– Офигеть – ответила подруга севшим голосом – когда успела? На той неделе у тебя никого не было.
– Был Лиза, был. С марта знакомы, и вот, сделал предложение. Только, я тебе не говорила. Понимаешь, это моё и только моё.
– Он, хоть кто? Я его знаю? – как-то, почти, незаметно изменились интонации в голосе подруги.
– Человек, Лизка… Хороший и любимый человек.
– А отец твой… Он же такой строгий…
– Да они вчера, тут, так наотмечались, что я до вечера, эту, посуду мыть буду.
– Может, тебе помочь?
– Так хочешь на Лёшу посмотреть?
– Хочу, посмотреть… Неужели, кто-то смог растопить твоё ледяное сердце. Коська весь извёлся. Звонит по восемь раз на дню.
– Стоп – покрылась мурашками Ника – ты не Лиза.
– А ты догадлива – рассмеялась собеседница на том конце телефона, уже совершенно другим голосом – учти, Лёша, тебе не пара. Вот выгляни в окно. Он со своей бывшей подружкой обнимается.
Ника отключилась и на цыпочках подошла к окну, осторожно выглядывая.
Внизу, во дворе, и правда, стоял Лёшка, а на нём висела стройная девушка. Рядом стояла ещё одна, совсем девчушка.
В голове у Ники, кто-то, громогласно, расхохотался и мгновенно смолк. Как будто, его отключили.
Ника бросилась в прихожку за своей сумочкой, там, говорил Лёша, лежит её кристалл. Она пошарила в сумке, нашла и стиснула его в ладони. Сразу стало спокойнее, и Ника снова подошла к окну. Но Лёши, там, уже не было. Зато, открылась входная дверь, и появился он, вместе, с девушкой и девочкой.
Ника пригляделась в полумраке прихожей… Женщине за тридцать. А девчушка, ребёнок совсем.
– Знакомьтесь – обратился Лёшка к женщине и ребёнку – моя жена, Вероника. А это – представил он Нике женщину – Надежда и Света. Так получилось, что я, вроде как, спас Свету, а сам вот, пострадал – потрогал он шишку на лбу – Надежда, это мама Светы.
Женщина кинулась обнимать Нику и говорила, говорила, говорила. Из потока её слов, она смогла вычленить одно, Лёшка спас её дочь, а сам попал под грузовик. И они пришли его поблагодарить. Но так, как, они не богаты, то принесли, торт и фрукты.
Ника, опешив, от многословности, повела рукой, приглашая их, пройти в комнату.
Обе, скинув, босоножки, прошли, даже не поискав глазами тапочки. А они там стояли.
– Стоп – решительно сказала Ника, прерывая водопад слов – опять ты?
– Ну я… И что?
Лёшка с недоумением смотрел на Нику и женщину.
Ника показала ему стиснутый кулак. Тот, сообразил сразу. Со стороны же, это смотрелась как угроза. Потому женщина и не поняла этого жеста. Но поняла девчушка. Она подёргала женщину за рукав, заглядывая ей в лицо – у них защитные амулеты.
– Амулеты? – переспросила она, удивлённо и поглядела на сжатые кулаки рук – надо же… Королева с ледяным сердцем, расщедрилась на амулеты? Но мне плевать, я пришла не нападать, я пришла поговорить.
– Говори – разрешила Ника – говори и уходи.
Женщина, улыбнулась – какая смелая девушка, не боишься отправиться вслед за своей сестрой?
– Не боюсь, наши жизни не в твоей власти…
– А в чьей? – удивилась гостья.
– Наши судьбы в наших руках…
– Ты права Вероника – раздался ещё один голос.
Все повернули, на этот голос, головы. У окна стояла Снегурочка. Но вместо, привычной, доброй улыбки, ледяной, застывший оскал.
– Ты учить меня вздумала, кусок льда?
– А поучить тебя следует – раздался ещё один голос, холодный и надтреснутый.
– И ты здесь, старый пень?
Рядом со Снегурочкой проявилась ещё одна фигура в красной шубе с серебряной вышивкой и меховой, красной же, шапке.
– Ты забыла, что печать судьбы ставится при рождении? – спросил он – или твоей наглости и самомнению нет предела. Я тебе запретил появляться в моих чертогах. У тебя есть печать, вот и ставь её. А, что она несёт. Не твоего короткого ума дело. И не суйся в калашный ряд со своим рылом.
От него ощутимо повеяло холодом, и богиня моментально покрылась инеем. А девочка ойкнув, взмахнула рукой и исчезла.
– Смотри-ка, а птичка-то, синяя, так под тобой и ходит, в рот глядит. Чем ты, так её привязала к себе. Племяшку мою.
