– Пойдём! – провидица угадывала Кирины мысли. Говорить ничего не приходилось, её и так понимали. – Я проведу тебя в храм.
– Да, – Кира кивнула, поднялась.
Провидица двинулась вперёд, ступала неслышно. Складки одежды чуть-чуть шевелились, никаких сильных и резких движений, даже руки не протягивала, чтобы открывать двери. Те уже давно были открыты, будто специально поджидали. Кира пробовала её нагнать, не получилось. Провидица всегда находилась немного впереди, и тонкий шлейф из знакомого дымного аромата тянулся за ней.
Тихо так – никаких звуков. Не только в доме, даже на улице. Пустынно. Ночью город всегда кажется странным, незнакомым. Вроде бы всё вокруг прежнее, уже не раз виденное, и в то же время другое. Чужое, словно альтернативный мир, очень близкий к нашему, но – не он.
Огни фонарей едва заметно трепещут, будто они не электрические, будто под матовыми плафонами языки настоящего пламени. И тени от этого ёжатся и дрожат, словно живые. Но нисколько не страшно, даже не тревожно. Кира не обращает на дорогу внимания, не осматривается по сторонам, не запоминает, где проходит. Только думает: какую сегодня придётся открыть дверь, чтобы попасть в храм?
Попыталась узнать от провидицы, но та, не оборачиваясь, произнесла:
– Идём!
И Кира шла.
Ночь потихоньку отступала – уже не темнота, сумрак. Значит, как раз самое время. А провидица ещё раз повторила, немного настойчивей и громче, чем раньше:
– Идём!
Кира согласно кивнула, хотела сказать: «Да», но кто-то ухватил её за руку, дёрнул назад.
– Кир! Ты что? Ты куда?
Она обернулась, увидела Вита, но её ни капли не удивило его внезапное появление, объяснила спокойно и уверенно:
– В храм.
Вит и без того выглядел озадаченным и взволнованным, а тут его брови приподнялись ещё выше.
– Куда?
Почему он спрашивает? Прекрасно ведь знает про Сумеречный храм, и зачем Кире туда надо. Ну, конечно же, она не могла не пойти, когда позвали, когда пообещали показать дорогу. Может, провидица ему понятней объяснит.
Кира развернулась, но не увидела призрачной фигуры в нескольких шагах от себя.
– А где она?
– Что ещё за «она»? – Вит хмыкнул в недоумении и заверил: – Ты одна была. – А после выдохнул с осуждением: – Еле нашёл. Куда тебя вдруг понесло? Предупреждала бы хоть. Вот я не верил, а ты, правда, сплошная ходячая проблема. На секунду оставить нельзя.
Кира огляделась по сторонам.
Улица, вполне обычная, молочное, тускнеющее с рассветом сияние фонарей, звуки просыпающегося города, чуть сглаженные, не столь навязчивые и громкие, но они хорошо слышны. Машины несутся стремительно, упиваясь неограниченной свободой. Движение ещё не очень оживлённое, и пешеходов нет, только Кира. В нескольких метрах от широкого проспекта. Поблизости ни светофора, ни перехода. А она – напрямик. Двинулась бы… скорее всего, если бы не…
Она на секунду сомкнула веки, чтобы окончательно сморгнуть пелену морока, но получилось не совсем то. Мир исказился, расплываясь, и слёзы полились по щекам, сами. И не удержишь. Но Кира же совсем не хотела плакать!
– Ну ты чего? – Вит опять разволновался и растерялся. – Кир! – Взял за плечи, тряхнул легонько. – Зачем ты? – Потом вздохнул обречённо и притянул к плечу.
Его рубашка мгновенно впитывала слёзы, и Кира виновато бормотала, касаясь губами намокшей ткани:
– Я не специально. Они сами. Я не собиралась, а они…
Текли, неуправляемо, размывали реальность, которую действительно не хотелось видеть. И широкую серую ленту проспекта, с несущимися по ней машинами. И ещё одну ленту, зелёную – стриженного газона, с рядком молодых деревьев, а потом снова серую.
Узкий пешеходный тротуар, невысокая ажурная ограда вдоль одного края, и почти на одном уровне с ней – тёмные штрихи. Тоньше и толще, короткие и стремящиеся в бесконечность. Параллели и пересечения. Провода, столбы, перекладины. А внизу, скорее всего, железнодорожные пути. Рельсы, шпалы.
