Мой отряд продвигается вглубь вражеской территории. Мы идём под покровом ночи, не издавая звуков и пытаясь не дышать. Неделю назад от командования для нашего отряда поступило сверхсекретное задание – уничтожить энергетические центры противоборствующих сторон, чтобы на время парализовать военные действия, пока NEUTRAL не попробует провести переговоры с целью завершения бессмысленной бойни. Генерал предложил мне возглавить это опасное задание. Хотя мне и было всего семнадцать лет, я уже командовал отрядом из тридцати человек, и мои братья уже много раз отличились на полях сражений. Я решил дать согласие. Я должен был испытать себя на прочность. Тем более этот рейд мог действительно остановить войну, и нельзя было терять такой шанс. Мы были уже почти у цели. Через несколько часов пути мы решили сделать привал. Нужно было всё ещё раз обдумать. Мы нашли сухой овраг, и первые минуты просто сидели при свете луны и молчали. Я оглядел свой отряд. В этот момент в кучке пятнадцатилетних мальчишек я увидел старых вояк, героев, которые легко идут на смерть, связанные дружбой и единой целью. Вспышка. Я ослеп. Затрещали автоматы. Нас заметил патруль. Секунда на размышление, чека из гранаты, бросок, вспышка и вот мы уже бежим через джунгли под градом пуль. Если бы не сверхпрочные бронежилеты, мы бы уже давно валялись в том же овраге, изрешечённые как пивная банка. Я бегу последним, отстреливаясь. Моя спина ужасно горит от раскалённых снарядов, постоянно попадавших в меня. Отряд бежит сквозь джунгли. Я вижу их так чётко. Несутся со всех ног. Каждый знает свою цель. Все понимают, что назад нам, скорее всего, не вернуться, но никто не сбавляет шага. Только иногда кто-нибудь валится замертво от догнавшей его смерти.
Напряжение не стихает. Погоня в самом разгаре. Остатки моего отряда пробираются через джунгли, обстреливаемые со всех сторон. Когда, наконец, мы отрываемся от преследования и прибываем в пункт назначения, нас не больше десяти, много раненых. Действуя максимально скрытно, мы нейтрализуем охрану на входе и проникаем на территорию комплекса. Укрываясь за ангарами, мы постепенно зачищаем базу. Охранники в большинстве своём спят или валяются пьяными. Наши ножи тихо окропляют землю кровью врагов. После отступления через джунгли у нас осталось мало зарядов. Поэтому было принято решение установить их на основных объектах, надеясь, что это вызовет цепную взрывную реакцию. Наконец установка закончена, мы начинаем отход, в этот момент нас оглушает рёв моторов и с неба сыпется «низкий» десант. Мы занимаем оборону и решаем здесь и сейчас принять свой последний бой.
Это конец. Кровь стучит в висках. Руки в ожогах от раскалённого оружия. Отстреливаясь от нападавших солдат, я вижу, как один за другим погибают мои друзья. Каждый бьётся до конца. Я пытаюсь беречь каждый патрон. Вражеских сил всё больше. Из джунглей появляются дополнительные отряды. Нас обложили со всех сторон. Я работаю как автомат, не задумываясь. Я, наверно, уже несколько раз ранен, но почему-то не чувствую боли. И когда я понимаю, что остался в одиночестве, я хватаю второй автомат у погибшего товарища, нажимаю на кнопку детонатора и под оглушительный грохот взрывов рвусь навстречу смерти. Мне не страшно. Я вообще ничего не чувствую. В голове только одна мысль – уничтожить максимальное количество противников, пока смерть не вырвет мою душу из тела и не швырнёт в небеса, где всё также холодно светит луна, улыбаясь своей грустной улыбкой…
Но почему-то я ещё жив. Только раны болят. Я снова стою на берегу рядом с нашим лагерем. Я не помню, как тут оказался. Но я живой. Вижу, слышу, чувствую, ощущаю грусть. Смерть опоздала на свидание именно в тот момент, когда я был готов к встрече. Теперь придётся учиться жить заново. Весь мой отряд мёртв, их просто нет. Очередной кровавый виток судьбы. Товарищи рассказали, что я сам вырвался из окружения, убивая на бегу толпы противников, потом пробирался через джунгли к нашему дополнительному отряду. На последних километрах я сражался голыми руками. Я ничего не могу вспомнить. Только раны на теле ужасной болью подтверждают их слова. Я на награждении. Генерал лично вручает медаль, говорит много и воодушевлённо о правом деле, о силе духа и скором конце войны. Я слушаю вполуха. Заиграл марш. Пролетело несколько дней. Снова пляж нашего острова. Смотрю на волны. Всё ещё больно дышать. Ощущение неизбежного давит виски. Ощущение, что наш мир скоро рухнет. Именно сегодня, именно сейчас!
