– Очень интересная записка, – заметил Холмс, бросив на нее взгляд. – Должен сделать вам комплимент, мистер Бэйнс, – вы внимательны к мелочам и умеете делать правильные выводы. Я добавлю лишь несколько штрихов. Овальный предмет, которым запечатали письмо, – обыкновенная мужская запонка – что еще имеет такую форму? У ножниц были изогнутые лезвия – об этом свидетельствуют округлые надрезы.
Сельский детектив кашлянул.
– А я думал, что выжал из этой бумажки все, – огорчился он. – Но признаюсь, эти открытия ничуть не приблизили меня к разгадке убийства. Я понял только одно: затевалось какое-то тайное дельце, и, как всегда, в нем была замешана женщина.
Во все время разговора мистер Скотт Экклз сидел, словно приклеенный к стулу.
– Я рад, что вы нашли записку, подтверждающую мои слова, – проговорил он. – Но умоляю вас принять во внимание, что я до сих пор не услышал, как умер мистер Гарсия и куда подевались его слуги.
– С Гарсией все просто. Его нашли сегодня утром мертвым на Оксшотском пустыре примерно в миле от его дома. Ему размозжили голову тяжелым мешком с песком или каким-то другим увесистым предметом. Место убийства глухое, примерно в четверти мили от ближайшего жилья. Убийца нанес удар сзади и продолжал бить еще долго после того, как Гарсия испустил последний вздох. Вероятно, убийца был в дикой ярости. Никаких следов или улик на месте преступления не обнаружено.
– Вы предполагаете ограбление?
– Нет.
– Мне очень больно это слышать – больно и страшно, – дрожащим голосом промолвил мистер Скотт Экклз. – Но еще больше меня пугает то, что вы считаете меня причастным к этому делу. Разве я виноват, что мой приятель решил отправиться на ночную прогулку и так печально встретил свой конец? Каким образом я могу быть связан с преступлением?
– Все очень просто, сэр, – ответил инспектор Бэйнс. – В кармане жертвы мы нашли документ – ваше письмо. Вы пишете ему, что приедете в гости и останетесь ночевать. Адрес на конверте позволил нам определить имя и место проживания убитого. Вскоре после девяти утра мы прибыли в Вистерия-Лодж, однако не нашли там ни вас, ни кого другого. Я послал телеграмму мистеру Грегсону, чтобы он перехватил вас в Лондоне, пока я буду осматривать дом. Затем я приехал в город и присоединился к мистеру Грегсону. И вот мы здесь.
– Полагаю, теперь нам следует облечь все сказанное в официальную форму. – Грегсон встал. – Вы сейчас поедете с нами в участок, мистер Скотт Экклз, и сделаете письменное заявление.
– Разумеется, я готов. Мистер Холмс, я нанимаю вас. И пусть вас не останавливают ни расходы, ни жалость – докопайтесь до правды.
Мой друг повернулся к сельскому инспектору:
– Надеюсь, вы не возражаете, если я присоединюсь к вашему расследованию, мистер Бэйнс?
– Почту за честь, сэр.
– Все предпринятые вами шаги показались мне весьма толковыми и своевременными. Скажите, нет ли у вас предположений относительно того, в котором часу было совершено убийство?
– Не позднее часа ночи. В час начался дождь, а несчастный упал в траву до дождя.
– Но это совершенно исключено, мистер Бэйнс, – воскликнул наш клиент. – Я не мог спутать его голос. Я готов поклясться, что именно его голос разбудил меня в час ночи.
– Любопытная деталь, однако не исключающая версии мистера Бэйнса, – с улыбкой заметил Холмс.
– У вас есть объяснение? – спросил Грегсон.
– В действительности дело не такое уж сложное, хотя оно, безусловно, отмечено необычными и интересными чертами. Мне нужно собрать еще кое-какие факты, прежде чем я выскажу окончательное мнение. Кстати, мистер Бэйнс, вы не нашли в доме ничего интересного, кроме записки?
Бэйнс удивленно посмотрел на моего друга.
– Нашел. Я нашел там очень странные вещи. Возможно, когда я покончу с делами в участке, вы согласитесь поехать со мной на место и взглянуть на них?
– Полностью к вашим услугам. – Шерлок Холмс взялся за колокольчик. – Проводите этих джентльменов, миссис Хадсон, и пошлите мальчишку отправить телеграмму. Вот текст. И пусть оплатит пять шиллингов за ответ.