Вит тоже бормотал, своё:
– Чёрт! Да где это видано, чтобы демоны жалели и успокаивали!
Кира отодвинулась от его плеча, шмыгнула носом.
– Ты разве демон?
– Считай, что да, – опять у него это странное выражение.
– Ты же говорил, хамелеон.
– Ну-у, – протянул Вит. – Демон тире хамелеон. Разве нельзя?
– Не знаю, – Кира смахнула ладонью слёзы – они уже не так обильно лились, набухали медленно, скатывались одинокими каплями – внимательно вгляделась в лицо Вита. Обычное, совсем как у людей. Даже мысли не возникает о том, что у него есть какие-то необыкновенные способности, а уж тем более о демонической природе. – Тогда почему я не вижу твоей настоящей сущности?
– Так может, у меня её и нет, – предположил Вит невозмутимо. – Я же понятия не имею, как должен на самом деле выглядеть. Обычно такой внешностью пользуюсь, как сейчас. Или пацаном. А, может, они все у меня настоящие. Да и потом, я как никак хамелеон. Высший пилотаж маскировки.
Кира судорожно вдохнула, ещё раз шмыгнула носом. Кажется, окончательно успокоилась. Поймала взгляд, тоже внимательный, а ещё задумчивый.
– Как тебя сюда занесло? – спросил Вит, и Кира в ответ пожала плечами, проговорила неуверенно, сама уже сомневалась в правдивости случившегося:
– Она разбудила, предложила провести в Сумеречный храм.
– Кто она?
– Провидица.
– Кто? – переспросил Вит, но ответа дожидаться не стал. – Честно, с тобой никого не было. Я вернулся в комнату, тебя нет. Стал искать. Хорошо, что здесь всё прямо идёт. Издалека увидел. Ты шла. Одна. Абсолютно. Спокойно так, не торопясь. Ты случайно не лунатик?
– Не лунатик я! Ни случайно! Никак! – Кирин голос опять задрожал, сорвался всхлипом. – Может, её и не было, но я видела. Хорошо видела. И разговаривала с ней. Может, это и сон. Но разве так бывает? Я ничего не понимаю. Не могу объяснить.
– Я тоже, – признался Вит. – Скорее всего, колдовство. Но я в нём мало разбираюсь. – Выдохнул, усмехнулся критично, пробурчал: – Собрались два идиота. Нужна умная голова, а она сейчас не тем занята, – сказал, как будто неудачно ляпнул. Сам смутился, насторожённо глянул на Киру, словно ожидал от неё осуждения.
Она молчала, и Вит молчал, будто время отсчитывал, чтобы сказанное успело забыться, и появилась возможность заговорить о другом, обыденном.
– У тебя вещи где?
– В гостинице, – откликнулась Кира.
– Тогда забираем и уезжаем.
– Куда?
Вит задумался на мгновенье. Или только вид сделал, что задумался, а на самом деле собирался с решительностью.
– Отвезу тебя домой.
Кира отодвинулась от него подальше, нахмурилась, посмотрела неприязненно.
– Сам придумал?
Или выполняет просьбу? Следует наиболее разумному и целесообразному.
– Сам, – твёрдо произнёс Вит, а дальше получилось с вызовом: – Кто ж ещё?
С минуту буравили друг друга пронзительными взглядами и чувствовали присутствие третьего, сейчас, с ними рядом. Даже не рядом, между, будто смотрели сквозь.
– А что тебя не устраивает? – Вит нарушил молчание первым, но уже с интонациями миролюбивыми и рассудительными. – Мы даже не знаем, с чего начать, куда ткнуться. Побудешь дома, подождёшь. А я постараюсь что-нибудь выяснить. Это я хорошо умею: разведать, разузнать. А какой смысл торчать тебе непонятно где, если есть дом?
Он тоже прав, возразить трудно. Кирины планы закончились ничем. Их и было всего два, весьма сомнительных и ненадёжных.
В Сумеречный храм её не пустили, да она сама думала, что так и случится, понадеялась на Ши. Какой бы отвратной и тяжёлой ни была дорога, по которой он обычно продвигался, но выводила же к цели.
Опять не получилось. «Ты зря на меня рассчитывала». Зря. Но больше ей рассчитывать не на кого, а сама Кира, в одиночку, ни на что не способна. Скрытый мир и от неё тоже скрыт. Пусть она знает о его существовании, пусть ей не раз встречались принадлежащие ему существа и твари, этого мало, слишком мало, даже для того, чтобы просто выжить в нём.
