Пользуясь хорошим отношением к нам со стороны местных властей, мы получили возможность неограниченного перемещения по территории Перу и Боливии вокруг озера Титикака до Куско и Тиванаку. Целью нашей экспедиции было найти следы таинственного Виракочи.
Однажды ночью мы подошли к реке Десагуадеро. Так, с наскока, её было не перейти, решили заночевать. Утром, готовясь к переправе, мы увидели, как бурное течение несёт плот с двумя детьми. Один из них сорвался в воду. Игорь Голицын бросился в реку и спас мальчика. Второму удалось самому подплыть к берегу. Наш проводник смог побеседовать с пареньками и сообщил нам, что те собирались половить рыбу, а их деревня находится недалеко. С нашего разрешения он пошёл проводить незадачливых рыбаков. Мы продолжали готовиться к переправе, когда проводник вернулся. Он сказал, что спасённый ребёнок оказался сыном главы племени, который просит навестить их деревню и желает лично поблагодарить спасителей. Я решил, что с проводником пойдём мы с Игорем. Скоро перед нами появилось на склоне горы поселение. Нас встретил вождь.
Не буду пересказывать весь ход чествования нас как спасителей сына вождя, но когда мы решили попрощаться, вождь передал Игорю какой-то круглый предмет, завёрнутый в шерстяную ткань. Мы поблагодарили за подарок, который рассмотрели уже в лагере. Это был хрустальный череп. Так он оказался в музее». О том, что через таможню экспонат перевезли в футбольном мяче, написано не было.
Трезубцев откинулся в кресле. «Ну и расписался, – подумал он, отправив сообщение. – Чёрт, как будто это было вчера». Затем профессор написал короткий e-mail своему заместителю о том, что отдал череп на экспертизу своему давнему знакомому – ректору Горного института в Москве.
Ещё одна мысль не давала покоя учёному. Запланированная экспедиция в Ливан теперь не представлялась такой желанной. Чутьё подсказывало профессору, что он пригодится здесь и очень скоро. «Надо сообщить Игорю в Эмираты».
Голицын-младший работал по контракту в представительстве Рособоронэкспорта, был ответственным за связь между заинтересованными сторонами – фирмой и потенциальными покупателями. Великолепно овладев арабским языком и зная обычаи жителей Ближнего Востока, он организовывал отличные показы российского вооружения, часто наведывался к старейшинам местных племен, к влиятельным государственным чиновникам, был вхож в частные дома шейхов и по просьбе Трезубцева готовил экспедицию в Ливан.
Профессор был уверен, что Баальбек, расположенный на его территории, – это звено в цепи необъяснимых строений, принадлежавших легендарной Лемурии, и собирался исследовать проход под гигантскими плитами, открытыми им в предыдущей экспедиции, что и принесло ему мировую известность. «Что делать, теперь Баальбек подождёт», – решил Трезубцев и написал Голицыну по электронной почте:
«Дорогой, всё очень сильно изменилось. Экспедиция в Ливан и Сирию временно отменяется. Произошли невероятные события. К сожалению, пока не могу рассказать, но твоё присутствие было бы здесь весьма желательно. Надеюсь, что ты справляешься с тем горем, которое на тебя свалилось. Приезжай к нам скорее, мы с женой постараемся, насколько это возможно, быть тебе близки и полезны. Ждём!»
«Ну вот, вроде всё сделал», – подумал уставший учёный.
Внезапно профессор ужаснулся от мысли, что он может вдруг умереть, и это совпадёт с появлением пришельцев. Трезубцев разнервничался: «Боже мой! Хоть бы успеть!»
Дрожащими руками он открыл ящик стола: «Где тут успокоительное?», но потом резко передумал, встал и прошёлся по кабинету: «Надо взять себя в руки».
– Джерри! – крикнул он, приоткрыв двери, ведущие в холл. Верный колли моментально подлетел к хозяину.
– Прогуляемся, старик, мне надо успокоиться.
Пёс рванул за поводком, и они отправились в парк.
