– Не верю своим глазам, – выпалила я. – Если это то, о чем я думаю, то я могу расшифровать этот текст!
Я обернулась оценить реакцию Дэвида на мои слова, но увидела застывшую в дверях фигуру Деймона Борна.
«Сейчас он нам задаст!» – воскликнула в сердцах я.
– Очень любопытно! – с сарказмом изрек куратор. – Мне неудобно прерывать ваши увлекательные посиделки, но все-таки я вынужден попросить вас пройти со мной. Дэвид, можешь быть свободен.
Я поплелась за Борном. Тревога снова нарастала.
– Не вините Дэвида. Это я напросилась и включила компьютер, – попыталась я оправдать курсанта. Когда сам тонешь, негоже тянуть за собой других, особенно хороших людей и особенно тех, кто помогал тебе творить бесчинства.
Но Борн продолжал молчать. Впрочем, как всегда.
На этот раз он отвел меня не в мои апартаменты, а в кабинет к самому Моргану.
Неожиданно мой браслет-телефон запищал.
«О нет!».
Борн и Морган уставились на меня. Я же похолодела. Звонить мне мог только Боб и только в экстренном случае. На экране появилось сообщение: «Скучаю. Волнуюсь. Позвони». Со стороны могло показаться, что это обычное «бытовое» послание. Но для меня это означало, что запрос на имя Джастина Мейна получен. Никакого плана к отступлению не было. Я заранее знала, что убраться с военной базы на отдельном континенте самостоятельно невозможно. Зато был уговор, как себя вести в такой ситуации. По-видимому, в лабораториях связь блокируется, поэтому Боб не смог предупредить меня раньше.
– Присядьте! Разговор будет долгий, – словно раскат грома, прозвучал голос Моргана.
Я села, а Деймон, по всей видимости, остался на месте, поскольку никаких звуков и шорохов позади меня не последовало.
– Ну и кто вы? – не ходя долго вокруг да около, спросил напрямую директор.
– Дженнифер Фейт, – как можно беззаботнее ответила я, хотя внутри все сжималось от страха.
На одну секунду Морган вскинул удивленно бровь, но тут же совладал с собой и снова надел маску невозмутимости.
– Так какую же цель вы преследовали, выдавая себя за другого человека?
– А я и не выдавала!
Морган сжал кулаки, вдохнул побольше воздуха, затем продолжил:
– Спрашиваю еще раз. Почему вы выдавали себя за Джастина Мейна?
– Я не выдавала, – менее уверенно произнесла я и быстро затараторила, пока он не успел размазать меня по стене. – Это приглашение пришло мне! Неважно, кому оно предназначалось, попало – ко мне! Значит, зачем-то так должно было произойти. Это судьба!
– А фальшивые документы вам тоже подбросили?
Я молчала.
– Так! Хватит! – заорал Морган. С огромной силой он ударил кулаком по столу, я же подскочила на стуле. – Все свободны до утра!
Выйдя из кабинета, я услышала, что Деймон последовал моему примеру, но конвоировать меня до комнаты не стал. Куда ж я денусь с подводной лодки!
* * *
Несмотря на то, что Морган спал сегодня не более пяти часов, он чувствовал себя бодрым. В последнее время ему никак не удавалось провести в постели положенные для сна часы. После выпитой второй кружки кофе решение само пришло в его голову. Морган даже сам был удивлен, как же вчера он не заметил такой простой выход.
Войдя в свой кабинет, директор сразу же настроил часы своего «окна», выбрав в качестве пейзажа солнечное зимнее утро. Сделав несколько распоряжений, взялся за свои ежедневные дела. Спустя полчаса зазвонил селектор, Морган ответил, хотя и так знал, что услышит.
Директор уже встал из-за стола, когда в кабинет влетел агент Борн.
– Слушай, Деймон, у меня было хорошее настроение, пока ты не ворвался сюда. По какому праву ты заходишь ко мне без стука?
– Извини. Просто я всю ночь ломал голову, как такое могло произойти! Мы ведь не какая-то там конторка! Мы секретная организация!
