«Тебе не нравится твоя жизнь», – сказала Роуз, не обращая внимания на то, что она снова наполняет ложку. Вонючка хрюкала от возбуждения, её глаза пристально следили за ложкой. Должно быть, Вонючка многое рассказала Роуз обо мне.
«Я не…» заикнулся я, а потом решил перейти на прошедшее время: «Я не был хорошим человеком». Роуз хихикнула. Я не был уверен, было ли это из-за Вонючки или из-за произношения моих слов.
«Никто из нас не всегда хороший, – сказала Роуз, борясь с Вонючкой за контроль над ложкой, – я расплющила шину своего мужа, просто чтобы он обратил на меня внимание. Ну, он еще не был моим мужем, но я была настроена решительно». На этот раз усмехнулся я.
«Я удивлён, что он заговорил с вами после этого», – сказала я.
«О, он никогда не узнал, что это была я, и я никогда ему не говорила». Роуз улыбнулась, когда воспоминания вернулись к ней. «В то время он работал курьером, и я заказывала вещи только для того, чтобы он доставил их к нам домой. Мама очень сердилась, когда я тратила деньги». Роза продолжала медленно кормить Вонючку, не обращая внимания на ворчание Вонючки, требующей ускориться. «Однажды я решила, что смогу уговорить его остаться подольше. Сэм доставлял товар к входной двери, а я прибежала с заднего двора и проткнула ножом его шину». Роуз подняла на меня глаза. «Проткнуть шину гораздо сложнее, чем ты думаешь. Потребовалось несколько попыток, прежде чем я услышала, как выходит воздух».
«У тебя коварный ум, Роуз», – сказал я с улыбкой.
«Это сработало, – пожала плечами Роуз, – ему пришлось одолжить телефон, чтобы вызвать ремонтную машину. Я провела с ним два часа без перерыва. К тому времени, как он ушел, у меня уже было свидание». Улыбка Роуз стала еще шире, когда всплыли воспоминания, которые я не хотел слышать.
«Это было ради благой цели, – сказал я, стыдясь своего прошлого, – я совершал эгоистичные поступки. Я причинял боль людям только потому, что хотел чего-то».
«Колоть шину Сэму было эгоистично», – добавила Роуз, – «Я не думала о том, что будет лучше для него. Я думала только о себе». Она наполнила ложку, собирая то немногое, что осталось в банке. «То, что мы в итоге полюбили друг друга, было удачей».
«Или судьба», – сказал я. Вонючка рванулась вперёд, и я крепче обхватил её за талию. Липкая рука Вонючки накрыла мою, и мое сознание расширилось. Я увидел что-то в Роуз. Что-то плохое, чего я не хотел видеть. Я знал Роуз меньше часа, и боль от этого пронеслась сквозь меня.
«Судьба – Удача. Это просто термины для одного и того же». сказала Роуз, кормя Вонючку последней ложкой.
«Ты когда-нибудь жалела об этом?» спросил я. Я знал, что слеза уже просочилась и старался не думать о том, что видел. Она бы не хотела, чтобы я знал. Это был первый раз, когда я пожалел о связи с Вонючкой. Это было не то, что мне нужно, но это было единственное, что я видел.
«Никогда… что случилось?» сказала Роуз, увидев мое лицо. Я ничего не мог поделать с собой. Слезы навернулись и хлынули из моих глаз. Я никогда в жизни не чувствовал себя таким слабым.
«Я не хочу, чтобы ты умирала», – медленно сказал я. Роуз смотрела, как Вонючка отпустила мою руку. Слезы не останавливались. Роуз улыбнулась и поднесла руку к моей щеке.
Глава 5 – Сэм
«Твои слезы прекраснее, чем ты думаешь», – прошептала Роуз. Одиночество, которое я чувствовал в ней, стало более понятным. «Рак – это просто еще одна моя удача», – проворчала она. Я попытался улыбнуться, хотя, наверное, это выглядело странно в сочетании с водянистыми глазами.
«Я не знаю, почему она показала мне это, – сказал я, – она показала мне только то, в чем я нуждался раньше». Одной рукой я держал Вонючку, а другой вытирал глаза. Я знал, что Роуз осталось жить в этом мире не больше года.
«Может быть, мне это было нужно», – сказала Роуз, садясь обратно в кресло, – «Может быть, мне нужно было знать, что кому-то не все равно».
