– Оставь свою болтовню! Я спросил, что с женщиной?
Сиверский начинал раздражаться и попытался сесть на кровати, но почувствовал очередной приступ боли и вновь откинулся на подушку, громко выдохнув.
– К сожалению, женщину задержать не удалось. Когда мы прибыли на кладбище, она уже скрылась. Никому из присутствовавших на похоронах она не знакома. Растворилась в толпе и исчезла. Найти ее в царившей там суматохе было просто нереально! – убежденно заявил Белодымов. Поднятый вокруг смерти Белецкого шум ему уже порядком надоел.
– Да и вообще, Сергей Леонидович, если хотите знать мое мнение, всю эту операцию пора сворачивать. Белецкий – обычный самоубийца! Мало ли что в его жизни произошло, может, молодая любовница бросила, он в петлю и полез. Все это неважно! Проникновения в квартиру не было, следов взлома нет, повреждений у него на теле нет, кроме шеи, разумеется, следов борьбы нет! Что еще вам нужно, какие доказательства? Женщина на кладбище, скорее всего, какая-то обиженная пациентка. Устроила скандал, выговорилась и убежала. Все. Не нужно искать никакого двойного дна там, где его нет! Конечно, ваша дружба с покойным… Я все понимаю, но если искать нечего и некого…– как можно осторожнее промолвил Белодымов, присаживаясь на стул возле кровати генерала.
– Значит, по-твоему, я выживший из ума маразматик? – необычайно спокойно поинтересовался Сиверский.
Ответа не последовало. Уставившись на начищенные до блеска носы своих туфель, Виктор Викторович упорно рассматривал их, как будто пытался найти на их поверхности невидимую пылинку. Сиверский сам озвучил его мысли, так зачем же ему что-то отрицать. Не дождавшись ответа, генерал усмехнулся. Нервно, не по-доброму усмехнулся. Превозмогая боль, сел на кровати.
– А теперь послушай меня! Пока я являюсь начальником питерского УБОПа, ты будешь выполнять все мои указания. Если тебе это не нравится, я не держу. Пиши рапорт и убирайся вон! Что касается смерти Белецкого, то мне известно гораздо больше, чем ты думаешь. К твоему сведению, у Белецкого никогда не было собаки, так откуда же у него появился поводок с ошейником? А известно ли тебе, что, проведя большую половину жизни в операционной, Белецкий падал в обморок от самого небольшого пореза у себя на пальце? Он панически боялся боли и смерти, которые изо дня в день наблюдал у себя в институте. После этого ты мне скажешь, что Белецкий мог вытворить с собой такое? – обмотав галстук Белодымова вокруг своей руки, Сиверский вплотную притянул его к себе, а затем с силой оттолкнул.
Виктор Викторович соскользнул с гладкой поверхности табуретки и чуть было не упал на пол. Схватившись за стоявшую у кровати тумбочку, он с трудом смог удержать равновесие.
– Сергей Леонидович, да вы что… я же вовсе не против… Вы меня поймите, я тоже исхожу из фактов. Родственники говорят, что Белецкий в последнее время стал каким-то потерянным. Не замечал ничего вокруг себя, мало разговаривал. Да и старшая медсестра из Института онкологии заметила, что с ним творится что-то неладное. За несколько дней до трагедии она случайно увидела, как Белецкий пил разведенный медицинский спирт. Раньше за ним такого не водилось. Белецкий вообще редко спиртное употреблял, боялся, что пальцы будут дрожать. Он ведь до последнего оперировал. Значит, нервничал, планы самоубийства вынашивал, готовился, возможно, поводок с ошейником для этих целей прикупил, чтобы уж наверняка… Да, кстати, квартира Белецкого находилась под охраной: сигнализация, тревожные кнопки по всей квартире, видеокамера над входной дверью. Если бы Белецкого пытались убить, он бы не раз мог нажать одну из тревожных кнопок в квартире и сотрудники охранного агентства незамедлительно бы прибыли ему на помощь. Только не нажимал он ни на какие кнопки! Но вам, конечно, виднее…– пытаясь успокоить разбушевавшегося начальника, Виктор Викторович немного сдал позиции.
