– Кажется тут бесполезно, – сказал Владимир Николаевич.
– Господи, да что же это там. Люди совсем уже…, – причитала Анна Алексеевна.
Сзади них стоял пожилой, усатый, мужик со своей женой. Она стояла рядом, пухленькая, с размытой тушью на глазах.
– Эй землячок, – обратился он к Владимиру Николаевичу.
Уваров обернулся. Усатый подошел поближе и стал говорить тихо:
– Есть у меня один вариант, как из города уехать.
Он почесал под носом и с любопытством стал разглядывать Владимира Николаевича.
– Что за вариант? – спросил Уваров.
– Это жена твоя и дочь?
– Ну да.
– У моего начальника, в частном секторе живет, есть в гараже автобус. Я это точно знаю.
– Начальник твой что, не уехал на нем?
– Он все бросил и воевать пошел. Хоть в возрасте был мужик, вот только страну свою страшно как любит.
– И что с автобусом? – спросил Владимир Николаевич, поглядывая на свою жену.
– Надо торопиться. Мало ли кто его уже угнал. Проблема в том, что ключей нет. Я не знаю где они. Надо порыться у него дома.
– Далеко идти?
– Довольно-таки.
– Почему ты мне это предлагаешь? – прищурился Уваров.
– Ты не узнал меня что ли? Володь!
– Твою налево, – плюнул Владимир Николаевич, – Витька Капранов. Здорово.
Мужчины пожали руки и похлопали друг друга по плечам. Капранов, до выхода на пенсию, работал на заводе вместе с Владимиром Николаевичем. Они не были друзьями, скорее знакомыми. В такой момент, даже знакомые уже становились лучшими друзьями.
– Я про автобус то недавно вспомнил. Потом смотрю, ты не ты. Ну что пойдем?
– Давай только мы пойдем. Женщин тут оставим. Моя, вон совсем ходить не может, – сказал Владимир Николаевич.
– Угу, – согласился Капранов, – моя Нюра тоже вон с коленями мается.
Все объяснив своим, Уваров вышел из толпы вместе с Виктором Капрановым и направился в частный сектор, где по словам усача стоял спасительный автобус.
Шли они около получаса. В итоге, за забором они уже наблюдали за стоящим под навесом автобусом. Старики перелезли через ограду, помогая друг другу. Капранов разбил окно дома камнем и влез внутрь. За ним Уваров. Они стали рыться в поисках ключей от автобуса. Вскоре весь дом был перерыт, но все безрезультатно.
– А сам автобус то на ходу? – спросил Уваров.
Капранов задумался, почесал под носом и сказал:
– Наверное да. Ты пойди посмотри. Я еще поищу.
Владимир Николаевич вышел во двор. За забором он увидел проезжавший мимо грузовик, полный людей. Уваров свистнул. Люди замахали ему руками. Грузовик остановился. Уваров открыл калитку и увидел лицо молодого водителя.
– Поехали с нами, – предложил парень, – мы в поселок едим.
– Да у нас свой транспорт имеется, – Уваров показал на автобус, – только вот ключи найти не можем.
– Это же наш автобус то. Нашего производства, – сказал сухой старик, сидевший рядом с водителем.
Дверь грузовика открылась, и он вылез из нее. Старик протянул дряблую руку Уварову.
– Владлен Мухов, – представился он, – пойдем посмотрим, что там.
В этот момент из дома вышел Капранов. С него лился пот. Он развел руками, показывая, мол, нет ключей и все тут. Он увидел грузовик и Мухова с Уваровым.
– Это кто? – крикнул он с порога дома.
– Товарищ Мухов, – сказал Уваров, – он поможет нам.
Владлен Мухов открыл дверь автобуса со стороны водителя, даром, что она была не заперта. Уваров встал рядом с открытой дверью и наблюдал, что делает Мухов. Капранов в это время подошел к грузовику и стал разговаривать с молодым водителем. В открытом прицепе у тягача сидело много людей. Они буквально вываливались через край. Мухов ковырялся в проводах под рулем, потом приказал Уварову открыть отсек с двигателем. Владимир Николаевич не совсем хорошо разбирался в технике. Тем более автобусом он занимался в первый раз. Мухов ему давал команды. Подкрутить этот болт, постучать там, подуть туда-то. После этого набора движений, Уваров вернулся к старику. Он вытащил, практически, все провода и внутренности, что находились под рулем. Как он только мог что-то разобрать в них…
– Ну а теперь давай помолимся, чтобы меня не убило током, – улыбнулся Мухов, смотря на Владимира Николаевича.