Некоторое время после ухода гостей мы сидели молча. Холмс курил, спрятав пронзительный взгляд своих глаз за полуопущенными веками.
– Ну, Уотсон, – вдруг спросил он, поворачиваясь ко мне, – что вы обо всем этом думаете?
– Мистификация, затеянная вокруг мистера Скотта Экклза, представляется мне совершенно загадочной.
– А кто, по-вашему, совершил преступление?
– Принимая во внимание исчезновение компаньонов мистера Гарсии, я осмелюсь предположить, что они имеют прямое отношение к убийству и исчезли, дабы избежать правосудия.
– Вполне логичное предположение. Но признайте, это несколько странно: слуги сговорились убить своего хозяина именно в тот день, когда к нему приехал гость. Они могли преспокойно убить его в любой другой день без лишних свидетелей.
– Тогда почему они сбежали?
– В самом деле: почему? Это важное обстоятельство. Еще один существенный момент – мистификация, жертвой которой стал наш клиент, Скотт Экклз. Значит, вы полагаете, Уотсон, что человеческий разум не способен найти всему этому объяснение? Однако если бы таковое все же нашлось и пролило свет на таинственную записку с зашифрованным текстом, мы могли бы принять его как временную гипотезу. А если к тому же появятся новые факты, не противоречащие основной версии, мы сможем говорить уже об успешном решении всего дела.
– А у нас есть гипотеза?
Холмс откинулся в кресле и снова прикрыл глаза.
– Согласитесь, что розыгрыш здесь ни при чем. Драматические события, сопутствовавшие визиту в Вистерия-Лодж мистера Скотта Экклза, не позволяют нам говорить о невинной шутке. Однако преступникам зачем-то понадобилось заманить мистера Экклза в поместье перед тем, как совершить злодеяние. Выходит, он каким-то образом связан с ними.
– Но какая тут возможна связь?
– Давайте попытаемся постепенно распутать клубок. Ну, первая странность, бросающаяся в глаза, – это внезапно возникшая дружба молодого испанца и Скотта Экклза. Инициатором этой дружбы был испанец. Спустя всего день после первой встречи он уже явился к новому знакомому с визитом на другой конец Лондона и настолько завоевал его доверие, что тот согласился приехать к нему с ответным визитом в Эшер. Итак, что было нужно испанцу от Экклза? Чем тот мог быть ему полезен? Я не заметил в нем особого обаяния, которое могло бы объяснить страстное желание познакомиться с ним поближе. Он не слишком умен – во всяком случае, недостаточно для того, чтобы заинтересовать испанца с его быстрым, живым умом. Так почему же Гарсия выбрал именно его? Наверное, потому, что он идеально подходил для задуманного им дела. Какое же качество Скотта Экклза привлекло испанца? Я вам отвечу. Наш клиент – типичный образчик респектабельного англичанина, и в качестве свидетеля он вызовет безусловное доверие. Вы сами наблюдали, как оба инспектора безоговорочно поверили рассказу Скотта Экклза, несмотря на всю его неординарность.
– Но что он должен был засвидетельствовать?
– Ничего, как показали произошедшие события, но только потому, что заговорщикам пришлось отступить от намеченного плана. Во всяком случае, я вижу это так.
– Понятно, мистер Скотт Экклз должен был обеспечить кому-то алиби.
– Совершенно верно, мой дорогой Уотсон; возможно, он его и обеспечил. Предположим, к примеру, что все обитатели Вистерия-Лодж были сообщниками. У них возникла необходимость покинуть дом – пока не знаю для чего – до часа ночи. Переставив стрелки часов, им было нетрудно отправить Скотта Экклза спать раньше, чем он собирался, но в любом случае я считаю вполне вероятным, что Гарсия заглянул к нему в спальню не в час, как он сказал, а, допустим, в двенадцать. Следовательно, он мог спокойно удалиться из дома и сделать то, что намеревался, – на час ночи ему было обеспечено алиби. Педантичный англичанин подтвердил бы в любом суде, что Гарсия не отлучался из дома в указанное время. Таким образом, наш клиент понадобился испанцу для подстраховки.
– Да, да, понимаю. Но куда подевались слуги?
– Пока мне не хватает нескольких фактов, но, думаю, в конце концов я разгадаю и этот ребус. Мне бы не хотелось высказывать свое мнение раньше времени, иначе потом я начну подгонять факты под свою теорию, а это было бы непростительной ошибкой.
