– Р-разрешите закурить… – сказала я.
Лже-Данила хмыкнул и полез за сигаретами.
Кресло неуклонно приближалось к следующей ели, внутри у меня все дрожало, сердце выбивало сумасшедшую дробь. Несмотря на холодный ветер, стало жарко, словно меня кинули в бочку с кипящей смолой. Кресло поравнялось с деревом, а я, пихнув аляску в сторону протягивающего сигарету мужика, рванула к ели и ухватилась за ветку, верхушку… плохо соображая за что. В следующую секунду меня дернуло вверх, и я, поджимая коленки, отделилась от кресла и повисла, вцепившись в колючую ветку, которая раскачивалась и опасно трещала под моей тяжестью. А внизу была бездна, жуткая бездна, мой личный Рейхенбахский водопад.
«Ну ты даешь, подруга! Рейхенбахский водопад! Метонимия! Аллюзия! Браво! Великолепный пассаж! А какой экшен! Спайдермен отдыхает!» – возопила авторша, нагнувшись с кресла, которое проплыло надо мной, задев согнутою верхушку ели.
«Дура чокнутая, я же разбиться могу!» – возмутилась я.
«Выберешься… сама же детектив хотела. Меня больше волнует судьба Данилы».
«Да пошла ты со своим Данилой…» – воспитание не позволило мне вслух послать авторшу туда, куда я послала ее мысленно.
Я чуть перевела дыхание и попыталась оценить положение, оно оказалось не таким уж незавидным. Ветка, за которую я уцепилась, хоть и трещала, но не ломалась, и, кроме того, была короткой, верхушечной, то есть находилась близко от ствола, спасительного ствола, куда мне нужно было дотянуться. Вниз я смотреть не стала, понимая, что этот взгляд может стать роковым, лишив способности действовать.
«Парализовать…», – с умным видом подсказала авторша, проезжая мимо в следующем кресле.
«Стервоза!» – прохрипела я, но ее замечание разозлило и придало сил. Не хотелось умирать в такой прекрасный синий день. Виновница моих несчастий, сумка, свободно болталась сбоку, оттягивая меня от вожделенного ствола, и если бы могла, то сбросила бы ее вниз. Но у меня не было третьей руки. К сожалению.
«Представляю тебя трехрукую», – пропела бесчувственная авторша.
– Девушка, вы что там делаете? – поинтересовался ее сосед по креслу, изумленно глядя на меня.
«Экстремалка… занимается тридаунингом2 с повышенной опасностью спуска», – объяснила ему авторша.
После нескольких неудачных попыток, в результате которых ветка начала трещать еще сильнее, мне все-таки удалось достать ногами до ствола и, использовав его в качестве твердой опоры, переползти на другую ветку, а затем и обнять сам ствол. Ветер гудел в ушах. Или это гудел ужас? Дрожа и скуля, я начала спускаться, осторожно перебираясь с ветки на ветку, царапая и обдирая сучками и иголками все, что еще не было поцарапано и ободрано прежде.
Не могу сказать, как долго я спускалась, кажется, целую вечность. В голове было пусто, точнее, мозг работал исключительно на двигательные функции – это, видимо, называется инстинктом самосохранения.
Мне повезло, что последние ветви находились не очень высоко от земли, и я вполне удачно спрыгнула, ничего не растянув, не подвернув и не сломав. Ощущение твердой земли под ногами было поистине волшебным. Я пересекла просеку, на которой возвышались столбы канатки, и вошла под защиту леса, что тянулся по горному склону. Совсем не хотелось, чтобы меня заметили сверху с подъемника. Я нашла пень и устроилась на нем, подстелив пакет, найденный в сумке. Преследования грабителя Лже-Данилы я почему-то не боялась – вряд ли он спрыгнул вслед за мной с канатки – не такой же он псих, как я. И на маньяка, вроде, не похож.
«Как будто ты знаешь, как выглядят маньяки? – встряла в мои размышления авторша, устроившись на стволе спиленного дерева. – Но в принципе, думаю, ты права. И прости за грубость – это был психологический прием, чтобы тебя взбодрить».