«У тебя есть Натали…", – сказал я. Лицо Роуз изменилось, и она отвела взгляд, «Ты не сказала ей», – добавил я, зная, что это правда. Было удивительно, что я так легко увидел это по её лицу. Я никогда раньше не умел читать людей по лицу.
«Я не хочу, чтобы она приходила, потому что я умираю», – сказала Роуз с небольшой ноткой гнева. Она встала, чтобы положить ложку в раковину и выбросить пустую банку. Мне пришлось снова схватить Вонючку, когда она рванулась вперед и попыталась последовать за ней, или, может быть всему виной была банка.
«Мы здесь», – решительно сказал я. Я не мог поверить, что это вырвалось из моих уст. Я не хотел оставлять эту женщину одну. Еще день назад я бы побежал в другую сторону и даже не задумался бы об этом. Я посмотрел вниз на Вонючку, гадая, что это за наркотик. Когда я поднял глаза, Роуз смотрела на меня, заливаясь слезами.
«Я не уйду», – переформулировала я.
«Нет, уедешь», – зашипела Роуз, – «тебе нужно отвезти её в Портленд». Я подумал и решил, что поездка в Портленд может подождать. Я даже не знал, что ждет там Вонючку. Это могла быть напрасная поездка, но оставаться здесь тоже было нельзя. Роуз оставалось совсем немного времени на этой планете, и она не собиралась проводить его в одиночестве.
«Мы вероятно и есть твоя удача», – сказал я, покачав головой, – «мы никуда не уйдем, если ты нас не выгонишь».
«Тогда, возможно, придётся выгнать», – признала Роуз, её глаза расширились.
«Мы остаёмся. Кто-то должен показать мне, как заботиться о Вонючке, – сказал я, добавив в свои слова бодрый тон, – я понятия не имею, что в Портленде, но я знаю, что здесь мне нужна твоя помощь, Роуз».
«Ну, наверное мне не помешает приятное развлечение», – сказала Роуз. Я встал рядом с Вонючкой и сделал то, чего не делал уже давно: я обнял кого-то и Вонючка мне в этом несомненно помогла. В голове пронеслось, что нужно поскорее помыть девчушку.
Раздался звонок в дверь, и групповое объятие прервалось. Роуз вытерла глаза и поправила халат. Я передал ей полотенце, лежавшее у раковины, и она вытерла часть зеленого вещества, которое Вонючка разбросала вокруг.
«Оставайся здесь», – сказала Роуз, выходя из кухни с восстановленной уверенностью. Я бы хотел, чтобы моя мама была такой же, как она. Моя обменяла бы меня на бутылку джина при первой же возможности. Мне было интересно, что за человек Натали. Как она могла вот так запросто игнорировать такую идеальную мать? Я смотрел на Вонючку и удивлялся тому, как Роуз всего за какой то час стала замечательной. Я должен бояться перемен. Это может привести только к проблемам. Вонючка улыбнулась мне зелеными губами. Я не был уверен, что выбираю проблемы по собственной воле. Возможно, Вонючка выбрала их за меня. Я надеялся, что это был я сам и я хотел, чтобы это был я сам.
«Добрый вечер, мэм». услышал я мужской голос после того, как Роуз открыла дверь.
«Добрый вечер, офицер, – ответила Роуз, – надеюсь, всё в порядке». Некоторое время назад я услышала громкий взрыв, и это меня немного напугало». Её актерские способности, по крайней мере, её голос, были очень убедительны. Всегда полезно указать на очевидное, чтобы упредить вопросы.
«Это был просто пожар в мусорном контейнере, мэм. О нём уже позаботились».
«Слава богу», – воскликнула Роуз с облегчением, – «я думала, это что-то более серьёзное».
«Мы ищем двух человек, – сказал офицер, – мужчину и ребёнка. Ребёнку меньше года. Вы случайно ничего не видели сегодня вечером?»
«Нет, боже мой, ребёнка?» спросила Роуз.
«Да, мэм».
«Нет, я никого не видела». Роуз немного посмеялась, прежде чем продолжить. «Я услышала взрыв и заперла все свои двери и окна. Громкие звуки пугают тех, кто живет один». Я был потрясён её способностью так легко отводить вопросы. «Должна сказать, что мне очень спокойно, когда я вижу вас здесь».
«Я рад, что смог развеять ваше беспокойство», – казалось офицеру было немного неловко, – «Вот моя визитка. Если вы увидите тех двоих, о которых я упоминал, я буду признателен вам за звонок. Будет лучше, если вы к ним не подойдете».
