Ведущая рука вновь погрузилась под накидку с целью вернуть клинок в ножны, следом потянулась в плотный карман грубой кожи из нескольких секций на ноге, где связками располагались листовидные метательные ножи. Очередная стрела, спровоцированная появлением головы из-за препятствия, звонко задела кромку коры, улетая прочь в густую траву, и Алекс, выбрав момент в очередной перебежке сближения с целью, единым броском обрушил на нижнюю часть размашистой кроны соседнего дерева всю пачку метательных ножей, два из которых с наименьшим отклонением, похоже, достигли цели.
Алекс еще не мог представить, кем мог оказаться четвертый, весьма скрытный искатель, так и не попавшийся на глаза в предыдущие дни. Прильнув к дереву с противоположной стороны от стрелка, юноша опасался получить следующую стрелу. И только голос девушки-рыцаря, спешившей к нему из последних сил, волочившей меч не столько с целью убить, сколько от отчаяния или желания защитить, отвлек от приглушенного звука падения тела, раздавшегося по ту сторону от ствола вековой хвои.
«Руки прочь! Оставь ее в покое! Убирайся ты, чудовище!» – девушка начинала действовать на нервы. Ее импульсивные выкрики отвлекали ход мыслей, лишая возможности сосредоточиться. Подтвердив для себя наличие на земле неподвижного тела, Алекс устремился доделать начатое… Даже в объятиях смерти девушка напоследок жалостно добавила: «Пощади ее, прошу. Она никого не трогала. Это только наша вина», – так с последним вздохом была поставлена точка в этой истории. Квад искателей был полностью уничтожен.
Только когда Алекс приблизился к последнему телу, с покрытой головой от скомканного опавшего плаща, когда он сорвал его с непропорционально короткого тела, только тогда сложились воедино слова девушки-рыцаря и весьма неумелые потуги, пассивность четвертого искателя. Последней в этом квад’е оказалась девушка-подросток тринадцати лет. Голова ее повернута под неестественным углом – очевидно, перелом шеи в результате падения. Спутанные волосы, покрывающие часть лица и большие стеклянные глаза, полные застывшего страха и отчаяния предсмертных мгновений. Метательные кинжалы только сбили девочку с ее позиции, остальное сделала гравитация. Былая решительность и непоколебимость отступили, будто их не было и вовсе. Сердце сжалось при виде результата собственных деяний, в голове витала мысль о бегстве, но сбежать от этого не представлялось возможным. Остатки человечности начинали душить Алекса и чтобы окончательно не размякнуть, оставалось только накрыть подростка плащом и заняться рутиной: собрать трофеи с тел, осмотреть лагерь, ведь деньги сами собой в кармане не зазвенят.
Время пролетело незаметно, позволяя Алексу отвлечься от горькой правды. Девочка-подросток не попадалась Алексу на глаза в моменты наблюдения за группой. А сейчас, когда он аккуратно погружал ее тело в неглубокую могилу – почесть, которой другие искатели были лишены, при этом не подвергнув осмотру, он задавался мыслительной задачей: «Повторил бы я весь ход событий, зная о подростке наперед?» По правде, для Империи нередкая практика – использовать детский труд даже в рядах искателей. Алекс и сам на третий год обучения был включен в состав «Потерянного квад’а», но это, пожалуй, отдельная история, погружаться в которую было не время. Но чтобы брать в подобный рейд на территорию другой гильдии студентку младших курсов Академии банально для грабежа?.. Должно быть, тяжела была ее судьба. И деньги… Это всегда и вопрос денег тоже.
Ожидание… Как всегда, его нечем занять. Где этот пресловутый интернет, когда он так нужен? Два мешка вещей – экипировка и вещи, которые чего-то да стоят, лежали в кустах у дороги, где юноша ожидал попутный отряд, направляющийся в город, в штаб гильдии. Мертвых они не вернут. Но вполне способны облегчить положение живых пострадавших.
