Песочная Мандала Бытия Синергия
Геннадий Сизоненко
© Геннадий Сизоненко, 2021
ISBN 978-5-0055-1540-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Песочная Мандала Бытия Синергия
«Как ребёнок, который начинает пользоваться словами, ещё не понимая их и прибавляя к своей игровой деятельности всё новые и новые непонятные для него лингвистические фрагменты, открывает смыслообразующий принцип только после длительного периода такой активности (которая является необходимой предпосылкой финального торжества смысла), точно также и создатель нового мировоззрения (и философ науки, пытающийся понять его действия) должен обладать способностью высказывать бессмыслицу до тех пор, пока количество бессмыслицы, высказанной им и его друзьями, не станет достаточно большим для того, чтобы придать смысл всем своим частям».
Пол Фейерабенд («Избранные труды по методологии науки»)
«В защитном панцире «я» -мышления имеется представление о том, что есть что-то ещё помимо тебя. Что есть кто-то, с кем может что-то случиться. Но ты есть то, что существует без второго. И всё, что касается тебя, всё, что ты переживешь, есть ты сам. Потому что нет второго Я, которое ты мог бы почувствовать. Это не объект, не чувство, не мысль. Поэтому ты никогда не почувствуешь себя. Самоприкосновения не существует.
Ты непознаваем, непостижим, неприкасаем. Тебя никогда не может коснуться что-то другое. Ты абсолютно в себе. Никогда не был рождён, никогда не умрёшь. Тому, чем ты являешься, не требуется просветление. Оно никогда не пребывало в затемнении».
Карл Ренц ("Просветление и другие заблуждения")
«Медитация это не метод достижения Бога, Бога можно достичь и без медитации. Медитация это тренировка, необходимая для того, чтобы вы смогли вынести Бога. Медитация даёт вам способность выстоять. Приготовиться к этому Одиночеству».
Ошо (Раджниш Шри Бхагаван)
вступление
Зимние ночи в Заполярье необычайно длинные и тёмные.
В детстве ясными морозными вечерами, гуляя в одиночестве, я часто выходил по заснеженной и укатанной до зеркального блеска лесной дороге за пределы родного посёлка. Туда, куда уже совсем не доходил свет электрических огней. И над моей головой простиралось бескрайнее звёздное небо.
Звёзды! Огромные, сияющие необычайно яркие и едва-едва заметные, – мириады безмолвных, призывно мерцающих светлячков в сказочных переливах северного сияния.
И, всматриваясь в эту бездонную глубину, на какие-то мгновения моё сердце замирало, наполняясь трепетным восторгом, и в сознании спонтанно и неизменно
возникал один и тот же неразрешимый вопрос:
Где же всё это находится? И где начало и конец этой невообразимой звёздной бездны?
Где таится начало всех начал, вбирающее в себя пространство и время всех вселенных?
И есть ли оно вообще?
И иногда на какой-то миг и, это случалось почти всегда неожиданно, словно едва заметное и молниеносное касание невесомым пёрышком, – и я вдруг содрогался от одного пронзительного и неизъяснимо загадочного ощущения! Глубочайшей сопряжённости и единения всего сущего, в котором я пребываю, и пребуду всегда – во все времена! Оно охватывало всё моё человеческое существо. И на какое-то мгновение всё это звёздное великолепие словно бы исчезало и растворялось во мне самом, в каком-то неведомом изначальном Истоке самого моего существа.
Сознание – неуничтожимо! И Оно всё, что есть.
И каждый раз это пронзительное ощущение длилось во мне лишь одно мимолётное мгновение. В котором, казалось бы, прояснялось всё, – и «оно» тут же растворялось и исчезало бесследно. И все мои отчаянные попытки хоть как-то его удержать, понять, продлить, хоть ненадолго, – были тщетны. Оно неизменно ускользало, едва-едва коснувшись, продолжая завораживать и призывно манить. А мучившие меня вопросы, на какой-то момент получали во мне своеобразное и совершенно отчётливое разрешение, выражая себя просто и ясно:
– Где это всё находится? – Нигде.
