В данной статье за невозможностью осветить все аспекты интересующей нас тематики мы вынужденно остановимся на вопросах о численности, составе и названии магистратуры гелланодиков.
Письменные источники
Античная письменная традиция по истории магистратуры гелланодиков представлена одним пассажем из сочинения Павсания (Paus. V.9.4–6) и дошедшими до нас в составе схолий и произведений позднеантичных лексикографов фрагментами «Элейской политии» Аристотеля (Fr. 492 Rose = Harpocr. s. v. ἑλλανοδίκαι = Etym. Magn. s. v. ἑλλανοδίκαι), трудов логографа Гелланика Митиленского и элейского историка II в. до н. э. Аристодема (Schol. in Pind. Ol. III. 22; Harpocr. s. v. ἑλλανοδίκαι).
Наиболее развернутое изложение истории должности гелланодиков присутствует в труде Павсания; ценность этого источника заключается также в том, что только здесь данные об изменениях в структуре коллегии имеют хронологическую привязку. По сообщению Павсания, сперва Игры проводил один агонофет из рода Оксила и Ифита, начиная с 50-й Олимпиады (580 г. до н. э.) стали избирать жребием двух, затем выбрали девять человек, которых Павсаний уже прямо называет гелланодиками, а две олимпиады спустя их стало десять. Далее Павсаний сообщает, что в 103-ю Олимпиаду (368 г. до н. э.) было избрано двенадцать гелланодиков от двенадцати фил, а после (во время 104-й Олимпиады – 364 г. до н. э.) число гелланодиков сокращалось до восьми и затем (к 108-й Олимпиаде – 348 г. до н. э.) снова увеличивалось в связи со временной потерей и последующим возвращением элейцами части территорий и как следствие этого – сокращением и затем восстановлением числа фил до десяти, так что с 348 г. до н. э. и вплоть до времен Павсания включительно гелланодиков в Олимпии было десять. Проблема сообщения Павсания заключается в том, что при всей своей информативности оно, во-первых, довольно позднее по времени, что дает некоторым исследователям основание сомневаться в нем, а во-вторых, в тексте рукописи в важном для понимания и толкования месте текст испорчен, вследствие чего между исследователями идут споры, к какому времени стоит относить появление девяти и десяти гелланодиков.
В дискуссии по поводу корректуры данного пассажа, которая длится уже много лет, были предложены разные варианты правильного чтения[3]:
1) «в двадцать пятую олимпиаду» (πέμπτῃ καὶ εἰκοστῇ), что относит появление девяти гелланодиков к 680 г., а десяти – к 672 г. до н. э.;
2) «в шестьдесят пятую олимпиаду» (πέμπτῃ καὶ ἑξηκοστῇ) – соответственно к 520 и 512 гг. до н. э.;
3) «через двадцать две олимпиады от этой [т. е. от той олимпиады, о которой шла речь выше – от пятидесятой олимпиады 580 г. до н. э.]» (ἀπὸ ταύτης βʹ εἰκοστῇ) – 488 и 480 гг. до н. э.[4];
4) «в семьдесят пятую олимпиаду» (πέμπτῃ καὶ ἑβδομηκοστῇ) – 480 и 472 гг. до н. э.;
5) «в девяносто пятую олимпиаду» (πέμπτῃ καὶ ἐνενεκοστῇ) – 400 и 392 гг. до н. э.[5]
Первое чтение обоснованно отвергается как маловероятное в связи с тем, что Павсаний в данном отрывке перечисляет изменения в составе коллегии в хронологическом порядке, а значит, вслед за сообщением о 50-й Олимпиаде следует предполагать большее число, учитывая же слова Павсания о том, что «долгое время число агонофетов оставалось два», сомнительным оказывается и предположение о 65-й Олимпиаде. К началу XX в. широкое признание получило чтение, предложенное К. О. Мюллером и поддержанное Г. Бузольтом и Х. Ферстером, – πέμπτῃ δέ Ὀλυμπιάδι καὶ ἑβδομικοστῇ, что с существенной долей вероятности относит указанные события соответственно к 480 и 472 гг. до н. э. (Swoboda 1905: 2392; Oehler 1905: 155–156; Латышев 1997: 118; Gardiner 1925: 103). Эта же точка зрения доминирует и в работах сравнительно недавнего времени, затрагивающих различные аспекты истории Элиды в архаическую и классическую эпохи (Jeffrey 1976: 166; Gehrke 1985: 52–53; 367; Gehrke 1986: 104; Jones 1987: 142–143). Помимо соображений палеографического характера, в пользу этой датировки исследователи приводили высокую вероятность того, что изменения в составе коллегии были связаны с синойкизмом Элиды в 471 г. до н. э. и изменениями в ее административно-территориальном делении и политическом устройстве, которые вполне вписываются в данный исторический контекст.