– Отпусти – прохрипела богиня – всё равно ведь, развоплотить не сможешь.
– Не смогу – согласился он – но спрячу, на тысячи лет во льдах. А печать, найдётся, кому ставить. Мало ли, там – он, мельком, посмотрел на потолок – забытых и захудалых божков.
– Отпусти…
– Я тебя отпущу, а ты опять за старое. Кто научил тебя ломать печати судеб и вмешиваться в то, что тебе не по силам? Однако же, ты вмешиваешься. Богиня смерти?
– Не-е -т – просипела она – Ро-ок. Отпусти-и-и…
– И этот здесь – усмехнулся дед Мороз – и что он обещал, в обмен на твоё служение, власть? Которой, у тебя отродясь не было.
– Да-а, над душами обречё-о-онных, отпусти. Обещаю не приду больше в твои чертоги.
– Ты мне это уже сотни раз обещала. Ладно, отпущу, я добрый, летом. Но закрываю своею силой, данной мне вечными льдами и стужей хаоса, печати судеб душ, находящихся под моей защитой, и в моих чертогах .
Мороз взмахнул своим посохом и, с круглого навершия слетели синие искорки, ударив богиню в грудь. Та, даже не испугалась, лишь с досадой проследив за их полётом.
– А Року передай. Слаб он со мной тягаться. И если сунется ко мне, не пощажу, как и тебя. Уходи.
Богиня исчезла. А на паркете собралась небольшая лужица воды.
Лёшка посмотрел на деда – а мы у вас, просто, приманка? В ваших разборках.
– Ну, вроде того – не стал отнекиваться он – нам было интересно, кто же научил эту богиню, ломать печати судеб. На это способны, лишь богиня смерти и несколько богов из древнего пантеона, да ещё и полубог, полудемон, Злой Рок. Но Смерть, женщина правильная, зря никого не забирает. Сначала, просматривает печати, а уж потом… И про неё мы подумали в последнюю очередь. А вот, про Рока, вообще забыли. Он всегда был одиночка. Сам себе на уме. А тут с судьбой связался, у которой, что и есть, так это печать. Зачем ему? Непонятно.
– Понятно – подала голос Ника.
Все головы повернулись к Веронике. Лицо снегурочки после исчезновения богини, замечательным образом преобразилось. И перед Лёшкой и Никой, снова, стояла улыбчивая и красивая девчонка, Снегурочка.
– Понятно, что? – с интересом посмотрел на неё Мороз.
– Понятно, что ему нужна Синяя Птица. Неуловимая птица удачи.
– У него, что, чего-то не хватает? – засомневалась в её словах Снегурочка – нафига ему удача? На меня его чары, даже усиленные, всё равно не действуют.
– Нам всем, всегда, чего-то не хватает… – ответила с улыбкой Ника – я вот, счастлива с Лёшей, но нехватает маленького пищащего, родного свёрточка, с глазками Лёшки, ротиком, который бы, причмокивая, припадал к моей груди… Ведь ты Снегурочка, тоже, иногда, об этом мечтаешь… Или я не права? Твоему деду? Ну не знаю… Может, внимания королевы. А Лёшке? Лёша сам знает.
– Та-ак – протянул Мороз, кивнув словам Ники – значит, птица удачи… Но… Или, я чего-то не понимаю, или, совсем, стар стал. На кой она ему? Он что, хочет, что бы она ему яйцо снесла и высидела?
– Деда? – посмотрела на него укоризненно Снегурочка.
Дед перевёл взгляд на внучку – ты-ы?
– Она, она – проявились из воздуха ещё одни очертания высокого силуэта, на голове, нет, как мы привыкли видеть в фильмах о Снежной Королеве, короны. Лишь скромная ледяная диадема, усыпанная миллионами мелких прозрачных камешков. Белоснежные волосы свободно спадают за плечи. Высокий воротник голубого платья, выглядывающего из-под пальто, покрыт морозными узорами. Лицо… Лицо прекрасно… Но застывшее, в своей ледяной красоте.
– Эта пташка, моя племянница – продолжала Королева – очень сильная богиня, в своём предназначении, конечно. И если она, кого-то клюнула в темечко, или ещё куда, даже со зла, то удача уже никогда не отвернётся от того. И тот, всегда, добивается своей цели. Понял, старый? А Рок добивается нашей внучки, уже тысячи лет. Этого, только ты не замечаешь. Над ним, да и над тобой, все боги смеются.
– Но есть же, ещё богиня Любви? – вставила свой вопрос Ника.
