В нескольких десятках километров от Невьянского «куста» заводов расположен Нижнетагильский завод, основанный в 1725 году. К середине XVIII века по размерам застройки он догнал Невьянск. После 1769 года, когда последний перешел в собственность С. Яковлева, Нижний Тагил уже был крупнее его.
Завод был признанным культурным, промышленным и экономическим центром региона. Как писал Л. Е. Иофа, «опираясь исключительно на свою производственную мощь, он источал экономические токи по всем направлениям, создавая потребителей своей продукции»230. Жители завода происходили из разных регионов страны. Это были архангелогородцы, москвичи, поморы, нижегородцы и др.231 Земледелие в этих краях не имело такого большого значения, как в других уездах Урала. Одну из главных ролей среди других занятий населения играло предпринимательство. Ведущие позиции здесь занимали старообрядцы.
В Нижнем Тагиле всегда существовало много различных промыслов. Особую известность среди художественных получили роспись металлических подносов, производство сундуков, медной утвари и посуды. Тагильская лаковая роспись – уникальное художественное явление. Уральские произведения были известны не только в России, но и за рубежом. В XVIII – I половине XIX века мастера расписывали большие подносы, на «зеркале» которых можно было видеть копии известных полотен. Художественная жизнь в Тагиле была очень активной. Живописцы имели возможность ознакомления с шедеврами мирового искусства, что положительно сказывалось на их творчестве.
Кроме росписи металлических подносов и шкатулок, в Нижнетагильской группе заводов существовало производство сундуков, украшенных тиснением, гравировкой, чеканкой и росписью. По данным на 1795 год известны восемь столярных «фабрик», где делали эти вещи. На самом заводе было 38 сундучников, работающих на дому232.
Производство медных изделий получило развитие с 1740-х годов233. Несмотря на то, что ранее в науке существовали разногласия по поводу существования здесь «дела» медной посуды и утвари234, на сегодняшний день можно считать доказанным, что Нижнетагильский завод был крупным центром этого производства.235 Местные мастера в XVIII веке создавали разнообразную и высокохудожественную посуду и предметы быта. Они представляли собой стандартную продукцию демидовских медников: чайники, кофейники, кумганы, стопы, рукомойники, шкатулки и т. д.
В 1759—1762 годах производство непрерывно росло. Об этом свидетельствуют рапорты приказчика Григория Белого Никите Акинфиевичу Демидову. Посуда использовалась не только в быту местного населения и отправлялась в другие регионы страны, но и нашла несколько необычное применение: она служила «презентом» для государственных чиновников, приезжавших на демидовские заводы. Только с 5 сентября 1763 года по май 1764 года было подарено разнообразных изделий на 162 рубля 94 7/8 копеек236.
В плане Нижнетагильского завода, составленном в 1768 году по приказу заводовладельца, среди других построек указана меднокотельная «фабрика»237. В опубликованном В.А.Каменским плане Нижнетагильского завода из архива И. Германа кроме «медноделательной фабрики» указаны «магазеи для содержания медных и при кузницах выкованных вещей» (1780 -е годы)238.
Есть сведения о производстве медной и латунной посуды в расположенном рядом с Нижнетагильским Выйском заводе239. Но на сегодняшний день маркированные изделия этого предприятия неизвестны. Вероятней всего, они находятся в массе невьянской и тагильской продукции.
Суксунский медеплавильный завод находился в Кунгурском уезде. Эти территории издавна были местом, связанным с добычей и переработкой медной руды. Суксунское поселение упоминается в летописях под 1651 годом240. Крупный завод был пущен в действие Акинфием Никитичем Демидовым 15 января 1729 года. На протяжении длительного времени, переходя в руки разных представителей династии Демидовых, он занимал главные позиции в своем округе. Медь доставлялась на него с других демидовских предприятий (поскольку собственные рудники быстро истощились). Мастеровые и остальное население завода происходили из разных регионов России. В сказках II ревизии упоминаются «купленные и переведенные» жители Нижегородского, Арзамасского, Казанского, Галицкого, Ярославского, Соликамского, Тотемского уездов, Московской, Вологодской, Вятской губерний. Мастера также переводились с Невьянского и Верхнетагильского заводов. Среди занятий населения земледелие играло большую роль, чем в Нижнем Тагиле.
С середины XVIII века завод стал крупным центром производства медной посуды, хотя она упоминается В. И. де Генниным уже в 1735 году241. Академик И. Лепехин отмечал: «Самое большое достоинство сего завода состоит в делании медной посуды, которая отправляется не только в окольные, но и в отдаленные места, и делается с изрядным искусством»242. С 1740 по 1745 год было изготовлено медной посуды 547 пудов243.