Глава 4
Вернувшись вечером в отель, Игорь Голицын прочитал послание от Трезубцева и немного расстроился: подготовка к экспедиции шла полным ходом. Теперь придётся поломать голову, как тактично отменить встречу с деканом Института археологии в Дамаске, который обещал помочь с формальностями при переезде в Ливан. Ладно, старик (так он называл профессора) должен был иметь действительно очень серьёзную причину, чтобы отказаться от экспедиции.
«Поговорим, когда я вернусь в Питер, – подумал Голицын. – Осталось недолго». Он отказался от продления контракта. Завтра должен прилететь человек на замену, три дня придётся провести с новым сотрудником, помогая войти в курс дела. Затем заслуженный отдых до конца недели вместе с Жаклин, которую он пригласил в Абу-Даби, потом поездка в Индию, в город его юности.
Голицын раз в год обязательно прилетал в Багаху, где останавливался в монастыре на три дня. В этом году это будет уже второй раз, просто Игорю было необходимо психически восстановиться перед возвращением в Питер, где горечь утраты самых родных людей – отца с матерью – будет преследовать его на каждом шагу. С этими мыслями молодой Голицын принял душ и начал сёрфинг по Интернету, выискивая наиболее интересные события дня.
Игорь был обеспеченным человеком. Он неплохо зарабатывал и отложил достаточное количество денег, чтобы позволить себе длительное время быть независимым. К тому же, родители оставили ему небольшое наследство – счёт в банке, квартиру в Петербурге и пакет акций Металлургического комбината в Усть-Карске, на котором отец долгое время проработал главным инженером. После развала СССР Голицын-старший и его брат приватизировали комбинат. Потом был сумасшедший поиск заказов и денег: людей надо было накормить, чтобы городок Усть-Карск остался на карте. В тяжёлые девяностые семья едва сводила концы с концами, поэтому Игорь с матерью вынуждены были уехать в Петербург – там легче было прожить, а отец остался в Усть-Карске. Голицыну-старшему удавалось прилетать в город на Неве несколько раз в месяц, всё остальное время он проводил в Сибири. Мама преподавала английский язык в школе, а Игорь (в то время ему было десять лет) начал проявлять огромные способности к языкам. С помощью матери сначала овладел английским, затем французским, к четырнадцати годам добавил немецкий и испанский языки, став гордостью школы и победителем на олимпиадах городских и всероссийских. Отец смирился к тому времени, что металлургом Игорь не станет, а в один из приездов привёл его в секцию карате: «Мужчина должен уметь за себя постоять».
Была у Игоря ещё одна страсть – книги, читал он много. «По моим стопам ты точно не пойдёшь!» – притворно сокрушался отец. А когда Игорь выиграл чемпионат города по карате в своей весовой категории, то разыскал и купил сыну Тацита и Ключевского. Это была давнишняя мечта Игоря.
«Вот твоя олимпийская медаль», – сказал Виктор, вручая подарок сыну, и добавил: «Я бы и так тебе подарил…» Игорь с благодарностью обнял отца. Он знал: тот сделает для него всё, что в его силах.
Как-то приехал к ним в гости после очередной экспедиции старый друг семьи Трезубцев. Его рассказы о Мексике, о лемурийской цивилизации, о поисках артефактов – загадочных и необъяснимых – подействовали на воображение мальчика. К следующему приезду дяди Володи он прочитал массу эзотерической литературы и произвёл впечатление на Трезубцева. Профессор предложил взять сына своего друга в экспедицию: «Недалеко заберу его, разреши, Витька!» – «Я разрешу, с Леной разговаривай».
Мать, конечно, не сразу согласилась, но поездка на Канарские острова не выглядела ужасающей, да и мольба в глазах сына сделала своё дело. Вернулся Игорь целым, невредимым и повзрослевшим – всё-таки пятнадцать исполнилось.
А вскоре произошло событие, перевернувшее всю жизнь семейства Голицыных. Отец приехал неожиданно, ворвался в квартиру и прокричал: «Лена, Игорёк, дождались: мы начинаем работу на полную мощь! Подписан контракт с индусами, это чудесная новость! – Голицын-старший обнял жену. – Но это не всё. У нас два дня на сборы: мы едем в Индию». Оказалось, что по контракту отец обязался участвовать в строительстве металлургического комбината в этой стране.