Обе таблички готовы. Черные угольные символы на затертой пористой поверхности предназначались для отряда, который согласится помочь с подробной инструкцией и списком предметов. Вторая табличка предназначалась для нее. Глава… Она, как никто другой, имела право знать о том безрассудстве, на которое Алекс пошел. В ней же, отдельно, он сознавался в содеянном, поэтому смел просить отложить объявление его в розыск в качестве преступника, обязался явиться в штаб гильдии не позднее недели с момента, как Глава прочитает следующие строки. В подтверждение слов, отдельного упоминания заслуживали три сотни монет серебром, выступавшие неким подобием гарантии, что он намерен вернуться.
Мысли о серебре невольно напомнили Алексу об одной случайной знакомой. Не то чтобы они были друзьями. Да и в Академии эта девушка обучалась в числе атакующих призывателей, в то время как Алекс до мозга костей был фехтовальщиком и даже занятия по выживанию на пересеченной местности, на которых обычно присутствовали кросс классы, Алекс ее не подмечал, впрочем, как и других.
Сверстники избегали Алекса. История выпадения юноши из всевозможных кругов общения брала свое начало с его отсутствия в Академии в начале нового семестра после летней практики, которую он вынужденно проводил в качестве наемного помощника в составе действующего квад’а. Для курсантов опыт полезный, хоть работа преимущественно сводилась к «неси-подай». Камнем преткновения в его возвращении в Академию после затянувшегося перерыва стал слух, что Алекс был единственным выжившим, в то время как никто из других членов квад’а ветеранов-искателей не вернулся. Крайне сомнительная история, отдающая душком, особенно когда кроме выжившего никто не мог прояснить ситуацию. Да и сам выживший ничего не помнил о событиях. Не хотел или же не мог рассказать? Оправдание пробелам в памяти служило соседство с Фрэнком в голове. Но о подобном факте сам Алекс ни одной живой душе рассказать не смел.
Так вот, к вопросу о Хлои. Второй месяц стремился к концу и Алекс. Чувствуя себя обязанным, испытывал крайний дискомфорт. Он порядочно затянул с очередным платежом, но сказать, что только по собственной вине, не мог, так как и обстоятельств в этой каше было намешано много. И все же это не умаляло его обязательств перед хозяином трактира, с которым Алекс договорился.
Хлои – своенравная или, скорее, гордая девушка, что толкнуло ее отказаться от денег, предложенных Алексом, когда он пришел к ней в палату с извинениями. Хлои лежала на больничной кровати, но все же нашла в себе силы послать его к черту со всеми сопроводительными эпитетами, крутившимися вокруг мысли, что она не нуждается в жалости от кого-то вроде него.
Позднее Алекс осведомился о судьбе девушки и узнал, что она ушла из числа искателей, устроилась на работу в самую обыкновенную городскую таверну, с хозяином которой юноша в тайне от последней и договорился – повышенный оклад с премией, повод выплачивать которые найдет сам хозяин трактира. От Алекса требовалось только вовремя передавать платежи, в чём ему помогал его скупщик, попутно курсирующий в окрестностях земель Лимб с торговыми караванами. Он встречал юношу в условленных местах и в оговоренные сроки выменивал новые порции трофеев на экипировку с небольшой разницей в монетах серебром и медяками. Но скупщик не явился на условленную встречу в первых числах месяца. В последние две недели ни единая весточка не застала юношу в его странствиях, несмотря на то, что Алекс курсировал вдоль торгового тракта, опасаясь пропустить скупщика в очередном караване.
«Хлои… Интересно, как она поживает? Сложно представить, что минуло почти полгода с момента, как я видел ее последний раз», – подумал Алекс и откинулся назад. Уже привычный к опасностям жизни дичком за городскими стенами, юноша предпочитал отдыхать и спать в кронах деревьев, там, где его будет сложно достать юнит’ам во время охоты.
