– Бей его! Бей! Вдарь! Покажи ему!.. – дружно кричали чонрэйцы.
Зря я наговаривала на Догэна и однокурсников. Не уверена, что сама смогла бы долго выдержать такой темп. Да и приёмы оба противника использовали интересные.
А затем Вэйн пропустил удар по ноге. Но даже тогда он не изменил тактику, разве что двигаться стал заметно медленнее. Вскоре пропустил ещё удар, и ещё… Марк по касательной задел его по лицу – у Вэйна носом пошла кровь. Потом ткнул шестом в корпус отличника, и тот не удержался на ногах. Подняться ему Марк не дал. Вэйн так и лежал на земле, пытаясь отбивать удары или уходить от них перекатом…
Я нервно кусала губы. То, что сейчас происходило на площадке, было неправильно. Это не честный бой, а избиение! Мне самой инстинктивно не нравился Ши-Вэйн, а у Марка, наверное, имелся немалый счёт к сокурснику, но это не значит, что стоило опускаться до подобного.
Чонрэйцы продолжали подначивать Марка. Ни один не пытался его остановить.
Времени раздумывать и оценивать последствия не было.
Я метнулась вперёд.
– Стася!.. – испуганно крикнула мне вслед Маина.
Мгновенно оказалась между Марком и лежащим на земле Вэйном. И следующий удар приняла на свой шест. Сила его была такова, что шест чуть не выбило из рук, а на ногах я удержалась с трудом.
– Остановись! – закричала я.
Лицо Марка перекосилось от ярости. Глаза безумно горели. Он с трудом сфокусировал взгляд на мне.
– Уйди…
– Остановись, – повторила я. – Ты убьёшь его!
На лице парня отразилась внутренняя борьба, а затем он, прорычав ругательство, откинул шест. Развернулся и направился прочь. Круг молча расступился перед ним.
Сделав несколько шагов, Марк обернулся. Бросил тяжёлый взгляд на нас с Вэйном и глухо сказал:
– Может, и стоило убить…
Да что, Тьма побери, здесь происходит?!
Однокурсники, перешёптываясь, тоже начали расходиться.
Вэйн лежал на земле. Казалось, на нём не осталось живого места – тело сплошь покрывали ссадины и кровоподтёки. Рубаха и штаны порвались, испачкались в грязи. Парень смотрел на небо, затянутое грозовыми облаками, и улыбался.
Чокнутый мазохист! Угораздило же связаться с придурком!
– Давай помогу, – со вздохом я протянула ему руку.
Приподнявшись на локте, Вэйн окинул меня взглядом исподлобья. Сплюнул кровь и криво усмехнулся.
– Сам справлюсь!
– Сам так сам… – пожала плечами. Навязываться я не собиралась.
Да и улыбочка у Вэйна жуткая вышла. Вообще, сам он был жутким…
Как оказалась, я вовремя прекратила избиение – из замка к нам бежали учитель Догэн, профессор Тэян и несколько слуг.
Ко мне тут же подлетела Маина. Зашептала на ухо:
– Что бы ни случилось, не выдавай Марка!
Я неуверенно посмотрела на Вэйна, который, опираясь на шест, пытался подняться с земли. Пусть я не питала нежных чувств к отличнику и с удовольствием стёрла бы мерзкую ухмылочку с его лица, но оставлять безнаказанным поступок Марка было нельзя.
– Вэйн заслужил, – поняв мои сомнения, сказала Маина, а затем добавила: – Он убил девушку Марка.
– Он… что?..
– Вечером расскажу.
– Ага… – кивнула я, пытаясь справиться с потрясением.
Если Вэйн действительно убийца, то картина вырисовывалась совсем иная и поступку Марка, при всей внешней неприглядности, можно найти оправдание.
Но как в школе могло произойти убийство? И более того, как убийца мог остаться здесь учиться? Безумие какое-то…
Вэйна унесли на носилках в лазарет, а всему курсу приказали выстроиться в ряд. Догэн обрушил на нас отборную брань, затем Тэян попытался выяснить, что произошло. Но ни одного вразумительного ответа ни первый, ни второй так и не получили.
Вскоре появился ректор Хон в развевающихся небесно-синих одеждах.
– Данный инцидент я не намерен оставлять безнаказанным. Драка – само по себе серьёзное дисциплинарное нарушение. Но избиение и самосуд – это уже преступление. Зачинщик будет отчислен, остальные участники понесут серьёзное наказание.