Попытка пересмотреть это уже устоявшееся в науке мнение была предпринята У. Бультригини в его источниковедческом исследовании «Павсаний и греческие демократические традиции», где свидетельству об элейских гелланодиках уделено большое внимание (Bultrighini 1990). У. Бультригини, в частности, подвергает сомнению представление об имевшей место в V в. до н. э. связи между числом гелланодиков и числом фил и вообще о связи реформ в структуре данной коллегии с синойкизмом и политическим режимом элейского полиса и считает возможным возвратиться к эмендации А. Бека – Ф. Спиро (пятый из приведенных вариантов чтения). В этом случае изменения численности гелланодиков должны быть связаны, по мнению У. Бультригини, с переменами территориального и политического устройства, происшедшими в Элиде после элейско-спартанской войны конца V – начала IV вв. до н. э. (Bultrighini 1990: 153–155, 159–162)[6].
Однако учет данных других источников позволяет опровергнуть это мнение и дополнительно подтвердить верность «средней» хронологии увеличения количества гелланодиков. Для этого обратимся к свидетельствам более ранних, нежели Павсаний, авторов.
Первым по времени в этом ряду стоит сообщение из не дошедшего до нас полностью труда Гелланика Митиленского, которого цитировали при объяснении слова «гелланодик» составители схолий к Пиндару. Надо заметить, что при использовании данных Гелланика схолиасты (а также лексикограф Гарпократион и автор словаря «Суда», которые не ссылаются на Гелланика прямо, но приводят сходные данные) сопоставляли переданные им сведения с информацией, содержавшейся в сочинении элейского историка Аристодема, и отмечали сходство данных обоих авторов, поэтому и нам есть смысл рассмотреть их в совокупности.
В одном случае схолия к III Олимпийской оде Пиндара сообщает, что и логограф Гелланик Митиленский (FHG. I. 57), и элейский историк Аристодем (FHG. III. 308. Fr. 1c) повествуют, что сначала гелланодиков было двое, а впоследствии – десять, так что было от каждой элейской филы по одному гелланодику (Schol. in Pind. Ol. III.22). В другом варианте той же схолии имеется исправление, видимо, выдающее знакомство схолиаста с текстом Павсания: первоначальное обозначение числа «два» (βʹ) исправлено на встречающееся у Павсания число гелланодиков – «двенадцать» (ιβʹ), после чего говорится, что затем их стало десять (Schol. in Pind. Ol. III.22a = FHG (Jacoby). Vol. 1. Fr. 113)[7].
Гарпократион, ничего не упоминая о Гелланике, просто после цитаты из Аристотеля, к которой мы вернемся чуть ниже, ссылается на Аристодема и говорит о том, что, в конце концов, гелланодиков, проводивших агоны, стало десять, по одному от каждой филы (Harpocrat. Lex. s. v. ἑλλανοδίκαι). Примыкает к свидетельствам этого рода сообщение словаря «Суда», которое с незначительными изменениями следует Гарпократиону и сочетает в себе сообщения Аристотеля о последовательно одном, двух и девяти гелланодиках (без указания на источник), к чему прибавлена ссылка на сообщение Аристодема о десяти гелланодиках (Suda. s. v. ἑλλανοδίκαι).