О значительных масштабах производства медных изделий свидетельствует тот факт, что только в первую половину 1777 года «на дело посуды употреблено 431 пуд 18 фунтов» латуни244. А. Н. Радищев, проезжая в 1790 году эти края по пути в Сибирь, упоминал и Суксунский завод, на котором делают медную посуду: «От Сабарки близъ Сюхсюна гора высокая почти в версту и очень крутая, состоящая из известковаго камня белаго. Виден завод Демидовской медной и железной, на котором делают посуду»245. Таким образом, расцвет производства медных изделий здесь пришелся на 1730 – 1790-е годы. В ряду «фабрик» на протяжении длительного времени значились «токаренная, в которой точится посуда и колокола», «меднокотеленная деревянная о шести покоях, при ней для обжигу медной посуды 8 горнов»246. В 1795 году в заводе существовало также восемь горнов, на которых отливали и обжигали медную посуду247.
Суксунские мастера изготавливали разнообразные изделия. Одно из главных мест среди них уже в XVIII веке занимали самовары. В то время появилась особая форма местного самовара, в виде античной амфоры с высоко поднятыми ручками. Среди котельников завода особенно известен Федот Киселев, позднее перешедший в меховые мастера. Несколько его изделий находятся в крупных музейных собраниях (клеймо «МФК»). Кроме того, в частной коллекции жителя поселка Суксун есть небольшой латунный чайник этого мастера, еще неизвестный в научной литературе (по словам владельца, он приобрел его в д. Киселево). Изделие украшено гравированным орнаментом в стиле барокко. В вензелях, образуемых раковинами, выгравированы буквы «К», «Ф» и «J». По сторонам от вензеля помещены ламбрекены. Края подчеркнуты тонкими поясками из косых черточек.
В XIX – начале XX века, поселок при заводе превратился в один из центров кустарной промышленности Урала, прославившись не только своими самоварными мастерскими, но и кружевницами248. Не последнюю роль в расцвете промыслов сыграл тогдашний владелец завода И. Г. Каменский (1857—1919).
К группе Суксунских заводов принадлежал Бымовский. А. В. Черноухов упоминает о местном производстве медных изделий249, Б. Б. Кафенгауз приводит данные о количестве изготовленной посуды в период с 1738 по 1745 год250. Однако маркированная продукция на сегодняшний день неизвестна.
Тем самым, можно отметить, что производство медных изделий существовало на различных демидовских заводах, расположенных на Среднем и Западном Урале. Мастера создавали большое количество разнообразных видов посуды и хозяйственной утвари. Она распространялась среди уральского и сибирского населения, отправлялась в столицы, продавалась на ярмарках. Изделия завоевали популярность у покупателя и долгое время успешно конкурировали с посудой из других материалов.
2.2.2. Осокинский производственный комплекс
Другим центром производства медных изделий на Урале были предприятия Осокиных – извечных соперников Демидовых. Людьми, положившими начало созданию этого производственного комплекса, стали Петр Игнатьевич и Гаврила Полуэктович Осокины. Они были уроженцами д. Еремееевой, расположенной в балахнинских вотчинах Троице – Сергиевой лавры. По мнению Н. И. Павленко, их семейная «фирма» имела по сравнению с другими две особенности: она не подвергалась дроблению, в итоге сосредоточившись в руках одного представителя этой фамилии, и, кроме того, развивалась на всем протяжении века медленно, «без бурных взлетов и столь же бурных катастроф»251.
Производство посуды и хозяйственной утвари зафиксировано на нескольких заводах. Один из них – Иргинский, который находился на Западном Урале, в Кунгурском уезде. Он был построен на реке Иргине в 1728 году. Петр Игнатьевич Осокин приобрел «обысканное место» у «компанейщиков», которые «по своему недостатку» не могли построить завод. Предприятие в 1769 году перешло к Ивану Петровичу Осокину.
Жители завода состояли из уроженцев различных губерний и уездов России. В 1720 – 30-е годы особенно много пришло людей из Керженской, Заузольской, Городецкой, Хохломской волостей, Костромского уезда252. В 1756 году на заводе проживали выходцы из Тотемского, Пензенского, Устюжского, «Углецкого», «Володимерского», Суздальского, Белозерского, Балахонского и др. уездов. Также много было людей из монастырских вотчин253. На осокинских заводах, как и на демидовских, весьма значительную роль играло старообрядчество. В литературе упоминается, что раскольники занимали множество руководящих должностей. «Древлего благочестия» придерживались и заводовладельцы.
Условия экономической и культурной жизни, сложившиеся на Иргинском заводе, способствовали появлению здесь производства медной посуды и хозяйственной утвари, обусловили ее стилевые особенности. Особенно ярко они (условия) проявились чуть позже, во второй половине XVIII века. Жители, кроме работы на заводе, занимались выделкой кож, извозом, топлением сала и т. д. Академик И. Лепехин писал об Иргинском заводе: «Завод сей можно почесть небольшим городком, где все нужное не только заводским жителям, проезжающим, но и окольным местам получить можно. Многие заводские крестьяне более на купцов, нежели на заводского работника походят, имеют свои лавки и разными торгуют товарами»254.