«Улыбнись, это одно из самых красивых мест в стране! Кстати, ты будешь преподавать английский в местной школе, уже обо всём договорено. А ты, сынок, будешь учиться экстерном, приезжать в школу для русскоязычных в Дели три раза в месяц, тоже договорено!» «Надолго?!» – мать Игоря была в шоке. «Не прыгай от восторга. Всего лишь три года!»
Сборы были недолгими, для Игоря они прошли как во сне и с учебником хинди: «Нельзя приезжать безоружными, папа».
Через неделю после того, как все формальности в Дели были завершены, Голицыны приземлились в Патне, столице штата Бехар, и отправились к месту строительства – в город Багаха. Условия для жизни были предоставлены королевские. Супруга сагиба, как шутливо называл её Голицын, осталась очень довольна и уже через два дня начала преподавать в местной школе. Игорь был на время предоставлен самому себе, и специально приставленный к ним гид-индус показывал ему город и окрестности – места, где, по преданию, жил и преподавал Будда, показал также национальный парк Бетла. Вскоре, к огромному удивлению своего индусского проводника, молодой Голицын потихоньку начал говорить на местном наречии.
Однажды Игорь попросил подыскать ему подходящую для тренировок секцию боевых искусств. В течение нескольких дней они побывали практически во всех известных школах, которые сильно отличались от питерских. Игорь наблюдал на занятиях мало контактных поединков – в основном упор в них был на совместное синхронное выполнение определённых упражнений для тела и духа. Но молодой Голицын искал что-то более земное, и наконец, в отдалённом районе, не совсем благополучном, как тактично заметил его проводник, была найдена секция с интригующим названием «Глаза тигра». «Вот это – моё», – подумал Игорь, когда увидел, как ученики метают остро отточенные диски – чакры. Голицын попросил разрешения остаться до конца занятий. «Это стиль калари-паятту», – шепнул проводник.
Техника калари-паятту родилась из наблюдений за движениями восьми самых свирепых и уважаемых животных Индии: слона, льва, тигра, лошади, боевого кабана, боевого петуха, буйвола и кобры.
Потом был показ верумкаи. «Очень похоже на наше самбо», – подумал Игорь, глядя на поединки учеников.
После занятий к ним подошёл учитель. Игорь попросил гуру принять его в ученики. Тот внимательно посмотрел на юношу и сказал, указав рукой на площадку: «Ну, покажи нам что-нибудь». Проводник попытался протестовать, чувствуя ответственность за подопечного, но юноша остановил его. Затем Игорь дотронулся до ноги учителя, снял рубашку, оставшись в коротких шортах, правой ногой вступил на небольшой постамент и в довершение ритуала, который он наблюдал перед тренировкой, поклонился определённой части зала. Гуру довольно хмыкнул, оценив его сообразительность. Согласно традиции, принятой в школе Калари, студенты, входя, делают первый шаг по её территории правой ногой. Затем они кланяются перед определенной частью спортивного зала, веря в то, что эта часть есть священное место, ибо там сидели древние индийские боги. Ежедневно, перед началом тренировки, студенты касаются ноги своего учителя.
Ученики сидели вокруг площадки в позе лотоса, ожидая выбора. Учитель сделал знак одному из них, и тот, выполнив ритуал, встал напротив Игоря. «Победит тот, кто устоит на ногах».
