«Прекрати помогать», – сказал я, смеясь. Вонючка игнорировала меня, дергая ложку. Если бы у неё были зубы, она бы перекусила ложку пополам. Я отодвинул ложку и снова наполнил её. «На мгновение ситуация там стала напряженная. Не могу поверить, что я столкнулся с ним, держа её на руках. Тогда это было так логично, хотя сейчас кажется идиотизмом».
«Это было рискованно», – согласился Чарли.
«В такие моменты не думаешь о риске», – продолжил я. Мне удалось засунуть ложку в рот Вонючки неповрежденной. Она вдохнула морковку и открыла рот, чтобы взять еще. «Я как будто знал результат ещё до того, как начал. Я не видела ничего, кроме успеха». Я поставил банку с морковью на колено и посмотрел на Чарли. «А что, если я ошибся?»
«Она должна быть на первом месте», – проанализировал Чарли. Это точно мои мысли. Вонючка хрюкнула, как шимпанзе, и возбужденно замахала руками. Я улыбнулся и вернулся к кормлению. Похоже, она была очень голодна.
«Я должен отвести её к людям», – сказала я, – «к тем, кто знает, что делать». Чарли кивнул, когда я налил в бездонную яму еще больше апельсиновой жижи. «Я был не тем человеком, которого выбрали для этой работы».
«Я думаю, ты был единственным человеком», – усмехнулся Чарли, – «Кроме того, ты ей нравишься». Он посмотрел на хищного зверя.
«Нравишься, не так ли?» Я согласился, гордясь больше, чем когда-либо за долгое время. Я знаю её всего полдня, но я знал, что буду защищать её всем, что у меня есть. Я позволил своему пальцу задержаться на её подбородке, убирая всё новые потеки. Я позволил покалыванию усилиться и улыбнулся ей. Меня захлестнула любовь, её любовь. Я бы защитил её своей жизнью, если бы пришлось. Появилась довольная улыбка и голод на мгновение забылся. Она вызывала привыкание.
Глава 4 – Сэм
Я проснулся от толчка. Отсутствие шума двигателя было слишком сильным. Вытирая слюни с лица, я не помнил, как заснул. Грузовик остановился на хорошо освещенной заправке. Я запаниковал, увидев, что Вонючка и Чарли исчезли. Её автокресло всё ещё было в машине, но она сама и её сумка исчезли. Я выпрыгнул из грузовика, быстро осмотрелся и решительно направился к мини-маркету, пристроенному к станции. Я побежал трусцой, мысль о потере девочки наполняла меня страхом.
И тут я увидел Чарли выходящего из мини-маркета, Вонючка улыбалась сидя в его руке. Он увидел облегчение на моем лице и пожал плечами. «Извини, ты выглядел мертвым для всего мира. Я подумал, что тебе не помешает еще немного поспать», – извинился он.
«Не беспокойся», – соврал я. Мои плечи расслабились.
«Вонючка – подходящее имя», – улыбнулся Чарли. Я рассмеялся, поняв, почему он остановился. Он передал мне сумку Вонючки и прижал к себе девочку. В его объятиях она выглядела как дома. Ревность снова набросилась на меня, но я отпустил её. Каждый заслуживает немного любви после смены подгузника.
«Теперь, когда мы во Флагстаффе, какие у нас планы?» спросил Чарли.
«Место для ночлега, и мне нужно будет найти какой-нибудь транспорт», – сказал я, размышляя вслух, – «может быть, Амтрак». Мы пошли обратно к грузовику.
«Я ненавижу прощания», – сказал Чарли, двигаясь медленно, – «с ней это ещё труднее». Я мог только кивнуть. Я буду в той же лодке, когда приеду в Портленд. Было грустно думать об этом. Хотя прошел не целый день, из-за Вонючки он показался вечностью.
«Я думаю, что в паре кварталов от железнодорожного вокзала есть гостиница», – продолжал Чарли, – «Может, она и не самая лучшая, но зато дешёвая».
«Дёшево – это хорошо, – согласился я, – и всё, что мы собираемся делать, это спать». Не могу поверить, что я задремал во время поездки». Чарли поднял Вонючку и прижался губами к ее лбу. Он закрыл глаза и прижал её к себе. Я знал, что она соединяется с ним в последний раз. Его глаза открылись.
