– Конечно не без того… – Айли нервно облизала губы. – Тут, видишь ли, какое дело… Папа застал меня с Билли в овчарне. И ладно бы он один был – тогда поколотил бы, наверное, Билли, и этим все кончилось. Но он там каких-то торговцев пригнал, которых он партнерами по бизнесу называет, и повел их в овчарню овец показывать. Ну а там мы такие красивые с Билли. Прямо в самом разгаре… Мы еще не сразу заметили их… В общем, отец орал так, что я думала, что у него селезенка лопнет. Ну а потом велел замуж идти. Сказал, могу развестись с ним через полгода, ему плевать. Но сейчас я должна создать видимость того, что мы с Билли друг без друга жить не можем. Билли-то рад, конечно, – еще бы, стать зятем Бойда Монро… А меня как-то никто не спрашивал, как я ни пыталась достучаться, что замуж не хочу.
– Что?! – Эван схватился за голову и закричал. – Да ты умом тронулась? Нет, знаешь, я даже не буду говорить, как ты себя ведешь, своя голова есть, но если есть, так подключай ее хоть иногда! Взрослая девица, а как пятилетняя! Ну понравился тебе парень, так приведи его к себе или сходите к нему! Или тебе экстрима не хватает? Специально его туда потащила, где отец вас застукать мог? Кто вообще этот Билли такой, бестолковица?!
– Да никогда он не ходил туда в это время, – громко запротестовала Айли, – и как, скажи на милость, я его в дом приведу? И у него полно сестер мелких – мигом по всей деревне разнесли бы. Это Билли Сайлас… Да ты помнишь наверняка.
Эван наморщил лоб, вспоминая.
– Сайлас… Сайлас… Господи, Айли! Это тот прыщавый осел?! Ну ты и бестолочь! Ты не могла себе кого-то получше найти? И знаешь, то, что отец туда не ходил, это не аргумент! Хоть на дерево лезьте, если приспичило!
Айли надулась:
– Может, Билли и осел, но он уже далеко не прыщавый! Он, между прочим, лучший стригаль, и мускулы у него не меньше, чем у тебя! И вообще, неважно, где мы это делали! Это не повод, чтобы меня заставлять выходить за него!
– Это повод, чтобы начать думать, прежде чем делать, – рассердился Эван. – Айли, как можно было довести до такого! Надо и в самом деле сдать тебя отцу, чтобы мозгами шевелить научилась!
– Ах, сдать отцу? – закричала Айли в ответ. – Ну и сдавай! Я знала, что ты в своем Лондоне…
Ее слова прервал телефонный звонок мобильного Эвана, и она испуганно притихла.
– Пожалуйста, если это он… – испуганно мяукнула она, но не закончила фразы.
– Алло! – Эван рявкнул в трубку, даже не взглянув на то, кто звонит. – О, какие люди! Здравствуй, папа! – совсем не удивившись ответил он.
– Здравствуй, сын! – раздался из трубки ворчливый голос Бойда, Айли зажала губы ладошкой и с мольбой уставилась на брата. – Эта маленькая дрянь у тебя? Верни ее сейчас же домой: у нее свадьба сегодня, и я не собираюсь ждать, чтобы вся эта жратва пропадала.
– И я по тебе соскучился, – с издевкой сказал Эван. – Как приятно услышать одобрительный голос отца после стольких лет разлуки! Этот звук, донесшийся, наверно, от самых шотландских гор!
– Не тебе мне указывать, как с тобой разговаривать, – повысил голос Бойд. – И одобрять мне тебя не за что! Ты бросил семью, хотя я рассчитывал на тебя! Живешь там в своем Лондоне со шлюхами и наркоманами, возишься с фотоаппаратом, вместо того чтобы серьезным мужским делом заниматься. И, если тебе так интересно, ни черта я по тебе не скучаю! И звонить бы я не стал первый, если бы не был уверен, что этой паршивке некуда идти, кроме как к тебе! И, если хочешь знать мое мнение, это ты виноват во всем! Она тебе всегда в рот глядела, а ты творил что хотел, вот и она стала! Ни стыда ни совести у обоих! Живо дал ей трубку!
– Да к чертям иди! – Эван перестал сдерживаться. – Правильно она сбежала, раньше, жалко, не смогла! Вы мне столько лет мозги ели и Айли тоже начали! Совсем уже рехнулись со своими овцами! Да как у тебя рука поднялась выдавать дочь за этого ублюдка подзаборного! Плевать мне, что ты там думаешь! Она с тобой говорить не хочет! Айли теперь живет со мной, здесь, и если посмеете еще хоть слово ей сказать, я тебя лично на части разорву и не посмотрю, что ты мой родитель! Не звонил – вот и не звони больше! Ах да, и женишка этого на своей лучшей овце жени! Чтоб жратва не пропала! Самая подходящая для него партия!