Вой сирены. Вот оно!.. Нападение на наш лагерь. Нападавшими отрядами руководит помощник генерала полковник Олпавор, который давно хотел получить власть над всей группировкой. И ради этого он без раздумий продался врагам, принял помощь врага, чтобы организовать восстание против своих братьев. Всё это я узнал потом, а сейчас я бегу в направлении штаба. Воздух трещит от сотен выстрелов во всех направлениях. Склады горят. Боевая техника уничтожена. Я вбегаю в кабинет. Никого. Значит генерал на передовой. Поле вокруг штаба усыпано трупами обороняющихся. Я заметил его. Вижу, как он выпускает очередь за очередью и что-то гневно кричит. Я на полпути к нему. Слышу хлопок, генерал падает на землю. Где-то работает снайпер. Вот я уже рядом со своим командиром. Всё в дыму. Он ещё жив. Хватает меня за руку, хрипя командует:
– Уводи людей и персонал. Нужно спасти данные и ценные кадры. Мы их задержим. Выполнять.
Помогаю ему встать. Кровь хлещет из шеи. Но он держится на ногах. Хватает автомат и убегает, исчезая в густом смоге. Приходит мысль, что нужно тоже умереть здесь. Но приказ отдан, и я собираю тех, кто остался и возвращаюсь в жилые корпуса.
Нам везёт. Колонна вырвалась из окружения. На западной стороне лагеря сил противника почти не было, только случайные солдаты. Мы спасли всех и сохранили все данные. Главная машина ведёт нас к третьей базе. Она единственная была пустующей и поэтому там нет неприятеля, который всадит нож в спину. Группировки NEUTRAl больше нет. Мы теперь просто кучка людей с автоматами. Как мы были слепы! Как я был слеп! Не обращал внимания на поведение товарищей по оружию, которые втайне строили план переворота. Видно любое разумное начинание в этом мире не может устоять против алчности страха и жажды власти. И ведь конец всё равно будет одинаковым. Бессмысленная и неизбежная смерть в расцвете сил. Нужен новый план действий. Я собираю совет. Нас осталось совсем немного. Половину бойцов я ни разу не видел. Все оборванные, с опустошёнными взглядами, много раненых. Большинство решает разойтись по домам, оборвать концы, стереть принадлежность и постараться жить дальше, если это возможно. Всё равно будущего у них нет. Ко мне подходит глава научной группы.
– Я могу к вам обратиться?
– Да, конечно.
– Для начала, спасибо за наше спасение. Вы рисковали жизнью.
– Не за что, обычное дело.
– Я слышал, недалеко на космодроме Андуро стартует очередной шаттл. Я прошу вас сопроводить мою группу. Если вы, конечно, захотите ещё раз вступать в бой. Поймите, я не боюсь за свою жизнь. Но наши научные данные, столько лет труда – это самое важное. Мы должны их сохранить.
Лунный шаттл. Я слышал о нём. С его помощью многие смогли спастись от ужаса войны, оказаться в новом безопасном мире, в раю, как многим казалось. Таких стартовых площадок было много по всему миру, но не многие могли себе позволить такой полёт. Отбирались только самые ценные претенденты. А я даже не знал, что где-то поблизости организуются подобные старты. Для меня это было столь недосягаемо, что мысль просто увидеть этот ковчег вблизи вызывала чувство восхищения и счастья. Мы решили выдвигаться на рассвете.
Утро встретило нас треском автоматов. Периодически мы вступали в бой. Потерь не было. Продвигались тяжело. Здесь не было наших бывших товарищей, которые нас предали и всё ещё искали, но в этом районе хватало своих группировок, которые просто занимались разбоем, и для нашей небольшой группы создавали серьёзную опасность.
Но вот я вижу вдали замаячил остов корабля. Сердце забилось. По спине побежал холод. Толпа вокруг космодрома была необъятна. Их сдерживала только ограда под током и вооружённые охранники. Мы подъезжаем к КПП. Главный из группы показывает документы. Нас пропускают внутрь под рёв отчаявшейся толпы. Шаттл поражает своими размерами. Сверкая на солнце стальным корпусом, он устремляется в небо. Вокруг снуют сотни людей, как муравьи вокруг огромного муравейника. Работают краны, идёт погрузка. На другом конце поля собираются пассажиры. Кого здесь только нет! Все сословия и люди всевозможных профессий от врача до горняка. Единственное, что их объединяет – они все заслужили право на свободу от смерти, заслужили право на билет в рай. Я передал научную группу патрулю.