«Они опасны?» спросила Роуз. В её голосе слышался страх. Это заставило меня улыбнуться.
«Возможно. У нас ещё нет всей информации, но нам сказали, что они могут быть заразными. Будет лучше, если вы будете держаться подальше и немедленно позвоните нам».
«О, это звучит ужасно, – продолжала Роуз, – надеюсь, с ребёнком всё в порядке. У меня есть дочь, вы знаете…»
«Спасибо, мэм, – вклинился офицер, – мне нужно поговорить с остальными жителями района, поэтому я должен идти дальше».
«Конечно», – сказала Роуз с разочарованием в голосе. Я чуть не рассмеялся, и мне пришлось прикрыть рот рукой: «Хорошей вам ночи, и, пожалуйста, будьте осторожны».
«Буду, мэм». Я услышал, как закрылась дверь, и стал ждать возвращения Роуз.
«Спущеные шины – не единственное твоё коварство», – сказал я, когда она вернулась. Её улыбка совпала с моей. Ей нравилось играть с полицейским.
«Молодые мужчины обычно не хотят разговаривать со старыми женщинами, – сказала Роуз, – начинаешь рассказывать им о моей жизни, и они уходят». Она потеряла свою улыбку. «Их там много, Сэм. Я видела трех офицеров, которые ходили от двери к двери, и много крутящихся огней. Они все были в перчатках».
«Надеюсь, они подумают, что я пошел дальше, – сказал я, – они, конечно, быстро двигаются. Кто-то знает о Вонючке и обладает достаточной властью, чтобы привлечь полицию без их согласия».
«История с болезнью упрощает дело», – предположила Роуз, – «Может быть, кто-то связан с ЦРУ».
«Ну, они не могут наложить карантин на целый город», – добавила я, – «Подозреваю, что они проведут несколько дней, осматривая окрестности, а потом интерес угаснет. Мне не нравится идея, что Вонючка попадет в руки того, кто может обладать такой властью. Ей нужны хорошие люди».
«Я подумала, что вы не были хорошим человеком», – сказала Роуз с улыбкой.
«Я не был», – улыбнулся я в ответ, глядя на Вонючку, – «но у неё есть способ изменить это».
«Я думаю, она опирается на то, что уже есть», – сказала Роуз. Мне понравилось, как это прозвучало. Возможно, мне нужна была только причина, чтобы стать кем-то, кого я не ненавижу. Я ведь держал руку умирающей женщины, прежде чем соединиться со Вонючкой. Вонючка рассмеялась моей улыбке. «Пора научиться купать её», – добавила Роуз, забирая Вонючку из моих рук.
У Роуз было две спальни, её и запасная, которая служила кабинетом. В запасной стоял раскладной диван с тонким матрасом. Мне он вполне подошел бы. Используя подушки с дивана, мы устроили небольшой загончик на полу из одеял. Вонючка ещё не ползала, так что он мог служить кроваткой.
В эту ночь, мы с чистой Вонючкой крепко спали. День изменил мою жизнь и, откровенно говоря, вымотал меня. Мои глаза оставались открытыми достаточно долго, чтобы увидеть, как Вонючка закрывает свои. Она была очень красива, как и все младенцы.
Я проснулся от запаха кофе. Это был поистине домашний запах, и я нашёл его очень приятным. Правда, я понятия не имел, почему он меня радовал. Может быть, потому что мне не пришлось варить его самому. Я сел и увидел, что Вонючки нет, а коричневый халат лежит на краю кровати. Роуз, должно быть, уже давно встала. Я накинул халат и пошёл на кухню вслед за райским запахом.
«Доброе утро», – радостно сказала Роуз, когда я вошёл. Она практично держала Вонючку на бедре, а другой рукой растапливала масло на сковороде.
«Доброе утро», – ответил я. Вонючка улыбнулась мне и я подумал что не слишком презентабельно выгляжу в этом халате.
«Я вижу, ты нашёл халат. Раньше он принадлежал Сэму», – хихикнула Роуз, – «Похоже, теперь снова». Я не был уверен, что я комфортно себя чувствую, выхаживая в одежде мертвого человека. Роуз это, похоже, не расстроило, поэтому я подавил свои чувства и двинулся к кофе.
