– Личные вещи есть?
Он отрицательно покачал головой.
– Тогда все, спасибо. Выход прямо и два раза налево. – И подтолкнул его под локоть на выход.
Когда за ним закрылась дверь, я просмотрел записи в компе. Видимо память существа занимавшего раньше это тело включилась, и я достаточно быстро освоился с основной программной оболочкой, она напоминала недавно появившуюся у нас Microsoft Windows, но была более красиво оформлена, и вместо мыши нужно было просто возить пальцем по экрану. Я поигрался некоторое время, но понимая, что залазить глубоко в программное обеспечение не следует и что для начала стоит пообщаться с кем-то знающим. Зато я нашел карту помещений этажа и обнаружил там интересное место – виртуальный полигон. Ага, вот туда мы и направимся, когда я построю своих новоиспеченных подопечных.
Проблема со взводом оказалась еще та. Весь взвод только вчера прибыл на практику, откуда я не понял, мозг часовщика не совсем верно, как мне показалось, сделал перевод. Бойцы прибыли на свое первое боевое задание и выпускать их в поле, не опробовав в тренажере, мне не хотелось. Ситуация усугублялась еще тем, что в предыдущем взводе я оказался «самым умным», как это было ни странно. Ужас, я даже не представлял, что мне делать и с чего начинать. Потом я вспомнил поговорку «Сначала надо ввязаться в бой, а там посмотрим» и решил импровизировать по ходу пьесы.
Первым делом я прибрал в помещении, и обнаружил бутылку какого-то пойла. Внутренне ощущение тела часовщика, подсказало мне, что это явно бухло, и, причем не очень высокого качества. «Ладно» подумал я «Начнем воспитательную работу». Я с ноги открыл дверь и вышел в кубрик, на меня уже смотрели несколько заинтересованно. Постоял, задумчиво попинав какой-то валявшийся на полу мусор.
– Парни, здесь весь взвод.
– Да. – Почти хором ответили они.
– Это хорошо, хоровой кружок у нас уже есть. А веревка есть у кого-то? – Они замерли. – Кто не понял вопроса поднять руку?
Подняли все. Ладно.
– Повторяю, для тех, кто в АПБК – ВЕРЕВКА ЕСТЬ. – Крик получился так себе, но их проняло. Все засуетились в поисках искомого, и один сказал, что видел в мастерских. Видя бесполезность происходящего, я зашел в коморку взводного, теперь в свою. Порывшись в шкафчике, я нашел клейкую ленту оранжевого цвета. Обрадованный я вернулся в кубрик.
– Ты, – ткнул я пальцем в ближнего бойца, – на, держи, и не выпускай. – Я дал ему в руки конец ленты.
Размотав ленту почти на всю ширину помещения, я приложил ее к полу, и стал прикатывать ее, следя, чтобы получилось ровно. Они с удивлением смотрели на мои манипуляции. Удовлетворенный более-менее ровной полосой я отошел на середину и заложил руки за спину.
– С сегодняшнего дня я командир вашего взвода и у вас начинается новая жизнь. Все что вы помните, знали и умели меня не интересует. Пока я говорю, всем молчать, кого не просили. А теперь строится. В две шеренги, согласно вашим номерам.
– Это как в училище?
– Именно. Первая шеренга, нечетные номера, строится вдоль линии на полу. Четные номера у них за спиной. В две шеренги становись.
Они бестолково засуетились, но минуты за две вспомнили свои номера и построились. Я прохаживался перед строем, ожидая пока они разберутся внутри себя.
– Парни, ваша рота и конкретно первый взвод понес огромные потери в тепличных условиях. Конечно, вы только что прибыли и это хорошо. Я сразу введу вас в курс дела. То, что происходит в городе это не война, это избиение убогих на помойке и в этих условиях третья рота умудрилась понести потери сопоставимые с полномасштабной войной. При наличии серьезного противника, оснащенного ПБК третья рота не больше чем консервы. Причем, самого низкого качества. Ею не возможно даже дырку в заднице часовщика заткнуть, вы это понимаете, куда вы попали. Но, я собираюсь это изменить. Я начну с вас. И за вами пойдет вся рота.
– А как?
– Номер? – Я ткнул пальцем в говорящего.