Уваров не веселился. Он лишь потряс головой, в знак одобрения. Старик сталкивал резкими движениями провода между собой. Появлялась искра. Он опять, что-то пошурудил в этой кучи проводов. Снова касательные движения и сзади автобуса закряхтело, зашумело. Мотор завелся. Теперь Уваров улыбался.
– Вот ты даешь мужик, – сказал он.
– Дело сделано, – кряхтя Владлен Мухов вылез из-за руля, – провода лучше так оставить. Там, кстати, соляры не так уж и много.
Виктор Капранов стоял рядом с грузовиком и аплодировал. Он подошел к Мухову и поблагодарил его.
– Вы же в глубь хотите ехать, правильно? На Восток? – спросил Мухов.
– Да, – ответил Капранов.
– Не могли бы вы тогда забрать часть людей у нас. Они вот-вот на очередной кочки выпадут. Мы держим путь в поселок. Там мои знакомые нас ждут.
– Без проблем, – сказал Капранов и посмотрел на Уварова. Тот кивал.
– За нами тогда езжайте. Эй! – крикнул Мухов людям в прицепе, – есть целый автобус. Егора с бабой Томой в первую очередь перетащите туда.
Народ зашевелился. Прицеп зашатался. Тот, кого звали Егор, был девяностолетний старик, тяжело болен. Баба Тома, старушка восьмидесяти лет, вообще не могла ходить. Ее забрали родные из больницы. Их посадили в автобус к Уварову с Капрановым первую очередь.
– А вы сами то, кто? – спросил Мухов.
Пока часть людей пересаживалась из прицепа в автобус, старики разговаривали и знакомились. Владлен достал самокрутку, и закурил. Автобус наполнялся людьми. Уваров сказал Мухову, что еще надо заехать на вокзал, забрать своих жен. Владлен тут же сказал:
– Только запаркуемся подальше от толпы. А то мы никуда не уедем. Удивительно, на что способны люди, когда сбиваются в большие массы.
Так и сделали. Грузовик с Муховым шел впереди, за ним ехал автобус с Капрановым, Уваровым и еще с десяток людей. Когда забрали своих женщин, то машины двинулись по трассе. Молодой водитель грузовика хорошо знал, что если поехать по основной дороге, то там они простоят очень долго. А наши ребята не смогут долго сдерживать врага. Он повел в объезд, совершая небольшой крюк. Но и здесь народу на дорогах хватало. Но они, по крайней мере ехали, пусть не быстро, но звуки войны постепенно отдалялись.
5
У автобуса начало кончатся топливо. Запасливые попутчики из грузовика, залили в бак солярки из своих запасов. Заправки в приграничных зонах не работали. Следовало как можно дальше уехать от боевых действий. Анне Алексеевне сделалось плохо. У нее поднялась температура. Она вся горела. Ее положили на два сидения. Около нее постоянно крутилась Люба. Она очень переживала за свою мать. Повезло, что им удалось прихватить с собой аптечку. С помощью таблеток удавалось поддерживать Анну Алексеевну в стабильном состоянии. Через сто километров умерла баба Тома. Машины остановились на шоссе, возле лесополосы. Тело умершей женщины, вынесли из автобуса. Люба смотрела на все происходящее с ужасом. Владимир Николаевич помогал в транспортировки бабы Томы. Родственники плакали, в основном ее дочь Ульяна. Ее крупные глаза заливались слезами, она только успевала их смахивать. Старики начали думать, что делать с телом. Владлен Мухов взял в этой группе лидерство и предложил похоронить несчастную прямо тут, в лесу. Идею поддержали многие. Ульяна никак не соглашалась с этим, требуя похоронить свою мать в ее родном городе. Оттуда как раз приходили плохие новости. Молодой водитель грузовика, совсем ребенок, лет шестнадцати по имени Паша, услышал по радио новостные сводки. Город занял противник. Все, кто не успел покинуть его, превратились в пленных. Наши войска отступили. Отбить город планировалось после перегруппировки. Об этом Паша сообщил всем.
Ульяна прекратила плакать. Она смирилась с утратой матери. Бабу Тому похоронили в лесу. В грузовике у Мухова нашлась лопата. Павел, как самый молодой, рыл могилу. Крест высекли наспех из собранного валежника. Мухов стоял у дороги, около автобуса и грузовика. Он курил и разговаривал с Владимиром Николаевичем.
– Боюсь следующим будет дед Егор, – сказал Владлен Мухов.
– Да. Он совсем плох, – согласился Уваров, – моя Аня тоже не важно себя чувствует. Вон лежит и все.
– Надо хотя бы еще километров триста сделать. Осталось не долго. Скоро поселок.