Близился вечер, солнце клонилось к закату и единственное, что занимало внимание Алекса, так это тишина, в преддверии того, будто кто-нибудь нарушит ее стуком каблуков по мощеной дороге западного торгового тракта земель города-гильдии Лимб, единственной и основной артерии, связывающей его с соседним городом-гильдией Афины. И потому встретить попутных искателей, готовых выполнить просьбу Алекса, было вопросом времени. Но вместе с тем приближение ночи, как правило сопряженной с повышением активности юнит’ов, не внушало молодому искателю надежд столкнуться с квад’ом, готовым согласиться и выполнить его просьбу этим вечером. Для искателей выходить за крепкие стены по ночам означало искать приключения на свои филейные места.
Мало того, что Алекс отныне был преступником. Теперь любой мало-мальски опытный отряд непременно потребует засветить глаза, хотя бы ради собственной безопасности, что уже подвергнет риску общий план событий, так в итоге все может вылиться в человеческую жадность с желанием в дальнейшем получить награду за голову Алекса живого или мертвого, любой ценой. А убивать людей Алекс был не особо настроен. И даже квад искателей, перебитый днем, рассматривался, скорее, как компромисс или сделка с совестью – плохие парни с кровью на руках помимо того, что представляли из себя ходячие контейнеры, несмотря на предсказуемо низкий уровень заключенной в телах эссенции. И лукавства в том не было. Для выживания Алексу требовалось куда как больше тех жалких процентов, что отображал его чип.
Мыслительную разрядку прервали звуки шагов. Шли тихо, без разговоров, с редким перешептыванием, сливающимся с шелестом листвы. По мере приближения стало понятно, что Алексу с этими искателями не по пути. В лучшем случае пошлют далеко и надолго. Девять пар сапог в защитной формации, не снижая бдительности, шли по дороге в разнобой. То были два квад’а опытных искателей, на что указывала приличная экипировка сегментированных доспехов, наличие гильдейских плащей, равно как и манера держаться. И ожидание худшего – даже на марше по торговому тракту те давали понять, с кем Алекс может столкнуться.
В центре восьмерки, нагруженный, словно вьючный ишак, молчаливо и пыхтя под весом собранных трофеев, плелся молодой парень в дешевых обносках – очевидный курсант Академии, подрабатывающий в качестве дешевой рабочей лошадки. Было время, когда и Алекс, как любой молодой человек его возраста, задавался вопросами в духе: «Что с ним было не так? Почему остальные его сторонятся?» И голос Фрэнка, в ту бытность, как назло, просто не умолкавший, положение вещей не облегчал. Но, к счастью, это время быстро прошло. Если точнее, к восьмому семестру, а вот девятый для курсанта Алекса и вовсе стал последним.
За полгода до начала аттестационного экзамена он с позором был исключен из учебного центра Академии за свою выходку, поправшую устои Империи. Единственная причина, по которой дело не приняло широкой огласки с дальнейшим ходом событий вплоть до ареста за подрывную, контримперскую деятельность, стало вмешательство влиятельной благодетельницы. То был не первый случай когда Глава пыталась устроить жизнь своего подопечного. Так же она вынужденно повлияла на членов комиссии Академии, рассматривающей дела кандидатов в искатели при поступлении. Не то чтобы желающих в искатели выстраивались в ровные ряды. И не скажешь, что Алекс был глуп как пробка. Скорее по скромному разумению в определенных кругах, деревенщинам по происхождению там было не месте. Особенно когда речь заходила о кандидатах, которым предстояло пройти обряд инициации, или как назвали бы это в XXI веке, процедуру кибернетизации.