– А как вы расшифруете записку?
– Как там она начиналась? «Наши собственные цвета – зеленый и белый»? Этот пассаж наводит меня на мысль о скачках. «Зеленый открывает, белый закрывает» – тут явно указывается сигнал. «Главная лестница, первый коридор, седьмая справа, зеленое сукно» – здесь вы и сами догадались бы, что дама назначает свидание. Не удивлюсь, если причиной всему окажется ревнивый муж. Свидание, судя по тому, что она написала «Бог в помощь», было сопряжено с опасностью. «Д» должно стать для нас отправной точкой в расследовании.
– Мужчина был испанцем, поэтому логично предположить, что «Д» означает Долорес – это имя часто встречается у испанок.
– Хорошо, Уотсон, очень хорошо, но совершенно неприемлемо. Испанка не стала бы писать соотечественнику по-английски, верно? Автор записки, конечно же, англичанка. Полагаю, нам нужно запастись терпением и подождать, пока за нами не заедет замечательный инспектор Бэйнс. И возблагодарим судьбу за то, что на несколько кратких часов она избавила нас от невыносимой скуки.
Незадолго до возвращения инспектора пришел ответ на телеграмму Холмса. Мой друг прочитал ее и уже хотел вложить в свой блокнот, когда перехватил мой вопросительный взгляд. Со смехом он протянул мне листок.
– Мы с вами попали в высший свет, – сказал он.
Телеграмма содержала список имен и адресов: лорд Харрингби, Дингл; сэр Джордж Фоллиот, Оксшот-тауэрс; мистер Хайнс, мировой судья, Пурди-плейс; мистер Джеймс Бэйкер Уильямс, Фортон-Олд-холл; мистер Хендерсон, Хай-Гейбл; преподобный Джошуа Стоун, Нижний Уолслинг.
– Я избрал самый простой способ ограничить круг наших поисков, – сказал Холмс. – Бэйнс, с его методичным складом ума, наверняка уже располагает подобным списком.
– Я не совсем понимаю вас.
– Да что тут понимать, мой дорогой друг? Мы ведь уже пришли к заключению, что в записке некая женщина назначила Гарсии свидание или просто встречу. И если мы правильно расшифровали текст записки, встреча назначалась в доме, где есть главная лестница и седьмая комната в коридоре, – из этого следует, что речь идет о большом особняке. Далее: Гарсия рассчитывал вернуться со свидания не позднее часа ночи, чтобы обеспечить себе алиби; значит, дом, куда он направлялся, должен находиться на расстоянии не более одной-двух миль от Вистерия-Лодж, а поскольку испанца нашли на Оксшотском пустыре, полагаю, нам следует иметь в виду все дома в этом направлении. Чтобы свести к минимуму количество особняков между Вистерия-Лодж и Оксшотом, я послал запрос в упомянутое нашим клиентом агентство братьев Оллэн и получил требуемый список. Дело только на первый взгляд кажется очень запутанным; я уверен: мы без труда распутаем весь клубок и конец ниточки приведет в один из особняков, упомянутых в списке.
* * *
Около шести вечера мы оказались наконец в симпатичной деревушке Эшер в графстве Суррей. Нашим проводником был инспектор Бэйнс.
Прежде всего следовало устроиться где-то на ночь, и в гостинице «Бык» мы нашли весьма комфортабельные номера. Оставив там свои вещи, мы вместе с инспектором направились в Вистерия-Лодж. Был холодный и темный мартовский вечер, резкий ветер бросал нам в лицо колючие капли дождя – все это как нельзя более соответствовало мрачному и дикому пустырю, куда мы направлялись, и трагическому происшествию, приведшему нас в эти края.
2
Тигр из Сан-Педро
Пройдя около двух миль по такому безрадостному месту, мы приблизились к высоким деревянным воротам, за которыми открылась мрачная каштановая аллея. Извилистая дорога привела нас к низкому темному дому, казавшемуся угольно-черным на фоне свинцового неба. Слабые отблески света виднелись в одном из окон слева от двери.
– Там дежурит констебль, – сказал Бэйнс. – Я постучу ему в окно.
Он шагнул в траву и постучал по подоконнику. Сквозь затуманенное дождем стекло я увидел, как сидящий в кресле у камина человек вскочил, после чего в комнате послышался резкий вскрик. Спустя мгновение белый от страха, задыхающийся полисмен открыл дверь; свеча дрожала в его руке.