– Меня зовут …
– Рядовой, мне глубоко наплевать, кто тебя зовет и куда. Я спросил номер. И пока я не захочу узнать имя бойца, которому выпишу благодарность, меня не интересуют ваши имена, вы их пока не заслужили. Номер, боец, твой командир задал тебе вопрос. – И я взял за грудки красавца. – Или мне начать пытать тебя?
– Один-пять.
– Товарищ унтер-офицер, надо добавить в конце каждого предложения, повторяй за мной, Один пять.
– Один пять, товарищ унтер-офицер. – Выдавил он из себя.
Я отпустил его и опять прошелся перед строем.
– Отсутствие субординации и дисциплины – прямой путь к поражению в бою. Один-пять, выйти из строя. – Один-пять вышел. – Развернись к строю лицом. – Он развернулся.
– Итак, засранцы, один-пять на сегодня ваш командир. Запомните, если он говорит от моего имени, это мой приказ, не подлежащий обсуждению. Сейчас я поставлю ему задачу, а сам пойду, подготовлю для вас виртуальный полигон. Разойдись. – Все немного зависли. – Мне что, светом пощелкать, чтобы вы разбежались?
Дернув за ремень один-пять, я потащил его в коморку. Захлопнув дверь, указал ему на стул и сам уселся напротив.
– Ты жить хочешь? – Сказав это, я широко улыбнулся, зная, что жевала часовщика, выглядят ужасно противно. Один-пять икнул и его зашатало.
– Сидеть прямо! Отвечать!
– Да, хочу.
– Тогда слушай вводную. Первое: провести приборку в казарме: убрать весь мусор, прогнать пыль везде даже на потолке, подмести и помыть пол, где и чем вы будете убирать, меня не интересует. Второе: постели заправить, чтобы было видно, что тут живут военные. Третье: набить всем номера на робы, или я должен каждый раз вас строить, чтобы посчитать какой у кого номер? Четвертое: найти яркую краску и нанести ровненькую линию на полу, и сделать отметки для каждой группы по четыре человека. Пятое: разделить всех на группы по четыре человека, так и будете воевать. Должно получиться восемь групп. Шестое: ты будешь старшим группы Альфа, а остальных старших групп назначишь сам, ты их знаешь лучше, я так понимаю, что вы все из одной роты. Седьмое: притащить, найти, сделать, украсть тумбочку. Вот такую, – я быстро, на странном листке бумаги, нарисовал ее, – и повязку на руку из яркой материи. Времени на все не больше часа, максимум два, а я пока пойду, утрясу формальности. Вопросы есть?
– А как я все это сделаю?
– У тебя тридцать два бойца с тобой вместе. Вот раздели их и каждому поставь задачу. Все. Выполнять!
Один-пять рванул из коморки, почти одним прыжком.
Я поднялся, выключил комп, проверил взглядом порядок. Вышел в кубрик, окинул взглядом свое всполошенное воинство и, молча, вышел из казармы. Сзади стояла гробовая тишина.
Выйдя из кубрика, я отправился представиться командиру роты, хоть и не видел в этом особого смысла, исходя из состояния общего бардака в подразделении. Но, наверное, положено это или нет, какая разница, главное это то, что я считаю это правильным. Найдя его кабинет, я вежливо постучал. Дверь открылась почти сразу. Войдя в помещение, увидел двух часовщиков, игравших в го или во что-то сильно напоминавшее го.
– Ты кто? – Спросил, тот, что выглядел моложе.
– Я только что принял командование первым взводом третьей роты, согласно приказу №455-15-38Л, унтер-офицер Артём Прыжко номер 3-1-1. Прибыл доложить командиру роты о своем прибытии и вступлении в должность.
– Ого! – Воскликнули они разом, наверное, тоже посещали кружок хорового пения. – Где это такая учебка, что готовит унтеров? – Спросил старшенький.
– Не могу знать. Учебный отряд для унтер-офицеров не заканчивал.
– Парень расслабься, ты такой напряженный, как буксирный луч, сядь, расслабься и продолжай спокойно, здесь все свои. – Продолжил младший.
Я присел на предложенный табурет.
– Простите, я не знаю кто вы. Можете представиться?
– Отчего же нет. – Начал младший, – я командир третьей роты Ронии, – и немного подумав, добавил, – лейтенант. А это командир второго взвода Вонд, такой же унтер-офицер, как и ты. Можешь говорить откровенно.
