Мгновение, и я больше не чувствую счастья. И свободы. Поле – это моя тюрьма. Тюрьма… И мне уже не увидеть голубого неба. Больше никогда мне не взмахнуть крыльями. Они сломаны. Мне становится так горько, что слёзы застилают мои глаза. Всё вокруг становится зыбким и расплывчатым. Как в тумане, я вижу что-то тёмное, оно приближается ко мне, оно всё ближе и ближе…
Я просыпаюсь в своей постели. Страх не отпускает, он проникает все глубже. Он наполняет моё сознание. Наполняет все моё существо. Я уже не понимаю, где сон, а где реальность, не понимаю, где прошлое, а где настоящее, не понимаю, мои это чувства или чужие.
Я так часто в детстве бывала на этом поле. Оно было моим маленьким миром.
А потом начались кошмары. Сколько мне было? Не помню точно, но знаю, что Клауса уже со мной не было. Что же произошло на поле, чего так испугался Клаус, и почему он исчез? Порой мне казалось, что я знаю ответы на эти вопросы, просто не могу вспомнить. Не могу или не хочу.
На часах семь утра, и пытаться уснуть бессмысленно. Лучше заняться делом.
Я держу перед собой большую газетную статью. После четвёртого исчезновения её написал кто-то из местных журналистов. Никто уже не думал, что девушки просто сбегают из нашего города, все отлично понимали: их похищают, а впоследствии, скорее всего, убивают. Статья была большой, журналист скрупулёзно описывал все, что ему удалось выяснить. А информации он собрал немало. Я сидела над материалом уже несколько часов, тщательно перечитывая каждую строчку, вчитываясь в каждую деталь, ища что-то, что поможет мне понять, в каком направлении двигаться дальше.
Итак, Мария Калинина. Секретарь в известной в нашем городе фирме. Предприятие занималось продажей офисной мебели. Мой отец был одним из владельцев этой фирмы. Много лет назад они организовали ее с другом, по сей день их дело приносило неплохой доход.
Мария устроилась работать в октябре. Она приехала в наш город за год до исчезновения, помочь своей тёте, и решила остаться. Сначала была администратором в салоне красоты, потом кто-то посоветовал обратиться к компаньону моего отца: в офис требовался секретарь, а она имела опыт в этой профессии. Ее легко взяли на это место. Она была милой и отзывчивой девушкой, всегда приходила на помощь, когда это требовалось, в фирме её все любили. Так отзывались о ней коллеги. Надо же, тут есть даже комментарий моего отца. Папа тоже говорил о ней только хорошее: она отличный работник, на неё можно положиться, он сомневается, что она могла не предупредить и бросить работу. Нет, у неё вроде бы никого не было. По крайней мере, до дверей её никто не провожал, вечерами не встречал. Обычно она добиралась на автобусе, несколько раз он подвозил ее до дома. Иногда это делал ещё кто-нибудь из коллег. Нет, они не были близко знакомы, не знает, с кем она общалась в свободное время.
Я вглядывалась в глаза девушки на фото. Что же ты скрываешь? Где же ты была в свой последний день, где зверь нашёл тебя?
Я вернулась к статье. А вот интересное замечание журналиста: он уверен, что моему отцу есть что скрывать, и по заверениям некоторых работников, он не просто несколько раз подвозил девушку домой, он делал это практически ежедневно. И кто-то даже видел их сидящими в машине возле её дома, и было совсем не похоже, что отец торопится уезжать.
Мой папа? Проводил время с какой-то девушкой? Глупости. Сколько себя помню, папа всегда спешил домой, мы с мамой, а потом и с Женькой готовили что-нибудь вкусное к его приходу. А он всегда приносил нам подарки. Мы знали, во сколько папа возвращается, он никогда не опаздывал. Конечно, иногда его задерживали на работе, но этому всегда находилось логичное объяснение. Может, конечно, отец и подвозил ее до дома, но разве что из жалости, ехать вечером в переполненном автобусе – удовольствие не из приятных. Но кто-то же сообщил журналисту подобную информацию. Один из работников – звучит как-то обтекаемо. Наверное, стоит заглянуть на фирму к отцу, вдруг там помнят об этой девушке.