– Я очень рад, что ты об этом беспокоишься, хотя это и не входит в круг твоих обязанностей. Непременно ужесточим пропускной контроль, но пусть этим займется служба безопасности – это их дело.
– А с этой (как ее там?) что делать будем?
– Дженнифер Фейт. Я решил стереть из ее головы воспоминания за последние десять дней, – ответил Морган так, словно речь шла об обычном электронном файле.
Деймон сжал зубы.
– Опять недоволен! – возмутился директор. – Тебе невозможно угодить, ты знаешь?
– Почему ты считаешь, что имеешь право все за всех решать? Подумаешь, заглянуть в голову, перевернуть мозги вверх дном!
– Я знаю, ты не одобряешь этот метод.
– Да! Не одобряю! И вообще, если ты забыл – это только для преступников!
– А пробраться на секретную территорию с липовыми документами – это уже не преступление? Вчера ты так не считал!
Борн сжал зубы. Аргументов не было.
– Лучше тюрьма? Электрический стул? Какой ты видишь другой выход?
– Я не знаю, – устало отмахнулся Деймон. – Дай ей шанс. Возможно, она хотела быть агентом.
– Ты не последователен! Сам подозревал ее в шпионаже, сам говорил, что не для работы она тут…
– Вчера она сказала, что может расшифровать запись в компьютере из шестнадцатого блока. Пусть попробует.
– Ты действительно думаешь, что она справится? Лучшие дешифровщики не осилили…
– Нет, я так не думаю! По крайней мере, ты будешь знать, что давал ей выбор, хотя… совершенно очевидно, что для успокоения твоей совести это лишнее!
* * *
Уснула я под утро. Казалось, только закрыла глаза, а уже шесть часов. Я выключила будильник, но из постели выбираться не торопилась. Не знала, придерживаться расписания и бежать на полигон или же сидеть в своей комнате и ждать приговора. Словно ответ на мои размышления, раздался стук в дверь. Это был посланный за мной сотрудник охраны Бюро, он велел мне собраться и следовать за ним.
Мне стало страшно, так страшно, что мое тело отказалось мне подчиняться, и на полминуты я просто замерла на пороге, неспособная сдвинуться с места. «Ну не убьют же они меня, в конце концов!» – мелькнула мысль, вселив в меня слабое подобие уверенности.
Собираться нужды не было: я всю ночь мерила шагами свою комнату, пока не рухнула от усталости и морального истощения на постель, так и не сняв одежду.
Прибывший за мной терпеливо ожидал, пока у меня пройдет оцепенение, затем молча повел к лифту. Немногословность, похоже, профессиональная черта всех сотрудников БСР, которую, кажется, я начинаю ненавидеть всей душой. Но и спрашивать о чем-либо (да хоть бы и о погоде!) у меня не поворачивался язык.
Мы опустились на уровень В, но меня это уже не забавляло, даже наоборот, по всему телу пробежал неприятный холодок, словно мы бродим по моргу или склепу. Наконец наша дверь. В16. Вот это уже и вообще не смешно!
Женщина средних лет усадила меня в кресло, пристегнула руки и ноги, надела мне на голову какой-то обруч с датчиками. Неожиданно ее экран пискнул, очевидно, пришло уведомление. В полной тишине этот звук показался мне оглушающим, отчего сердце застучало еще сильнее. Женщина, не сказав ни слова, просто вышла из кабинета. Я озиралась по сторонам, но ничего интересного для себя не заметила. Ничего, что могло бы хоть чуть-чуть прояснить ситуацию. Что это за комната? Что за шлем? Что они собираются со мной делать? Неужели создали машину, которая читает мысли? Только не это! Еще не хватало, чтобы из-за моего нездорового любопытства пострадали мои друзья! А может, меня будут пытать? Стоп! Это в двадцать третьем веке? Я читала, что много лет назад, еще до войны, применяли «электрический стул» для умерщвления особо опасных преступников. Неужели он существует и по сей день? И используется? Я действительно нарушила закон, но… неужели это все?
Мои мысли терзали меня одна хуже другой. Я уже мечтала о том, чтобы кто-нибудь пришел и сделал, что угодно, только бы не ждать так долго того, чего все равно не избежать.