Потеряв последние силы, генерал буквально рухнул на кровать. Белодымов бросился помогать, заботливо подтолкнув ему под голову подушку.
– Что за охранная организация? Известная? – немного отдышавшись, спросил Сиверский.
«Видеокамера над входной дверью… А если осталась запись? Это коренным образом меняет дело».
Как будто прочитав мысли Сиверского, Белодымов поспешил его разочаровать:
– Да там ловить нечего, Сергей Леонидович! Ездили мы в это охранное агентство. Создано несколько лет назад общественной организацией ветеранов органов внутренних дел «Боевое братство». В течение полугода «Боевое братство» действительно осуществляло охрану квартиры Белецкого. Только неделю назад он лично расторг с ними договор. Оборудование в его квартире сотрудники агентства демонтировать не успели, а вот камеру вроде бы отключили. Сигнализация и тревожные кнопки работали. Сотрудники «Боевого братства» утверждают, что никаких сработок тревожных кнопок в день смерти Белецкого не зафиксировано.
Сиверский был крайне разочарован. Как все удобно получается. От услуг охранного агентства Белецкий отказался, те сразу видеокамеру отключили. Никто ничего не видел и не слышал… а человека нет. Да и Белодымову на все наплевать. Лишь бы отписаться поскорее и забыть. За время совместной службы генерал достаточно его изучил, чтобы не особо верить его пустословию. Не доверял Сиверский и охранным агентствам.
«Кто им только лицензии выдает? Сколько раз они на сработки тревожных кнопок не выезжали? Сколько разбойных нападений на охраняемые дома, квартиры и офисы происходит, а охранные агентства всегда в стороне… не успели доехать, тревожная сигнализация не сработала… На все у них отговорки имеются!»
Сиверский был уверен, что большую часть видеозаписей криминального содержания сотрудники охранных агентств скрывают от правоохранительных органов всеми правдами и неправдами. Боятся, что к ним и их работе серьезные претензии будут, вплоть до лишения лицензии на охранную деятельность.
– Вы их видеоархив просматривали? – не унимался Сиверский, опасаясь, что Белодымов мог упустить что-нибудь важное.
– Сергей Леонидович, ну вы меня, право, совсем обижаете! Конечно, просматривали! Записи у них хранятся пять дней, а затем уничтожаются, если на них ничего криминального нет. Видеозаписи криминального характера передают в правоохранительные органы. В общем, работают, как все охранные агентства. Видеозаписей с камеры наблюдения, установленной над квартирой Белецкого, там не было! – как можно убедительнее пояснил Виктор Викторович.
Прикрыв веки, Сиверский лежал молча. Шли минуты, но генерал продолжал молчать. Заподозрив неладное, Белодымов подошел ближе. Ему показалось, что Сиверский совсем не дышит. Склонившись над генералом, он внимательно наблюдал за его лицом, стараясь уловить хоть какое-то движение.
– Слушай меня внимательно, Виктор! – не поднимая век, неожиданно громко произнес Сиверский.
Белодымов вздрогнул и отшатнулся от кровати больного, пытаясь унять бешеное сердцебиение в груди. «Черт, он меня самого до инфаркта доведет!» – неожиданно подумал он.
– Направь на поиски той женщины лучших оперативных сотрудников. Ее нужно обязательно найти и допросить. Возможно, она нам подскажет мотив убийства Белецкого. Также подбери кого-то из молодых сотрудников для внедрения в штат «Боевого братства». Смотри, чтобы его там не знали. Свежее лицо найди. Пускай выяснит, чем они там занимаются, как работа построена, может, что-нибудь удастся узнать о смерти Белецкого. Не доверяю я этим охранным агентствам…– силы окончательно оставляли Сиверского.