Вит смотрел с ожиданием, и Кира отвернулась. Нарочно. Оттягивала момент, когда всё-таки придётся признать свою беспомощность, придётся согласиться: «Да, домой!» Ни с чем. После пламенных речей и заверений, после пренебрежения просьбами и слезами родителей, после благородных мыслей о непременном спасении ребёнка. Вит мог и врать о том, что собирается что-то выяснять, отправит Киру домой и на том успокоится.
Разумные слова: «Забудь опять и живи дальше». Похоже, так и получится. Забыть. Всех.
Разные миры – они никогда больше не состыкуются.
Кира сглотнула стоящий в горле комок, собралась с силами и… почувствовала прикосновение. Вит отодвинул волосы, положил ладонь на шею, едва не коснувшись пальцами уха. Рука медленно двинулась вниз и вдоль по плечу.
Не слишком-то похоже на жалость.
Кира зажмурилась, стряхивать ладонь не стала, просто велела:
– Прекрати.
Голос у Вита тоже менялся легко, теперь он стал бархатистым, мягким и дразнил.
– Если надо, я могу в него превратиться.
Кира обернулась, заглянула прямо в глаза. Только сейчас определила, какого они цвета: зеленовато-жёлтые, холодно-янтарные. Вит же честно признался, что хамелеон. Ящер. Рептилия. Змей.
– И что потом?
– Что захочешь.
Глава 6. Тварь бессловесная
Лёгкая вибрация лезвия, рассекающего воздух. Мысли, стремительные, обгоняющие время. Ши, можно сказать, уже попрощался и сам, добровольно, делал последний шаг в никуда. Он уже был готов. Но никак не к тому, что на самом деле случилось.
Кинжал даже не коснулся его спины. Просто способ отвлечь. Или заставить задуматься о вечном?
Тихий щелчок пальцами, и мысль, оборвавшаяся на середине.
Обострённые чувства слишком бурно отреагировали на необычное перемещение, и Ши совершенно потерял ориентацию, беспомощно закружился в пространственном водовороте. Потом ощутил на себе чужие руки, чужую крепкую хватку, острую колющую боль в плече и шее, но не сразу понял, что произошло. А когда наконец-то разобрался, что к чему, поздно уже было. Поздно.
На мгновенье принявший чёткие очертания мир снова поплыл. Будто при новом перемещении. Почти что так. И Ши всё-таки успел осознать, где окажется, когда очнётся. И ещё сильнее пожалел, что кинжал не достиг цели.
Не ошибся. Конечно. Он очень редко ошибается. Слишком хорошо у Ши с логикой, с интуицией. Прекрасно умеет анализировать и сопоставлять. Способный очень. По многим параметрам. А потому – ценный. Потому – нужен.
Но лучше бы вечный мрак или – что там ещё? ад? – чем эти светлые стены. Хотя они только кажутся светлыми, на самом деле в них столько тьмы. Его тьмы. Да и в нём самом тьма. И, значит, всё закономерно, всё на своих местах. Он тоже на своём месте. И не надо противиться. Не надо.
Это его дом, его жизнь. Ши создан именно для неё. А иначе бы его просто не существовало.
Надо быть благодарным за то, что он всё-таки есть.
Вот так. Хорошо.
Он есть, он – живой. Сейчас даже паспорт имеет. Нормальный. А в нём имя, придуманное наспех, особо не мудрствуя. Что-то совсем банальное, типа «Александр Александрович Иванов». Сам никак не запомнит. И не реагирует, когда кто-то его произносит. Пока не повторят. И лишь тогда доходит: это же про него. Вроде.
Такая же нелепость, как «Анку» или «Шахат». Да и «Ши» не лучше, но по крайней мере гармонирует с ним своей странностью.
«Смерть». Если бы. Всё наоборот. Почему-то жизнь. Идиотская жизнь. А костлявая тёзка в упор не замечает, проходит мимо. Иногда даже задевает локтем, но всё равно мимо. Будто он высокоразвитый таракан или крысёныш-переросток, которого ни пришибут ни ядерный взрыв, ни апокалипсис.
Да так и есть. Лабораторная зверушка с умело выработанными рефлексами. Если один звонок – беги вперёд, если два звонка подряд – остановился, замер. И думать не надо. Совсем.
