– Так кто ты, Вистан? Чей ты сын? – Спросил Мазсе.
Воин хранил молчание, тогда Мазсе провел своей рукой по его длинным волосам.
– Ты же хочешь домой вернуться. – Произнес он с улыбкой.
Воин посмотрел в сияющие каким-то добрым блеском глаза Мазсе и сказал:
– Я сын Кадмуса, брата Редманда Четвертого, короля Живого города.
– Мазсе, сам Всадник протянул нам руку помощи. – Схватил его за плечи Партатуя.
– С такими заложниками, можно смело и перемирие просить.
– Никто не пойдет с нами на перемирие, а вот выкуп получить можно солидный. – Вмешался Иданфирс.
Мазсе ещё раз взглянул на пленника. Схватился за рукоять обломка меча, потом посмотрел на Партатую и Иданфирса.
– Жаль, что Эдвина сейчас нет здесь. А ещё лучше, если бы ты, отец, был сейчас со мной, ты бы не колебался, ты никогда не сомневался, ни в чем. И я не буду. – Размышлял Мазсе над своими следующими действиями.
Затем он схватил свой меч, подарок отца, вытащил его из ножен и одним ударом срубил племяннику короля голову. Под выкрики и проклятия Партатуи и своего главного разведчика, он поднял голову юношу за волосы и подошел ко второму знатному пленнику.
– На колени его! – Скомандовал Мазсе двум стоящим рядом с ним всадникам.
Те, словно ошпаренные, бросились выполнять приказ.
– Мой отец… – Не успел договорить Альберт, как меч Мазсе застрял в шее у пленника.
Партатуя закусил кулак оставшимися зубами, а разведчик истерично улыбался, горюя о пропавшей наживе. Мазсе сделал очередной взмах и на этот раз отделил голову от тела. Он спрятал меч обратно в ножны и освободившейся рукой подобрал вторую голову. Партатуя сверлил его взглядом, ожидая объяснений.
– Вы вправду думаете, что нам бы заплатили? Или что они заключили бы мир? С кем? С нами? Оглянитесь, нас едва ли больше шести сотен всадников. Как сказал Акиннаез мы разбойники. Кто будет разговаривать с разбойниками? Кто будет с этим считаться? – Мазсе обвел рукой своих воинов, которые сейчас занимались мародерством.
– А вот с этим, – Мазсе поднял вверх окровавленные головы, – будут!
Партатуя лишь невольно искривил рот в улыбке. А разведчик просто умолк, под тяжестью слов Мазсе.
Он прикрепил головы к седлу Асприд, и сам запрыгнул на свою лошадь. Старик и разведчик теперь просто стояли молча и смотрели на него.
– Партатуя, отправь отряд в город, за рабочими. Иданфирс найди тело Симеона и принеси мне его голову. – Не теряя проявленной решимости, скомандовал Мазсе.
Он объехал все поле боя, осматривая павших, ища выживших. Его люди перебегали от трупа к трупу, подобно стервятникам. Они вытаскивали из трупов все мало-мальски ценное, дрались за каждое кольцо или браслет. За ними на трупы спускались стаи хищных птиц и лакомились трупным мясом. К вечеру воины, удовлетворившись грабежами, разбились несколькими лагерями в лесах, ели и пили, кто-то танцевал, были и те, кто играл на самодельных флейтах.
Подойдя к одному из таких лагерей, Мазсе в стороне наслаждался их причудливым весельем.
– Вождь! – Закричал один из танцоров, увидевший Мазсе.
– Пойдем к нам!
Мазсе не особо хотел присутствовать на их гулянке, но все-таки решил подойти. Воины встретили его радушно, выкрикивали его имя, пили за его здоровье. Все прекрасно знали, что это победа его заслуга.
– Когда Марсагет отправил меня воевать за этого мальчишку, я подумал, что он мстит мне за то, что я оприходовал его мамашу. Но теперь я, после такой славной битвы, рад, что Всадник свел нас с тобой. – Воин поиграл перед лицом Мазсе своими пальцами, на каждом из которых было по золотому перстню.
От него сильно разило вином, но Мазсе не подавал вида, что ему неприятно общество этого воина.
– У нас впереди ещё много таких славных битв. – Улыбнулся он и похлопал пьяного воина по плечу.