Авторша выглядела виноватой, серьезной и положительной, ни дать ни взять продвинутая ботаничка, получившая двойку.
«Ладно, прощаю, психолог доморощенный! – расщедрилась я. – Давай оценим обстановку. Лже-Данилы нет в лесу. Другой вопрос, что он или его сообщники – а в наличии таковых я уже не сомневаюсь – будут ждать меня внизу неизвестно с каким сюрпризом. А Данила? Где он и что с ним? Куда он девался? Скорее всего, он тоже из этой банды, попытался втереться в доверие и…»
«Включи логику, – возразила авторша. – Если бы его интересовало содержимое твоей сумки, он мог бы заглянуть в неё давным-давно, еще в парке, не втираясь к тебе в доверие. И более того, если он уже втерся, зачем это переодевание с запуском бандита с ножом?»
«А черт его знает… Я уже ничего не понимаю. Но ты, разумеется, готова защищать своего любимчика Данилу! Ладно, нужно как-то выбираться отсюда, желательно живой, а уже начинает темнеть. Об остальном подумаю потом. Если, конечно, будет чем думать».
Не то, чтобы стемнело, но наступало время дня между светом и сумерками, и это особенно чувствовалось здесь в лесу. Спешно обработав самые неприятные ссадины, надев платок, который нашелся в сумке, я двинулась в путь, вниз, рассчитывая выйти на дорогу, петляющую по склонам.
Мне повезло, если о везении вообще можно было говорить. Чуть не скатившись пару раз со склона, оторвав ремешок босоножки и страшно устав, я наконец увидела впереди между деревьями бетонный парапет подпорной стенки, защищающей дорогу. Я почти сползла вниз и замерла, подумав, что, возможно, грабитель с кинжалом поджидает где-то здесь, вычислив, что именно сюда меня вынесет кривая. Осторожно пробралась к парапету, прячась за кустарником, что рос вдоль него. По дороге промчался автомобиль, за ним – следующий, но я решила ни за что не останавливать машину. Хотя идти пешком было не менее опасно.
«Да, ситуация, – прошептала авторша из-за куста. – И я тебя понимаю, дорогая. Сама бы ни за что не вылезла. Но надо добраться до Медео и там, если повезет, сесть на автобус».
Промчалась еще одна зловеще черная иномарка. Затем на дороге появились пешеходы, вполне мирного вида. Может, мне пристроиться к ним? Но что они подумают о девице, упавшей с гор, исцарапанной и ободранной? Пока я размышляла о возможности своего появления на сцене, на дороге показались велосипедисты, трое, четверо, нет… пятеро. Первый вдруг тормознул прямо напротив того места, где пряталась я, к нему подъехали остальные. Кажется, это парни из автобуса? Да, точно, вон тот, в красной в горошек бандане, стоял тогда возле меня, прижимая своим велосипедом. А что… если? Парни, что-то обсудив, начали седлать своих «коней». Влекомая порывом отчаяния – «инстинктивным» – уточнила авторша, – я продралась сквозь куст и спрыгнула с парапета на дорогу, уже не думая об эффекте, который произведу своим появлением. Эффект удался.
Я была встречена весьма яркими эпитетами, сорвавшимися с уст ошеломленных парней.
– Ребята, возьмите меня с собой! – завопила я.
– Ты откуда такая покоцаная? – поинтересовался парень в бандане. – Ходишь в горы сам на сам?
Остальные довольно заржали – в этом возрасте люди ржут над любой чушью.
– А с нами тебе зачем? – спросил, отсмеявшись, парень-казах и игриво подмигнул мне – в этом возрасте все женщины желанны.
– Ребята, мальчики… – начала я и замолчала, не зная, в каком ключе продолжать беседу. Рассказать им, что меня пытались ограбить прямо на канатке, угрожая ножом? А не поднимут ли меня на смех? Но если они сейчас уедут, я останусь здесь на дороге, одна, в сумерках, в горах, беспомощная жертва в лапах негодяев, и весь мой тридаунинг окажется бессмысленным риском.
– Что, девочка? – передразнил меня третий, кудрявый блондин с гитарой за плечами.