«Они идут», – сказал он, передавая мне Вонючку. Он быстро пошёл к грузовику. Я последовал за ним, доверяя его словам. «Они ищут грузовик», – продолжал он, открывая дверь и отстегивая детское кресло. «Примерно в четырех кварталах отсюда». Он указал на юго-восток, по диагонали через дорогу.
«Кто идёт?» спросил я, взяв свою сумку для ночевки, которую он протянул за собой.
«Полиция, я думаю», – ответил Чарли, снимая последние ремни с сиденья автомобиля, – «Они ищут её». Его голос был таким же торопливым, как и его движения.
«Как они узнали, что мы здесь?»
«Я не знаю как, может быть, мой телефон», – ответил Чарли, пожимая плечами. Он передал мне автокресло. Я положил сумки на плечи и сел на сиденье. Он посмотрел на меня со всей серьезностью: «Они хотят её. Я не знаю почему, но думаю, что мы им мешаем. Они знают о ней и опасаются нас».
«Черт», – вздохнул я. Мой мозг работал быстро, пытаясь понять, что делать дальше. Покинуть грузовик было само собой разумеющимся. «Ты должен остаться с грузовиком», – быстро сказал я. Я выставил вперед левое бедро. «Достань мой телефон из кармана и засунь его между сиденьями. Если они его отслеживают, скажи, что я оставил его, когда ты высадил меня у мотеля 6 в Уинслоу». Чарли кивнул и достал телефон.
«Иди», – сказал Чарли, – «и позаботься о ней».
«Спасибо, Чарли», – ответил я, быстро уходя, с сумками, сиденьем и ребенком в руках. Я двинулся за мини-маркетом к большому металлическому мусорному контейнеру. Мне удалось проскочить позади, между ним и забором. Я наблюдал, как Чарли запрыгнул в грузовик и поехал по дороге. Сирены и мигающие огни последовали за ним всего через несколько секунд. Я сомневаюсь, что он проехал полквартала.
Одна из полицейских машин подъехала к мини-маркету, и из нее вышли два офицера. Оба полицейских были в облегающих синих перчатках, скорее всего, латексных. Один пошел прямо в магазин, другой стоял и наблюдал за происходящим на улице вместе с Чарли. В магазине должна была быть видеозапись, и я знал, что мое время ограничено. Тот, кто охотился за Вонючкой, обладал достаточной силой, чтобы быстро нас выследить. Я подумал о том, чтобы использовать Вонючку, но отложил эту идею. У полицейских было оружие, и я мог стать слишком смелым. Перчатки означали, что они знали о даре Вонючки или получили приказ от кого-то, кто знал. Мне нужен был отвлекающий маневр.
Мусорный контейнер был полон картона, бумаги и пластика. Он будет гореть. Я успею пройти квартал, прежде чем меня заметят. Я оценил свои запасы и решил не брать с собой автокресло. Оно было слишком громоздким, чтобы убежать. Сумки и ребёнка было достаточно.
Полицейский двинулся к мини-маркету вслед за своим напарником и исчез из моего поля зрения. Я молился, чтобы у продавца не было возможности воспроизвести видео, и им пришлось бы ждать менеджера или владельца. Я поднял пластиковую крышку мусорного контейнера, пока она не уперлась в ограждение. Я положил автокресло в контейнер и поджег зажигалкой уголок листа бумаги. Он начал быстро гореть. По прихоти я бросил банку купленного ранее крахмала и пошел по боковой дороге, подальше от места действия.
Я был в полутора кварталах от дома, когда услышал крики огня. Я повернул, пробрался между кустами и начал идти через задние дворы скромных домов. Было достаточно темно, чтобы меня не было видно с дороги. Небольшая полоса деревьев разделяла дома с каждой стороны. Я держался линии деревьев и двигался так быстро, как только мог, пытаясь просчитать свой следующий шаг.
Громкий взрыв эхом отразился от домов. Лопнула банка с крахмалом. Я увидел, как в некоторых домах загорелся свет, и переосмыслил мудрость добавления банки в огонь. Я услышал, как открылась раздвижная дверь в нескольких домах позади меня и еще одна рядом с ней. Там слышались разговоры и интерес к происходящему. Передо мной открылась еще одна дверь, и пожилая женщина вышла на деревянный настил.
«Что происходит?» – обратилась ко мне женщина. В темноте она, вероятно, приняла меня за соседку. У меня не было вариантов, и мне нужно было укрытие. Я увидел отблески вращающихся синих и красных огней, идущих с улицы. Я двинулся к женщине.