Пятнадцатилетний Голицын уже тогда был достаточно высок и хорошо сложён. Четвёртый кю, коричневый пояс по карате и приёмы самбо, которые он изучал самостоятельно, применяя их в питерских дворах, где бывало ох как непросто, придавали ему уверенность в себе. Игорь внимательно следил за движениями своего противника, сам он не атаковал, а только блокировал и изучал соперника. «Попробуем схитрить», – принял решение Игорь и начал делать вид, что отступает в растерянности. Противник, высоко подпрыгивая, наседал, словно играя с ним. Пятясь, питерский боец выждал момент – когда молодой индус, сделав выпад, завис в воздухе, Игорь, увернувшись, подождал, пока закон земного притяжения не заставит того опуститься. И как только правая нога соперника коснулась площадки, Игорь моментально прыгнул на опустившуюся на пол ступню и одновременно тыльной стороной ладони коротко ударил противника снизу в подбородок. Тот стал терять равновесие, судорожно хватаясь за воздух и удерживаясь благодаря прижатой ступне. Мгновение – Игорь отскочил, и ученик упал. В этот момент раздался хлопок в ладоши, гуру закончил схватку. «Принят, – бросил он Игорю. – Завтра в десять утра». Голицын поклонился.
Время пролетело быстро. Выполнение учебных заданий и каждодневные выматывающие тренировки казались почти беспрерывными, только сон разделял их. Так прошёл год. У Голицына-старшего ладилось на строительстве, у Елены Анатольевны Голицыной – в гимназии, ну а Игорь уже стал одним из лучших учеников школы «Глаза тигра», овладев в течение года искусствами пулиянкам – владение мечом, отта – палкой, имеющей форму буквы “s”, и, конечно, вирумкаи – индийского самбо, как юноша называл его про себя. Культура Индии завораживала Голицына-младшего. Мать скрепя сердце согласилась отпустить сына в поездку по штату под пристальным оком проводника, который просто обожествлял Голицына-младшего. «В конце концов, экзамены сдал, так что пусть это будет для тебя наградой», – сказала тогда она.
Во время путешествия Игорь посещал места, связанные с жизнью и учением Будды: например, Бодхгайя, где, по легенде, тот достиг просветления. Вращаясь среди паломников, юноша проникался величием древнейшей религии и был поражён её простотой и доступностью. После возвращения в Багаху, придя в Калари, Игорь заметил некоторую возбуждённость среди учеников. Один из них торопливо объяснил, что их посетит Хранитель текстов Дханур Веды из Раджгира, чтобы выбрать кандидата для обучения священному знанию – паравидии, которое делает человека непобедимым воином. Для молодого Голицына это были не пустые слова: о хранителях текстов Дханур Веды он уже был наслышан. Их храм Вишну Пурана, находившийся на склоне горы, мрачно нависал над городом: туда не мог пройти ни местный житель, ни тем более турист. Таинственные хранители редко выходили из своей обители: всё, связанное с ними, было покрыто тайной. Люди верили, что они поддерживают равновесие между богами и смертными.
Хранитель появился ближе к концу занятий. Высокого роста, длинные тёмные волосы, ниспадающие до плеч, белый балахон, на ногах сандалии. Владелец школы моментально пал ниц, за ним последовали и двадцать его учеников. Игорь несколько замешкался, потому что его взгляд встретился с взглядом вошедшего. Этого мгновения было достаточно, чтобы Голицын почувствовал, какой внутренней мощью обладал Хранитель. Заняв место гуру, брахман хлопнул в ладоши, предлагая продолжить поединки. Молодые люди, разбившись на пары, отрабатывали приёмы верумкаи. Нервы у них напряглись до предела, каждый хотел произвести впечатление на гостя: быть выбранным – это значило стать полубогом. Игорь почувствовал, что его оппонент не на шутку разошёлся, нанося удары с невиданным на занятиях неистовством. Сам Голицын как родившийся в другой цивилизации не чувствовал важности в том, чтобы быть в поле зрения брахмана, и продолжал спокойно отражать атаки индуса. Впрочем, он мог закончить поединок в одну секунду: в бою без правил, а это и было верумкаи, ему в этой школе не было равных, но Игорь жалел Рабхата, так звали его противника, не хотел опозорить его быстрым финалом поединка и наносил щадящие удары. Неожиданно раздался хлопок, и все моментально остановились. Гуру почтительно подошёл к гостю и выслушал вердикт, затем обратился к ученикам со словами, что все свободны, кроме троих, и назвал выбранных. Голицын оказался одним из них. Гуру почтительно произнёс несколько слов и удалился вместе с остальными.