Она было невероятно красива. Идеальные черты лица, миндалевидные глаза. Пухлые губы, роскошные темные волосы. Она могла бы стать моделью, если бы захотела. Но не стала. И уже никогда не станет. И её огромные манящие глаза уже никогда не увидят солнце.
Мысль о её глазах не даёт мне покоя. Стоп, если я хочу разобраться, нужно читать дальше. Информации о Марии было совсем немного, её родители жили в другом городе, тётя, у которой она жила здесь, к моменту написания статьи умерла.
Почему-то она казалась мне такой знакомой. Может, я видела её на работе у папы. Я иногда заходила к нему с мамой, мы не задерживались там надолго, но я вполне могла встретить там его секретаря. Возможно, мне запомнилась её яркая внешность, и поэтому сейчас её фотография не отпускает меня.
Фотографии ещё трёх пропавших к тому времени девушек располагались рядом. И я в который раз отметила невероятное сходство всех жертв. Здесь не хватало только Вероники, но её я помнила отлично. Она бы могла быть всем им сестрой.
Асю сравнивать с ними не имело смысла, она была совсем иной: её волосы были не такие темные, глаза голубые, и она была совсем маленькой девочкой, в сравнении с этими взрослыми, развитыми во всех смыслах девушками.
Александра Черезова работала фотографом в местной газете. Ей было двадцать шесть. Но выглядела она не старше двадцати. Широкая открытая улыбка, казалось, освещала её лицо. Глаза смотрели на жизнь смело и уверенно. Она была молода, привлекательна и готова была свернуть горы. Её карьера только начиналась, а планы были далеко идущими. По словам друзей девушки, работа в местной газете была лишь первым этапом в череде её продолжительных побед. Она хотела славы, денег, хотела уехать за границу и путешествовать, посвящая всю себя любимому делу. Фотография была её страстью, ей не хватало местного колорита, не хватало красок в жизни. Скучные фото к скучным статьям вовсе не являлись пределом её мечтаний. Но у каждого великого мастера была первая ступень к вершине, это было её девизом по жизни, и, к сожалению, первая ступень стала последней. Её большим мечтам не суждено было сбыться. Ведь однажды, в одно солнечное, а может, дождливое утро зверь увидел её прекрасную улыбку и решил, что лучше всего ей будет исчезнуть навсегда.
Никто и никогда не увидел потрясающих снимков этой девушки, которые она сделала в незнакомых странах. Ни один журнал не опубликовал их. Их просто не было. Как и девушки, которая теперь улыбалась мне с фотографии. Мне вдруг стало очень больно за мечты, которым не суждено сбыться, больно за её старания, больно за надежды. Уже ничего не изменить и не исправить. Ничего не вернуть.
Я знала, что плачу. Но ничего не могла с собой поделать. Иногда мне казалось, что искать бессмысленно, а порой я чувствовала, что делаю что-то недозволенное. Нельзя дразнить хищника, нельзя смотреть ему в глаза, он может разозлиться!
Художница Мирослава – самая юная среди пропавших, в то время ей было всего двадцать. Она была ещё студенткой и проходила летнюю практику в местной художественной школе.
Друзья и знакомые отзывались о ней по-разному: одни считали, что она отличная свою в доску девчонка, другие говорили, что она была немного замкнутой и надменной. Правды уже было не узнать. Одно было ясно точно – кроме похожей внешности, всех этих девушек мало что объединяло, разные взгляды, разные судьбы, разные увлечения и не связанные знакомства. Журналист спрашивал подругу Миры, не боялась ли студентка маньяка, но будущая художница в него не верила. И зря. Зверь просто затаился и ждал. Ему не нужно было, чтобы о нем помнили, но и забыть о себе он не давал. Что толкнуло его на преступления? Был ли он насильником, которым двигало сексуальное влечение? Или он был психопатом, чьё больное сознание рождало изощренные фантазии, и он жаждал истязать этих девушек морально и физически.
Глава 8
Звонок мобильного прервал мои размышления.
– Соня, привет! Это Полина. Ты занята?
– Нет, пытаюсь собраться с мыслями и подняться с постели. Есть предложения?
– Да, Мишель получил доступ в архив. Сегодня выходной, мы можем пойти туда вместе, может, удастся узнать что-нибудь новое.
– Я за. Через полчаса буду готова. Дэн в курсе?
– Да, Мишель ему позвонил.
– Тогда встретимся у здания полиции.