Слишком тяжелый день. Он начал забываться нездоровым сном, постепенно погружаясь в прошлое, где его друг Веня, сидевший с ним за одной партой, приветливо улыбался, смешно морща покрытое веснушками лицо.
Постояв немного в палате и напоследок еще раз взглянув на осунувшееся лицо Сиверского, Виктор Викторович направился к выходу. Он не понимал, отчего судьба так к нему несправедлива. На своей должности в звании полковника он сможет прослужить еще максимум два года, после чего по действующему законодательству, в самом расцвете сил, его отправят на пенсию. В то же время лежавший в палате дряхлый старик, в должности начальника Управления и в звании генерал-лейтенанта, может служить до шестидесяти пяти лет. Не дождаться ему отставки Сиверского, нет у него столько времени. Только сделать он ничего не может. Поддерживают Сиверского в Москве, есть у него там своя «мохнатая» рука.
***
Прибыв на встречу, Глеб Юлаев вот уже который час в полном недоумении стоял на Литейном мосту. Ветер безжалостно трепал его каштановые волосы и легкую спортивную куртку. Прижав ногами к перилам моста небольшую черную сумку, он тщетно бросал взгляды то в одну, то в другую сторону, пытаясь незаметно заглянуть в лицо каждого, кто проходил мимо. Человека, с которым была назначена встреча, он никогда раньше не видел. Тот должен был найти его сам. Когда глаза уставали, Глеб переводил взгляд на бушевавшую под мостом Неву, катившую свои мутно-зеленые волны в сторону залива. Время тянулось медленно, будто специально насмехалось над ним.
«Может, позвонить Виктору Викторовичу?» – в который раз подумал Глеб, высветив на дисплее номер мобильного телефона Белодымова. Однако в следующий момент он спрятал телефон в карман, так и не набрав номер. Беспокоить крестного по таким пустякам ему не хотелось. Виктор Викторович и так сделал для него слишком много. Сначала выхлопотал для него направление на учебу в Московский университет МВД России, благодаря которому Глеб успешно получил высшее образование. А теперь еще и принял к себе на службу в Северо-Западное управление по борьбе с организованной преступностью Санкт-Петербурга и Ленинградской области на должность оперуполномоченного.
Служба в полиции началась для Глеба немного странно. Первым делом Белодымов запретил ему появляться в здании Управления: «Пока никто не должен знать, что ты являешься сотрудником УБОПа! Никому об этом не говори, никому не представляйся сотрудником полиции, даже если кто-то подойдет к тебе и скажет, что ему об этом известно!» – в первый же рабочий день проинструктировал его Виктор Викторович. Именно Белодымов приказал ему собрать необходимые вещи, явиться на Литейный мост и ждать.
Постепенно небо затягивалось тучами, а ветер становился все холоднее. Заметив, что погода начинает портиться, рыбачивший все это время на набережной мужик в потертой коричневой крутке стал собираться. Сложил удочку, сунул ее в мешковатый рюкзак, отряхнул куртку, протер очки мятым носовым платком и, сплюнув прямо на тротуар, медленно двинулся к мосту. Споткнувшись на одной из ступенек, он выругался, поправляя съехавшие с носа очки, а затем пошел дальше. Утратив к мужику всякий интерес, Глеб переключил свое внимание на спешащую по набережной девушку. Ее короткая юбка открывала вид на изумительно длинные стройные ноги. Пахнувший в лицо едкий дым дешевого табака вернул Глеба к реальности. Рыбак стоял рядом с ним, облокотившись на ограждение, и курил.
– Ну что, орел, надоело тебе тут торчать? – обращаясь к нему, спросил он неприятным хриплым голосом. Перекатывая сигарету из одного угла рта в другой, он продемонстрировал весь верхний ряд мелких, покрытых желто-коричневым налетом зубов. Вообще рыбак оказался малосимпатичным типом. На вид ему было чуть больше сорока. Непропорционально вытянутая голова, редкие темно-русые волосы с пробивающейся на макушке сединой, угреватое лицо, глаза скрывались очками с очень толстыми, помутневшими от времени линзами. Решив, что мужику просто не с кем больше поговорить, Глеб не стал отвечать на его вопрос. Достав из кармана мобильный телефон, он посмотрел на время. Шел седьмой час вечера.
