Игорь Струнин
Офицер Вайрочаны
Благодарность
За помощь в создании романа я благодарю Нелли Федоровну Соболькову, Александра Евгеньевича Новикова, Григория Александровича Ермакова и мою дочь Александру.
Спасибо! Ваши советы и поддержка для меня бесценны.
Автор
Невероятная смесь Жюля Верна, детектива и мировой политики с четким патриотическим замесом. И фамилия главного героя – соответствующая, с отсылкой к Рюриковичам и флеру Белой армии. Жалею об одном: что автор не ввел в повествование своих собственных приключений, которых в его жизни было – от любовных до авантюрных – столько, что Игорю Голицыну и не снилось. Ну ничего, еще введет. Наверное, он придержал их для следующего романа, автобиографического, который выдаст за продолжение страстей своего героя. Так что раздавайте патроны, поручик Голицын, не задерживайте!
Кирилл НАБУТОВ
Глава 1
Телефон выпрыгивал из кармана пиджака, трезвоня бурным маршем Семёновского полка. Трезубцеву не сразу удалось включить ночник: глубокий сон держал крепко, и только звон упавшего от неосторожного движения рукой будильника привёл, наконец, профессора в чувство. Пиджак не сразу был найден, тем более телефон, который играл не переставая. «Что могло произойти?» – подумал Владимир Сергеевич.
– Алло! – он просто рявкнул в трубку. – Какого чёрта?!
– Владимир Сергеевич! – Звонящий был перепуган. – Произошло ЧП!
– Кто это? Какое такое ЧП?
– Из музея. Я – охранник.
– Что, ограбление?!
– Если бы… – Голос звонящего дрожал. – Чертовщина какая-то, приезжайте скорее!
– Но что, что происходит?!
– Не знаю. К тому же мой напарник потерял сознание.
– Как?
Ошарашенный профессор уже не кричал.
– Он в воздухе висел во время обхода, мы по залам ходили, – охранник начал успокаиваться.
Поражённый услышанным, Трезубцев решил не затягивать разговор.
– Всё, я еду, ждите!
Что-что, а собираться закалённый в походах с юных лет путешественник умел. Ровно три минуты прошло после окончания странного звонка, а он уже заводил мотор лендровера. Обычно поездка занимала не более тридцати минут. Музей был его детищем. В течение двадцати лет в многочисленных экспедициях собирались предметы, служащие доказательством того, что далеко не всё можно объяснить современной наукой. Это были загадочные артефакты, фильмы, фотографии. В музее устраивались семинары и диспуты, самые невероятные теории находили здесь своих благодарных слушателей. Неизведанное манило как серьёзных посетителей, так и любителей поглазеть, потрепаться, а также контактёров, которые, по их словам, практически не вылезали из космолётов пришельцев.
Музей стал популярным, зарабатывал на себя, давая возможность всей команде Трезубцева – археологам Сергею Николаевичу Ломильскому, Максиму Геннадьевичу Луценко и Льву Абрамовичу Барштейну – проводить новые экспедиции. Охотно присоединялся к ним Игорь Голицын – сын многолетнего друга Трезубцева и одновременно спонсора некоторых его экспедиций. К тому же, именно Голицын-старший помог приобрести в собственность небольшое здание на Петровском проспекте в Петербурге, превратившееся потом в музей. Но три месяца назад произошла трагедия: его друг вместе с супругой погиб в автомобильной катастрофе.
«Что же происходит в музее?» – думал профессор. Интуиция подсказывала: что-то случилось в зале, который представляет культуру доколумбовой Америки. Последняя экспедиция была именно в Перу, и оттуда удалось всеми правдами и неправдами привезти несколько загадочных артефактов.
Двери здания были приоткрыты. Трезубцев влетел по ступенькам и едва не сбил с ног охранника, выбегающего ему навстречу.
– В четвёртом зале? – спросил он на ходу: все помещения имели свою нумерацию.
– Как вы догадались? – пролепетал охранник, бросаясь следом.
– Что с товарищем?
– Пришёл в себя, но говорит как-то не по-нашему, и взгляд ненормальный.
«Чертовщина какая-то», – подумал Трезубцев и протянул руку, чтобы открыть дверь в злополучное помещение.
