Виктор Шивалов
Свитки со сказками истории. Тян-Ли
Пролог
Огненная гора клокотала. Из разлома валил черный дым, и выскакивали пламенные сполохи, на поверхность вылезали твари преисподней. Армия демонов множилась и росла. Толпы инфернальных созданий стояли у подножия голой, без единого намека на растительность, горы.
Адские сущности, бесформенные черные сгустки с красными глазами, коих насчитывалось разное количество, где пара, где две пары, а где и до восьми глаз, составляли первое кольцо армии. Эти бездушные твари существовали лишь ради убийства, они стаями набрасывались на жертву, высасывая жизненную энергию и тем самым расщепляя ее душу. И лишь достаточно напитавшись, могли переродиться в бесов, но в большинстве случаев просто поглощались хозяевами: чертями и демонами низших сословий.
Также в адских легионах присутствовали бесы, черти, рогатые демоны, дьяволы. Все они вышли на поверхность лишь с одной целью – убивать все живое и поглощать души, но пока не рвались в бой, словно чего-то выжидая.
Люди давно заметили волнения и активность возле огненной горы и плотным кольцом окружили проклятый монолит. Армии севера, юга, востока и запада, забыв о распрях и разногласиях, объединились, чтобы противостоять надвигающемуся хаосу. Прибыл также и Мудрец Равный Небу – Сунь-Укун, покинув свой дворец на горе Цветов и Плодов и приведя армию человекоподобных обезьян. Стоя на небольшом возвышении в блестящих красно-золотых доспехах, он пристально наблюдал за происходящим. Небо заволокло плотными свинцовыми тучами, в воздухе витал удушливый запах гари и серы.
Раздался оглушительный взрыв, и на вершине горы показалась фигура в черных доспехах – Изхар – принц Авернуса, одного из планов ада. Воин был молод, высок и красив. Темная бородка, копна черных как смоль волос убрана назад и словно обручем прижата двенадцатисантиметровыми отростками – рогами, идущими ото лба. В глазах его горело адское пламя, а в руке он держал топор, излучающий темные эманации. Рядом стояла прекрасная, белолицая девушка с грустными глазами, по ее щеке скользнула маленькая серебристая слеза. Это была павшая богиня, много лет назад полюбившая принца ада и ушедшая из небесного города за ним в преисподнюю.
– Я обещал, что ты вернёшься в небесный город, любовь моя, сегодня этот день настал!
Девушка молчала, грустно опустив глаза и нежно прижимая руки к слегка округлившемуся животу.
Изхар поднял над головой демонический топор, и его легионы бросились в атаку.
Протрубил рог. Зазвучали боевые барабаны. По приказу полководцев запели луки, стрелы настигли первую волну адских сущностей, превратив их в темные клубы дыма, но места пораженных тут же занимали другие, с той же яростью, жаждой убийства и крови мчавшиеся вперёд. Ещё несколько раз лучники пускали свои смертоносные снаряды в противников, но дьявольские легионы, словно чёрная морская волна, накатывали вновь.
– Приготовиться к ближнему бою! – прозвучал приказ и эхом разнёсся по рядам воинов.
Передние ряды солдат подняли щиты, выставив вперёд тяжёлые алебарды и приготовившись дать отпор противнику. Дальники, убрав луки, достали мечи.
Сущности были не так уж сильны. Врезавшись в щиты или напоровшись на выставленную вперёд алебарду, они тут же погибали и превращались в бесплотный черный дым, всасывающийся в землю, но их количество было огромным. Росчерком клинка воины уничтожали по две-три твари за раз, но на их место приходило сразу в двое больше.
Закипел бой. Воины слажено отражали натиск инфернальных сущностей, но количественный перевес был не на их стороне. То тут, то там на поле брани валялись иссушенные трупы защитников, на лицах которых застыли гримасы боли и ужаса.