– В чем дело, Уотерс? – быстро спросил его Бэйнс.
Мужчина промокнул лоб носовым платком и с облегчением выдохнул:
– Как я рад, что вы пришли, сэр. Вечер тянется так долго, у меня уже начали сдавать нервы.
– Нервы? Я полагал, у вас нет нервов, Уотерс.
– Да, сэр, но в этом тихом, безлюдном доме мне не по себе. К тому же еще это жуткое существо на кухне… Когда вы постучали в окно, я решил, что это опять пришел он.
– Кто пришел?
– По-моему, дьявол, сэр. Я видел в окне дьявола.
– Когда это было?
– Примерно два часа назад. Как раз начинало темнеть. Я сидел в кресле и читал. Не знаю почему, я вдруг посмотрел в окно и увидел за стеклом лицо. Господи, сэр, теперь это лицо будет сниться мне в кошмарах.
– Ну-ну, Уотерс. Вы все-таки полицейский констебль, а не барышня.
– Знаю, сэр, сам знаю, но я так потрясен, что не в силах сдержаться. Он был не черным и не белым, сэр, а такого цвета, что даже и слова не подберешь – как будто в кусок глины плеснули молоком. И потом размер, сэр, – это лицо было вдвое больше вашего. И взгляд – он уставился на меня своими круглыми глазами и обнажил белую полоску зубов, как у голодного зверя. Говорю вам, сэр, я не мог пошевелить пальцем, дохнуть не мог, пока он не убрался. Позже я выбежал на улицу и обшарил кусты, но, слава Богу, никого не нашел.
– Если бы я не знал вас так хорошо, Уотерс, то немедленно занес бы вас в черный список. Да будь это и впрямь сам дьявол, констебль не должен возносить хвалу Господу за то, что тот не позволил ему поймать преступника. Надеюсь, это видение не плод вашего больного воображения?
– Это нетрудно установить, – сказал Холмс, зажигая карманный фонарик. – Да, – сообщил он после короткого осмотра небольшой площадки под окном, – ботинки двенадцатого размера. Если его рост соответствует обуви, то это должен быть настоящий великан.
– Куда же он подевался?
– Ушел напролом через кустарник в направлении дороги.
– Что ж, – сказал инспектор, выслушав Холмса с угрюмым задумчивым лицом, – кто бы он ни был и зачем бы он ни являлся, сейчас нам его уже не догнать. Займемся более насущными делами. С вашего позволения, мистер Холмс, я покажу вам дом.
Внимательный осмотр многочисленных гостиных и спален не принес никаких результатов. Таинственные жильцы, должно быть, арендовали дом вместе с обстановкой и утварью, оставшимися от прежних владельцев. Мы обнаружили огромное количество совершенно новой одежды с ярлыками фирмы «Маркс и компания», Хай-Холборн. Инспектор Бэйнс уже отправил запрос на фирму и получил лаконичный ответ, что в «Марксе» ничего не знают об интересующем полицию покупателе, кроме того, что он исправно платил. От новых хозяев в Вистерия-Лодж осталось совсем немного вещей; среди прочего мы обнаружили несколько курительных трубок, несколько романов, причем два из них – на испанском языке, старинный револьвер и гитару.
– Ну, это все нам совершенно неинтересно, – проговорил Бэйнс, выходя из очередной комнаты. – А сейчас, мистер Холмс, прошу вас обратить внимание на кухню.
Кухней оказалось тесное мрачное помещение с высоким потолком в глубине дома. В углу лежала соломенная подстилка – очевидно, она служила постелью повару. На столе громоздились остатки вчерашнего ужина и гора грязной посуды.
– Взгляните-ка сюда, – предложил Бэйнс. – Что вы на это скажете?
Он распахнул створки буфета и поднял свечу, чтобы Холмс хорошенько рассмотрел любопытный объект. Фигура была такой сморщенной и высохшей, что едва ли удалось бы определить, что она представляла собой при жизни. Бросалось в глаза лишь то, что она обтянута черной кожей и отдаленно напоминает человека карликового роста. После беглого осмотра я предположил, что это мумия негритянского младенца, но потом мне показалось, что это чучело старой скрюченной обезьяны. В конце концов я так и не разобрался, человек это или животное. На поясе чучела красовался двойной ряд белых ракушек.