– А ты у нее спроси, на кой хрен она с ним трахалась на глазах у всей деревни, – заорал Бойд в ответ. – Я бы не стал ее замуж выдавать, если бы мне каждый первый в глаза не тыкал, что моя дочь шлюха! Ты делай что хочешь, живи как живется, а из нее я еще человека сделаю! Тебя упустил, виноват перед Богом, а она еще не совсем пропащая!
– Из себя человека сделай! – прорычал в ответ Эван. – А то для тебя баранье стадо – идеал! Айли не шлюха! Ты сам, можно подумать, к матери непорочным младенцем пришел! Лицемер чертов! Трахалась и трахалась, ее проблемы! Ты забыл, что она совершеннолетняя? Тебя вообще больше не должно касаться, чем она живет и как, понял?
– Меня будет касаться, потому что я ее кормил и растил, а что она для семьи сделала? – разорялся Бойд. – Хватит тут умничать, верни девку домой!
– Мне плевать, что ты там считаешь, – отрезал Эван. – Катись к черту!
Он с силой нажал на кнопку сброса и все такой же разозленный повернулся к сестре. Айли же, не обращая внимания на его состояние, бросилась ему на шею.
– О брат! – причитала она, покрывая поцелуями его лицо, – Эван, спасибо! Я знала, что ты меня в обиду не дашь! Милый, любимый братик! Лучший на свете! Спасибо, спасибо, спасибо!
– Айли, – сердито пробурчал Эван, сообразив, что теперь ругать сестру будет не совсем действенно. Не удержавшись, он все-таки обнял ее и погладил по волосам.
– Но не думай, что тебе все сойдет с рук, маленькая сорока! – он крепко, хотя и не больно взял ее за ухо. – Натворила дел, так что теперь придется учиться жить по-новому.
– Ай-ай-ай! – заверещала Айли скорее для виду. – Эван, ну что ты делаешь! Я же уже не маленькая, чтобы меня за ухо таскать! И как это «по-новому»?
– А вот так! – хмыкнул Эван. – Или ты думала, что тут жизнь идет так же, как в деревне? Ты теперь уже взрослая, так что нужно будет решать, как жить, учиться, чем заниматься.
Глаза Айли заблестели:
– О, я уже думала, – вдохновенно заявила она. – У меня было время, пока они меня взаперти держали, а я побег к тебе планировала. Эван, я уже все решила!
– Будешь мне хаггис готовить каждый день? – подначивая ее, спросил Эван.
– Не без того, – милостиво склонила голову Айли. – Но я вовсе не собираюсь сидеть у тебя на шее! Более того, я уверена, что скоро буду зарабатывать больше тебя!
– Да ну! – фыркнул Эван. – Ну давай, поделись своим бизнес-планом.
Айли с видом знатока откинула волосы со лба:
– Слыхал про бурлеск? Я поняла, что я прекрасно туда вписываюсь! Пою хорошо, танцую как богиня, сиськами бог не обидел! Но! Вдобавок я просто стану моделью! А что? Я красивее, чем половина этих баб с обложек! Знаешь, я даже псевдоним себе придумала: яркий, хлесткий, значительный, – она вскинула подбородок, с прищуром взглянула на брата и гордо изрекла, – Лола Монро!
Эван помолчал, глядя на нее, и неожиданно расхохотался в голос.
– Как-как? – переспросил он, давясь смехом. – Лола Монро? Ну, Айли, я такого даже от тебя не ожидал. Звезда бурлеска! Да что ты себе в голову вбила? – он снова захохотал.
Айли ошеломленно посмотрела на него, потом надулась:
– Чего ты ржешь? Я что, хуже их всех что ли? Почему они могут быть знаменитостями, зарабатывать кучу денег и жить в особняках, а я не могу?
– Господи, Айли, – Эван вытер выступившие у него от смеха слезы. – Да что ты выдумала. Тоже мне, богиня бурлеска Лола Монро. Ты хоть представляешь всю подноготную этой кухни? И ты хоть представляешь, как сложно быть моделью и танцовщицей! Прорываются к известности единицы, а остальные вечно на подтанцовках.
– Ну и что?! – Айли сложила руки на груди, исподлобья глядя на брата. – И что?! Это значит, я сразу должна отказаться от своей мечты? Если я не попробую – я уж точно ничего не добьюсь!