– Со всем уважением к вам, лейтенант Ронии, и вам, унтер-офицер Вонд, хочу сказать, что первый взвод пребывает в супер-расслабленном состоянии. Просмотрев документацию, я ужаснулся. За последний месяц потери взвода составили 94 ПБК, три раза взвод был уничтожен полностью. Также были и потери личного состава, 12 операторов. Это недопустимые цифры, для уровня проводимых акций. Исходя из вышеизложенного, а также из того, что взводным я впервые, а сам взвод состоит сплошь из новичков и на боевой первый раз, я настоятельно прошу дать мне хотя бы семь дней на восстановление должного порядка во взводе и на проверку боеспособности подразделения в тренажере. В противном случае буду вынужден апеллировать к вышестоящему начальству.
– Ни хрена себе. – Сказал Вонд. – Тебя, что током ударило или из прошлого вытащили?
– Возможно и из прошлого, есть такая версия. Но то что я вижу по документации, сегодняшняя реальность, и если я не получу возможности управлять взводом, как я считаю нужным, то я буду писать рапорт, чтобы меня сняли с должности и вернули в первый взвод четвертой роты рядовым.
Ронии взял комп и начал что-то искать. Полистал, посмотрел, удивился. Опять полистал, опять удивился. Послал кому-то сообщение, получил ответ, удивился третий раз. И странно удивленно посмотрев на меня, отложил комп.
– Артём, – обратился ко мне лейтенант, – я ничего не понял. Ты так много наговорил, но я даю тебе десять дней, взвод твой, только никого не убивать и не калечить, а потом мы посмотрим, что ты сделаешь в реальном бою. Вопросы, просьбы, пожелания?
Я встал, отдал честь.
– Никак нет. Разрешите идти?
– Иди. – Сказал лейтенант и потерял ко мне интерес.
Я вышел, почти строевым шагом и направился в тренажерку.
Каюта командира третьей роты БП флагманского корабля чистильщиков «Пыль созвездия», лейтенант Ронии
– Что это было? – Спросил меня Вонд, когда этот бешеный унтер вышел.
– Не знаю. Полковник тоже не знает, сказал только, что личный приказ Солуса. Моего допуска не хватает, чтобы посмотреть его личное дело. Такое впечатление, что его не было никогда и вот он есть. Будто Солус его из внемера вытащил и нате кушайте.
– А если это инспектор?
– А зачем его тогда сюда присылать, да еще и взводным? Ересь.
– Вспомнил! Я как раз зашел в мастерские четвертой роты, чтобы Фенечек кой чего поправил. Так вот, захожу, смотрю, Тремочка без ушей стоит и ремонтирует, прикинь, наши консервы. Я говорю: «Ты, где уши потерял?». «Да вот из-за них», – и кивает на Фенечека и Шишечека. Да ты их знаешь, неразлучная парочка, так те тоже без ушей. Говорит, что те изобретатели хреновы, что-то начудили и дикого аборигена вытащили. Вот и пострадали, а он прицепом пошел, говорит без вины уши поотрывали. Я и думаю, уж не наш ли это красавец?
– Точно, наш.
– Да, не нравится мне это. Может это засланец Солуса? – Спросил Вонд.
– Солусу это незачем. Какой смысл нас торбить, что у него проблем мало? БП потихоньку работает, а потери в ПБК это фигня. Те ПБК давно в утиль пора сдавать. Я думаю Солус хочет прогнать аборигена по полосе препятствий и посмотреть, на какой ступени тот свихнется. Это самый реальный вариант. Не будем ему мешать, а то Солус еще нагрянет. Ходи, давай.
Базовый корабль чистильщиков «Пыль созвездия», комвзвода унтер-офицер Артём Прыжко ПБК 3-1-1, позывной «Звездочет»
От ротного я вышел довольный и злорадный. «Я вам еще устав напишу, мазуты береговые. Эх, мне бы старшину нашего, старшего мичмана Лаптева, сюда, на месячишко, вот веселуха бы началась», – такие гаденькие мысли теснились в моей голове пока я шел в тренажерку.
Виртуальный полигон порадовал чистотой и озадачил пустотой. В огромном зале стояло не менее ста кресел, и все они пустовали. Я поискал местную нору, и нашел неприметную дверь с надписью «Оператор зала». Открыв дверь, я чуть не рванул назад, и только зацепившись рукавом за ручку, удержался на месте. На месте оператора, прямо на полу, сидел здоровенный богомол, и слегка наклонив свою микоцефальную голову, разглядывал меня. Он был огромен. Роста в нем было метра два, я то в теле часовщика – метр с кепкой. Натуральный, огромный богомол, травянистого цвета, с редким коричневыми подпалинами по хитину. Его длинные усы танцевали странный танец.