– Когда всё это происходит? – Никогда.
– Кто всё это создал? – Никто.
И это никогда и никуда не исчезнет. Оно пребудет здесь всегда.
И какая-то сокровенная и несокрушимая суть моего человеческого существа находилась где-то по ту сторону «жизни и смерти», пространства и времени. Словно «всё, что есть и ни есть, – всё это», – во мне. И «всё это» – я. И это всё нераздельно. Все звёздные миры появляются и исчезают во мне. Я – это нетленность сознания, вбирающая в себя всё. За пределами всех представлений, за пределами всех пространств и времён.
И в этот кратчайший миг во мне не было ничего существенного, «за что можно было бы зацепиться», всё было готово раствориться в этой пугающей чёрной Бездне. Но, как бы я не старался заглянуть в её глубину, меня тут же выталкивало обратно, в привычное состояние обособленности, недоумения, смятения и страха.
И эта Бездна словно бы ничего не ведала ни о пространстве, ни о времени, —
Ничего!
И в то же время во всём этом был некий таинственный и неиссякаемый изначальный Источник жизненности и силы, охватывающий собой «всё» и «ничто», – Одновременно!
И за её пределами «ничего не было». Но Ничего не было «по-настоящему крепкого» и в Ней самой. Всё подвергалось постоянному изменению, ни одно мгновение не было повторением другого, но при этом, все различия были иллюзорны, все противоположности иллюзорны и представляли собой лишь лёгкую рябь на поверхности тихого лесного озера. И всё, что мне удавалось «вынести» из этого переживания, – это ощущение абсолютной ясности. Впрочем, как только я устремлял на неё свой взгляд, стремясь её зафиксироватьв своём сознании, – эта ясность тут же меркла и улетучивалась, не оставляя никакого следа. И я вновь был отторгнут и выброшен в это ощущение бесприютной тоски и недоумения. И нет здесь ничего «по настоящему» надёжного, фиксированного и крепкого, на что можно было бы опереться.
Всё остаётся здесь. И сама жизнь и смерть. И здесь нет никого-никого «другого», противостоящего тебе по-настоящему, – с кем было бы можно разделить это «фатальное одиночество» предельного осознавания – всё, что есть и ни есть, – это ты сам.
Одиночество, подобно Млечному пути, разлитому в непроглядной тьме Вечности.
Пространство, время, причинность, всё «существование и несуществование» находятся в пределах некого неизъяснимого Волшебства. И всё бесконечное разнообразие форм и движения происходят на фоне абсолютной неподвижности некой твердыни, которая нигде и никогда, – незыблемая обитель Вечности. И все неисчислимые мириады вселенных, мгновенно обращающиеся в прах перед своим «источником». И стремясь обнаружить, отыскать кого-то «другого», я отчётливо ощущаю, что в этом поиске вместе с «другим» исчезаю и «я сам».
Пространство.
Время.
Причинность.
Словно атрибуты некой волшебной игры, происходящей в моём уме, призванной скрыть
Реальность Подлинного Одиночества. От момента к моменту воссоздавая иллюзию «двойственности» субъекта и объекта. Жизни и смерти, любви, страха и ненависти, иллюзию силы и слабости, мягкости и твёрдости, иллюзию реальности «кого-то другого», к кому можно было бы прикоснуться с любовью и нежностью.
Безбрежная Чёрная Бездна, – казалось бы, – это всё, что есть! И негде укрыться от этого прожигающего насквозь ощущения? Разве что под волшебным покровом тончайшей вуали Майи, дарующей возможность изначальной любви и нежности проявиться в мир.
И здесь иллюзорная власть слов, памяти, и ума, крайне ограничена и ничтожна.
И на этом Пути «даже весь ум не в состоянии помочь уму» (И. Гёте).
Сила же Волшебства беспредельна! И всё-таки…
И, как мне кажется, эта маленькая изумительная притча Джона Фаулза по-своему и метафорически указывает на само существо этой «вселенской тайны».
«Принц и Волшебник».
«Когда-то жил один маленький принц, который верил во всё на свете, кроме трёх вещей.