Так и повелось со временем и вплоть до момента исключения из рядов курсантов Академии. Алекс был призраком среди живых, не способным вписаться в конкретный круг общения. На первый взгляд он был банальным малозаметным фриком, с годами принявшим для себя стиль одиночки, сполна оценив все прелести жизни на природе в режиме свободной охоты, вопреки тому комфорту и безопасности стен, которые могли предложить редкие населенные пункты, разбросанные на землях современной Империи. А там каждый желающий под пузатую согревающую кружку эля и бренчание трактирных бардов проводил свои вечера в преддверии нового дня и нового рейда, или же работы на стороне, если в гильдии не найдется искомых контрактов с соответствующим вознаграждением. Именно привычка держаться особняком и наблюдать за другими сослужила Алексу хорошую службу, позволила не выдать себя, в то время как оба квад’а искателей Лимба прошли мимо, не сбавляя темп, буквально шагах в двадцати по направлению к городу и скрылись из виду.
Тишина и мелодия, свойственные дикому лесу, не продлились долго, а вскоре сменились топотом дружных сапог и голосами, весьма энергичных и беспечных первогодок, способных в одночасье привлечь стаю юнит’ов, если в этих окрестностях торгового тракта есть достаточно крупные гнезда. Алекс затруднялся сказать, были ли эти искатели верным вариантом, а на лицо не знал их и подавно, но беспечность, с которой держались эти первогодки, буквально толкала юношу рискнуть, не рассматривая дальнейшие нюансы в духе: «А способны ли они в принципе дойти с пожитками и посланием Алекса до штаба гильдии, или?..» Достаточно было и того, что эти навряд ли готовы напасть.
Показавшийся молодой человек, буквально вынырнувший прямо из кустов, порядочно напугал весь квад. Молодые искатели тут же комично вцепились в оружие, что, скорее, было инстинктом самозащиты, нежели практической возможностью оказать сопротивление. Тем не менее, бдительность не покидала Алекса ни на мгновение. Он держался совершенно спокойно и открыто, но рукой, заведенной за корпус, уверенно чувствовал металл рукояти кинжала с перетянутыми вдоль поперечных бороздок лоскутами кожи. Они были предназначены наделить оружие большей практичностью в использовании.
Ощетинившиеся первогодки, рассмотрев одинокого сверстника подобно себе, тут же расслабились, опустили оружие, хоть и не вернули в ножны. Они тут же принялись поносить Алекса за идиотскую выходку с приговорами, что последнему еще повезло, потому как они добрые, а не то бы непременно устроили взбучку, что тот посмел их пугать. Скоро минута юношеской бравады минула, и Алекс улучил возможность заполнить установившуюся тишину вопросом, обращенным к троице: «Направляетесь в город?» «Да, в город. А тебе что с того?» – с явно проступающим гонором в голосе ответил самый крупный из парней. «Халтурка интересует? Нужно доставить пару мешков с личными вещами в штаб. За хлопоты заплачу», – Алекс старался быть максимально добродушным, что, конечно же, было несвойственно для человека его типажа. И, несмотря на это, не чувствовал угрозы перед этими первогодками, оставался на месте и оружие, удерживаемое обратным хватом, зажатым между туловищем и рукой, не убирал.
Все тот же парень, самоопределившийся лидер группы, заинтересовался предложением, вышел вперед и спросил: «Что нести? Сколько платишь?» Вопросы будто ушли в пустоту. Стоило защитной стене первогодок распасться и как стало понятно, что угрозы нет, из-за широкой спины лидера квад’а с неподдельным интересом проглянуло лицо четвертого искателя. Это была девушка с удивительно заинтересованным взглядом, от которого Алексу стало не по себе. А то, что при ее появлении все внимание отошло от практической стороны его появления и напряжение, повисшее среди остальных парней этого квад’а, готовое разразиться неприкрытой ревностью, едва ли не ставило крест на возможности договориться. Алексу показалось, что продлись неловкая пауза чуть дольше, то первогодки пошлют его ко всем чертям и сорвутся дальше, вопреки всякой логике, руководствуясь принципами и весьма теплым отношением к единственной представительнице прекрасного пола в своем отряде. Но не тут-то было. Паузу заполнила сама девушка: «Ты ведь Алекс, верно?» – весело прощебетала девушка и, не обращая внимания на остальных, продолжила: «Ребят, это точно он! Ну, вы должны помнить. Его еще исключили с последнего курса…»