«Проблема в мини-маркете», – сказал я как можно более обобщенно. Я не думал, что у неё такое хорошее зрение, иначе бы она заметила сумки и ребенка у меня на руках.
«Надеюсь, их не ограбят снова», – сказала женщина, приподнявшись на носочках, как будто это помогло бы ей лучше видеть. Мигающие огни на дороге повышали мой адреналин и заставляли двигаться быстрее. К счастью, свет притягивал взгляды других соседей.
Женщина была в халате и тапочках. Когда я приблизился, она заметно испугалась, увидев мою ношу на руках. Она отступила назад к своей раздвижной стеклянной двери, а я поспешил вперед.
«Пожалуйста, – сказал я, держа Вонючку высоко на груди, – мне нужно позвонить». Женщина посмотрела на меня и снова на огни за деревьями. Было видно, что она соединяет меня с ними, поскольку мы оба были не на своем месте. Я ускорил шаг, когда увидел, что она потянулась к дверной ручке.
«Пожалуйста», – отчаянно сказал я, бросая свои сумки и кладя руку на её руку. Моя другая рука пробралась под макушку Вонючки, поглаживая кожу на её голове.
«Не делай больно…", – паника женщины улетучилась, когда Вонючка вторглась в наши мысли. Я чувствовал одиночество женщины. Я видел образ мужчины и переживаемую потерю, которую она чувствовала, все еще сильную, хотя я знала, что это было много лет назад. Я наблюдал, как её растерянность сменилась решимостью, и улыбка украсила ее губы. «Внутрь, быстро», – сказала она.
Я почувствовал полицейских и их желание найти Вонючку. Я присел на корточки, подхватил сумки и последовал за женщиной в её дом. Как только я вошел, она закрыла дверь, задернула шторы и указала на небольшой диван. Я бросил сумки перед диваном и тяжело сел. Вонючка подпрыгнула у меня на коленях и улыбнулась. Реальность вернулась. Я позволил своему дыханию замедлиться до нормального.
«Кто она?» – спросила женщина. Ее глаза были добрыми, почти как у бабушки, когда она осматривала Вонючку. Видно было, что мы потревожили её сон. Её завитые седые волосы были растрепаны, а на лице не было никакой косметики.
«Я не знаю», – ответил я, зная, что не могу лгать. Она почувствовала Вонючку.
«У вас такое же имя, как у моего покойного мужа, Сэма», – сказала женщина. Мои глаза расширились. Вонючка показал ей то, что она должна была увидеть.
«Я видел его, – признался я, – он был высоким, с седыми бакенбардами, а под глазами у него образовывались глубокие морщинки, когда он улыбался». Женщина улыбнулась с любовью. Улыбка предназначалась её мужу, а не мне.
«Она особенная», – сказала женщина, присаживаясь рядом со мной. Вонючка потянулась к женщине, и я помог ей сменить себя.
«Очень особенная», – добавил я.
«Я Роуз», – сказала женщина, обнимая Вонючку.
«Я Сэм, как вы знаете, а это Вонючка», – сказал я. Вонючка улыбнулась, услышав свое имя.
«Вонючка? Какое ужасное имя для такого прекрасного ребенка», – сказала Роуз, слегка покачивая Вонючку на коленях. Вонючка издала один из своих задыхающихся смешков.
«Я не знаю её настоящего имени, – сказал я, – когда я впервые встретил её, она обкакалась и была… ну, вонючей. Так и прилипло». Вонючка улыбнулась, когда я снова произнес её имя. «Видишь, ей нравится». Роуз засмеялась. Видно было, что она давно не смеялась. Мне было приятно быть частью этого. Странно, но в прошлом я никогда не заботился о чувствах старушек.
«Не хочешь ли ты чего-нибудь поесть, Сэм?» спросила Роуз. Я был голоден, но в любом случае ответил бы «да». Я понял, что она хочет меня накормить. Ей было приятно смотреть, как я ем. Мне нравилось, что ей приятно. Вонючка менял меня.
«Это было бы замечательно», – ответила я. Роуз по-бабушкиному улыбнулась и передала Вонючку обратно мне. Я последовал за ней на кухню.
«Я всегда готовлю несколько блюд за раз, – сказала Роуз, доставая из холодильника глубокую тарелку, – сегодня я решила приготовить жареную курицу. Надеюсь, ты любишь курицу».