– Бери сумку и иди за мной! – швырнув окурок в реку, неожиданно скомандовал рыбак.
– А вы, собственно, кто такой? – спросил Глеб, изумленный такой наглостью.
– У меня встреча здесь с тобой назначена, орел! Я тебе сказал, бери сумку и иди за мной! – мужик развернулся и поплелся обратно к набережной, ни разу не оглянувшись назад. Постояв несколько секунд в раздумье, Глеб последовал за ним. Стало ясно, что рыбак и есть тот самый опытнейший сотрудник УБОПа, о котором ему говорил Белодымов и которого Глеб ожидал уже не один час.
Миновав несколько кварталов, мужик неожиданно свернул в один из дворов на Кутузовской набережной. Глеб не отставал. Мужик сел в припаркованный во дворе старый серебристый «Фольксваген» и, распахнув переднюю пассажирскую дверь, кивком головы велел Глебу сесть в машину. Всю дорогу ехали молча под раздававшиеся из динамиков ритмы дискотеки восьмидесятых. Двигались в сторону Приморского направления. Спустя некоторое время, свернув с улицы Королева, мужик заехал в окруженный многоэтажками двор, заскочил на своем стареньком «Фольце» прямо на тротуар и довольно резко выдернул ключ из зажигания.
– Бери сумку и выходи! – снова скомандовал он, направившись к подъезду одного из домов.
Квартира, в которой оказался Глеб, находилась на двенадцатом этаже. Обстановка была скромной. Недорогой ремонт, минимум мебели, старый телевизор. В воздухе витал неприятный запах сырости. Мужик как будто тоже это заметил и открыл балконную дверь, впустив свежий воздух.
– Так, жить будешь здесь! Дорогу домой пока забудь! С этого момента это твой дом! В ящиках ничего не трогай. Я там нужных фотографий, писем понакидал… Все пускай так и остается! Это для дела нужно! – мужик расхаживал по квартире и отдавал распоряжения.
– Простите, как вас хоть зовут? – поинтересовался Глеб, едва сумев вставить фразу в тираду незнакомца.
– А?.. Я не представился? Евгением меня зовут, фамилия Конаховский. Старший оперуполномоченный по особо важным делам Управления по борьбе с организованной преступностью,– немного смутившись, сообщил мужик и вновь зашагал по квартире.
– Сразу говорю, не люблю новичков, не хотел в этом участвовать, но Виктор Викторович настоял! Придется нам, так сказать, с тобой сотрудничать. Не представляю, что из этого выйдет… Точнее, даже думать об этом не хочу… Ладно, надо успокоиться! Не так уж велика твоя миссия… В общем, господи, помоги нам, грешным! – рассуждал вслух Конаховский.
Глебу с трудом удавалось следить за постоянно меняющимся направлением его мысли, тем более что он толком не понимал, о чем вообще идет речь.
– Итак, перейдем к делу! Для начала ознакомишься с кое-какими документами. Как только их прочитаешь – уничтожь! Незачем этим бумагам здесь валяться! – перешел на деловой тон Конаховский, достал из рюкзака плотный файл, небрежно швырнул его на диван рядом с Глебом.
– Читай внимательно! Содержащиеся в документах сведения могут тебе понадобиться. В ближайшее время мы планируем внедрить тебя в организацию под названием «Боевое братство», которая занимается охранной деятельностью. В ней трудится много бывших сотрудников правоохранительных органов, у которых остались определенные связи и знакомства в этих самых органах. Поэтому крайне важно, чтобы о твоей службе в полиции никто не знал. Узнают – считай, что вся операция провалена! Сейчас тебе готовят новые документы. Как только мы найдем способ официально тебя трудоустроить в «Боевое братство», все и завертится! – не вынимая очередную сигарету изо рта, произнес Конаховский.