– Слушай, Айли, – закатил глаза Эван. – Я не говорю, что ты должна отказаться от мечты. И в жизни такого не скажу. Но ты вообще уверена, что это тебе надо? Я серьезно, это адский труд! Или ты решила ради денег продаваться? Если не хочешь надрываться, то ложишься под режиссера или продюсера, а вот этого я точно не допущу.
– Я готова надрываться, – упорствовала Айли, – хотя что там надрываться? Сидишь себе красиво, пока тебя снимают! И я не собираюсь ни под кого ложиться! И что значит «продаваться»? По сути, любая работа – это акт купли-продажи. Ты сам рассказывал, что иногда берешься за заказы, которые тебе не по душе, но которые хорошо оплачиваются. Это в твоей терминологии «не продаваться»? Не будь лицемером! Далеко не все актрисы и модели – шлюхи. Мы оба это знаем.
– Сидеть красиво – это, знаешь ли, тоже работа! – начал сердиться Эван. – По несколько часов не шевелясь, ты точно не усидишь. Я знаю, что не все! Но многие режиссеры – скоты последние! И только и хотят молоденьких девочек завалить, которые пачками мчатся звездами становиться. Все, Айли, не хочу ничего слушать!
– Ах вот ты как! – Айли тоже завелась. – Тоже мне работа! На ферме они не работали, кто это работой зовет! И всегда можно отказаться, когда тебе секс предлагают! И вообще, ты просто не хочешь, чтобы я становилась звездой! Ты хочешь, чтобы в нашей семье один был самородок – великий фотограф Эван Монро! А все остальные чтобы на тебя молились! А я хочу стать моделью – и стану! – она вскочила на ноги, пылая яростью, отошла к камину и демонстративно развернулась к брату спиной.
Эван закатил глаза.
– Вот что, – сказал он, усилием воли заставив себя не ругать сестру. – Никогда я этого не хотел. И если ты так думаешь, то ни черта ты меня не знаешь! Не пори пока горячку. Если хочешь, то, может, и станешь, но для начала хорошенько все обдумай. Я тебя еще на съемки как-нибудь свожу, посмотришь, какая это адская работа. А пока что пару недель просто отдохни от всего. Может, ты, наоборот, захочешь выучиться чему-нибудь, а не просто на сцене танцевать… Звезда, – буркнул он напоследок.
Айли в восторге обернулась и хихикнула.
– О, брат! – она снова бросилась к нему и обняла его, – ты лучше всех на свете! Ну, конечно, я всерьез так не думала!
– Маленькая паршивка, – сердито сказал Эван, отвесив сестре символический подзатыльник. – Я еще послежу за твоими планами, а то тебе только волю дай.
Вместо ответа она снова расцеловала его и упрыгала заваривать чай.
[1] От англ. magpie – «сорока».
Глава 10
На следующее утро Эванджелин приехала к Эвану, явно волнуясь и при этом стараясь скрыть свое волнение. Айли показалась ей слишком вызывающей, слишком бойкой, слишком откровенной и дерзкой, и Эванджелин представления не имела, как себя с ней вести. А нужно было быть хотя бы любезной, ведь Айли – сестра Эвана, которому, определенно, будет приятно, если девушки подружатся.
Эван открыл дверь почти мгновенно после звонка.
– Привет, солнышко, – он привлек ее к себе и поцеловал. – Как ты?
– В порядке, а ты? – ответила она, отвечая на поцелуй. – Я скучала, – тихим шепотом добавила девушка.
Эван улыбнулся, крепко обхватил ее руками и, прижав к стене, склонился к ее губам.
– Привет! – раздался за его спиной громкий голос Айли. – Братик, ты меня прости, я вижу, ты занят…
Эванджелин едва уловимо покраснела и увернулась от мужчины.
– Хм, привет, Айли, – сказала она.
Эван закатил глаза.
– Надо было тебя все-таки выпороть вчера, – посетовал он. – Расплачиваюсь за свою доброту.
Айли обиженно надула губы и сказала с нарочитой отчужденностью:
– Я только хотела сказать, что хаггис готов!
– Ммм… – Эван причмокнул губами. – Сто лет настоящего хаггиса не ел! Ладно, не дуйся, Магпай, – он легонько щелкнул сестру по носу. – Конечно, я не стал бы тебя пороть.
– Хаггис? – с интересом спросила Эванджелин. – Это, кажется, шотландское национальное блюдо, да?
Айли притворно заворчала:
– Встала ради него в шесть утра! Нашла в этом каменном мешке, который вы зовете Лондоном, все ингредиенты! Да ты знаешь, чего мне стоило раздобыть овечий желудок? – Она развернулась к Эванджелин и очаровательно улыбнулась: – Да, Иви, хаггис – это национальное шотландское блюдо. Готовится обычно на Рождество, но Эван его всегда требовал намного чаще!
