Многие ведь так и делают. Преподносят что-то важное и не очень весёлое для человека в момент его наивысшей радости. Подбирают для неприятного разговора лучшее настроение этого человека. Надеются, что баночка чёрной краски не будет замечена в огромном бассейне его счастья. Думаю, это правильно – для того, чтобы получить какое-то одобрение, чтобы не попасть под горячую руку. В общем, это правильно для того, кто преподносит. А для того, кому преподносят? Не лучше ли дождаться плохого настроения и подбавить к нему ещё немножко неприятности? Не будет ли эта баночка краски по-настоящему не замечена в мутном бассейне не очень хорошего настроения? Не сольётся ли она с ним? И не лучше ли оберегать чистый бассейн любой ценой? Если причина плохого настроения весомее, чем то, что вы собираетесь сообщить, то ваше сообщение не сильно уколет. Если же сообщение весомее, то можно забыть и про первоначальную причину плохого настроения… Подумайте над этим сами, но… Но если ваша цель именно одобрение и ни что другое, тогда выбирайте вариант с баночкой краски в чистый бассейн. Пока он замутится – если, вообще, замутится, – у вас будет время получить это одобрение – а может даже и улыбку, – на ваш тёмный подарок.
– Мам, я хотел с тобой поговорить…
До самого вечера мать вздыхала и охала, отговаривая сына и рисуя в мрачных красках и остров и отель и всех, кто там работает. Когда приехал отец, ручка шарманки закрутилась с новой силой.
– Ему двадцать восемь лет, Лена! – вскрикнул Павел Андреевич. – Пусть сам решает.
– Да как же это так! – заверещала мать. – На целый год хочет уехать ни с того ни с сего.
– Сынок, ты хорошо подумал? – спросил отец у Артёма. – Всё взвесил?
– Да, отец. Даже два столбца чертил, как ты учил.
– Видишь, – сказал Павел жене. – Он хорошо всё взвесил.
– Мам, всё хорошо будет. Я чувствую, что должен поехать.
– Чувствует он! А то, что должен остаться здесь, со мной, не чувствуешь?
– Я с тобой всю жизнь живу. И после острова буду жить, – урезонивал её сын. – А тут всего на год.
– Всего…
Если бы кто-то сейчас спросил Елену Борисовну, чего именно она лишается из-за этой поездки Артёма, она бы назвала только один пункт – самый главный и всеобъемлющий для неё: «Любимого сына на год». Разумом она ещё не успела объять всё, что терялось ею, все невесёлые изменения, связанные с отъездом обожаемого чада. Но её нутро, сущность… Сущность её всё это уже знала и именно поэтому отчаянно сражалась. Сражалась за то, что наполняло её, делало счастливой. Сюда входило многое: наслаждение видом довольно жующего её кулинарные творения сына; отправка его на работу и встреча с неё; совместный поход по магазинам и базарам; вечерний просмотр различных передач и ток-шоу с ним; обсуждение популярных людей, скандалов и новостей; бесконечные рассказы нашего героя о звонивших к нему в службу поддержки интересных, неадекватных, глупых, умных, смешных, тонкоголосых, хриплых и других людях. Всё это очень не хотелось терять. Без всего этого жизнь Елены Борисовны становилась намного бледнее…
– Там если за первый месяц не показываешь результатов, то отсылают обратно, – решил соврать Артём.
– Правда? – просветлела мать.
– Да. Такие у них условия. Не хотят тратить время на тех, у кого нет желания.
– Ну вот! – воскликнул отец. – Значит, может, и не на год.
– Но с другой стороны, мне, ведь, нужны результаты, – напомнил сын.
Хитрец – будущее которого могло пойти по двум, практически одинаково хорошим для него сценариям, – решил поставить свою мать в такие же условия.
Теперь перед Еленой Борисовной был вариант, где Артём терпит неудачу в похудении, но возвращается домой через месяц, и вариант, где его отсутствие затягивается на год, но возвращается он постройневшим и счастливым. Именно счастливым – она знала, как много для него значит похудение, сколько горя приносят ему лишние килограммы. Первый вариант был более эгоистичный, второй – альтруистичный.
– Я тоже хочу, чтобы ты добился результатов, – выдавила из себя мать. На самом деле, третий вариант, в котором сын вообще никуда не едет, был для неё милее всего. – А когда начинается эта программа?