Производство медных изделий появилось на заводе в 1729 году. Особенно оно усилилось годом позже, когда потребовалось восполнить убытки после аварийного спуска прудовой воды (надо отметить, что это производство, являясь одной из самых прибыльных заводских операций, часто служило для финансовой поддержки уральских заводов). Иргинские изделия были широко известны. В. де Геннин упоминал о них уже в 1735 году255. Многие авторы, писавшие об этих краях, неизменно рассказывали о прекрасной медной посуде Иргинского завода256. В истории местной посудной «фабрики» есть факт изготовления вещей для Придворной конторы. Поэтому вызывает недоумение сообщения авторов справочника о русских металлургических заводах о том, что Иргинский завод с 1733 года и в 1773 году, во время приезда туда этнографа Иоганна Готлиба Георги, выпускал посуду «дурного качества, т.к. не имелось знающих мастеров»257. В то время в заводе были искусные котельники. Меднопосудному делу обучал посадский человек из Сольвычегодска А. Е. Стрежнин. Большую роль сыграл также медник Степан Логинов. Он был прислан в 1730 году из Казанского бергамта. Известны люди, делавшие посуду и утварь в 1730-е годы: С. Г. Зылев, И. П. Смирнов, С. А. Дробинин, Ф. Л. Закорюкин, Л. М. Кузнецов, М. А. Попов, П. С. Чесноков, Н. Федоров. Их продукция делилась на литейную, точеную посуду и винокуренное оборудование. Большая ее часть расходилась среди заводского населения. Посуда отличалась высоким качеством и стоила дорого. Например, пуд чайников оценивался в 34 рубля 85 копеек258. Существует версия, что именно на Иргинском заводе был создан первый в России самовар259.
В 1760-70-е годы производство посуды значительно расширилось. Известно, что в первой половине 1777 года «медной посуды разных сортов сделано 15 пудов 15 ¼ фунтов»260. Ее производство существовало и в конце XVIII века261. Можно заключить, что местная «фабрика» работала с перерывами на протяжении всего столетия.
От демидовской продукции изделия отличаются некоторыми формами. Например, кружки имеют зауженное горло, вогнутые вовнутрь или выгнутые вовне тулова, плоские крышки, снизу – высокое профилированное основание. Для кувшинов характерен очень высокий раструб и приплюснутое книзу грушеобразное тулово, соединенные швом. Последний был замаскирован валиком. Некоторые виды продукции, делавшиеся на демидовских предприятиях, на Иргинском заводе не производились. Например, рукомойники с граненым резервуаром, плоской тыльной стенкой прикреплявшиеся к стене.
Для большинства местных изделий характерен золотистый цвет латуни, богатый чеканный орнамент, выполненный в высоком рельефе. Они отличаются также «ковровым» принципом декорирования, когда орнаментальные мотивы сплошь покрывают их поверхность. Расположенные на первый взгляд хаотично, эти мотивы и элементы при дальнейшем рассмотрении обнаруживают логичность и продуманность размещения. Равновесие композиции строится не на симметрии медальонов, виньеток и проч., как это часто имеет место на демидовских вещах, а на четком выделении определенных орнаментальных мотивов, например, двуглавых орлов или небольших сюжетных сценок. Они становятся своего рода опорными точками, которые определяют устойчивость всей композиции.
Орнаментальные мотивы, в целом характерные для эпохи барокко, имеют оригинальную трактовку. Растительный и геометрический орнамент прекрасно сочетаются с сюжетным. Последний занимает весьма значительное место в общем художественном решении вещей, что отличает продукцию Иргинского завода от других. Стилистической особенностью их декора стали также завиток раковины с «глазком» и «пламенеющие» отростки растительных побегов. В изображении двуглавых орлов лапы, переходящие в завитки – также особенность местного производства. Надо подчеркнуть, что изделия, имеющие клейма этого завода, как правило, отличаются очень высоким техническим уровнем исполнения.
Клеймами были ЗПОИS (Завод Петра Осокина Иргинский Сибирский), ЗПО (Завод Петра Осокина), ИОИЗ (Ивана Осокина Иргинский завод). Осокинские клейма отличались от демидовских указанием инициалов владельцев и названия завода. Имен мастеров на них не было (за исключением монограммы МСД на гладкой шкатулке из собрания ГИМ262).
Другое осокинское предприятие, Юговский (или Юго-Осокинский) завод, пущен в действие в 1733 году. Он был построен также в Кунгурском уезде, на р. Юг, Иваном Гавриловичем Осокиным и братом его Петром. Затем он перешел по наследству от Ивана Осокина к его племяннику Ивану Петровичу Осокину.
Медники Юговского завода делали в основном красномедную утварь. Как указывал Н. С. Попов, «зеленой же меди не составляют здесь для того, что нет мастеров, знающих сие искусство»263. Производство, как и на Иргинском заводе, существовало и в конце XVIII века. В 1793 году в заводской документации упоминался горн «для литья и обжигу медной посуды»264.