– Овечий желудок? – переспросила Эванджелин с плохо скрываемым шоком.
– Там не только это, – Эван снова мечтательно вздохнул. – Это лучшее, что я ел в жизни, хотя ингредиенты и могут напугать. Но ты не волнуйся, это очень вкусно!
Айли махнула рукой:
– Ну овечий желудок – это так, для украшения! На самом деле хаггис готовится из дикого хаггиса – редкого в нынешнее время специфически шотландского зверька. Размером он примерно с барсука, покрыт густой черно-белой шерстью, а морда у него, как у ежика. Но самое удивительное – это его ноги! Дело в том, что дикие хаггисы живут высоко-высоко в горах, на самых их вершинах. Одни лапы у них длиннее других. У самцов длиннее левые лапы, и они бегают по часовой стрелке вокруг вершины, а у самок – правые, и они бегают против часовой стрелки. В том и суть, Иви, сечешь? Когда они встречаются и хотят спариться, то одному из зверьков приходится разворачиваться в противоположную сторону – а ноги-то мешают! Вот они нет-нет да и теряют равновесие и летят прямо в бездну! Оттого-то они такие редкие. Настоящий вымирающий вид, и мы сейчас его попробуем!
Эванджелин приоткрыла рот и несколько раз хлопнула ресницами. Эван фыркнул.
– Иви, не слушай эту сороку. Не существует таких зверей, она тебя просто дурит. Айли, уймись сейчас же!
Айли разразилась хохотом и, согнувшись, хлопнула себя по коленкам.
– Ну надо же! Поверила! Мы это в Шотландии всем туристам травим. Американцы все поголовно верят! – она утерла слезы. – Ну пойдемте, а то остынет.
Эванджелин обиженно поджала губы. Эван дотянулся до сестры и легонько дернул ее за ухо.
– Когда ты уже повзрослеешь? – посетовал он. – Иви, не обижайся. У нас в Шотландии это правда одна из самых распространенных шуток.
– Ладно, – немного оттаяв, ответила Эванджелин, однако в сторону Айли покосилась с прохладцей.
– Ну вот, садитесь! – Айли принялась хлопотать у плиты, выкладывая на блюдо что-то похожее на сваренные в полиэтиленовом мешке мозги, в воздухе витал запах специй и мясного жира. – Пальчики оближете!
Эванджелин с опаской покосилась на жижу, которой Айли щедро полила лежавшую на тарелке еду, и, сглотнув, села за стол.
– Ммм, – протянул Эван. – Пахнет чудесно, сестренка. И когда ты так готовить научилась?
– Примерно тогда, когда ты смылся из дома, – звонко рассмеялась Айли, – чем мне было еще заняться? Вот, Иви, держи! – Она взрезала прозрачную оболочку, откуда потек жир, и стала накладывать в тарелку Эванджелин серую массу, – ты должна научиться готовить хаггис, ведь Эван просто жить без него не может! Рассказать, как его готовить? – она с некоторым злорадством взглянула на пытающуюся скрыть смятение девушку.
– Хм… – нерешительно протянула Эванджелин, с опаской принюхиваясь к месиву у себя на тарелке. – Эван, а это правда твое любимое блюдо?
– Одно из, – кивнул тот.
Эванджелин вздохнула.
– Ну что ж, тогда непременно расскажи, Айли.
– Все не так уж и сложно, – Айли уселась за стол и отправила в рот порцию дымящегося месива, – берешь овечий или бараний желудок и замачиваешь его в соленой воде. На ночь где-то. Потом скоблишь как следует, отмываешь, обжариваешь лук, морковь, немного овсянки, ну и затем превращаешь в фарш всякие овечьи потроха: сердце, почки, легкие, сердце, язык. Отвариваешь, добавляешь почечного сала и специй, засовываешь в желудок, зашиваешь все это дело – и в воду. Варишь часа три всего. И на десерт пюре из брюквы. Так что, как видишь, все очень просто, – сказала она, улыбаясь улыбкой победительницы.
По виду Эванджелин можно было подумать, что несчастную овцу только что освежевали прямо за столом. Однако девушка мужественно попыталась сделать вид, что нисколько не потрясена странным рецептом.
– Очень… оригинальное блюдо, – сказала она, сама не притрагиваясь к вилке. – А в Шотландии вся кухня такая?
– Ага, – Айли кивнула, не сводя с нее пристального взгляда, – такая. Вкусная и сытная. Ты ешь, ешь, а то остынет!