Закинув голову, смотрю на ракету, наверно, в последний раз. Слепит глаза, тоскливо на душе. Пытаюсь придумать план действий, но голова совершенно пустая. Даже не видно направления. Видимо опять придётся воевать и без разницы за кого. Меня окликнул главный учёный из группы, которую я сопровождал:
– Времени мало, пойдёмте скорее, надо занимать места.
Не сразу доходит смысл. Вдруг как снежный ком, как ледяной душ, как удар под дых. Внешне стараюсь быть спокойным.
– Да, конечно, идёмте, – единственное, что могу произнести. Ноги ватные. Не подаю вида. Держусь как можно более расслаблено. Я лечу на луну. Мне кажется я умер и теперь мою растерзанную душу ангелы поднимают куда-то в небо, видимо для того, чтобы низвергнуть в ад. Дрожу всем телом. Или это вибрация корабля? На груди тускнеют медали за кровавые сражения. Закрывая глаза, понимаю, что этот шаттл станет настоящей наградой за мои страдания. Заложило уши. Тело вдавилось в кресло. Появилось ощущение беспомощности и свободы. Ракета с надписью MOON SL 2142—3, извергая ядовитое пламя, с рёвом набирает высоту.
Глава 3
– Реторн, Реторн! – его разбудил хриплый голос. Он попытался приподняться, но острая боль пронзила всё его тело. В глазах потемнело.
– Лежи, лежи, не вставай, ты ещё слаб. Я думал, ты вообще не очнёшься. Три дня уже лежишь. Хорошо твой автопилот быстро привёз тебя сюда.
Реторн лежал в тёмной комнате, где почти ничего не было видно, кроме сгорбившегося над ним странного человека с фонарём в руках. Это был даже не фонарь, а банка с какими-то насекомыми, но светились они достаточно ярко, чтобы он мог разглядеть внешность своего спасителя. На вид ему было лет пятьдесят. Невысокого роста, сгорбившись, он сидел на плоском камне, который использовал вместо стула. Лицо его было всё в морщинах и чертами напоминало древних людей, только с местным зеленоватым загаром. Одет он был в не менее странный кожаный комбинезон с огромным количеством карманов. На носу у него были какие-то нелепые очки, настолько грязные, что глаз почти не было видно.
– Да, ну и попал же ты в переплёт, – он ухмыльнулся своими на удивление белоснежными зубами и взлохматил свои поседевшие волосы. Казалось, этот человек попал во временную воронку, настолько плотно в его образе сплетались все эпохи. И сразу было видно, что это человек великого ума.
Реторн сделал ещё одно усилие и всё-таки смог приподняться на кровати: «Какие-то твари напали на меня, когда я возвращался из рейда к кораблю», – он с трудом говорил. Во рту пересохло. Голова шла кругом. Плечо жутко болело.
– Судя по следам укусов, это были Que chupa las cabras, – ответил седовласый, поправив очки. – Но я думал, у тебя с ними не будет проблем?
– Твой APIS не сработал. Вожак не почувствовал ни одного уровня полей, даже самого внутреннего. Это сообщение очень удивило Человека с фонарём.
– Как не сработал?! Мне казалось, я настроил его на все частоты. Погрешность составляла всего десятую процента.
Седовласый повесил фонарь на крюк, взял у Реторна устройство и бегло его осмотрел.
– Да уж, – сказал Реторн, потирая онемевшую руку. – И эта твоя погрешность чуть не порвала меня на куски. Хорошо, что я смог достать эмбершот и утихомирить эту тварь, а то сейчас бы мы с тобой не разговаривали, Арчи.
– Да, прости меня, Реторн. Я усовершенствую твой APIS. Я как раз разработал пару новых конструктивных решений для этого, – вдруг Арчи понизил голос: – Ты достал то, что хотел?
– Операция прошла успешно, – сказал Реторн, улыбнувшись, и опять улёгся на деревянную кровать. Голова стала кружиться меньше. Реторну не хотелось больше говорить, он просто лежал и слушал ворчливое бормотание Арчи. В голове вертелась битва с монстром, и странная встреча на кладбище. Он всё пытался вспомнить лицо мальчишки, но ничего не получалось. Закрыв глаза, он решил, что теперь сможет немного отдохнуть.