Мудрец Равный Небу повел свою армию вперед. Издав боевой клич, он бросился в атаку. Верные воины-обезьяны последовали за царем. С невероятной скоростью он и его армия врезались в полчища врагов, острым клином прорезаясь вглубь адской армии. Ничто не могло противостоять смертоносным атакам. Орудуя длинным золотым шестом, он просто сминал адские легионы.
Выпад – шест словно продолжение руки проскользил вперёд, уничтожая сущности, в руке остался лишь самый край оружия. Сунь-Укун изогнулся назад, посохом прочертив широкий круг и тем самым отправив врагов вокруг себя обратно в ад. Но их было слишком много, они окружали прославленного героя и в любой момент могли разорвать его. Царь обезьян вертикально поставил перед собой шест и с проворством вскарабкался на него. Подпрыгнул и, очертив в воздухе широкую золотую дугу, плашмя ударил посохом по земле. Он вложил в этот удар большую часть своей силы и энергии ци, циркулировавшей в теле. Почва под шестом треснула, и в разные стороны покатилась волна землетрясения, поглощая и уничтожая множественных бесплотных врагов и обращая их в темный туман.
Когда мрак рассеялся, впитавшись в почву, на угольно-пепельном поле боя осталась только одна фигура в красно-золотых доспехах.
Армия людей, воодушевлённая присутствием в своих рядах великого героя, издав победный клич, бросилась на демонов к подножию черной горы. Но адские легионы тоже пошли в атаку, бой закипел с новой силой. Демоны острыми клыками и когтями рвали в клочья людские доспехи и плоть. Рев чудовищ, крики людей, вопли боли и звон метала заполнили все вокруг. Земля под ногами была скользкая и липкая от пролитой крови. В гуще сражения золотой шест царя обезьян без устали разил порождения преисподней.
Изхар, наблюдавший за битвой с вершины черной горы, решил присоединиться к бою. Оттолкнувшись от самого высокого уступа, прыгнул вниз. В прыжке превратившись в чёрное облако, он полетел к тому месту, где сражался Мудрец Равный Небу. В нескольких метрах от Сунь-Укуна он материализовался, приняв телесную оболочку, и рубанул наотмашь демоническим топором. В последнюю секунду царь обезьян выставил перед собой шест, блокируя атаку принца ада, но сила удара была столь сокрушительна, что Сунь-Укун просто отлетел назад на несколько метров и, перекувыркнувшись через голову, приземлился на одно колено. Собрав все силы в кулак, он вновь ринулся в атаку на Изхара. Удары золотого посоха с неимоверной скоростью и силой обрушивались на принца Авернуса, но никак не могли достигнуть цели. Изхар с лёгкостью парировал каждую атаку короля обезьян. Выпад – и золотое оружие устремилось прямо в лицо неприятеля, в последнее мгновение Изхар блокировал атаку, черным топором зацепив край шеста, круговым движением отведя его в сторону, и прямым ударом ноги в грудь отправил царя обезьян в очередной полет. От этого удара Сунь-Укун перекувыркнулся в воздухе несколько раз и, упав, проскользил по земле несколько метров, держась за грудь. Изо рта вырвался кровавый кашель. Сил продолжать бой уже не было, а принц ада подходил все ближе, раскручивая в руке свое смертоносное оружие, готовый нанести последний удар.
Вдруг небо, затянутое плотными свинцовыми тучами, пронзил луч солнца, упавший прямо между двумя воинами, и в этом луче неслось серебристо-золотое облако. Достигнув земли, облако обратилось в старца с длинными белыми волосами и такой же белой бородой, доходившей ему до пояса, а позади него располагались по девять воинов в золотисто-серебряных доспехах.
– Нефритовый император, – послышались отовсюду воодушевлённые возгласы солдат.
– И с ним его небесная гвардия.
– Изхар, зачем покинул ты свой план обитания и вторгся в земли, за которым веду я надзор?
Глаза темного воина пылали неприкрытой ненавистью, а желваки ходили ходуном от силы, с которой он стиснул челюсть при виде правителя небесного города.