Прежде всего отметим, что во всех рассмотренных случаях мы имеем дело с вырванными из контекста сообщениями, с которыми поздние авторы могли обходиться весьма произвольно, о чем говорят такие отмеченные нами случаи, как правка одним из схолиастов Пиндара сведений Гелланика и Аристодема с целью подогнать их под сообщение Павсания или то, что разные авторы цитируют Аристодема, выбирая у него разный объем информации: лексикографам типа Гарпократиона и автора «Суды» он нужен для сведений о десяти гелланодиках, а схолиастов интересует также и отраженная у этих двух авторов динамика: было двое, а потом стало десять.
Но даже пропущенные через столь мелкое «решето», сведения Гелланика и Аристодема сохраняют для нас свою ценность. Эти отрывочные данные можно соотнести с уже имеющими хронологическую привязку сведениями Павсания. Двое гелланодиков в таком случае вполне соответствуют реалиям VI – начала V вв. до н. э. (580–480 гг. до н. э.), а десять гелланодиков Гелланика должны неизбежно появиться в V в. до н. э.
Гелланик Митиленский является ближайшим по времени автором, который сообщает об изменении в числе гелланодиков и порядке формирования магистратуры, о чем умалчивают такие его современники, как Геродот, лишь вскользь упоминающий этот термин во множественном числе (Hdt. V.22), и Пиндар, в поэтически обобщенной форме говорящий об одном гелланодике – этолийце, увенчивающем победителя (Ol. III.12)[8]. Весьма важно, что доведение численности гелланодиков до десяти произошло ко времени, когда логограф писал свои исторические труды, т. е. раньше IV в. до н. э., также важно и то, что Гелланик, насколько можно судить по данным схолий к Пиндару, связывал численность коллегии с количеством элейских фил[9]. Гелланик весьма аккуратно относился к своим источникам и древней местной традиции тех стран, которые описывал. Известно, что в своей работе он важное место уделял хронологии и опирался на местные храмовые документы, о чем ярко свидетельствуют создание им внушительного по объему труда «Жрицы святилища Геры Аргосской» (в трех книгах) и датировка событий афинской истории по архонтам, так что его сведениям нет оснований не доверять (Немировский: 1979: 25–28). Благодаря Гелланику мы можем вполне уверенно говорить, что появление девяти и десяти гелланодиков имело место уже в 1-й пол. V в. до н. э., и получаем дополнительные основания для прочтения трудного места в рукописи Павсания как указания на 75-ю Олимпиаду – πέμπτῃ δὲ Ὀλυμπιάδι καὶ ἑβδομικόστῃ – в качестве момента радикальных изменений в численности коллегии. С другой стороны, интересно, что в эксцерпте не содержится сведений о том времени, когда было девять гелланодиков (т. е. об изменении, происшедшем за две олимпиады до того, как численность гелланодиков достигла десяти человек). Не имея твердых оснований настаивать, мы все же рискнем предположить, что Гелланик мог рассматривать процесс увеличения численности коллегии, имевший место в начале V в. до н. э., как единое целое и в своем труде лишь зафиксировал конечный результат этих событий – появление коллегии из десяти человек (472 г. до н. э.).
Свидетельство Аристодема, хотя это довольно поздний автор (годы его жизни относят ко II–I вв. до н. э.), представляет определенную ценность, поскольку Аристодем был элейцем и, стало быть, мог опираться на богатую местную источниковую базу, не говоря уже о том, что как автор, живший после Гелланика, он мог использовать труд своего предшественника. Несмотря на то что лексикографы и схолиасты приводят данные Аристодема для описания конечного состава коллегии гелланодиков, не исключено, что в его труде достаточно подробно освещалась вся история этой магистратуры, поскольку другой из дошедших до нас отрывков его исторических сочинений касается вопросов хронологии по олимпиадам и времени составления списков победителей. Именно у Аристодема встречается упоминание о двадцати семи олимпиадах, проведенных до победы Коройба в 776 г. до н. э. (FHG. III. 308. Fr. 1b = Euseb. Chron. I. P. 194 (Schoene)), а значит, историк активно интересовался ранней историей Олимпии и привлекал документальный материал[10].