– Осторожно! – взмолился охранник. – Вдруг снова начнётся?!
– Что начнётся, наконец?! Успокойтесь и расскажите! Я пока не войду. Начинайте по порядку, прошу вас.
– Мы совершали обход, я был в зале номер три. Вадик, так зовут напарника, вдруг громко позвал меня, кричал, чтоб я на что-то посмотрел. Меня, когда я направился к нему, почему-то трясти стало, и какой-то страх охватил, я с опаской заглянул туда… – Тут говорящий ткнул пальцем в дверь зала номер четыре. – И вдруг такая яркая вспышка как шандарахнет! Понимаете, полумрак, и вдруг стало ясно, как в Анапе в полдень, и слезы полились… Понимаете, как в детстве, когда на солнце смотришь…
Трезубцев с удивлением посмотрел на охранника.
– Я успел заметить, что череп – этот, круглый, что вы из Перу привезли, – как бы горит, а Вадик, тот очень близко нему стоял, прямо на вспышку, видимо, и напоролся. Смотрю на него, а он висит в воздухе. И так где-то три раза череп светился, а может, и четыре. Потом Вадик упал, я подождал немного и оттащил его к дверям подальше, он без сознания там лежит.
Охранник показал рукой на зал с табличкой «Культура доколумбовой Америки».
– Я слушаю, слушаю, – профессор старался производить впечатление владеющего ситуацией человека, хотя мало что понял из этого сумбурного рассказа.
И тут раздался звонок. Оба вздрогнули. Кто-то выбрал не самое удачное время: полчетвёртого утра. Звук доносился из каптёрки охраны.
– Сигнал автоматически пересылается после 22 часов к нам, – шёпотом сообщил охранник.
– Я знаю.
Трезубцев прошёл в небольшое помещение, спрятанное под лестницей, и, немного помедлив, как бы чувствуя, что жизнь его от этого простого движения навсегда изменится, взял трубку.
– Слушаю.
В ответ прозвучал мягкий, приятного тембра баритон:
– Владимир Сергеевич?
– Да.
– У нас нет времени для объяснений, я – помощник Президента по чрезвычайным ситуациям. Задам вам сейчас несколько вопросов, отвечать прошу быстро и конкретно. – Голос стал твёрже. – Есть ли угроза для вашей или ваших жизней?
– Нет, по крайней мере, таковая мне не известна.
– Происходит или же произошло нечто необычное внутри здания?
Трезубцев на миг задумался:
– Произошло.
– Вы знаете причину?
– Нет.
Профессор неожиданно резким голосом продолжил:
– Больше я отвечать не стану. С таким же успехом вы можете назваться ангелом господним, а этот телефон – не прямая связь с Кремлём!
В ответ небольшая пауза, и снова приятным баритоном:
– Браво, господин профессор. Самообладание ваше достойно восхищения. Сейчас спецподразделение войдёт в здание, проведёт необходимые действия, и ангел господний будет рад пожать вам руку. Прошу вас отнестись к этому спокойно, потом я объясню, чем это вызвано.
Раздались гудки, и в тот самый момент послышались звуки осторожных шагов. Трезубцев вышел в коридор. Люди в защитной одежде с какими-то приборами медленно приближались к нему, знаками призывая к спокойствию. Вставший рядом с ним охранник тоже не двигался. Трое прошли рядом, медленно поднимаясь по ступенькам наверх, двое оставшихся зашли во все помещения на первом этаже. Возвратившись, направили на застывших профессора и охранника приборы. Примерно через минуту подняли большой палец, показывая, что всё в порядке. Через десять минут вернулись и три их товарища. Подойдя к своим, они стянули защитные шлемы и облегчённо вздохнули. Затем один из них вышел на улицу.
Прошло ещё некоторое время.
– Что тут происходит? – не выдержал Трезубцев.
– Уже объясняю, – раздался голос, и показалась невысокая, чуть сгорбленная фигура. – Это я с вами разговаривал.
Гость поздоровался и обратился к охраннику:
– Не волнуйтесь, сейчас вас выслушают и отвезут домой вместе с вашим товарищем.