Они до утра сидели у костра, не отпуская Мазсе, пили и веселились, даже Мазсе позволил себе выпить немного вина. С одной стороны ему нравилось простое общество его всадников, и даже их пошлые шутки он находил местами забавными, но с другой он видел, что воины относятся к нему как к ребенку, называют его вождем для смеха, а серьезно обращаются, лишь зовя его мальчиком. Это задевало его, но он, как обычно, просто не подавал вида, что ему есть до этого какое-либо дело.
Утром прибыл отряд из замка с крестьянами и повозками, они довольно быстро погрузили все снаряжение павших латников, и с лошадьми, оставшимися от восточных рыцарей, отправились назад в Антерол в сопровождении всего войска Мазсе. Трупы павших воинов, как своих, так и вражеских Мазсе приказал сжечь.
Он, Партатуя вместе с передовым отрядом далеко оторвались от своего войска и к вечеру уже достигли замка. Не успели они приблизиться к воротам, как те со скрипом отворились, и Мазсе на полном скаку ворвался в город. Сразу у ворот на них обрушился шквал криков и аплодисментов.
Люди, толпами стоявшие на стенах и у ворот, не давали ему пройти, они выкрикивали его имя, падали на колени и благодарили за спасение. Горожане со стены забрасывали его цветами.
Мазсе смотрел на это все и не знал, как реагировать. Ещё большее удивление это вызвало у Партатуи. Его и раньше встречали как победителя в Аббие, но никогда так, как делали эти люди. Партатуя осмотрел лица своих воинов, в их глазах он увидел тот же восторг, что испытал сам. Бывшие рабы, девушки, которых он, возможно, подвергал насилию, все славили их как своих спасителей.
Мазсе достал из окровавленного мешка три отрубленные головы своих врагов и поднял их в воздух, демонстрируя своим людям его трофеи. Толпа тут же замолчала, увидев столь отвратное зрелище. Но Мазсе, заряженный той энергией, теми возгласами, которыми его наградила радостная толпа, улыбался и ликующе выкрикивал возгласы победы. Видя его радость, толпа снова взорвалась диким криком.
– Прибей их над восточными воротами. – Приказал Мазсе, передавая головы одному из всадников.
Тут из толпы вышел Эдвин. Мазсе слез с коня и обнял своего учителя.
– Мы сделали это. Мы их победили.
– Поздравляю Вас, милорд. Как видите, ворота открыты. – Эдвин распростер руки, показывая на ликующих людей.
– Ты волшебник, монах. – Улыбнувшись, произнес Мазсе.
Когда они вырвались из толпы, то направились во дворец, чтобы как следует поесть. Стол накрыли прямо в тронном зале. Мясо птицы, филе рыбы. На столе было даже мясо кабана. Партатуя, подливал Эдвину вино и подшучивал над его богом, но восхвалял его ораторское мастерство. Эдвин лишь улыбался и молча сносил пьяный разговор Партатуи. Иданфирс тоже сидел молча, высматривая что-то в своем кубке с вином. Мазсе же смотрел на то, как радостный Партатуя пытается влить очередной рог вина в Эдвина, и обдумывал дальнейшие свои слова.
– Партатуя. – Наконец-то решился Мазсе.
– Да, мой вождь. – Радостно воскликнул старик.
– Вчера я видел, как у одного из воинов каждый палец был увенчан кольцами, которые он снял с трупов оберольцев.
Партатуя нахмурился, пытаясь понять в какое русло мальчик хочет направить разговор.
– Я хочу, чтобы ты и Иданфирс собрали все драгоценности, что воинам удалось найти на телах убитых воинов. Погрузили их в сундуки и отправили Акиннаезу.
– Акиннаезу? – Возмутился разведчик.
Мазсе оставил его вопрос без внимания, но Партатуя, судя по его хитрому виду, понял замысел мальчика или хотя бы догадывался, чего он этим хочет добиться.
– Воины этого не одобрят. – Покачал головой Иданфирс.
– Что мне сказать всадникам? – Спросил Партатуя.
– Скажи, что это цена нашего спасения. – Ответил Мазсе.