– Ты там останешься?
– Думаю да. Я с Пашей там людям помогать буду.
– А он тебе кто?
– Внук мой.
Они постояли с минуту молча. Кругом тишина и лишь совсем незаметный звук от затяжек Мухова показывал, что на этой земле еще осталась жизнь. Похоронная процессия вышла из лесу. Ульяна совсем осунулась. Мысленно она готовилась к смерти матери, но она никак не ожидала, что она уйдет при таких обстоятельствах.
Беженцы двинулись дальше. Еще через двести километров, дед Егор начал бредить. И на очередной остановке его похоронили. Капранов переживал за свою жену. Он не отходил от нее. Иногда, он сменял Уварова на месте водителя. Вскоре они достигли пункта назначения, в котором была больница. Тут работали магазины и заправки. Что бросилось тут в глаза, так это то, что военное присутствие тут ощущалась очень сильно. Военные ездили по дорогам, они ходили по улицам с оружием наперевес. Грузовик с людьми свернул с шоссе и начал петлять по поселковым улицам. Автобус за ним. У Мухова тут жили приятели и вся делегация подъехала к нужной двухэтажке. За рулем автобуса сидел Уваров. Он, по рекомендации Мухова, не глушил двигатель. Иначе его потом трудно завезти. Из грузовика вышел Владлен. Из кузова начали вылазить люди. Старики помогали женщинами и детям. Из двухэтажки вышла пара. Мужчина лет шестидесяти, с внушительным пузом и лысой головой. Рядом с ним, с печальным видом, стояла женщина такого же возраста. На голове у нее косынка, сама худая с впалой грудью. Мухов приветствовал их. Уваров вышел из автобуса. Люба пошла за ним.
– Пап, маме очень плохо, – сказала она, – надо ее в больницу.
– Знаю. Сейчас что-нибудь придумаю.
Уваров пошел к той паре и Мухову.
– Послушайте, есть в больнице свободные места? – спросил Владимир Николаевич.
– Тут все битком. Больных везут с границы, – начал говорить пузатый мужчина, – а что у вас?
– Да жене плохо. Таблетки уже не помогают.
– Сожалею, но тут действительно не вариант. Если хотите, то обратитесь туда, но думаю с вами даже разговаривать не будут. Советую проехать в соседнюю деревню. Там должно быть свободнее.
– Хорошо. Ну что мы делаем? – обратился Уваров к Владлену Мухову.
– Сейчас часть людей высаживается тут. Дальше они ехать никак не могут. Тут у многих родня. Остальные хотят попасть на поезд, на Восток.
– А что есть возможность?
– Да, но непонятно, как туда будут всех размещать, – сказал хозяин дома.
– Говорят, что город заняли. Это правда? Вы же из города? – спросила жена пузатого.
– Правда, – вздохнул Уваров, – черти эти, чтоб они все сдохли.
Вдалеке послышались звуки громкоговорителя. Военный джип ехал по главной улице. «Соблюдайте спокойствие. Поезд на Восток отправляется через два часа с главной платформы. Все желающие уехать, просьба явиться в штаб. Повторяю…» Уваров посмотрел на Мухова.
– Хочешь попасть туда? – спросил Владлен.
– А что еще делать? На этом автобусе мы не сможем так долго ехать.
– Больных они не возьмут. А вы сказали, что у вас жена болеет, – заметил хозяин.
– Мы попытаемся. Мухов, вы остаетесь или же с нами?
– Я остаюсь тут. Даже если здесь война начнется, я не хочу никуда ехать. Я слишком стар.
– А как же внук ваш?
Мухов не отвечал. Он закурил.
– Будет защищать Родину, – сказал он с достаточно мрачным взглядом.
– Он же такой юный! Да его же зашибут, – возмутился Уваров.
– Прежде всего он гражданин нашей великой страны. Потом он мужчина. А защищать отечество – это удел каждого мужчины.
– Вам его не жалко?
– Это мое дело и мой внук, понятно? Где ваш внук или сын?
Мухов стал чаще затягиваться. Он уверенно смотрел на Уварова.
– Внуков нет, зато дочь есть, и она сейчас сидит около своей матери и не хочет, чтобы та умирала.
Он выпучил глаза. Потом развернулся и пошел в автобус.
Больше Уваровы не видели ни Мухова, ни Пашу, ни этой милой пары. Каправнов с женой пытались пробиться в больницу. Они тоже пропали из поля зрения Уваровых. Люба с родителями отправились пешком в штаб. Там толпился народ. В обратную сторону шла старушка и плакала. Краем уха, Владимир Николаевич зацепил ее разговор с молодой сопровождающей, судя по всему, дочерью.