– О, эта мадам, весьма и весьма, не постоянна. Помните поговорку – от любви до ненависти, один шаг… Это про неё – ледяно хохотнув, ответила Королева – не думаю, что на неё следует полагаться и уповать. И Рок это знает. И ему нужна богиня судьбы, что бы та уговорила птицу на один, всего лишь один, поцелуй… Или клевок – снова холодно улыбнулась повелительница стужи – всё-таки, хоть какой-то, но шанс.
– Брр – встряхнулся Мороз – опять не понял. Ну, даст Рок, власть Судьбе над душами обречённых, она уговорит птицу и дело сделано. Так в чём проблема? Какой шанс?
– Эх, старый, старый… Не понимаю, за что я тебя полюбила… За тупость твою непроходимую, наверное. Не даст он ей власть. Ты закрыл печати судеб в своих владениях. Так давно уже поступили и другие. Она всем уже поперёк горла. Поэтому, она не выполнит того, о чём он её просил. А значит, её нужно, опять учить ломать печати и твою защиту. А это не просто, научить того, кто просто необучаем. У него-то самого, это получается, походя, в этом его предназначение. Но только для себя. Таков закон богов. И преодолеть его никому не по силам.
– Погоди-ка, кажется, я понял – округлил глаза дед – богиня ломала судьбы людей в моих, наших, северных чертогах. Но души ей не подчинялись, слишком она слаба. И чтобы получить власть над этими душами, кто-то должен был их просто ей подарить, или передать. И тогда, подпитываясь от этих душ, она бы, Судьба, со временем, стала сильнее. А душ, за тысячи лет она исковеркала не мало, наивно веря, что сможет обуздать их сама, в попытке стать сильной. Но все они уходили к другим богам, кто быстрее всех подсуетился. И Рок терпеливо ждал своего часа и отчаяния богини. А сейчас, пришло его время, богиня пришла к нему и они заключили сделку. И все исковерканные души, силой Рока, она отправляла ему. И подкопив их, он должен будет по окончании сделки, ей их подарить.
– Ну, наконец-то – устало вздохнула Королева – но есть и другой путь добиться нашей внучки. Это украсть любовь. В нашем случае, мы поставили свои печати на Алексея и Веронику, ещё во младенчестве. В надежде, что они встретятся… Или встретятся их дети, внуки. И нам повезло. Так вот, если Рок сможет украсть их любовь, а он способен на это, правда, я не знаю, как он станет действовать, а потом подарить эту любовь нашей внучке, то Снегурочка пойдёт, ради него, на всё. Даже на развоплощение.
– Ну, уж нет – возмутилась Снегурочка – из-за этого козлорогого?
– Любовь зла – констатировала Королева, со всё с тем же ледяным смешком – полюбишь и козла.
– Я все силы положу, что бы этого не случилось – горячечно воскликнула девчонка и по её лицу потекли капельки влаги.
Дед, заметив это, бросил во внучку толику стужи. И таяние Снегурочки прекратилось.
– Держи себя в руках, внучка – бросил он ей – растаешь, мне опять, тебя по крупицам собирать, забыла, как через костёр прыгала?
– Помню, деда, спасибо…
Дед склонил голову, принимая благодарность.
– И… И что нам делать? – спросила Ника, по щекам, которой текли настоящие слёзы.
– Пока, не знаю – ответила Королева – но слезами горю не поможешь, помнишь такую народную мудрость? Слёзы приводят к унынию, апатии и, в конечном итоге, к поражению. Вытри нос и будь готова к битве за свою любовь. А наша внучка, всегда, невидимо, будет с вами. Это ведь в её интересах. Она, хоть ещё, и не полноценная богиня, но силы в ней достаточно. Ну и нас, она, может позвать в любую минуту. Пошли, старый – повернула прекрасное лицо Королева к Морозу – уделю тебе внимания. А то я, тут, слышала, что ты бесхозный дед, бродящий по миру, с внучкой и котомкой, на палке – рассмеялась она так, что с потолка повалил снег – а ты, всё-таки, что не говори, а Король.
– Пошли, дорогая – снова, кивнул дед головой, соглашаясь. И в его глазах засветились озорные огоньки.
Король с королевой исчезли, растворилась и их внучка. Лёша и Ника остались одни.
Алексей притянул к себе подругу, обнял и прошептал в ушко – помнишь, я тебя никому не отдам.
Ника благодарно к нему прижалась. Но на глаза попались стрелки настенных часов.
– Ой – пискнула она, высвобождаясь из рук будущего мужа – шесть скоро, макароны, котлеты, чайник…
Лёшка разжал руки и та, выпорхнув, унеслась на кухню. Алексей пошёл следом.