«Нет», – сказала Роуз и преградила мне дорогу, – «сначала приберись, а потом можешь присоединиться к нам на завтрак». Я что-то пробурчал, глядя в её решительные глаза. «В ванной в холле есть свежие полотенца, шампунь и мыло в душе. Я не смогла найти бритву в твоей сумке, поэтому положила одну из одноразовых бритв Сэма на раковину». Я уже собирался возразить, когда поймал взгляд Вонючки. В её глазах была та же решимость. Я посмотрел на них и улыбнулся. Стинки издал задыхающийся смешок, а Роуз улыбнулась в ответ.
«Сначала чистота», – повторил я свои инструкции, отступая назад, – «душ, бритье, а потом завтрак». Роуз кивнула в знак согласия, прежде чем я повернулся и направился в ванную. Я не очень хорошо относился к приказам, но эти были совсем другими. Они пришли спокойно, с улыбкой, а не в виде резких требований, к которым я привык. Это был дом Роуз, и это были её правила. Я задумался на минуту, почему я играю по её правилам, потом разделся и залезла в душ.
«Ты хорошо привёл себя в порядок», – сказала Роуз, когда я вернулся на кухню. Она протянула мне чашку кофе: «Сливки или сахар?».
«Черный, спасибо», – сказал я, удивляясь своей вежливости и взял кофе. Я сел за стол, и Роуз посадила Вонючку ко мне на колени.
«Мне нравится твоё лицо без волос», – сказала Роуз, – «оно более интеллигентное и подчеркивает линию челюсти». Я улыбнулся на комплимент. Всего за секунду она сделала так, что с этого дня я буду бриться каждое утро. Роуз была не той женщиной, которую хотелось разочаровать.
«Хотите ли вы яйца?» спросила Роуз, возвращаясь к плите.
«Да, яичницу, пожалуйста», – ответил я. Вонючка внимательно наблюдал за Розой, когда она подошла к холодильнику, достала несколько яиц и вернулась к металлической миске, чтобы сделать яичницу.
«Приятно готовить для кого-то, – прокомментировала Роуз, – мне так не хватает нормальной жизни». Я держал Вонючку в одной руке, а другой потягивал кофе. Кофе был очень насыщенным. Первый глоток был почти горьким, переполняя мои вкусовые рецепторы. Второй глоток приятно смягчил вкус. Роуз начала взбивать яйца металлическим венчиком. Вонючке этот звук показался очень интересным, и она замахала руками. Я поставил кофе и поднес Вонючку к миске, чтобы она понаблюдала. Роза улыбнулась, глядя на сосредоточенность Вонючки.
«Я думаю, ей нравится звук», – сказала я.
«Внешне она совсем как ребенок», – добавила Роуз, ускоряя взбивание, отчего глаза Вонючки расширились.
«Я никогда не видел, чтобы она плакала», – сказал я.
«Она была у тебя ещё недостаточно долго, – сказала Роуз, – все дети плачут». Я не мог не согласиться, но подумал, что Вонючка может оказаться исключением.
«Может, ей это и не нужно», – предположил я, – «а может она видит только то, что ей тоже нужно». Роуз перестала взбивать яйца и посмотрела на Вонючку. Затем она покачала головой и вернулась к взбиванию яиц.
«Младенцы не знают, чего хотят», – заявила Роуз. Я кивнул головой и решил не спорить. Это казалось бессмысленным, тем более что я не мог ничем подкрепить свои доводы. Это был первый ребёнок, за которым я пытался ухаживать. Роуз была уже экспертом, у неё у самой был уже один ребёнок.
«Я знаю, что она может считывать информацию на большом расстоянии», – сказал я, – «за четыре квартала от нашего нахождения». Мне было интересно, что случилось с Чарли. Надеюсь, полицейские просто допросили его, а потом отпустили. Надеюсь, они поверили ему и искали нас с Вонючкой в Уинслоу. Путаница всегда была хорошим помощником.
«Как ты думаешь, она всегда видит мысли или только когда мы прикасаемся к ней?» спросила Роуз, выливая желтые яйца на горячую сковороду. Она отпихнула меня с дороги, чтобы я отошёл от раковины. Пришлось сесть обратно за свой кофе.
«Я не уверена, что она вообще их видит, – сказала я, пожав плечами, – возможно, она только проводник. Не думаю, что я когда-либо видел её разум».
«Хорошо, – засмеялась Роуз, – она, вероятно, думает только о грудях и гороховой каше». Я потягивал свой кофе и воздержался от умных замечаний, которые приходили мне на ум. У меня появился внутренний голос, тот самый, который говорит мне заткнуться и не быть грубым.