В промежутке между Геллаником и Аристодемом находится свидетельство из «Элейской политии» Аристотеля, дошедшей до нас в нескольких небольших фрагментах. Известно, что Аристотель был не понаслышке знаком с историей Элиды и работал в Олимпии над уточнением списка олимпиоников, используя различные источники, что можно видеть на примере сообщения о его попытке прочесть надпись на диске с договором Ифита, Ликурга и Клеосфена (Plut. Lyc. 1). Аристотель имел доступ к весьма ценной информации и по истории олимпийского празднества, и по истории полисного строя Элиды, в свете этого его свидетельство приобретает особенно важное значение[11].
Гарпократион, прямо ссылаясь на «Элейскую политию» Аристотеля, сообщает, что первоначально существовал один гелланодик, затем два и, наконец, девять (Harpocr. s. v. ἑλλανοδίκαι; Etym. Magn. s. v. ἑλλανοδίκαι = Arist. Fr. 492). Выделенные таким образом этапы развития магистратуры отчасти совпадают с предложенной Павсанием последовательностью: со времени Ифита и до 580 г. до н. э. – один, с 580 г. до н. э. – двое, а после – девять. Такое соотнесение сведений Аристотеля и Павсания напрашивается само по себе и, будучи принято, должно означать, что приводимые у лексикографа свидетельства Аристотеля об этапах развития должности гелланодиков завершаются указаниями на время, которое, согласно гипотезе К. О. Мюллера – Г. Бузольта, приходится на 480 г. до н. э., а известия о дальнейших изменениях в составе коллегии этих магистратов, о которых Аристотель не мог не знать, по каким-то причинам не были использованы Гарпократионом. А. И. Доватур полагал, что приводимая у Гарпократиона ссылка представляет собой не объединение сведений о гелланодиках, взятых из разных мест «Элейской политии», а одну прямую цитату из той части труда Аристотеля, где он систематически рассмотрел все данные о современном ему строе Элиды и, в частности, о гелланодиках. В подтверждение этому он приводил аналогичную организацию материала в «Афинской политии», где речь идет о судьях по демам (53.1), секретаре притании (54.3), стратегах (61.1) (Доватур 1965: 175–176).
На наш взгляд, убедительно объяснить, почему в указанном эксцерпте не содержится упоминаний о современном Аристотелю положении дел (а он должен был быть современником и увеличения числа гелланодиков до двенадцати, и его сокращения до восьми, а потом и нового увеличения опять до десяти), можно будет, если предположить, что в руки Гарпократиона попало то место политии[12], где речь шла о государственных институтах Элиды до синойкизма 471 г. до н. э. (т. е. из исторической части сочинения). Увеличение же числа гелланодиков до десяти, происшедшее через восемь лет после того, как их стало девять, было тесно связано с синойкизмом, а элейский политический строй после синойкизма был, скорее всего, в составе политии выделен в особый раздел в связи с тем, что он в основных своих чертах совпадал с современным Аристотелю государственным устройством Элиды, которое в политиях рассматривалось в систематической части. В таком случае это может послужить в качестве дополнительного косвенного аргумента как в пользу «средней» хронологии исследуемых перемен, так и в пользу ранней связи между численностью гелланодиков и административно-территориальным устройством элейского полиса (числом элейских фил и синойкизмом). В любом случае, сохраненные Гарпократионом данные Аристотеля в целом подтверждают свидетельство Павсания, особенно в части, касающейся раннего периода существования должности гелланодиков.
Таким образом, свидетельства Аристотеля, Гелланика и Аристодема служат подтверждением датировки важных изменений в численности и принципах формирования коллегии гелланодиков 480 и 472 гг. до н. э. и позволяют уверенно привязать испорченное в рукописи сообщение Павсания к этому времени. Также чрезвычайно важно, что уже применительно к тому времени можно вполне обоснованно говорить о принципе избрания на должность гелланодика по филам, о чем Павсаний напрямую говорит только для того времени, когда гелланодиков было двенадцать[13].