– Мудрочервия всех разворачивает обратно, – раздался чей-то голос: мысли Хэтти разбежались, когда стоявший прямо перед ней кролик обратился к домочадцам.
Один из детишек взобрался ему на спину. Малыш раздвинул папины уши, чтобы было видно получше, и вытянулся в струнку над розоватой проплешиной, где отцовская шерсть совсем вылезла.
– Смотрите, Клео и Блейз возвращаются, – сказал крольчишка. – Никого она не пускает.
К тому времени, когда очередь доволоклась до громадной деревянной двери, Хэтти смогла убедиться, что крольчонок прав. Последними жителями, которые получили от ворот поворот, оказались две тощие белки и прихрамывающий ёж. Они медленно плелись по подъёмному мосту, тряся головами и бормоча что-то себе под нос. Когда звери увидели стоявших перед Хэтти кроликов, они остановились.
– Без толку, – пробормотал ёж. – Мудрочервия смотрит на всех мёртвыми глазами и отсылает прочь.
– Нам нужен Нимбус, – прибавила белка.
Кроличья мать дёрнула головой.
– Мы даже не знаем, есть ли Нимбус. Те дети из людского царства, о которых все говорили, исчезли. Они бросили нас.
Каждая клеточка Хэтти хотела завопить: «Нет, вовсе не бросили!» Но она сдержалась. «Я не знаю, что нужно делать, – думала девочка. – Все твердят, что Нимбус может их спасти, а некоторые даже считают, что им могу оказаться я. Но вряд ли Нимбус и есть я». Как же ей хотелось, чтобы Артур находился рядом! Он бы не был сбит с толку. У него отлично получалось продумывать всё от начала и до конца.
– Очередь снова двигается, – проговорил крольчонок и пихнул отца.
– Удачи! – Ёж кивнул просеменившему к подъёмному мосту семейству кроликов.
«Нам всем нужна удача», – мысленно согласилась с ним Хэтти и пошла следом за кроличьим семейством, направлявшимся к Хотьгде-Конторе.
Громадная деревянная дверь оказалась распахнута, чтобы легко впускать и выпускать поток посетителей, но внутри было всё неприветливо, как и помнилось Хэтти. Вокруг раскинулся престранный «пейзаж»: бумажные колонны шатко и валко вырастали из пола и мягко перекатывались шелестящими волнами, словно под дуновением ветерка. У неё на глазах столпы подались назад, и среди них пролёг коридор, как тропинка в лесу. Семейство кроликов двинулось по нему. Каждый осторожно прыгал среди кренящихся столбов, пробираясь в глубь громадных покоев.
Когда Хэтти прошла за ними, сложенные из бумаг башни сместились. Девочка не сводила глаз с помахивающих кроличьих хвостиков. Ближайшая к ней башня задрожала, кренясь. Другая качнулась и сместилась. Хвосты зверьков уже не были прямо перед ней. Она наклонилась вбок, чтобы посмотреть, куда подевалось семейство, но колышущийся край колонны исписанных фиолетовыми чернилами бумаг загородил обзор. Хэтти вильнула в сторону.
Колонна наклонилась следом за ней. Стена исписанных фиолетовыми чернилами бумаг преградила ей обратный путь до двери.
Хэтти в смятении повернулась. Между покачивающимися башнями открылся небольшой проём, и она шагнула туда. Бумажные колонны по обе стороны прохода раздвинулись, и она сумела протиснуться между ними.
Сзади послышался шорох. Проём, в который она вошла, закрылся.
– Пропусти нас! – к первому голосу, раздавшемуся за стеной бумаг, не дававших Хэтти пройти назад, немедленно присоединился хор других.
– Нам необходимо попасть в город!
– Я вас не пропущу, – пророкотала Мудрочервия.
Она, похоже, была совсем рядом с Хэтти, её скрывал барьер из бумаг.
– Но Лорд Мортимер подумает, что мы против него, если мы окажемся за пределами городских стен, когда он применит Печать к Книге Царства. Он накажет нас. Нам нужно в город!
– Отказано. А теперь – прочь отсюда.
– Мы тебя умоляем!
– Все вон! – возгласила Мудрочервия. – Возвращайтесь туда, откуда пришли.
Раздалось шарканье, а затем Хэтти услышала, как захлопнулась дверь.