– Вы понимаете, я же не просто так вас остановила? Посмотрите на меня! – застонала я, хотя последнего предпочла бы избежать – не очень-то приятно предстать перед представителями мужской половины в таком виде.
«Не то слово как неприятно, – поддержала меня авторша, поглаживая руль велосипеда, принадлежащего парню в бандане. – Но вызвать жалость и сочувствие – твоя главная задача!»
«Без тебя бы не сообразила, – отмахнулась я. – Как-нибудь справлюсь!»
«Играй на мужском эго», – упрямо продолжила авторша, явно гордясь своими сомнительными познаниями в области мужской психологии.
– Да, видок у тебя потрясный, в лесу что ли так ободралась? – спросил Бандана, окидывая меня оценивающим взглядом.
В отчаянии я начала на ходу придумывать историю о том, что решила забраться в горы, но заблудилась, очень устала, и все такое…
– Тормозни тачку и все заботы, – посоветовал один из велосипедистов. – Мы-то как тебя возьмем? На багаж, что ли?
Парни многозначительно переглядывались, усмехались, видимо, решили, что у меня не все дома, если не хуже.
Мимо на явно опасной скорости промчалось авто, заставив меня невольно сжаться, словно из машины осматривали окрестности мои личные враги.
– Ребята, я не могу на машине, я… я боюсь, – призналась я и, сбиваясь и жестикулируя, словно мать итальянского семейства, попыталась объяснить, что я совершенно нормальна и адекватна, просто со мной произошел некий казус. В конце концов я запуталась, замолчала и полезла в сумку за носовым платком, чтобы утереть набухшие и готовые пролиться слезы.
«Молодец! Отличный ход! Слезы – стальной аргумент, не устоят, возьмут!» – захлопала в ладоши авторша и оказалась права.
– Да погодите вы, – Бандана отреагировал нужным образом. – У девчонки что-то не задалось. Ладно, валяй с нами, грузись ко мне на багажник, только держись крепче.
Я всхлипнула, шмыгнула носом, заслужив одобрительное кряхтенье авторши, и не очень уклюже вскарабкалась на указанный багажник. Бандана, оглянувшись на меня и подмигнув, лихо сорвал с места велосипед, словно к его спине прилипло перышко, а не девица пятидесяти с лишним килограммов живого веса.
Меня изрядно протрясло, несколько раз на поворотах я чуть не упала, несколько раз падала на спину Банданы, теряя равновесие и заслуживая его нелестные реплики, но все это было ерундой по сравнению с тем, что довольно скоро мы добрались до Медео.
– Ну что, приехали, как будешь расплачиваться? – улыбаясь, поинтересовался Бандана, наблюдая, как я разминаю ноги и пытаюсь почистить перышки. Меня же не оставляло чувство, что злоумышленники во главе с Данилой где-то рядом, и от этого по спине текла противная холодная струйка страха.
– Можно мне с вами? – спросила я.
Парни-велосипедисты – мое спасение, и я не должна отставать от них ни на шаг.
– Что, понравилось? – спросил Бандана – Куда с нами?
– Ну, вы же как-то будете добираться до города? Понимаешь, мне обязательно нужно с вами, я потом объясню…
Он посмотрел на меня, как смотрят на людей, находящихся немного не в себе, пожал плечами.
– Ну давай… как хочешь. Но мы едем автобусом. Рейсовым. И ты можешь также ехать. Если уж очень хочешь с нами, я совсем не против.
В общем, я вцепилась в Бандану, не отходя от него ни на шаг. Пусть думает обо мне, что угодно, лишь бы не бросил. Парень не стал церемониться и воспользовался предоставленной возможностью – обнял меня за плечи так, словно мы были сто лет знакомы и состояли в интимных отношениях. Признаться, в этот момент я бы вступила в любые отношения, лишь бы снова не оказаться с глазу на глаз с вооруженным Лже-Данилой или его сообщниками, или самим Данилой. Я прижималась к Бандане и осторожно оглядывалась, ища и боясь найти знакомое лицо.