– Сотни лет назад ты изгнал меня из небесного города, теперь пришло время тебе почувствовать, каково это! С тех пор моя мощь возросла, и теперь тебе меня не победить. – С этими словами Изхар поднял топор и ринулся в атаку на нефритового императора.
В руке седовласого старца откуда ни возьмись возник длинный обоюдоострый меч, которым он с проворством юнца парировал мощный удар, скользящим движением отведя в сторону.
Две великие силы сошлись в непримиримой войне и закружились в смертоносном танце. Изхар наносил сокрушительные, мощные удары, а нефритовый император гибкими и плавными движениями блокировал его атаки. Лорд демонов, крутанувшись вокруг своей оси, рубанул наотмашь, но старец, прогнувшись назад, пропустил удар над собой, а выпрямившись, толкнул открытой ладонью в грудь раскрывшегося война. Сила удара была столь высока, что Изхар отлетел на несколько метров назад и врезался спиной в монолит черной горы. От столкновения скала задрожала, и с нее начали осыпаться камни, а земля вокруг покрылась трещинами. Сплюнув собравшуюся во рту кровь, принц ада поднялся на ноги и увидел, что его враг уже мчится на него, чтобы нанести смертельный удар. Он рванул навстречу противнику, но в последний момент ушел в сторону, пропустив нефритового императора, и со всего размаха швырнул в него свой демонический топор. Правитель небесного города, не сбавляя скорости взбежал вверх по отвесной скале и оттолкнулся от нее, совершив сальто через голову. Он приземлился прямо за спиной Изхара и вонзил обоюдоострый меч ему в спину. Демонический топор врезался в черную гору с такой силой, что вышиб огромный кусок скальной породы, она содрогнулась, по всей поверхности побежали трещины, все увеличивающиеся в размерах, и гора начала осыпаться. Нефритовый император и Изхар только успели поднять глаза вверх, как были погребены обрушившейся твердью.
Демоны и дьяволы, почувствовав, что власти хозяина больше нет, начали нападать не только на людей, но и друг на друга. В отсутствии господина их инфернальная природа взяла верх, и теперь ими двигала лишь жажда убийства и крови. Воины, быстро осознав это, не вступали в явное противостояние, давая возможность врагам уничтожить самих себя. И в конце концов им осталось лишь добить остатки адских легионов.
Война окончена! Орды демонов повержены.
По полю брани шла, перешагивая трупы воинов, которым не повезло пережить этот бой, одинокая фигура в красно-золотых доспехах, покрытых грязью и кровью. Оказавшись около груды обломков возвышавшейся здесь ранее проклятой горы, Мудрец Равный Небу принялся разгребать завалы. Превозмогая усталость и боль, он оттаскивал тяжёлые валуны, стараясь побыстрее добраться до погребенных воинов. Большие обломки скалы он отбрасывал в сторону, не обращая внимания на задеревеневшие мышцы, которые словно налились свинцом. Там же, где проклятая скала превратилась в щебень, Сунь-Укун копал, копал голыми руками, обдирая их в кровь и ломая ногти.
К вечеру, когда уже начинало темнеть, царь обезьян наконец нашел, что искал, но воины не пережили обрушение. Два тела лежали рядом, раздавленные многотонной породой. Небесный император и принц демонов были мертвы. Сунь-Укун не мог в это поверить, он отшатнулся от находки, облокотился спиной на один из отброшенных валунов и осел на землю, подпирая разодранной в кровь ладонью голову.
Вдруг легкий порыв ветра донес до его ушей еле различимый стон. Собрав остатки сил, Мудрец Равный Небу устремился на звук. Взобравшись на небольшой склон из обломков и откинув тяжёлый кусок скалы, увидел ее. Спутница Изхара лежала в небольшом углублении в позе эмбриона с огромной ссадиной на голове. Она была без сознания и прерывисто дышала. Царь обезьян взял девушку на руки, собрал остатки энергии ци, циркулирующей в его теле, и обратившись в радужный луч, полетел в свой дворец.