Глава 10
Партатуя и Иданфирс потратили на сборы драгоценностей и трофеев у своих всадников и воинов, присланных Марсагетом, почти весь день. Не обошлось без столкновений и малого кровопролития, но к заходу солнца поручение мальчика было выполнено.
– Собрали все, что нашли. – Произнес Партатуя, когда к ногам Мазсе поставили небольшой сундук с золотом.
– Как племя Марсагета отреагировало на это? – Открыв сундук, произнес Мазсе.
– Пришлось убить девятерых, чтобы другие успокоились. – Поправив волосы, ответил Иданфирс.
Сундук был почти на половину заполнен всякого рода драгоценностями. Золотые и серебряные кольца, ожерелья и медальоны, монеты, среди прочего лежал даже изогнутый кинжал с золотой рукоятью и двумя рубинами в эфесе.
–Жалко такое добро Акиннаезу отдавать. – Посетовал главный разведчик.
– Ты веришь мне, Партатуя? – Произнес Мазсе, посмотрев старому воину прямо в глаза.
– Да, я верю в тебя, мальчик. – Искривив рот в улыбке, произнес старик.
– Тогда, доставь их лично Акиннаезу от моего имени.
– Попросить у него помощи?
– Нет, наоборот, расскажи о нашей победе, о богатых трофеях, которые мы заполучили. Случайно проговорись, что это лишь десятая часть от всей добычи, захваченной нами. – С хитрым взглядом произнес Мазсе.
– Хех, десятая часть? – Удивился Партатуя.
– Именно так. Отправляйся сразу на рассвете. – Уверенно произнес Мазсе и взмахом рук приказал воинам выйти.
Всадники, забрав сундук, поспешили уйти. Мазсе немного подождав, последовал за ними. Вечер ему хотелось провести в компании Эдвина, с момента его возвращения они с монахом едва перекинулись парой фраз.
Дойдя до храма, мальчик застал священника, сидящего в одиночестве на широких ступенях белокаменного храма. Монах молча наблюдал за появляющимися на небе звездами.
– Ты не замерзнешь в одном то балахоне? – Привлек к себе внимание старика Мазсе.
– Господин! Приятно снова Вас увидеть, давненько Вы не заходили в наш храм. Я уж было подумал, что Вам больше не нужны мои уроки.
– Как ты мог такое подумать? – Улыбнулся мальчик, сверкнув своими зелеными глазами.
Мазсе протянул руку Эдвину и помог ему подняться. Старик отряхнул рясу от пыли, и они проследовали внутрь храма.
– Когда ты все это успел сделать? – Недоумевая, спросил мальчик, увидев возвышающиеся мраморные статуи в коридоре, ведущем к центральному павильону.
Монах лишь улыбнулся.
– А это у тебя откуда? – Поинтересовался Мазсе, рассмотрев красивые гобелены с изображенными на них сценах из священных писаний Восточных королевств.
– Добрые люди помогли восстановить утраченное убранство нашего храма. – Ровным голосом ответил Эдвин.
Сегодня Мазсе выбрал для чтения книгу про житие Редманда Четвертого старшего сына Теобальта. Книга была довольно скучной, большую ее часть составляли описания ежедневного быта будущего короля Живого города, от утреннего подъема до ночного сна. Эдвин не переставал удивляться, насколько легко мальчику дается восточный язык. Мазсе если и встречал незнакомые слова, то переводил их по смыслу, содержавшемуся в предложениях.
Спустя пару часов монах покинул Мазсе, оставив его наедине с книгой. Мальчик, сидя под светом масляного светильника, тщательно вчитывался в каждое слово рукописного текста.
Буквально через десять страниц мальчик начал засыпать, а еще через пять он так и уснул сидя за книгой, остановившись на описании внешности молодого короля и убранства тронного зала Живого города.
Погрузившись в сон, он оказался внутри того самого большого тронного зала с невероятно высокими потолками, витражными окнами из цветного стекла с изображением рыцарей и сцен сражений. Мальчик посмотрел себе под ноги, он стоял на длинной ковровой дорожке с красным ворсом, с полосами из золотой нити по бокам. Ковер стелился от самого входа по полу из белого мрамора, к трону из оникса с золотыми вставками в изголовье и поручнях. На изящном троне восседал черноволосый юноша, со старческими морщинами в уголках его серых глаз. Мазсе присмотрелся внимательнее, это был тот юноша, про которого он читал только что.