Мои молитвы были услышаны. Опять появился тот охранник и та женщина. Опять же не проронив ни звука, она отстегнула меня, а мужчина снова повел к лифту. Затем мы поднялись этажом выше и, пропетляв немного, пришли к двери, за которой я уже была вчера.
Агент Борн ждал меня. Первым моим порывом было кинуться к нему и разрыдаться, после чего застучать кулаками по его каменной груди и обвинить во всех смертных грехах. К счастью, все это я только представила себе, а сама продолжала неподвижно стоять в тягостном ожидании вердикта.
– Вчера ты сказала, что можешь расшифровать запись на старом компьютере. Приступай, – опустив всякого рода условности вроде приветствия, приказал Борн.
Я не знала, можно ли считать хорошим знаком то, что он перешел на «ты» или все как раз наоборот.
– Это экзамен?
Агент демонстративно повернулся в своем кресле спиной ко мне, из чего я сделала вывод, что на вопросы не имею никаких прав.
Ничего другого не оставалось, как приступить к выполнению распоряжения. К старинной ЭВМ был подсоединен современный экран, видимо, чтобы не повредить оригинал файла и увеличить скорость работы.
Я еще раз глянула на текст. Минутная растерянность сменилась нешуточной тревогой.
Что за самонадеянность? Как я могла решить, что мне по зубам прочесть этот файл! Шифров – миллиарды! Что лежит в его основе неизвестно!
Цифра, тире, цифра, пробел, затем все повторяется снова и снова. Это может быть что угодно, а шифром Боба не может быть никак!
Когда Боб придумал нам «язык», он не руководствовался никакими научными подходами, а взял за основу популярную книгу. Первая цифра – номер буквы по счету, вторая – номер страницы. Все просто. Эта книга была у каждого из нас в телефоне и экране вместе с десятком других, а программу мы писали каждый раз, когда возникала потребность прочесть послание. Этот шифр знали Боб, Нейт, Стив и я.
Именно этот факт указывал на то, что текст никак не мог быть закодирован по нашему методу.
Но другого выхода я не видела. Поэтому решила тянуть время, пока что-нибудь не придумаю. Я написала программу в телефоне, переслала ее в экран и запустила. Пока машина работала, я лихорадочно соображала, как выпутаться из этой передряги. Но мысли никак не лезли в голову.
Раздался сигнал уведомления, и я взглянула на экран. Появилось окно с вопросом: «Применить к файлу на оборудовании №1?». Деймон совершенно неслышно оказался позади моего кресла и, склонившись надо мной, без колебаний выбрал ответ «Позже».
Мне показалось, что я невольно даже зажмурилась от удовольствия, вдыхая восхитительный аромат, идущий от него. И тут же одернула себя: «Нашла о чем думать, когда на кону твоя жизнь!»
Агент же замер в неестественной позе, что привлекло мое внимание к экрану.
Я – ученый Роберт Борн. До войны работал на ФБР над секретным проектом по замораживанию тела. Мы проводили опыты над животными и достигли отличных результатов.
Уже год живу под землей. Моя жена не выдержала родов и умерла через несколько дней после нашего добровольного заточения. Я был вынужден заморозить новорожденную малышку, названную в честь матери Эмбер, затем и старшего сына Деймона.
Надежд вернуться на поверхность земли у меня нет. Но верю, что у моих детей есть шанс.
Дорогой Деймон!
Теперь ты старший в семье. Я остаюсь в прошлом. Позаботься о сестре.
«Надо же все слова до единого совпали!» – весело подумала я (хорошо хоть успела подавить истеричный смешок!).
Ожидая от Борна какой-либо реакции, я посмотрела на него. От моего взгляда его словно ударило током, он выбрал опцию «Применить к оборудованию №1» и, отключив экран, забрал его.
Я же, ошеломленная, замерла на месте, наблюдая, как «чудо техники двадцать первого века» с невероятной медлительностью выключается.
Почти сразу за мной пришли и доставили в свои апартаменты. Лежа на постели, я смотрела в потолок, недоумевая, что же все-таки произошло.