– Что вы здесь до сих пор делаете? – Мудрочервия обращалась к другой группе просителей. – Уходите, пока вас не вышвырнули из Хотьгде-Конторы.
– Но путь перекрыт.
Сквозь крошечную щель в бумажной башне Хэтти разглядела стол Мудрочервии. Напротив него выстроилась семья кроликов, рядом дрожали белки и ежи, которые были в очереди перед Хэтти. Серо-буро-малиновое туловище Мудрочервии воздвиглось над одной из бумажных колонн. Сузив глаза, она поглядела в сторону входа.
– Я вижу, – произнесла она.
Наступила тишина, после чего градом посыпались тяжёлые удары. Мудрочервия протянула зверькам какие-то бумаги.
– Забирайте и немедленно уходите, – приказала она.
– Разрешения! – изумлённо ахнула мать-крольчиха. Она посмотрела сначала на бумаги, а потом на Мудрочервию. – Но ты говорила…
– Я сказала, забирайте и уходите, – велела Мудрочервия, её бородка на горле дрожала от неудовольствия.
Папаша-кролик схватил разрешения и повёл молодняк к двери на другом конце Хотьгде-Конторы.
– Считайте, что вам повезло! – крикнула им Мудрочервия, когда дверь закрылась с грохотом, прозвучавшим так, будто в замках разом повернулась сотня ключей.
Дверь на противоположном конце покоев проделала то же самое.
Хэтти была в плену бумажных колонн. Она осталась наедине с Мудрочервью.
Глава 8
Когда скрип поворачивающихся ключей смолк, Мудрочервия вздохнула и взволоклась из-за письменного стола. Она поглядела вокруг, прочёсывая глазами каждый сантиметр покоев, бородка продолжала грозно колыхаться на горле. Под холодным взглядом создания бумажная чаща, в которой укрывалась Хэтти, зашелестела.
– Покажись, – приказала Мудрочервия.
Хэтти шагнула к стене исписанных фиолетовыми чернилами бумаг. Но как только девочка шевельнулась, щель, сквозь которую она наблюдала за Мудрочервию, сомкнулась, преграждая ей путь.
– Ты плохо слышишь? – голос Мудрочервии зазвучал угрожающе.
Бумаги скользнули ещё ближе к Хэтти, словно пытаясь замуровать её. «Отстаньте от меня», – подумала она, горбясь в попытке сделаться меньше.
– Я сказала, покажись!
Слизнеморда выперла над самой низкой из колонн, и Хэтти обдало жаром дыхания Мудрочервии.
– Хэтти Браун! – Мудрочервия, похоже, ничуть не удивилась.
Она подалась назад ровно настолько, чтобы часть её морды попала в пятно света. Снизу распухшие щёки выглядели, как лунные кратеры. Выпученные глаза Мудрочервии уставились на Хэтти.
– Объяснись, – проговорила она.
– Тито пришёл за нами.
Суровое выражение Мудрочервии не переменилось.
– Панголины ищут его.
«Не очень-то старательно», – подумала Хэтти, но решила об этом промолчать.
– Он был в моём доме в Вустере, – продолжала она вслух. – И сказал, что Гдетам-Нынчесям нужен Нимбус.
– Он прав, но теперь может быть уже слишком поздно, – пророкотала Мудрочервия.
Студенистая шея медленно вытянулась к углу Хотьгде-Конторы и к потайной комнате, где хранилась Книга Царства. Мудрочервия поглядела туда, а затем обернулась и вперила в Хэтти свои тёмные и непроницаемые глаза.
– Если он звал Нимбуса, то почему пришла ты, Хэтти Браун? Почему не вы оба? Почему не Артур?
Значит, Мудрочервия тоже убеждена, что Артур – законный наследник Гдетам-Нынчесям. Так думала и Хэтти. Именно Артур, а не она, должен стоять здесь. Тогда у Гдетам-Нынчесям была бы надежда. Девочка постаралась отогнать мысль, что она уже потерпела неудачу.
– Мою мать утянуло сюда, и я пыталась остановить её, – ответила она.
– Однако ты ничуть не преуспела.
– Откуда ты знаешь?
– Каждый должен проследовать через Хотьгде-Контору.
– Ты видела мою мать?
– Я вижу всех точно так же, как вижу тебя сейчас. – Мудрочервия помолчала. – Но я хочу увидеть тебя целиком. Почему ты прячешься, Хэтти Браун?