Он не верил в принцессу, он не верил в острова, он не верил в бога. Его отец король сказал ему, что таких вещей просто не существует.
И поскольку в его владениях не было никакой принцессы, никаких островов и никаких признаков бога, принц верил своему отцу.
Но затем в один прекрасный день принц убежал из своего дворца и попал в соседнюю страну.
И здесь к своему удивлению с каждой вершины холма он видел острова и на этих островах странных и непонятных созданий, имени которых он не знал.
Когда он искал лодку, человек, одетый в длинную рубашку до пят, приближался к нему по берегу.
– Это настоящие острова? – спросил маленький принц.
– Конечно, это настоящие острова, – сказал человек в длинной рубашке.
– А эти странные и непонятные создания?..
– Настоящие и подлинные принцессы.
– Тогда, должно быть существует и бог! – закричал маленький принц.
– Бог это я, – ответил человек в рубашке с поклоном.
Маленький принц изо всех ног помчался домой.
– Итак, ты вернулся, – сказал его отец, король.
– Я видел острова, я видел принцесс, и я видел бога, – сказал маленький принц укоризненно.
Но король был непоколебим.
– Ни настоящих островов, ни настоящих принцесс, ни настоящего бога не существует.
– Я видел их.
– Скажи, как они были одеты.
– Бог был в длинной рубашке.
– А рукава на рубашке были закатаны?
Принц вспомнил, что так оно и было.
Король засмеялся.
– Это форма волшебника. Тебя обманули.
С этим принц вернулся на следующий день и пошёл к тому же самому берегу ещё раз, он подошёл к человеку в рубашке.
– Мой отец, король, сказал мне, кто вы, – сказал принц возмущённо.
– Вы обманули меня в прошлый раз, но вам не удастся сделать это снова! Теперь я знаю, что это не настоящие острова, а это не настоящие принцессы, потому что вы волшебник.
Человек на берегу улыбнулся.
– Это ты был обманут, мой мальчик. В королевстве твоего отца есть много островов и много принцесс, но твой отец наложил на тебя заклятие, поэтому ты не можешь их увидеть.
Опечаленный принц вернулся домой. Там он увидел своего отца, смотрящего ему в глаза.
– Отец, это правда, что ты не настоящий король, но только волшебник?
Король засмеялся и закатал свои рукава.
– Да, мой мальчик, я всего лишь волшебник.
– Тогда тот человек на том берегу был богом?
– Человек на том берегу был другим волшебником, – сказал король.
– Я должен знать истину, истины за пределами волшебства, – закричал принц, – правда, за пределами волшебства. Правда всегда существует за пределами волшебства, запомни эти слова!
– Нет истины за пределами волшебства, – сказал король.
Принц сильно опечалился. Он сказал:
– Я убью себя. Если нет истины за пределами волшебства, тогда какой смысл в том, чтобы продолжать жить?
Король с помощью волшебства позвал смерть.
Смерть стала в дверях и поманила принца. Принц содрогнулся. Он вспомнил прекрасные, но не настоящие острова и не настоящих, но прекрасных принцесс и затем сказал:
– Очень хорошо, я могу выдержать это.
Если всё есть волшебство…
и нет ничего за пределами волшебства…
тогда точно также я смогу принять
и пройти и через Смерть.
– Видишь ли ты, сын мой, – сказал король, —
Как ты тоже начал становиться волшебником».
Мы можем покинуть Себя одной лишь силой иллюзии, запутавшись в своих суетных мыслях. И в своих фантастических снах. Создав некий образ «другого». И наделив «его» глубочайшей потребностью и способностью в любви и сострадании. И теперь этот «другой» иллюзорно обособленный, субъект очарован силой собственного Волшебства. А Вечное Пламя Осознания. И есть наша общая безмятежная пристань, находящаяся за пределами нескончаемой Игры и составляющая само существо непостижимой Тайны, которую покинуть невозможно. И всё здесь исполнено этой тайны. И этот ласковый и еле слышный шёпот ветра под сенью молодых сосен, и призывное сияние голубого неба и беззаботное журчание быстрой речки, и солнечные блики, искрящиеся в холодной воде и густой и насыщенный запах хвои…
«Мне бы только теперь до конца не раскрыться…
Не раздать бы всего, что напела мне птица,
Белый день наболтал, наморгала звезда, намигала вода,
Накислила кислица…
Плотный шарик в крови полный света и чуда…
А уж если не будет дороги назад,
Так втянуться в него и не выйти оттуда…
И в аорту, неведомо чью… наугад».