– Ректор Хон! – выступил вперёд Джитэ. – Вам не кажется, что в поединке всегда виноваты двое? И если наказывать…
– Ан-Джитэ, – сухо сказал профессор Тэян, – минус пять баллов за неуважение к главе школы.
Дружок Марка тут же трусливо попятился.
– С Ши-Вэйном, разумеется, тоже будет проведена беседа, – добавил ректор. – Но, зная характер этого ученика, сомневаюсь, что он выступил зачинщиком.
По ряду пронеслись шепотки, общая суть которых сводилась к «ничего вы, ректор Хон, не знаете, и знать не хотите».
– Анастасия, вы ничего не хотите мне рассказать? – вдруг спросил Хон-Шин.
Я почувствовала, как ко мне обратились десятки взглядов.
– Никак нет! – вскинув голову, сказала я.
– Ки-Маина?
– Я ничего не знаю…
– Марк Флин, может быть, вы расскажете, что здесь произошло?
– Мне нечего сказать, – хмуро ответил парень.
– Тин-Хойя?
– Никто ничего не скажет. Среди нас трусов и предателей нет.
Моя недавняя противница оказалась права – ректор по имени обратился к каждому и собравшихся ребят, но ни один не рассказал ничего.
– Тогда у меня нет другого выхода. Каждый оштрафован на пятьдесят баллов!
Вновь дружный вздох.
– Но я сниму штраф с того, кто расскажет о случившемся. Есть желающие?
Пятьдесят баллов – это очень много! Если оштрафуют всех, то невелика беда, но если кто-то решит донести о произошедшем, то значительно продвинется в рейтинге успеваемости – войдёт в десятку лучших учеников или упрочнит свои позиции.
Эх, мне бы эти пятьдесят баллов очень не помешали…
Выждав несколько минут и убедившись, что никто не хочет говорить, ректор кивнул.
– Что ж, такое единство похвально и должно быть щедро вознаграждено! До захода солнца у вас будет время подумать над своим поведением и решить, чего хотите добиться в жизни! Разумеется, ужина вы сегодня лишены.
Уже не вздох, а стон пронёсся по ряду.
– Можете на меня положиться, ректор Хон! – вытянувшись по струнке, заявил учитель боевой и физической подготовки. – Я обещаю, что…
– А вам, Догэн, надлежит не мешкая отправиться в родной город.
– Вот после захода солнца и поеду. Моя вина в случившемся тоже есть, а потому…
– Ваше наказание обсудим, когда вернётесь, – оборвал учителя глава школы. – Пока же настоятельно советую поспешить домой. Некоторые дела не терпят отлагательств.
– Я тоже несу ответственность и прослежу за детьми, – шагнул вперёд профессор Тэян.
На лице Догэна отразилась внутренняя борьба, а потом он кивнул и поклонился.
– Спасибо! Я вернусь, как только…
– Считайте, что вы в отпуске, – сказал ректор Хон. – Но если через месяц от вас не будет вестей, мы будем вынуждены взять нового учителя.
Догэн ещё раз поблагодарил Хон-Шина и спешно покинул площадку. Видимо, с его матушкой и правда случилась беда.
– Что ж, если кто-то захочет поговорить, мои двери всегда открыты, – обратился к нам ректор. – Профессор Тэян, надеюсь на вас.
– Можете на меня рассчитывать, – кивнул куратор второго курса.
Собравшись уходить, ректор обернулся и вновь пристально посмотрел на меня.
– Анастасия, вы уверены, что вам нечего сказать? Лучше бы в вашем положении…
Сглотнула.
– Да, ректор Хон. Я ничего не видела.
Увы, должной уверенности в моём голосе не прозвучало. Почему я должна страдать из-за Марка, который по дурости устроил поединок? Или из-за Вэйна, который позволил себя избить? Почему должна тратить ценное время и силы вместо того, чтобы учиться?.. Ректор прав, моё положение весьма шаткое.
Но я не могла предать однокурсников и не хотела, чтобы отчислили Марка.
– Что ж, раз такое дело, проверим вас на стойкость и выдержку, – сказал Тэян, когда ректор ушёл. – Каждый, кто шелохнётся, будет наказан. За каждое движение буду вычитать по баллу!.. Впрочем, если кто-то одумается и захочет рассказать о случившемся, милости прошу, – учитель криво улыбнулся. – Вот и посмотрим, насколько вы доверяете друг другу.
Некоторые время, заложив руки за спину, профессор Тэян стоял перед нами. Затем уселся прямо в воздухе и достал (не иначе как из пространственного кармана) книгу в старинной обложке. Закинул длинные ноги на подлокотник невидимого кресла и, не забывая время от времени поглядывать на нас, принялся за чтение.