– Только подходи к черному и входу и не привлекая внимания. Если нас увидят там, то Мишель может лишиться работы.
– Я буду осторожна. До встречи.
Всё как обычно: на сборы у меня минут пятнадцать, не больше.
Умыться, причесаться. Взгляд в окно: погода хмурится, значит, джинсы, футболка, и не забыть накинуть куртку. На плечо рюкзак, и я готова. В пятнадцать минут уложилась. Может, стоит потратить пять минут на макияж, я останавливаюсь в дверях и бросаю взгляд на зеркало. Да уж, пять минут здесь явно недостаточно, а значит, не стоит и начинать. Надев кроссовки, я выбегаю из дома.
Когда я прихожу, остальные уже на месте.
– Я не опоздала?
– Нет, мы только что приехали. Привет, кстати. – Дэн подходит и целует меня в щеку. Остальные приветственно кивают.
– Идем, пока кто-нибудь не появился. – Мишель нервничает, и не зря, сейчас он рискует своей работой, а мы даже не знаем, найдём ли что-нибудь стоящее в старых документах.
В архиве пахнет пылью и сыростью. Свет включать нельзя, поэтому пользуемся фонариками на телефонах.
– Я нашла её. – Первой повезло Полине.
– Кого? Фотографа?
– Нет, Веронику. Не знаю почему, но взгляд сразу упал на её дело.
– Снимай на телефон все, что есть. Разбираться будем дома. – Мишель спешит, но все говорит верно. Действительно, читать и думать, что с этим делом, проще в спокойной обстановке.
Я нашла дело секретарши из папиной фирмы. С первой страницы на меня смотрят её глаза. Фото сделано незадолго до исчезновения, где-то в парке. Именно этот снимок использовали в полиции, когда искали её. Я не могу оторваться от её взгляда. В её глазах столько жизни, они наполнены радостью. И она правда невероятно красива. Не могу поверить, что этой девушки больше нет.
– Соня, потом на неё посмотришь. Занимайся делом, – торопит Полина.
Я торопливо перелистываю страницы, стараясь сосредоточиться на камере. Ничего нельзя упустить, нам нужна каждая страница.
– Готово. – Дэн и Мишель нашли остальных. – Уходим.
Стойте. Я хочу взглянуть на дело Аси, – останавливает всех Полина.
– Его я тоже уже отснял. – Мишель кладёт руку ей на плечо. – Не переживай, мы про неё не забыли.
– Тогда пора. – Полина выходит первой. Мы за ней. Я уже почти у выхода, когда откуда-то из глубины здания доносится голос охранника: – Эй, кто здесь?
Мишель быстро закрывает дверь.
Мы подходим к автобусной остановке.
– Куда пойдём? Нужно скинуть фотографии и посмотреть, что мы нашли.
– Мне пора. – Мишелю нужно по делам, и мы остаёмся втроём.
Вопрос остаётся открытым, я понимаю нетерпение Полины, ей хочется взглянуть, что у полиции есть по поводу гибели её сестры.
– Давайте ко мне. Родители в отъезде, нам никто не будет мешать. – Дэн решительно направляется к стоянке такси. Мы следуем за ним.
В его комнате почти ничего не изменилось с того времени, как я была здесь в последний раз. Те же фотографии в рамках на столе, мы вдвоём, он с родителями, наш неразлучный квартет. Те же расписанные им вручную стены, лет в шестнадцать они увлёкся граффити и тренировался где только возможно. Когда родители увидели, что он сотворил с комнатой, то были в шоке, но предпочли не вмешиваться. Они всегда поддерживали увлечения сына. В углу стоит забытый синтезатор – ещё одно юношеское увлечение Дэна. Все так знакомо и незнакомо одновременно. Я была здесь ещё до моего отъезда в университет, через пару недель после выпускного. Мы сидели на этой кровати и говорили о будущем. Мне оно виделось неясно, а он мечтал поступить в морскую академию и ходить на корабле в открытое море. В его мечтах я должна была быть верной Ассоль, стоять и ждать его на берегу, пока мой Грей путешествует по морям и океанам. В то время он был излишне романтичен. А дух романтики смешивался в его крови с духом авантюризма.