Вдвоём они быстро нашлёпали котлет, обильно заправив фарш давленым луком и чесноком. Сковородка уже скворчала маслом, пока они занимались мясом, на плите закипела вода в кастрюле для макарон. Ника, оставив, котлеты и макароны на Лёшку, схватилась за недомытую вчерашнюю посуду.
К приходу мамы, всё было, готово. Жалко, что Лёшка её не встретил. Но мама и не обиделась.
– Я, когда вышла с работы и не увидела ни твоей, ни своей, машины, то сразу поняла, заняты. И скорее всего, друг другом – рассмеялась она, легко и свободно – а тут Петрович, нарисовался с Кларой. Оказывается, специально ждали. Вот, это вам, к свадьбе – протянула она, стоящим растерянно, Лёше и Нике банковскую карту и конверт.
– Что это мама? – взял карточку Лёшка и повертел в руках.
– Я и сама не знала… Но Петрович объяснил. У твоего отца с ним, они ведь друзья, был небольшой бизнес. То самое транспортное предприятие, где теперь, ты и работаешь. Никто не знает, что Петрович и отец, а теперь, ты, совладельцы. Только где-то на самом верху. Я в этом не разбираюсь. А это твои накопления, за шесть лет. Так распорядился отец, в реанимации, перед смертью. К нему, тогда, никого не пускали, даже меня. Но Петрович, за взятку, провёл нас. Я тогда, ничего не соображала и не слышала, что шептал Николай, твой отец. А Петя, просто кивал, и плакал.
Мама хлюпнула носом, но быстро взяла себя в руки, прогоняя воспоминания.
– О, как у вас пахнет. Котлеты? Я быстро, только переоденусь и умоюсь – проговорила она, справляясь с собой – а в конверте какие-то документы – добавила она, сунув конверт Нике.
Через два дня, воскресенье, вечером.
Высокого парня, в очках, чернявого и при полном параде, в галстуке и всё такое. С цветами. Лёшка заметил сразу. Таких, тут, просто, больше не было.
Он усмехнулся про себя – ну-ну, Костик, ваша лошадь тихо ходит.
Облокотился о капот своего "Кукурузера" и стал наблюдать за ним, комментируя происходящее, Нике по телефону.
– Ты не встревай – решительно и жёстко проговорила она в трубку. И в голосе её прорезались властные нотки отца – я сама. Я должна сама, ты же понимаешь, по-другому нельзя.
Через несколько минут из центральных дверей торгового комплекса появилась и она, весело щебеча с Катей. Но лицо, при этом, оставалось сосредоточенным, несмотря на улыбку.
Парень ломанул девушкам наперерез, протягивая цветы. Ника, тут же, спряталась за спину подруги, и цветы, оказались перед носом Катерины. Та, подняла на него глаза, она не доставала ему даже до плеча, потому ей пришлось задрать голову. Но быстро сориентировалась и хапнула букет, просто выхватив, его из руки опешившего парня.
А со стоянки, переваливаясь, как завзятый моряк, спешил её парень. Огромный, как айсберг.
– Что-о? – прорычал он, наступая на Костика – моей Катьке, цветы? Да я тебя, ссу…
Но надо отдать должное, Константину, он, сделав шаг назад, не растерялся и прорычал в ответ – ты кто такой? Проблем ищешь?
– А ты устрой мне проблемы – послышался рык в ответ.
Но вмешалась Ника.
– Костя, Витя, не надо. Эти цветы, Ты нёс мне? – посмотрела она на раскрасневшегося парня.
Тот кивнул и протянул руку к Кате за цветами. Девушка, тихо хихикая, отдала. И Костя протянул их Нике. Но Вероника не взяла, отстранившись от букета.
– Я замужем, Костя. И я ничего тебе не обещала. Твои фантазии, это только, твои фантазии. У меня есть муж, скоро будет ребёнок. Я даже, не предлагаю тебе остаться друзьями. Мы чужие люди. Прощай. И не звони.
Ника твёрдо смотрела парню в глаза.
Тот безвольно опустил руки – но Ника?
– Костя, я всё сказала, не заставляй меня повторяться.
Она резко повернулась и пошла к выделяющемуся среди других машин внедорожнику.
Лёшка без улыбки открыл ей дверь.
Но тут, его окликнул Виктор.
– Ба, Лёха… А я смотрю, тачка знакомая.
Он подошёл и облапал Алексея. Подошла и Катя.
– А я знала, что та встреча, не будет последней – смешливо, проговорила она – быстро вы…
– А чего тянуть, Кать? – улыбнулся ей Алексей – влюбился вот, и женился. А Ника, у меня вообще, просто чудо.
Выпрыгнула из "Крузёра" и Вероника, прижавшись к Лёшке.