Давние воспоминания ещё сохраняются. Достаточно полные, достаточно яркие. А всё, что происходит сейчас, будто во сне. Мысли то идут плавно, следуют одна из другой, то резко выворачивают в сторону, скачут с одного совсем на другое. Иногда понятия не имеешь, о чём размышлял секунду назад. Только понимаешь: о том, о чём нельзя. Лишь во время заданий сознание проясняется, голова работает чётко.
Потому что программа точно задана. Можно импровизировать в зависимости от обстоятельств, но тоже в строго отведённых пределах.
Как же это получается? Всего лишь малюсенькая компьютерная хрень в мозгах, которая решает за него, которая заставляет слушаться беспрекословно и уводит от ненужных мыслей.
Он не понимает, как это работает. Только немного по верхам: про электрические импульсы, передающиеся по нервным волокнам от клетки к клетке, про выработку гормонов. Но не соединить, всё вместе не соединить, не вывести взаимосвязи. Знаний не хватает, потому и не справиться. А ведь должен. Это же он настоящий хозяин своего тела, своего разума. Не кто-то ещё.
Даже Вит смотрел с жалостью. Говорил бодренько, иронизировать пытался. А проскальзывало иногда, во взгляде, в выражении лица, во всех реакциях. Что уж про Киру говорить.
Сбежал. К чёрту. Чтобы не видеть их, сердобольных. Не надо. Всё нормально с ним. Нормально, правда!
И не иначе это самое «нормально» вывело на мост. Не обычный, над рекой или каналом, с трепещущими на воде отражениями под ним. На эстакаду.
Выгнувшаяся дугой асфальтовая полоса. И ещё одна такая же. Внизу. Там тоже течение, двустороннее. Из гула моторов, из света фар. Высота – метров десять. Достаточно? Или ему больше надо? Такому необыкновенному.
Можно ещё сделать несколько шагов назад. Машины несутся на скорости, тормозить не собираются, не ожидают прохожих. Но высота притягивает сильнее. Как-то поэтичней: полёт вниз, в бездну. Стремительный луч света. Перечеркнёт. Всё – больше нет.
Пальцы вцепились в перила ограждения, и само клонит. Медленно, но верно.
Интересно, что первым сдохнет: чип или…
…Хм. И чего он здесь торчит? Любуется пейзажем? Давно его на эстетику ночного города потянуло? На урбанистический пейзаж. Красиво, конечно. Темнота и огни, блики, разноцветье. Завораживает. Но как его занесло сюда, на эстакаду? Повода нет. И о чём он только что думал?
О чём… только что… думал?
Самый животрепещущий вопрос в последнее время. И хватит стоять на месте. На ходу легче вспоминать.
А, да! Про сердобольных.
Опять Кира напридумывала приключений на свою голову. И чего дома не сидится? Куда её всё несёт?
Сначала ей Сумеречный храм понадобился, теперь – ребёнок. Это-то ей зачем? Она сама… ещё хуже.
Что она там нарассказывала?
Да какая разница! Если он всё равно не в состоянии ничего сделать. Зачем вообще попёрся на встречу? Надо было сразу ответить Виту: «Нет! Не приеду!» Смысл?
Увидеться захотелось? И-и… дальше?
Лучше бы пошёл, подцепил какую-нибудь, ничего о нём не знающую. На его таинственность и странность вполне так ничего клюют. Хотя и сейчас ещё не поздно пойти и подцепить. Разрешается.
Если раньше его почти постоянно держали взаперти, то сейчас предоставили видимость свободы. Поводок-то всё равно существует. Невидимый, но надёжный. По чипу Ши всегда можно отследить. Даже передать команду.
«К ноге, пёсик! Развлёкся, и хватит! А теперь – рядом!»
И он бежит, раз хозяева приказали. Он…
…Чёрт! Куда он идёт?
Опять чип мысли откорректировал. Как эта мелочь определяет, о чём думать нельзя, о чём можно и до какой степени? Наверное, какие-то параметры в организме изменяются. Что там может быть? Выброс какого-то гормона? Изменение сердечного и дыхательного ритма? Нетипичная мозговая активность? И тогда…
Что «тогда»? Каким способом ему удаётся повлиять?
«Да хватит умничать. Всё равно понятия не имеешь, как этому мелкому гадёнышу помешать. Иди давай».
А куда? На поезд? На автобус?
Машину ему часто не дают. Вот когда на задание, когда мозги просветляются – пожалуйста.