Затем продолжил:
– Ну, а с вами, господин профессор, мы где-нибудь уединимся и обсудим ситуацию.
– Прошу в мой кабинет.
Усевшись в своё удобное кресло, Трезубцев вернул ускользающую от него уверенность:
– Слушаю вас, господин…?
– Михаил Васильевич Горин, – представившись, этот невысокий человек не спешил садиться. Он подошёл к окну.
Профессор положил руки на подлокотники кресла, не собираясь прерывать паузу. Наконец Горин тихим и усталым голосом произнёс:
– Это произошло, дорогой Владимир Сергеевич. Мы проснулись в другой действительности: ОНИ существуют.
Трезубцев сидел, не зная, что ответить. Помощник Президента продолжил:
– То, что я скажу, является секретной информацией, но обстоятельства вынуждают меня быть откровенным. Станцией МКС был замечен большой конусообразный предмет неизвестного происхождения, буквально ворвавшийся на околоземную орбиту и, судя по траектории его движения, отлично пилотируемый. Произошло это вчера вечером, сотрудники НАСА и мы безрезультатно пытались установить с ним связь. Потом было замечено, что от него отделился объект, который молниеносно пронёсся над Землёй, останавливаясь над Питером, Калининградом, Вашингтоном. В каждый из этих городов в определённые места ударил заряд неизвестной нам энергии, затем объект стремительно соединился с ожидавшим его конусом, и они исчезли в прямом смысле этого слова.
Трезубцев непроизвольно закрыл глаза – происходящее казалось каким-то нереальным. Затем постарался собраться с мыслями. Наконец произнёс:
– Значит, мой музей и есть это самое определённое место над Петербургом, а точнее – хрустальный череп, привезённый из Перу, но Калининград…
– Там сейчас работает наша группа, ждём результат, – произнёс Горин. Он отошёл от окна и сел в кресло напротив профессора.
Профессор продолжал размышлять:
– Возможно, подобные черепа находятся в указанных вами местах, и с них считывали информацию.
– Вполне вероятно, – кивнул головой помощник Президента.
– Произошёл односторонний контакт, – размышлял дальше профессор.
Затем, после паузы спросил:
– Вы уверены, что эти летающие объекты неземного происхождения?
– Если бы было иначе, я бы здесь не находился.
Горин встал и продолжил:
– После моего ухода позвоните начальнику охранной службы и сообщите, что его сотрудники отравились. Пришлось вызвать скорую помощь, которая увезла их в больницу, попросите прислать другой наряд, договорились? Охранниками мы займёмся… – Взгляд помощника Президента был выразителен.
– Конечно. А насчёт меня можете не сомневаться, я сохраню тайну и, если буду полезен, то…
– Конечно, – перебил Горин и посмотрел на часы. – Время не ждёт!
Он встал.
– Пора прощаться. Научитесь с этим жить, я уже пытаюсь. Да, череп мы, естественно, возьмём с собой.
– На мониторе я видел, как его забирают.
Трезубцев тоже встал.
– И не протестовали?
– Я не идиот. – Профессор попытался улыбнуться, но получилась гримаса. – Своим сотрудникам я найду что сказать.
– Спасибо, – ответил Горин.
Они крепко пожали друг другу руки.
– И ещё одно. Напишите, при каких обстоятельствах вы приобрели череп, мельчайшие подробности.
Последнее было сказано тоном человека, не привыкшего к возражениям.
– Мой номер телефона и электронный адрес. – Помощник Президента протянул визитную карточку. – Постарайтесь сделать это как можно быстрее. До встречи, господин профессор.
Глава 2
Горин подошёл к одной из машин, стоящих перед зданием музея. Выскочивший водитель открыл дверцу. Садясь, помощник Президента приказал:
– Подойди к капитану и скажи: пусть ждёт дальнейших распоряжений – он мне может ещё понадобиться в Питере.
Водитель подбежал к чёрному джипу, выполняя приказ Горина. Вернувшись, спросил:
– Куда теперь?
– В аэропорт, летим на базу.
– Алексей, – продолжил Горин, – какие новости из Калининграда?
Человек, сидящий впереди рядом с шофёром, спокойно ответил:
– Ищут, Михаил Васильевич.