Конкретные вопросы о месте, времени, каких-то обстоятельствах дела, которые задаёт тот, чьего одобрения в этом самом деле добиваются, часто говорят о том, что одобрение уже наполовину получено. А если эти вопросы задаются ещё и спокойным голосом после горячего спора… Ммм, как приятно, наконец, слышать этот спокойный голос. Он будто разделяется на два потока: первый – то, что реально говорит его владелец, второй – воображаемый, ласково добавляющий к каждой фразе: «Да, да, можешь делать что угодно. Я разрешаю. Я смиряюсь».
Артёма прекрасно слышал оба потока.
– В понедельник позвоню – точно скажут, – ответил он, пряча победную улыбку.
*****
В понедельник уже другой женский голос ответил нашему герою, когда он позвонил в «Свет». После того, как он заново назвал свои имя – на этот раз с фамилией и отчеством, – возраст, рост и вес, ему сказали подойти во вторник с утра натощак.
– Сдадите анализы и пройдёте необходимые исследования. Не употребляйте спиртное до этого времени… И никаких наркотиков.
– Да я вообще… – Артём хотел сказать, что не употребляет ничего из этого, но его перебили:
– Вот и прекрасно. Адрес знаете?
– Коктем-3?
– Да, но можете и в новый офис приезжать. В микрорайоне Мамыр-2. Будем ждать! До свидания!
– До свидания!
За обедом коллеги обсуждали только Артёма и его предстоящую поездку.
– А если скажут на следующей неделе ехать? – спросила Ира. – Тебя же здесь по-хорошему не отпустят.
– Ой, а когда ваш Игорь уходил? – вспомнила Аня коллегу «телефонных бойцов», уволившегося полгода назад. – За три дня предупредил и свалил.
– Ну да, – вставил Ринат. – Работа не сложная ведь. Новенькие за неделю обучаются. Каждый день на них столько информации льётся.
– Главное стрессоустойчивыми быть, – добавил Марат.
– Я бы тоже хотела поехать! – мечтательно проговорила Аня. – Тропический остров!
– Растолстей тогда быстренько, – улыбнулась Ира.
– Нее. Это не вариант. Лучше накоплю и сама съезжу.
– Надеюсь, тебя примут потом обратно. На работу, – Ринат по-братски положил руку Тёме на плечо.
– Не знаю… Надеюсь. Завтра с утра узнаю чё там, когда. На часик может опоздаю. Прикроете, если что. Потом к шефу зайду.
Ребята, также, как и мама нашего героя, чувствовали, что много теряют с уходом пухляша. И каждый из них, поразмыслив спокойно, мог привести дюжину пунктов этого «много». Разбить по полочкам и упорядочить его… Но не полностью – для чего-то у них просто не нашлось бы подходящих слов и выражений.
После работы, Артём пошёл на тренировку. Зал находился в десяти минутах ходьбы от его офиса.
Тренер Султан – крепкий, широкоплечий парень с бритой головой, густой чёрной бородой и стальными мышцами, – пожурил его за пропущенное пятничное занятие и дал задание. Ходьба с гантелями на дорожке, жим и разведение гантелей лёжа, поднятие штанги на бицепс, пресс – вот что было в сегодняшнем меню.
– Ну как дела, Тёмыч? – подошёл тренер, когда наш герой переходил с бицепса на скамью для пресса.
– Отлично, Султан. Сам как?
– Превосходно! Как успехи? Как борьба с чревоугодием?
– Не в мою кажется пользу. Можно на весы сегодня не буду вставать?
– А что так? – поднял брови бородач.
– Да позориться не хочу. Набрал я.
– Эх, Тёмыч. Долгая это борьба. Ничего страшного, что идёт она с переменным успехом. Несущуюся фуру твоих пищевых привычек резко не остановить. Тем более не повернуть сразу. Постепенно, потихоньку, без стресса придём мы с тобой к победе.
Артём чувствовал логику и простоту сказанного. Так всё было легко и воздушно на словах – он и сам мог дать сотни правильных советов кому угодно в деле похудения. Но на практике… Как тяжело это было на практике… На словах неудача – это ничего страшного, это небольшой, даже необходимый иногда организму шажок назад, чтобы качественнее сделать потом шажище вперёд. На практике неудача – это катастрофа, после которой хочется бросить всё и закончить жизнь углеводным самоубийством…
– Да, придём, – сказал пухляш. – Тихом, тихом к цели.