– Я не прячусь. Меня задвинули…
Но не успела девочка договорить, как исписанные фиолетовым бумажные столпы, которые находились ближе всего к Мудрочервии, расступились. Открылся проход, ведущий прямо к неохватному письменному столу.
Хэтти прошла вперёд и замерла, посмотрев на огромные часы, висевшие в центре башни. Стрелки указывали на без двадцати два, как и в те прошлые разы, когда Хэтти была в Хотьгде-Конторе. Воздух вокруг звенел от напряжения – часы силились тикать.
Хэтти почувствовала, как по шее побежали мурашки.
– У неё всё хорошо? – спросила она. – Я имею в виду маму.
– Я знаю, о ком ты говоришь. – Мудрочервия глубоко-глубоко погрузила подбородок в нарост, и тот вздыбился волной вокруг её челюсти. – Настолько хорошо, насколько можно ожидать.
«Ну почему она так держится?» – не понимала Хэтти. Мудрочервия всегда была строгой, но теперь её поведение казалось просто нечестным.
– Куда она пошла? – спросила Хэтти.
– В город. В сопровождении стража. Я выдала ей разрешение.
– Я должна попасть туда!
– Ты не можешь, если только я не дам тебе разрешения.
– Тогда дай мне его! – Хэтти протянула руку. – Пожалуйста, – прибавила она.
Если бы мать могла её сейчас видеть, она бы непременно сказала, что нужно быть вежливой.
– А почему я должна помогать тебе, Хэтти Браун? Ты полагаешь, что появление твоей матери – самое важное, что происходит в Гдетам-Нынчесям? Потерянная Печать в руках Лорда Мортимера. Он готовится переписать Книгу Царства. Если это ему удастся, уже не будет иметь никакого значения, где твоя мать… и нашла ты её или нет. Неужели ты думаешь, что Тито погиб ради того, чтобы ты могла найти Стеллу Браун?
Хэтти почувствовала, как откуда-то из груди поднимается медленная волна стыда. Девочка залилась румянцем. Конечно, Мудрочервия права. Судьба Гдетам-Нынчесям – гораздо важнее, чем поиски матери.
– В иных обстоятельствах я бы наказала тебя за подобную бездумность, – изрекла Мудрочервия.
Она вытянула шею, словно собираясь ударить Хэтти, а колонны прямо-таки столпились вокруг девочки: ей показалось, что они вот-вот удушат её.
– Но бумаги защищают тебя, а мне необходимо браться за срочные дела, – прибавила Мудрочервия.
Она обрушила печать на лист с разрешением, вручила его Хэтти и отворотила голову, будто ей всё надоело.
– Беги-ка ты лучше, – пробормотала она.
Бумажная башня перед Хэтти обрушилась, а другие столпы, покачиваясь, отступили назад. Перед девочкой возник проход к двери на другом конце помещения. Щёлканье сотен ключей, отпирающих замки, прогремело в покоях.
– Беги так, словно от этого зависит твоя жизнь! – крикнула ей вслед Мудрочервия. – Полагаю, что так оно и есть.
Глава 9
Но бежать Хэтти не стала. Она медленно и очень осторожно пересекла подъёмный мост, ведущий от Хотьгде-Конторы в город. Шла она так, будто аршин проглотила, высоко держа голову и смотря прямо перед собой. Она пыталась примечать всё вокруг. А ещё старалась быть настолько незаметной, насколько может быть незаметной девочка из людского царства.
Но никто не поднял глаз, когда она спустилась с подъёмного моста. Горожане были слишком заняты своими делами, чтобы отвлекаться на вновь прибывших. Неподалёку кипело строительство. Возводилось что-то вроде трибун на стадионе: семь рядов сидений буквально таращились на Хотьгде-Контору. Рядом лежали штабеля брёвен, кирпичи, верёвки и гвозди, а над импровизированным столом склонились над планом женщина и мужчина. Они сыпали распоряжениями веренице кроликов, слонов и белок, но Хэтти не вполне могла их расслышать. Кролики выстраивались отрядами и переносили мотки верёвок. Слоны поднимали по три бревна за раз. А белки шныряли по лесам, во ртах у них, словно металлические зубы, поблёскивали гвозди. Только один из работников мельком взглянул на девочку: слон со странной отметиной над правым ухом. Но и он глядел на неё лишь пару мгновений.