Неизвестно сколько прошло времени. Когда он очнулся, Арчи уже не было. Он лежал один посреди небольшой комнаты. Комната казалась маленькой из-за огромного количества наваленного вокруг хлама: электроника вперемешку с какими-то механизмами, прикрытыми сверху всевозможными чертежами. Стены едва не рушились под тяжестью сотен компьютеров и лэптопов, расставленных на многочисленных стеллажах и полках. Многое из этого Реторн лично добыл для своего друга. Архимед, или Арчи, был учёным-инженером. Много лет он посвятил науке, создал многие фундаментальные изобретения в различных сферах. Благодаря его открытиям человечество значительно продвинулось в своём развитии и подняло уровень технологий на недосягаемый ранее уровень. Но когда во время войны Архимеду преподнесли «билет в рай», он отказался и решил остаться, чтобы продолжать свою научную работу для блага Земли. И вот теперь он жил здесь, в полуразвалившейся лачуге, вдали от научного прогресса и высоких технологий, но всё также гениально создавая удивительные приборы и устройства, облегчая людям борьбу за выживание. За это его все любили. Реторн с трудом встал и, пошатываясь, направился к выходу.
Когда он вышел на улицу, его ослепил свет. Хотя свет был не ярче обычной лампы, но после трёх дней темноты, которые он провёл в бреду, этот свет был действительно слепящим. Подземный город Камай – удивительное место – единственный островок жизни на многие километры хаоса и смерти вокруг. Реторн жил тут с самого прибытия на Землю. Арчи он знал ещё со времён поиска уцелевших городов, и когда стал вопрос, где обосноваться после возвращения, тот выделил ему пустующий дом на окраине взамен на помощь. Даже по современным меркам город был небольшим. Здесь жило около тысячи человек. Камай представлял собой огромную систему подземных пещер, в центре которой находилась самая большая пещера с главной местной святыней – Dadora de vida, что переводится как «дарующий жизнь». Большое пресное озеро, источник воды, пищи и жизни для местных жителей. Основная часть города была построена в форме кольца окружающего озеро. Один подвешенный к каменным сводам деревянный мост пересекал озеро по диаметру, чтобы людям не приходилось долго обходить весь город. Этот мост разработал и построил Арчи, как и все инженерные сооружения в городе. Он помогал всем. За это его уже много лет выбирали местным главой. Дома были небольшие, построенные в основном из всякого хлама, добытого с поверхности или просто выбитые в скале. Каменные дома находились в основном в менее развитых районах в глубине пещер. Там в основном жили беженцы или социально опасные элементы, хотя таких было очень мало. Вылазки на поверхность имели в Камае очень большое значение. Всегда найдётся что-нибудь, что необходимо найти и доставить в город. Последние годы Реторн именно этим и занимался. Был собирателем. Оснащённый и вооружённый, он путешествовал по поверхности и забирался так далеко, как никто другой, и всегда ему удавалось вернуться живым с ценной находкой в рюкзаке. Главным его заказчиком был, конечно, Архимед, для которого он добывал всякий технологический хлам для его изобретений. Кроме редких вещей город был полностью автономен. Здесь было всегда тепло из-за подземных гейзеров. Воду жители брали из озера, и она вполне пригодна для питья. Также в нём водится много рыбы и разных озеропродуктов. В глубинах пещеры обитают гигантские протеи, из кож которых местные делают себе одежду. Город освещается за счёт естественного света Arachnocampa – грибных комаров. Их личинки плетут гнёзда из шёлка на потолке в пещере, свешивают вниз нити с капельками липкой жидкости, а затем подсвечивают их собственным телом, привлекая мелких насекомых. Тем самым получается, как бы звёздное небо, света которого вполне достаточно, чтобы на улицах города можно было спокойно передвигаться и даже читать. День и ночь здесь длятся не по двенадцать часов. Когда потолочные обитатели переваривают свою добычу, они гаснут, и для жителей начинается пяти-шестичасовая ночь, остальное время постоянно светло. Чтобы не было сбоев в биоритмах людей, Архимед придумал подкармливать комаров в определённое время, чтобы вызвать их затухание. И поэтому, чтобы выключать уличное освещение, жителям приходится кормить своих светящихся соседей. Это сложный процесс. Но ради того, чтобы местная жизнь была похожа на нормальный мир, многие были готовы трудиться круглый год. Для них было жизненно важно знать, что они живые, что они нормальные, а не заживо похороненные.