– Ты прочитал «Чревоугодие»?
Эту книгу – руководство по правильном питанию, – тренер дал ему полмесяца назад. Он давал её всем своим ученикам. Обложка, на которой симпатичная девушка прижимала вилку к губам, очень понравилась коллегам нашего героя на работе. Аня взяла её почитать, начала болтать и рекламировать, и за ней выстроилась целая очередь. Неизвестно было, когда Артём получит книгу обратно.
– Не успел ещё. Давай я тебе заплачу за неё. А то у меня подруга взяла – теперь не знаю, когда отдаст.
– Не нужно, – отмахнулся Султан. – Пускай читает. Я тебе в электронном виде скину.
– Спасибо, тренер.
Артём как попало выполнил скручивания на пресс – никого не было рядом, – помылся и пошёл домой. Теперь его ждала мокрая ночка – он всегда страшно потел не только на тренировке, но и долгое время после. Про остров Султану он так и не сказал. Вроде бы хотел, но постоянно что-то останавливало. «Успею ещё сказать» – подумал наш герой по дороге.
*****
На следующий день, в восемь двадцать утра, Артём зашёл в офис компании «Свет», располагавшийся в «Коктеме-3» – отсюда ему было ближе до работы. Аккуратное трёхэтажное здание понравилось ему ещё издалека. Внутри симпатия переросла в любование. Футуристический стиль, причудливые статуэтки и картины, диваны, кресла – на некоторых из них сидели полные люди, – столики, охрана в светло-серых костюмах на входе, преобладающий белый цвет – всё напоминало интерьер космического корабля из фантастических фильмов. Даже ресепшн был со множеством прямоугольных, слабо светивших голубым цветом, лампочек. За ним сидела молоденькая девушка в серебряном костюме и очках. Наш герой подошёл к ней:
– Здравствуйте! Мне назначено на сегодня…
– Здравствуйте! Как вас зовут?
– Артём Павлович.
Девушка пощёлкала в компьютере.
– Да, проходите, пожалуйста, в кабинет номер пятнадцать.
– Хорошо, спасибо.
В кабинете номер пятнадцать его встретила девушка в таком же костюме, но явно постарше.
– Здравствуйте! Артём Павлович?
– Здравствуйте! Да…
– Можете называть меня Алёной.
– Тогда можете называть меня просто Артёмом, – улыбнулся пухляш.
– Хорошо. Сейчас я проведу необходимые замеры, возьму кровь, сделаю узи и несколько других процедур. Всё займёт около часа. Потом полчасика подождёте и узнаете результат. Если он будет хороший, то я отведу вас к менеджеру.
– А сразу нельзя? Я бы хотел знать…
– Извиняюсь, но такие правила. Зачем тратить время, если вы нам потом не подойдёте? А вы ничего не теряете. В любом случае получаете бесплатно полную диагностику организма.
– Хорошо, – вынужден был согласиться наш герой.
Они приступили к процедурам. Некоторые из них были знакомы Артёму с детства, другие он никогда не проходил, а про существование нескольких даже не знал.
– Всё готово, – сказала Алёна через семьдесят минут – наш герой специально засёк время на часах. – Посидите в коридоре – я к вам скоро выйду.
– Хорошо… А сколько вы говорили ждать?
– Полчасика.
«Ну значит минут тридцать пять. С «около часа» погрешность такая была» – подумал пухляш, выходя из кабинета.
Артём был очень щепетильный по отношению к своим обязанностям и его напрягало, что он так сильно опоздает на работу.
– Алло, Рина! Здорово! – позвонил он своему другу в офис.
– Здорово, Тёма! – ответил Ринат.
– Зайди, пожалуйста, к Пайзулу, скажи, что я задерживаюсь в больнице.
– Хорошо! Что там, сканируют тебя?
– Да тут долгие процедуры. Думал чуть-чуть опоздаю.
– Не беспокойся, щас зайду.
– Спасибо!
Наш герой прошёл к диванчикам и уселся в компании трёх таких же тучных дяденек, как он.
– Что, тоже решили рискнуть? – обратился к нему один из этой компании, лет пятидесяти на вид.
– Да, – ответил парень. – Вы все уже сдали анализы?
– Нет, – ответил другой тучный, примерно того же возраста, что и первый. – Я не сдал ещё. Рано припёрся, думал примут, а они: назначено на десять – зайдёте в десять.