«Да, очень», – ответил я. Я сел с Вонючкой за кухонный стол. Это была маленькая кухня. Стол был придвинут к углу, возле него стояли три стула, два с одной стороны и один в конце. Я смотрел, как она перекладывает две жареные грудки с блюда на противень и ставит его в духовку.
«Зелёная фасоль подойдет?»
«Отлично», – ответил я. Мой рот начал наполняться слюной. Я был значительно голоднее, чем мог себе представить..
«Почему они её преследуют?» спросила Роуз, доставая из холодильника миску с зеленой фасолью. Я объяснил всё, что знал. Роза внимательно слушала, пока всё разогревалось. Я снова почувствовал её радость от того, что она готовит для меня еду. Я был компанией, и Вонючка убедил её, что я безопасная компания. Роуз нужна была компания.
«Разве ты не собираешься присоединиться ко мне?» спросил я, когда она поставила передо мной еду.
«Я уже поела, – ответила Роуз, забирая Вонючку из моих рук, – мне нужно следить за своей девичьей фигурой». Я попытался не рассмеяться, но её улыбка заставила меня улыбнуться. Она села рядом со мной и смотрела, как я ем. Курица, даже разогретая заново, была превосходна.
«Я считаю, что вы мыслите здраво», – сказала Роуз, когда я грубо облизал пальцы. Она протянула мне салфетку без комментариев. «Тебе стоит доставить Вонючку в Портленд». Приправа к курице была вкусной, и мне не хотелось её оставлять, но я удержался от того, чтобы снова облизать пальцы, и воспользовалась салфеткой. Роуз хмурилась на плохие манеры и подсознательно вызывала во мне желание подчиниться.
Вонючка начала ворчать и наклоняться к моей зеленой фасоли. Я видел голод в её глазах. Я поддразнил её, взяв одну из бобов и положив её в рот. Она залюлюкала, как шимпанзе, и размахивала руками вверх-вниз. Я засмеялся.
«Не дразни так её», – укорила Роуз.
«У меня есть детское питание в пакетах», – сказал я, с усмешкой вставая. Я достал немного пюре из зеленой фасоли, чтобы у нас был одинаковый вкус.
«Можно?» спросила Роуз. Я видел желание в её глазах.
«Конечно», – ответил я, обменивая банку с детским питанием на Вонючку. Я усадил Вонючку к себе на колени и позволил Роуз кормить её. Вонючка была не меньшей свиньей с зелеными бобами, чем с морковью. Все её тело было задействовано, и она старалась получить как можно больше и как можно быстрее. Роуз же в это время пыталась удержать Вонючку от проглатывания ложки.
«Я помню, как кормила Натали, когда она была такой маленькой, – сказала Роуз с улыбкой, – она всегда была так взволнована. Всегда старалась помочь, прямо как эта».
«Натали?»
«Она моя дочь, – сказала Роуз, уворачиваясь от пальцев Вонючки, измазанных едой, с помощью ложки, – сейчас она живет в Фениксе. Крупный адвокат». Роуз рассмеялась, когда Вонючка поймала ложку и попыталась засунуть в рот больше, чем нужно. Вонючка, казалось, была так довольна, что контролировала себя и пиналась ногами, чтобы сообщить нам всем о своем успехе.
«Вы часто с ней видитесь?»
«На День благодарения и Рождество», – сказала Роуз, перезагружая ложку, – «Если она когда-нибудь выйдет замуж, подозреваю, что буду видеться ещё реже». Я видел обиду на её лице, даже когда она улыбалась Вонючке. Я подумал о своей матери и задался вопросом, что она делала в этот момент. Я не видел её много лет и не собирался встретиться. Конечно, в отличие от Роуз, моя мать она редко бывала материнской или трезвой. Я никогда не знал своего отца и не видел никого из своей дальней семьи с самого детства.
«Ты могла бы навестить её», – предложил я. Не знаю, откуда это взялось, но я чувствовал, что должен предложить какой-то вариант. Я хотел помочь.
«Да, – ответила Роуз, – наверное, я могла бы». Роуз боролась с хваткими руками Вонючки, чтобы положить в рот Вонючке ещё одну ложку фасоли. У меня возникло предположение, что на лице Вонючки было больше еды, чем оказалось в её животике. Роуз грамотно собрала ложкой кашу вокруг мордочки Вонючки и скормила её ей, как будто это нормально – есть еду с лица. Я смотрел и учился.