– Знают, что искать?
– Теперь да.
– А где череп? С командой?
Командой Горин называл секретную организацию под названием «Бульдог», подчиняющуюся непосредственно Президенту России. Часть сотрудников была с Гориным в Питере, другая – в Калининграде.
– Команда уже в самолёте вместе с пострадавшим в музее охранником, – доложил человек, которого Горин называл Алексеем. – Его близким скажут, что потребовалось срочно выехать в Москву для сопровождения банковской машины. На базе им займутся.
– А череп?
– С нами в машине. Я подумал – ближе к телу…
– Ну, может, так и лучше. – Горин улыбнулся, а затем невольно поёжился. – А второй охранник?
– Со вторым поработал наш гипнотизёр. Охраннику внушили, что в музее ничего не случилось, и дали снотворное. Проснётся он в больничной палате, ему объяснят, что отравился на работе, откуда привезли сразу в госпиталь. Владелец ЧОП, пришлось поднять его с постели, очень сообразителен…
– Трезубцева поставили на прослушку?
– Всё сделано: телефоны, электронная почта.
Горин удовлетворённо кивнул головой:
– Расскажи мне о здании в Калининграде: откуда там мог взяться череп?
После небольшой паузы Алексей Германович Спиридонов, правая рука Горина, полковник ГРУ и фактический начальник «Бульдога», принимавший непосредственное участие в его создании, приступил к обстоятельному рассказу:
– Сгусток огромной энергии, который зафиксировала «Вега» – подразделение космической разведки, находился в доме номер один по улице Серова на южной окраине города. Здание довоенной постройки. Во время войны до сорок четвёртого года в здании был немецкий клуб офицеров люфтваффе. Теперь это наполовину архив, наполовину музей боевой славы.
Разговор продолжался и после того, как они удобно расположились в салоне армейского транспортного самолёта и приступили к завтраку. Горин спросил:
– Неужели и там найдут череп?
– Ищут, ждём, терпеливо ждём, – ответил Спиридонов.
Самолёт взял курс на подмосковный военный аэродром, который располагался в десяти километрах от базы «Бульдога». Неожиданно полковник Спиридонов чуть не подпрыгнул, взглянув на экран своего миниатюрного ноутбука.
– Ребята пробили проход в замурованный подвал. Входят, можем наблюдать, как ищут. Смотрите, Михаил Васильевич!
Связь с оперативниками внутри подвала функционировала прекрасно. Камера приблизилась к одному из ящиков. Горин и Спиридонов замерли. На экране была отчётливо видна надпись на немецком языке.
Глава 3
Трезубцев, вернувшись домой, тяжело упал в кресло. «Что выпить: коньяк или корвалол?» Выбрал первое. Армянский коньяк делал своё дело: напряжение постепенно уходило.
«Мы не одни в этой чёртовой Вселенной. Двадцать лет искал следы лемурийской цивилизации, верил, что в глубокой древности контакты были. Более того, отстаивал теорию об искусственном происхождении жизни на Земле, за что и поплатился местом в Московском университете. Как это было давно, – вздохнул Трезубцев. – И вдруг так обыденно, как-то между прочим, не где-нибудь в Боливии, Сирии или на Тибете, а в собственном музее произошёл контакт с внеземной цивилизацией. Хрустальный череп…»
Профессор был уверен, что это поздняя подделка. Черепов в мире оказалось достаточно много, но не все были столь совершенны, как «Митчелл-Хеджес» – череп-эталон. Большинство черепов выглядели значительно грубее. Похоже, это были более поздние и не очень умелые попытки создать нечто подобное идеальным черепам, которые, по преданиям, когда-то подарили людям боги.
Трезубцев открыл компьютер, посмотрел на адрес электронной почты Горина. «Надо всё вспомнить как можно подробнее», – подумал он и начал писать.
«Полгода назад, в августе, мы были в экспедиции в Перу и Боливии. В состав нашей команды входили: Ломильский, Луценко, Барштейн и мой помощник Игорь Голицын, а также приглашенные археологи Анцулевич из Минска и Шавло из Киева, плюс проводник из племени кечуа.