– Давайте знакомиться, что ли? – сказал Артёму третий, выглядевший лет на сорок. – Год вместе будем жить как-никак. Я Герман!
– Я Артём, очень приятно.
– Кайрат, – поднял руку первый пухляш. – Будем, не будем – ещё неизвестно.
– Артур, – приложил ладонь к сердцу «припёршийся рано».
Кайрат был постоянно нахмуренный и с подозрением оглядывал всё вокруг. Его чёрные мягкие волосы, доходившие почти до ушей, свободно свисали – без всяких укладок и зачёсов. На лице его были написаны недоверие и критическое отношение ко всему на свете, которые вряд ли исчезали даже тогда, когда он смотрел в зеркало. «Ну? И как ты хочешь меня обмануть? Попробуй обмани! Чего молчишь? Я недостаточно хорош для тебя? Думаешь здесь нечем поживиться?» – вот, что большую часть времени говорило его лицо.
У Германа было открытое доброе лицо и выражение, будто он хочет сказать что-то важное. Оно помогало ему вставлять больше слов в разговоры с малознакомыми людьми. Непривыкшие думали, что у него и вправду есть что сказать «в кассу» и часто делали паузы в своих повествованиях. Паузы эти позволяли хитрецу вставлять слова, вздохи, цоканья языком и другие – зачастую украшенные жестами, – звуки, чтобы чувствовать себя центром беседы, не обычным слушателем, а помощником, даже наставником того, кто рассказывает. Светло-русые волнистые волосы, доходившие до плеч, украшали этого «хитреца».
Коричневые жёсткие волосы Артура не лежали, а стояли на голове. Сантиметров десять добавляли они к его росту. Если у Германа выражение лица намекало на то, что у него есть, что сказать, то у Артура оно говорило о том, что ему весело и даже смешно. Наверное, глаза его смеялись даже тогда, когда он был абсолютно серьёзен, даже тогда, когда просто необходимо было быть абсолютно серьёзным – например, в очереди к писсуарам в переполненном общественном туалете.
Огромные шарообразные тела были общей чертой всех троих. Герман был самый высокий, Артур – если не считать десятисантиметровой причёски, – примерно такой же, как Артём, а Кайрат самый маленький – сто семьдесят пять сантиметров – не больше.
Молоденькая медсестра вышла из соседнего кабинета с жирной цифрой «шестнадцать» на двери и подошла к Кайрату.
– Ваши результаты готовы, Кайрат Салимович! Прошу следовать за мной.
– Так быстро? – с ярко выраженным недоверием воскликнул названный здоровяк, вставая. – Что у них там за оборудование?
– Отличный дядька, хоть и хмурый – сказал Герман про ушедшего, когда тот скрылся за поворотом коридора. – Хорошо, если он попадёт на остров.
– Ну раз повели куда-то, значит проходит, – проговорил Артур.
– А может повели сказать, что не подходит, – предположил наш герой.
– А, ладно, – махнул рукой старший. – Скоро всё узнаем. Не люблю гадать.
– Я так обрадовался, когда мне сказали, что я подхожу по параметрам, – весело выплеснул из себя Герман. – Такие отзывы у них, такие результаты. Надоело уже жить в постоянном ограничении. То нельзя, это нельзя. Моим знакомым всё можно, и стройняхи все. Один вообще объедается постоянно.
– Метаболизм значит раскрученный, – сказал Артур.
– Да. Ещё и кроссфитом занимается.
– О! Ну, конечно! В его топке всё бесследно сгорает, – улыбнулся старший.
– А мне и объедаться нельзя и кроссфит нельзя, – видно было, что «нельзя» это самое ненавистное для Германа слово.
– «Нельзя» – это то же «можно», только с последствиями.
– Как это? – не понял Артём.
– Мы можем делать всё что угодно. Просто то, что нельзя, будет иметь нехорошие последствия для нас. Они-то и превращают «можно» в «нельзя», – Артур видел, что младшие не сосем понимают, поэтому решил объяснить на примерах: – Ну вот, ехать на красный свет нельзя, ведь? Нельзя. Или можно, но с дурными последствиями – штраф, авария, увечья, смерть. Воровать, обманывать, травить собак соседей – нельзя? Или можно, но с вытекающими – тюрьма, бойкот общества, в бубен от соседа. Некоторых ещё и угрызения совести мучить будут. Понятно?