– Подойди. – Грубым басом, произнес юноша, сидящий на троне.
Мальчик уверенными шагами направился прямо к нему.
– Разведывательный отряд, который мы отправили в Антерол, так и не вернулся. – Произнес Мазсе не своим голосом.
– Проклятье! – Выругался человек в золотой короне с четырьмя небольшими зубьями и россыпью рубинов в обруче.
Король зажмурил глаза и запрокинул назад голову.
– От Вистана также никаких известий. – Сжав кулак в кожаной перчатке, произнес Мазсе.
– Кадмус, мы найдем его. – Произнес король, наклонившись чуть вперед, чтобы быть ближе к брату.
– В Обероле собирают новый отряд на поиски. Местные жители поговаривают, будто их всех сожгли заживо. – Прислонив кулак к губам, произнес Мазсе.
– Проснись! – Прокричал невнятно король.
– Проснись, Мазсе. – Раздался голос Иданфирса.
Мальчик открыл глаза, и встал из-за стола, оторвав лицо от книги.
– Что случилось? – Произнес он, едва открыв глаза.
– Мазсе, с юга двигается большой караван Дахейцев. Сто восемьдесят лошадей, двадцать груженых повозок. Нужно действовать, как можно скорее. Если выдвинемся прямо сейчас, то сможем перехватить их на выходе из соснового бора на юге в двух днях пути от Антерола.
– Собирайте войско, и выдвигаемся.
Разведчику понадобилось чуть больше часа, чтобы собрать всех воинов. Тяжелые всадники Партатуи, одетые в ламеллярные и пластинчатые доспехи, стройными рядами выезжали за стены города, следом скакали конные лучники племени Марсагета.
Мазсе, одетый в чешуйчатые доспехи из латуни, верхом на своей белой кобыле возглавлял конный отряд из шести сотен всадников. Им удалось достичь соснового леса гораздо раньше, чем туда подоспели всадники дахейцев. Затаившись по обе стороны от проселочной дороги, пронзающей лесную чащу, Мазсе и его воины готовились к внезапному нападению на караван из засады.
Когда на дороге показался небольшой передовой отряд из десяти всадников, юный вождь сератаев спокойно пропустил их, дав вырваться далеко вперед. Вскоре показалась и основная часть каравана вместе с гружеными доверху повозками. Охрана у каравана была небольшая, от силы сотня всадников-бедуинов, замотанных в халаты и шелковые тряпки, лишь на некоторых были надеты кольчужные доспехи.
– Вперед! Убить их всех. – Закричал мальчик, когда колонна ушла достаточно вперед.
По всему каравану разнеслись озабоченные и испуганные возгласы, дахейцы застыли на месте, парализованные звериными воплями и визгом, доносящимися из лесной чащи. Мазсе не заставил их долго ждать. По обе стороны дороги из-за густых зарослей деревьев вырвались разъяренные сератае, жаждущие крови и богатой добычи.
Засвистели стрелы. Конные лучники из племени Марсагета окружили караван, обстреливая охрану на скаку. Тяжелая конница, выставив копья вперед, смела легковооруженных всадников дахейцев со своего пути. В хвосте каравана начался ожесточенный ближний бой, послышались звоны мечей. Мазсе поспешил туда. Когда он прискакал на звуки битвы, Иданфирс ударом кавалерийского меча прямо в грудь сразил юношу со смуглой кожей, на вид ровесника Мазсе.
Паренек, закатив глаза, пытался сдержать руками, сочащуюся из раны кровь, но свалился с лошади без чувств. Бой длился не долго, а когда все стихло, и пришло время делить добычу, к ногам Мазсе бросили семнадцать израненных, но ещё живых пленников.
Иданфирс покрутил челюсть у одного из воинов и произнес:
– Неплохие рабы из них получатся. Отведем в город?
– Ты, случайно, дахейский не знаешь? – Обратился к разведчику Мазсе.
– Нет. – Искривив лицо, произнес Иданфирс.
– Тогда они нам ни к чему, – мотнул головой Мазсе, – по крайней мере, сейчас.
Иданфирс немного посмотрел вверх, на белые слои облаков, затянувшие небо, и дал команду своим людям убить пленников.