Глава 2
Клон
Сентябрь 2210 года.
Меня оставили в БСР, но уже под своим именем. Я так и не поняла, за какие заслуги. Уже на следующий день после произошедшего тем судьбоносным утром был назначен новый куратор нашей партии новобранцев.
Все лето я провела в этом чертовом спортлагере, не зная ни выходных, ни праздников. К тому же, как я уже говорила, я никогда не любила и даже старалась избегать физических нагрузок. Изредка припадки любви к спорту со мной случались, но обычно через несколько дней меня отпускало. К счастью, моя фигура позволяла мне это. Конечно, кое-какие «лишние отложения» у меня имелись, но их вполне можно было скрыть под одеждой. Ради этого идти на мучения в виде физических упражнений? Ну уж нет! Хотя я была бы не против иметь подтянутый животик, но вот сила воли у меня отсутствовала начисто.
Ко всему прочему, в середине августа мой новый куратор заявил мне, что, если я не собираюсь быть программистом или лаборантом, а хочу стать действующим агентом, мне придется подтянуть свои спортивные достижения. Поэтому остаток лета прошел в бешеном темпе и с двойной нагрузкой. На самом деле занимать вышеупомянутые должности не менее почетно, но подразумевает каждодневное просиживание штанов в кабинете или лаборатории, а многие прибывшие сюда рвутся именно к «полевой» работе.
С раннего детства я очень интересовалась медициной, что вполне предсказуемо для моей семьи: моя мама всю жизнь работала в клинике, а отец проводил исследования в области микробиологии. Но однажды дорога моей жизни резко свернула в неожиданном направлении, и я увлеклась археологией. Как меня занесло туда – это отдельная история, которую я непременно поведаю чуть позже.
Сегодня иметь два высших образования скорее мало, чем достаточно. В среднем мужчины к тридцати годам имеют около трех–четырех в различных областях (преимущественно родственных, что позволяет быть хорошим специалистом, не ограничиваясь узким профилем). Есть и женщины. Но правительство, в связи с демографическим кризисом, рассматривает их как потенциальных матерей огромного семейства, а их образование – не больше, чем увлечение или хобби. Мужчинам, состоящим в браке, правительство выплачивает хорошее пособие на жену и детей. Казалось бы, женщинам нет никакой необходимости работать, но тридцать процентов женщин все же предпочитают трудиться и иметь свой доход.
Возможно, меня и недолюбливали кураторы, считая оригинальной особой, которая решила приехать сюда лишь от тоски зеленой или для поиска достойного кандидата в мужья. Тем более что вниманием меня действительно здесь не обделяли.
Наконец настал тот чудесный осенний день, когда нам официально вручали удостоверения агентов. Хоть и не по своей воле я оказалась в этих рядах, но мне не терпелось взять в руки этот кусочек пластика с моей фотографией и именем на нем.
Морган произносил свою речь с трибуны, вызывая новоиспеченных агентов, лично пожимал им руку и торжественно вручал заветный документ.
Среди толпы мелькнула знакомая фигура. Я не успела даже понять, кому она принадлежала, но почему-то обрадовалась. Без всякой видимой причины на душе стало теплее.
Наконец толпа начала расходиться. Вручение закончилось. А мое имя так и не произнесли. Что бы это могло означать? Изводить меня тренировками все лето, чтобы потом с позором выставить? Лучше наказания не придумаешь!
– Дженнифер Фейт?
Передо мной стоял молодой парень, ожидая ответа. Хотелось ему нагрубить. Неужели он видит еще хоть одну девушку в этом зале!?
– Да, – зло процедила я.
– Вас просили пройти в кабинет к директору.
– Только этого не хватало! – я обреченно поплелась к выходу.
* * *
– Рад, что ты приехал, – Морган протянул руку Борну. Тот нехотя ответил на рукопожатие. – Как результаты? Я думал, ты будешь звонить…
Деймон поморщился.
– Ты за этим меня вызвал?
– Нет, Деймон. Давай поговорим, как взрослые люди. Мне не все равно. Я хочу, чтобы ты ее нашел. Правда.