На горе Цветов и Плодов наступил вечер, солнечный диск уже практически скрылся за горизонтом, и в момент, когда сверкнул последний луч, на верхнюю площадку дворца опустилась радуга. Из яркой вспышки материализовался Сунь-Укун, на руках он держал девушку, которая была бледна и по-прежнему без сознания. Слуги бросились на помощь своему господину, но царь обезьян лишь молча покачал головой, давая понять, что не нуждается в помощи. Он отнес девушку в покои и, уложив на кровать, повелел позвать лекарей. Спустя время, пока горела палочка благовоний, явились врачи. Всю ночь они окуривали девушку целебными травами, делали восстанавливающие припарки и компрессы. Мудрец Равный Небу, скинув доспехи и облачившись в просторный шелковый халат, ожидал в тронном зале дворца, так и не сомкнув глаз.
На утро в зал вошел старший лекарь и протянул царю пиалу с бодрящим зеленым чаем.
– Мой господин, мы сделали все, что могли на данный момент, но сознание возвращается лишь на короткое время, и в эти мгновения она произносит лишь несколько слов: «Изхар, нет» и «Изхар, не надо».
Сунь-Укун залпом выпил содержимое пиалы и, тяжело вздохнув, покачал головой.
– Она не хотела этого вторжения, не хотела, чтоб пролилась кровь!
– Повелитель, есть еще один момент, – продолжал лекарь. – Девушка в положении, а срок уже близок, но я опасаюсь, что ее сил не хватит, чтобы пережить роды.
– Она в… что? – спросил царь обезьян, резко вскочив на ноги и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направился в покои, где размещалась девушка.
Войдя в комнату, он обнаружил следующее: девушка лежала на кровати и у нее был сильный жар, пот крупными каплями проступал на всех открытых участках кожи. Глаза открыты, но словно застланы пеленой, мешающей разуму осознать, где она и что с ней происходит, словно в бреду с ее губ слетали слова «Изхар, нет», «Изхар, не надо». Но когда она увидела вошедшего, ее блуждающий по комнате взгляд остановился и начал проясняться.
– Укун? – произнесла она шепотом и с удивлением.
Мудрец Равный Небу в мгновение оказался у изголовья ее кровати.
– Тише, Лисичка, тише, тебе надо беречь силы.
– Укун, а где Изхар, что с ним и почему он не пришел ко мне?
– Побереги силы, Лисичка, тебе нельзя сейчас волноваться.
Но в ее глазах, на которых проступили большие соленые капли, читалась огромная боль потери и осознания случившегося.
– Изхар, он… – тихо произнесла она.
Царь обезьян больше не проронил ни слова. Он смотрел, как нескончаемый поток слез ровно делит на три части милое лицо. Еще несколько мгновений они глядели друг другу в глаза, после чего ее взор начал мутнеть, и сознание вновь покинуло девушку.
Через несколько дней подошел срок, за это время падшая богиня так и не пришла в сознание, лекари неусыпно дежурили возле ее кровати, поддерживая в ней силы, поэтому сразу заметили наступление момента рождения новой жизни.
Когда все было кончено, в покои вошел Сунь-Укун, и ему передали завернутого в простыни младенца. С ребенком на руках Мудрец Равный Небу опустился на одно колено возле подушек падшей богини. Девушка повернула голову и слегка приоткрыла глаза. Ее пересохшие губы тронула едва заметная улыбка. Совершив неимоверное для ее состояния усилие, девушка протянула руку. Ее влажная от пота ладонь едва коснулась щеки младенца, а с губ слетел еле уловимый шепот:
– Тян Ли, дочь моя.
После чего силы покинули девушку, она повалилась на кровать, и жизнь начала медленно утекать из ее тела. Без своего избранника она не хотела больше бороться, она не хотела жить!