Хэтти нерешительно лавировала в толпе. Возле неё шагало семейство кроликов, которые стояли в очереди в Хотьгде-Контору. Зверьки оживлённо переговаривались с большой группой собратьев. В прошлый раз, когда она очутилась в Гдетам-Нынчесям, различить городских кроликов и тех, что жили за пределами городских стен, было проще простого, но не теперь. Они выглядели плохо: один неказистее другого. Мех не лоснился и не блестел. Шерсть стала грязной и свалявшейся, как старый выношенный свитер.
Позади раздался шорох. Хэтти обернулась, и сердце дрогнуло от радости. Виктор! Затем взгляд девочки выхватил отметину на голове слона, и у Хэтти ком подкатил к горлу. Это не Виктор, а тот слон, которого она уже видела. Он нёс брёвна, когда она спускалась с подъёмного моста.
– Я не уверен, что тебе следует здесь находиться, – сказал слон. – Стройка – очень опасное место.
Его глаза блеснули. В них было столько доброты! Хэтти подумалось, что, возможно, это приятель Виктора, но она не осмеливалась назвать имя друга, боясь ошибиться.
– Нам было строжайше предписано не допускать сюда никого без согласования. Никакое происшествие не должно испортить церемонию, которая будет через два дня, – слон запинался, поэтому его голос звучал довольно странно.
– Но они тут – и без согласования. – И Хэтти указала на семейство кроликов.
Края слоновьего рта дрогнули.
– Я займусь ими, когда провожу тебя в более безопасное место. – Хобот согнулся к ней. – Ты позволишь посадить себя ко мне на спину?
«Я не знаю», – подумала Хэтти. Но разве у неё был выбор? Если она откажется, то привлечёт к себе внимание.
– Да, – ответила она, гадая, не совершает ли ошибку, соглашаясь.
Слоновий хобот обвился вокруг талии Хэтти и бережно поднял девочку в воздух.
Хэтти бездумно наклонилась и пристроилась за ушами слона. И руки мгновенно обхватили его за шею точно так же, как она привыкла обнимать Виктора. На секунду Хэтти позволила себе помечтать, что это он и есть, и тёплая волна пробежала по её телу просто потому, что она обнимает друга.
Слон уносил её от сумятицы строительных работ в самое сердце города. Когда она в первый раз попала в Гдетам-Нынчесям, улицы были расцвечены красками. Корзины с геранями, бегониями, фуксиями целыми гирляндами висели на зданиях. Когда Хэтти очутилась здесь во второй раз, они были пусты. Теперь многие из них упали и лежали на мостовой, позабытые жителями, которые и не смотрели на них. И звуки стали другими. Вообще-то звуков, почитай что, и не было. Если бы Хэтти закрыла глаза, она бы и не поняла, что рядом кто-то есть. Никто не бежал. Никто не толкался. Никто не препирался. А если и говорил, то только шёпотом. Это было ненормально.
Слон преодолел изломанный узкий переулок и выбрался на небольшую площадь. В центре её возвышалась металлическая цистерна, к которой вилась очередь горожан. Страж стоял во главе, бордовый плащ ниспадал с одного плеча, как занавес. Кожаная сума висела поперёк живота. Глаза глядели из-под низко нависающих бровей, казалось, будто он уже родился в дурном настроении.
Страж уставился на мальчишку, который качал воду из цистерны в миску. Хэтти готова была поспорить, что страж ухмыляется.
– Стой! – крикнул он, едва вода трижды плеснула на дно миски.
– Мне нужно больше. – Паренёк был готов расплакаться, но рука стража потянулась к длинному посоху, прислонённому к цистерне.
– Следующий!
Острые пальцы ткнули мальчика в плечо, и страж кивнул женщине, которая была в очереди. Её руки дрожали, когда она поднесла к крану чашку и нажала на ручку.
– Не более трёх, – напомнил страж.
– Что происходит? – спросила у слона Хэтти.
– Это одна из недавно устроенных водяных точек. До церемонии потребление жидкости ограничено. А после церемонии облака станут подвластны Лорду Мортимеру. Во всяком случае, так говорят, – голос слона звучал уже по-другому. Словно сгладились все шероховатости, которые делали его слишком сиплым и запинающимся.
– А за пределами города тоже есть водяные точки?
– Есть, но не так много, как внутри. И там разрешают лишь один раз нажать на ручку, чтобы закачать воду.