Подошедший автобус оказался тем же самым, который привез нас сюда. Веселая кондукторша выскочила на остановку и завопила: «Город, город, едем в город!» Унесенная ветром рванувших на посадку велосипедистов я оказалась на задней площадке, зажатая между парнями и их машинами. Двери с грохотом закрылись, взревел мотор, я смотрела в окно, мысленно навсегда прощаясь с прекрасными горами, где пережила волшебный и ужасный момент своей жизни, но прощания не получилось, потому что я увидела Лже-Данилу. Он стоял, всматриваясь в окна автобуса. Я резко пригнулась, ударившись головой о плечо Банданы.
«Кстати, его зовут Колян, Коля», – с укоризной сказала авторша, просовываясь между спинами двух пассажиров.
«Ты видела его?» – спросила я авторшу, не особо вникая в ее слова.
«Конечно, видела».
«Вся надежда на то, что он меня не заметил».
«А ты думаешь, он все-таки тебя поджидал? Может, он вообще промышляет здесь грабежами?»
«Очень сомнительно…»
«Мне тоже».
Тем временем белобрысый парень устроил на коленях гитару, его пальцы ловко побежали по струнам,
– Давай, Серый, «Оранжевое настроение», – сказал Колян Бандана, прижимая меня к своему горячему боку. А мне, представьте, было, если не хорошо, то нормально, даже где-то оранжево. Во всяком случае, здесь, среди этих парней, я чувствовала себя в относительной безопасности.
– Прекратите, вы мешаете работать! Песня жок3! – завопила кондукторша, но белобрысый, хмыкнув, запел:
Бутылка кефира, полбатона.
Бутылка кефира, полбатона.
А я сегодня дома,
А я сегодня дома,
А я сегодня дома один.
О-хо-хо-хо-хо! – подхватили парни. Автобус возбужденно загудел, к припеву присоединились дружественные голоса с передней площадки.
А я похож на новый Икарус,
А у меня такая же улыбка,
И как у него,
И как у него,
Оранжевое настрое-е-е-е-енье!
Оранжевое небо,
Оранжевое солнце,
Оранжевая мама,
Оранжевый верблюд
Оранжевые песни
Оранжево поют!4
Так мы ехали и пели, кондукторша ругалась, но без фанатизма, порядка ради, собирала людей на остановках, лично заталкивая их в набитый до отказа автобус, который уже казался резиновым слоном с музыкой. Так мы ехали и пели, пока не добрались до конечной у фонтана, и тут мое временное спокойствие закончилось. Я поняла, что идти одной в гостиницу невозможно, просто страшно. Нужно уговорить Коляна помочь мне. Собственно, уговаривать особо и не пришлось.
– Ну что, поехали ко мне, в общагу? – спросил Колян.
– Поехали, – согласилась я, решив, что с последствиями своего согласия разберусь по ходу дела, а пока воспользуюсь представившимся тайм-аутом.
Глава 4. Общага
Почти привычно устроившись за спиной Коляна, я обняла его за талию, и мы рванули по улицам Алматы. Зелень, фонтаны, розы, дома, памятники, дворцы тонущего в вечернем мареве города – все слилось в каком-то бешеном кружении. Колян, как и его приятели, управлял своей «машиной» весьма рисково, редко снижая скорость и не обращая ни малейшего внимания на пролетающие мимо авто. Кажется, в горах он ехал осторожнее.
«Лихой парень, но легкомысленный», – одобрительно-осуждающе заметила авторша, помахивая мне рукой из окна трамвая, который Колян обгонял, словно заяц сороконожку.
«А мне без разницы, лишь бы смыться от этих бандюг», – сердито бросила я.
«Доверчивая ты», – осуждающе-одобрительно крикнула авторша нам вслед.
Колян и К* тормознули около серого пятиэтажного здания, вывеска у входа в которое гласила: «Общежитие Алматинского института энергетики и связи».
Примечания
1
Добро пожаловать на Медео (искаж. казах.)
2
Тридаунинг – treedowning (англ) – спуск с дерева – слово, на ходу изобретенное авторшей.
3
Жок – нет (казах.)
4
Песня группы «Чайф»