– Я же не больна. Я могу идти. Я могу идти.
– Мы найдем способ уехать.
Уваров в ужасе посмотрел на своих женщин. Анна Алексеевна выглядела из рук вон плохо. Она еле стояла и передвигалась с помощью Любы. Очередь в штаб двигалась довольно быстро. Там следовало сказать имя фамилию, при возможности предоставить паспорта. Сидящие за столами военные, оформляли людей и выдавали билеты. Кому-то отказывали из-за состояния здоровья. Уже через час, поезд должен отправляться, а Уваровы стояли еще далеко от столов с военными. Оставалось полчаса. Люба подошла к столу первая, таков был порядок, чтобы все по одному. Мужчина в военной форме, в годах, с седыми волосами и в очках спросил сначала, как зовут и откуда. Потом главный вопрос:
– С кем едете?
– С родителями, – ответила Люба с волнением.
– Сколько им лет?
Люба сказала.
– К сожалению вас на Восток отправить не получиться. Есть места до N.
– Это подойдет. Давайте, – обрадовалась Люба.
Военный выдал ей один билет, что немного озадачило Белозерову.
– А родителям билеты?
– Я должен их увидеть. А вы проходите дальше.
Военный указал на место позади себя. За ограждениями уже виднелся вход в вокзал. Люба прошла и стала ждать родителей. Владимира Николаевича пропустили быстро и тоже выдали билет до N. Настала очередь Анны Алексеевны. Ее продержали у стола дольше остальных. Люба начала нервничать, а Уваров не находил себе места. Перед ним стоял образ той несчастной женщины в слезах, проходящей навстречу. Владимир Николаевич нес сумки и даже не поставил их на пол, когда они с Любой ждали Анну. У них отлегло, когда увидели довольную Анну Алексеевну, переходящую ограждения. Семья была в сборе. Люба тут же подставила свой локоть маме. Она изо всех сил не показывала, что ей плохо перед солдатами. Заветный билет до N, выглядывал у нее из руки. Они стали ждать поезда.
Путешествие по железной дороге тоже не имело под собой оснований, считаться безопасным. Людей в вагоне набивалось страшное количество. На одну полку приходилось пять человек. Все терлись друг о друга, но ехали подальше от войны. Так прошли сутки. Спали сидя и кто, как мог примоститься на сантиметрах личного пространства. На станциях некоторые люди сходили, новые заходили. На одной станции, из соседнего вагона вытаскивали покойника. Человек не выдержал жары и случился сердечный приступ. Еще через сутки в вагонах начали раздавать воду. Солдаты на станциях просовывали бутылки через открытые окна. Народ жадно выхватывал их. Владимиру Николаевичу удалось захватить сразу две штуки. Одну из них, он тут же отдал Анне Алексеевне. Ей становилось все хуже и хуже. Поездку до места назначения, она выдержала.
Город N не тронула война. Лишь поезд, тяжело дышавший, напоминал, что на дальних рубежах идет война. Уваровы вышли на свежий воздух. В этих широтах уже стало холоднее, что благоприятно сказалось на самочувствие Анны Алексеевны. Она поправлялась. Их определили в лагерь для беженцев. Там был душ, еда, вода и все человеческие условия. Анну Алексеевну тут же забрали в больницу на лечение. Владимир Николаевич ходил по лагерю угрюмый, а Люба все время лежала на кровати и думала о своем муже. Через три месяца Уваровым дали временное жилье, на окраине города. Такому подарку, они очень обрадовались. Квартира досталось полностью меблированной. Владимир Николаевич грустил. Он хотел вернуться в родные края. Люба с ним много разговаривала в это время. Они сблизились за все месяцы, что им пришлось вместе пережить. Уваров перестал говорить о политики. За последние дни, он не сказал об этом не слова. Владимир Николаевич сильно заботился о дочери. Он спрашивал, все ли ее устраивает, болит ли у нее что-нибудь. Люба была счастлива. Затем Анну Алексеевну выписали из больницы, прописали необходимые таблетки и ей стало совсем хорошо. Уваровы стали обживаться. Еще через год им удалось уехать на Восток. Самая отдаленная территория. Там жила подруга Любы. Марина, так ее звали, с радостью приняла гостей. Люба устроилась на работу, Владимиру Николаевичу и Анне Алексеевне выплачивали пенсию. Ее хватало на жизнь сполна. Они даже помогали деньгами дочери. Казалось, что нет никакой войны. Просто семья решила переехать, но того города на границе уже не существовало. Его сравняли с землей авиаударами. Много бойцов там полегло, таких как Александр Белозеров.