(Арсений Тарковский)
Основополагающие принципы
Наши переживания во многом имеют наведённый характер в соответствии с уровнем развития общества. Эпоха Инферно в жизни всего человечества прекрасно описана в книге гениального русского писателя-фантаста Ивана Ефремова «Час Быка», – это как раз тот мир, в котором мы сейчас живём.
Энергоинформационная сила эгрегора несоизмерима с силой отдельного человека, навязывая ему те или иные ролевые маски, в которые он зачастую вынужден носить.
Каждый из нас по утверждению создателя интегративного подхода в психологии Кена Уилбера, является результатом интерактивных связей и взаимодействий, о существовании которых он даже не подозревает.
И, оказавшись в благоприятной референтной среде, снимать эти маски, выходя тем самым в Мета-позицию по отношению к ним, мы зачастую так не научились. Мета-позиция – это нейтральное состояние, из которого мы могли бы осуществлять безоценочное наблюдение, способность к которому является, по выражению Джидду Кришнамурти, основой и важнейшей характеристикой интеллекта, наряду со способностью к «тонкому различению».
Пока мы не овладели этим искусством, переключение происходит реактивно под воздействием бесконечного множества факторов самой различной природы и определяется появлением запускающего триггера.
И лишь осознав в себе эту множественность «я», – сформированных жизненными обстоятельствами нейронных контуров, за каждым из которых скрывается реактивная стратегия, становится возможна подлинная работа над «самим собой».
И как лаконично выразил эту формулу развития Роберт Киган: «когда субъект одного уровня развития становится объектом субъекта следующего уровня».
То есть, необходимо овладеть искусством выхода за пределы актуальной ролевой маски в Мета-позицию различения, которая характеризуется иерархически более высоким уровнем осознанности, с которого можно взглянуть на эту маску отстранённо, как на объект, ролевую функцию, которой можно управлять по своему усмотрению в соответствии новым смыслом и целеполаганием. Мы можем управлять лишь объектом, но не субъектом.
То есть изменение всегда происходит через нейтральную позицию, – подобно тому, как происходит переключение передач в автомобиле с механической коробкой, – через «нейтралку». Это аналогия лишь ещё раз подтверждает тот тезис, что «системообразующие законы природы носят универсальный характер», в основе которых лежат базовые принципы:
– фрактальность
– голографичность
– холархичность
Мы появляемся в мире и у каждого из нас есть своя степень ответственности за своё окружение и тот мир, который мы создаём вокруг себя.
И тотальный выход из игры, на мой взгляд, – это не решение, а ошибка.
Даже Ошо (Бхагаван Раджниш) на первых этапах своих бесед и сатсангов утверждал, что пришёл в этот мир именно для богатых (вероятно, хотел получить больший доступ к человеческим и финансовым ресурсам, чтобы направить их на благо пробуждения своих саньясинов). Однако в своих последних беседах он уже говорит о Советском Союзе, как флагмане всего человечества, когда народ за многие тысячелетия рабства набрался смелости построить справедливое общество для всех граждан, дав им образование, обеспечив работой, бесплатной медицинской помощью и достойным пенсионным обеспечением по старости. И в своих заключительных беседах он говорил о том, что в результате предательства Горбачева и троцкистской партийной мещанской номенклатуры этот величайший эксперимент в истории человечества погибнет, – за что Горбачев, непременно, получит Нобелевскую премию, – свои «тридцать серебряников». И человечеству потребуются много-много лет, чтобы вновь решиться повторить этот эксперимент выхода из инфернальности мещанского самодовольства и благообразия..