Мои желания были куда более прозаичны. Я хотела уехать как можно дальше из этого города. Любой университет, любая специальность, главное, чтобы это было достаточно далеко, чтобы избавиться от бесконечного кошмара. Я верила, что если буду жить далеко от этого города, то перестану бояться. Перестану видеть страшные сны. Они навсегда оставят меня. Денис не входил в мои планы. Он был частью этого города, этого мира, который я хотела оставить в прошлом. И сначала мне это удалось. В первые месяцы жизни в другой обстановке кошмары не тревожили меня. Я чувствовала себя счастливой. Мне казалось, так будет всегда. Но радость длилась недолго. Потом страшные сны вернулись. Они приходили редко, но делали мою жизнь невыносимой. Каждый раз, вырываясь утром из липкой паутины страха, я плакала от безысходности. Мой отъезд из города не решил моих проблем, а других вариантов, как избавиться от кошмаров, у меня не было.
Я продолжила обучение, пытаясь смириться с тем, что ночь – не самое моё любимое время суток. Я старалась меньше спать, много занималась учёбой. А потом студенческая жизнь закончилась, я получила красный диплом, и нужно было думать, как жить дальше. Мне очень хотелось вернуться домой, но я боялась, что там всё станет намного хуже. Боялась, что кошмары будут являться не пару раз в месяц, а постоянно мучить меня. И тогда я приняла решение вернуться домой на лето и уже после этого выбирать своё будущее. Теперь мне кажется, что лучше бы я не приезжала. Возможно, всё было бы иначе. А может, и нет.
Мы разобрались с фотографиями, потом вместе с Денисом проводили Полину и наконец оказались возле моего дома.
– Мне пора. Родители, наверное, уже волнуются.
– Они же знают, что ты со мной.
– Да, и это придаёт им уверенности, что со мной не произойдёт ничего плохого.
– Так и есть, я никому не дам тебя в обиду.
– Наверное, этих девушек некому было защитить. Неужели, такие красивые, они могли быть одинокими? – я незаметно для себя возвращаюсь к этой теме.
– Я не знаю. Возможно, красота – не гарантия личного счастья. И от одиночества никто не застрахован.
Я задумчиво смотрю на него.
– Может, ты прав, а может, у них был кто-то близкий. Человек, который потом оказался чудовищем. Они доверяли ему, а он воспользовался этим, чтобы заставить их исчезнуть.
– Меня пугают твои мысли.
– Меня они тоже пугают. Я пойду.
– Завтра увидимся?
– Конечно!
Он целует меня, но я по-прежнему думаю о пропавших девушках, поэтому романтичного прощания не получается.
Дом встречает меня тишиной. Мама с папой негромко беседуют в своей комнате.
Я захожу пожелать спокойной ночи и иду к себе. Спать… Всё, чего я хочу, – спокойно спать.
Глава 9
Ночь, на удивление, прошла спокойно. А утром я все-таки решила сходить на фирму отца, вдруг удастся выяснить что-нибудь стоящее. Мне не хотелось привлекать внимание своими расспросами, поэтому следовало придумать хороший повод, чтобы их начать. Впрочем, учитывая недавнее происшествие с Асей, весь город был сейчас в довольно подвешенном состоянии. Я думаю, несложно будет провести параллель между сегодняшними событиями и тем, что произошло больше пятнадцати лет назад. Нужно решить, с кем поговорить об этом, женщины из бухгалтерии слишком молчаливы и заняты, папин секретарь разговорчива, но работает не так давно. Кто же сможет мне помочь? Точно! Теперь у меня примете был отличный рассказчик.
– Любовь Фёдоровна, здравствуйте! Как ваши дела? Как здоровье? – Начинать я решила издалека, чтобы не напугать пожилую женщину.
Любовь Фёдоровна, а в обычной жизни баба Люба, работает в папиной фирме с незапамятных времен, сначала простой уборщицей, а теперь заведующей всей хозяйственной частью. Баба Люба знает о предприятии всё. Она помнит всех бывших сотрудников, знает их по именам, где они сейчас живут и чем занимаются. Это беспроигрышный вариант, если я хочу выведать как можно больше сведений. Единственная проблема, зная бабу Любу, – информации будет так много, что в ней можно запутаться и забыть, зачем вообще пришёл, придётся все время контролировать и себя, и рассказчицу. Меня она помнит ещё маленькой девочкой, так что, думаю, поболтать по душам не откажется, ну а вкусный тортик точно не будет лишним для важного разговора.