– Тебе чего, таракан? – Проскрипело насекомое.
– Сам таракан, а я комвзвода третьей роты Артём Прыжко, ищу старшего на тренажере.
– Ты нашел.
– Мне взвод погонять надо.
– Чего? – Насекомое перестало шевелить конечностями и развернулось ко мне всем корпусом. Я решил, что оно туговато на ухо и прокричал.
– МНЕ НА ТРЕНАЖЕРЫ, ВЗВОД ПОГОНЯТЬ.
– Не кричи. Я прекрасно слышал тебя в первый раз, просто я удивлен твоей просьбе. Уже много месяцев я сижу в операторской один, и приходят ко мне только друзья, и то редко. Скажи еще раз свое имя.
– Артём Прыжко.
– У тебя двойное имя?
– Нет, имя Артём, имя рода Прыжко.
– А, так ты имперец.
– Да нет, долгая история, потом расскажу. Мне бы взвод погонять, а?
– А что ты хочешь?
– Пока немного, мне их надо научить, как ходить в бою, как взаимодействовать в разных составах. Подойдет любой город и немного мишеней. Пусть пока будут страшными, но медленными и легко убиваемыми, а потом мы подымем планку под шейку, – и я прижал рук под подбородок, – вот по сюда.
– Начнем с самого начала?
– Именно. А как мне тебя называть и какого ты пола.
– Называй меня Тень, это мой позывной. Мое настоящее имя ты все равно никогда не выговоришь. А пол тебе зачем?
– Тень, в моем языке, на котором я думаю, это имеет различие, может, ты меня понимаешь как-то иначе, но мне неудобно называть тебя ОНО, типа среднего пола.
– Я самец.
– Ну, мужик, – я протянул ему руку раскрытой ладонью вверх, – будем дружить.
Он посмотрел на руку и спросил:
– И что я должен сделать.
Я посмотрел на его конечности, он спокойно мог отхватить мне руку, если пожмет.
– Ну, раз не можешь пожать, то пощекочи ладошку.
Богомол вдруг странно заперхал и задергал конечностями. Я немного струхнул и сделал шаг назад, вдруг сейчас голову оторвет. Его верхние конечности с устрашающими когтями резко задергались. Но через минуту я понял, он смеялся.
– Давай свою руку, пощекочу.
Я опять протянул руку, и он поскреб мне ладонь когтем. Мне стало щекотно, и я улыбнулся.
– Я так понимаю, ты вообще тут плесенью немного зарос, никто не приходит и все свободно.
– И грустно, и одиноко.
– Ща будет весело, музыкант, настраивай шарманку, а я пошел за танцорами. Сейчас засранцев своих притащу, весь взвод.
Развернувшись, сорвался на бег. Тело часовщика вспомнило привычные движения. Я немного потерял ориентацию и остановился. Ага, выход вот он и рванул.
*******
Войдя в кубрик, был поражен переменам. Все сияло неземной чистотой, койки были заправлены, возле двери стояла корявая тумбочка, сваренная из кусков пластика, на ней лежала повязка ядовито-красного цвета. Пол перед койками был аккуратно расчерчен на толстые и тонкие квадратики в каждом был прописан номер и нарисовано место для ног. Все гаврики сидели в рядочек на табуретках, заправленные и умытые, с крупными номерами на груди, того же цвета что и краска на полу. В воздухе приятно пахло растворителем. Все смотрели на меня с интересом и боязливо.
– Чего сидим, как девочки на танцульках? Один-пять, не слышу доклада.
Один-пять вскочил, засуетился и подбежал ко мне. Я развернул его к дверям и сказал:
– Сейчас ты выйдешь, войдешь, сделаешь два шага и остановишься, что бы не происходило, а я исполню твою роль. Понял? Кивни. – Он кивнул, и я подтолкнул его к выходу – Давай.
Один-пять вышел в дверь, а я спокойно сел на его место. Через секунд десять он вошел, я вскочил и крикнул «Смирно, офицер на палубе» и рванул ему на встречу. За пять шагов я перешел почти на строевой шаг, на сколько это было возможно в теле часовщика, и, сделав еще два шага, остановился отдав честь, отрапортовал.