* * *
Время тянулось томительно медленно. Ноги гудели, нещадно чесались правая лопатка и кончик носа, но я стоически терпела.
Тэян иногда отрывался от чтения, чтобы снять балл с того или другого ученика. Непоседа Джитэ, по моим подсчётам, потерял уже восемь баллов.
– Профессор, мне бы в туалет… – проныл мелкий и вертлявый Мансок.
Солнце закрывали тучи, а потому оставалось только гадать, сколько мы уже стояли. Может, пару часов, а может, всего минут тридцать.
Тэян окинул ученика снисходительным взглядом и спросил:
– Тебе есть что сказать?
Парень промолчал.
– Тогда терпи. Или не терпи, – равнодушно сказал учитель и вернулся к чтению.
Мансок жалобно то ли вздохнул, то ли всхлипнул, но ничего не сказал.
Я тихо радовалась, что в обед отказалась от супа и выпила лишь чашку чая – физиология дело такое, с ней не поспоришь… Но сколько пройдёт времени, прежде чем мне тоже нестерпимо захочется наведаться в туалетную комнату?
Поначалу я пыталась повторять магические формулы и базовые плетения, да только, чем дальше, тем тяжелее было сосредоточиться – все силы уходили на то, чтобы просто стоять на одном месте. Дабы хоть как-то отвлечься, я принялась разглядывать куратора курса, который вольготно развалился в невидимом кресле, сплетённом из силовых нитей, и лениво покачивал ногой.
Одежду учитель предпочитал строгую, которая походила на школьную форму. Разве что по вороту и манжетам её украшала изящная серебряная вышивка.
Чёрные, как вороново крыло, волосы чонрэйца свободно рассыпались по плечам. Черты лица тонкие, надменные, немного резковатые. Глаза миндалевидные, холодные, оценивающие… Было в облике что-то привлекательное и отталкивающе одновременно. И всё же я не могла не признать, учитель был Тьма как хорош! Уверена, он разбил немало девичьих сердец.
Определённо, Тэян выглядел слишком молодо, чтобы быть профессором. Впрочем, насчёт его истинного возраста я не заблуждалась – вряд ли маг, который казался лишь немногим старше выпускников школы, смог бы стать куратором курса. Сильные одарённые выглядели на тот возраст, на который хотели. Ректор Хон предпочитал образ сорокалетнего мужчины, а Тэян – тридцатилетнего. В действительности же и первый, и второй могли быть ровесниками, которые разменяли вторую сотню лет.
Профессор вдруг оторвался от книги, встретился со мной взглядом и вопросительно вскинул бровь. Я тут же стыдливо потупилась. Чувствовала себя глупо, словно меня поймали за постыдным занятием…
Проклятье, но куда мне смотреть, как не на человека, который сидел прямо передо мной?! Я уже все камни на глухой стене школы пересчитала!
Вновь подняла взгляд.
– Анастасия… – насмешливо протянул учитель, – вы хотите мне что-то рассказать?
– Нет, – не отводя взора, ответила я.
Тэян лишь криво усмехнулся.
* * *
Вечером пошёл дождь.
Я продрогла до костей и не чувствовала ног. Казалось, стоит легонько толкнуть, и рухну, как подкошенная. Многие однокурсники уже не могли стоять – время от времени они выпадали из строя, а затем, получив очередной штраф, возвращались на место.
Наказания я тоже не избежала – у меня на счету теперь значились дополнительные минус семь баллов. Впрочем, у некоторых отрицательный счёт стал больше на десятки значений. Марк оказался прав, потерять баллы в школе было легко… Чокнутый лоссаец! Я заскрипела зубами от досады. Если он хотел проучить Вэйна, сделал бы это по-тихому, зачем втягивать весь курс?!
Косые струи дождя хлестали по лицу. Рядом, кусая губы, кашляла Маина. И лишь Тэян не испытывал никаких неудобств – от непогоды его закрывал магический щит.
В родной академии со студентами тоже не нянчились, но я никогда не слышала о столь жестоких и массовых наказаниях. Впрочем, на первом курсе меня ни разу и не наказывали. Хотя пай-девочкой я не была, но особо не наглела и не проказничала, а мелкие проступки мне, как представительнице княжеской семьи, спускали с рук.
Интересно, сколько студентов завтра слягут с воспалением лёгких? И не окажусь ли я в их числе?..
Когда начало смеркаться, Тэян спрыгнул с невидимого кресла. Окинул учеников насмешливым взглядом и, хлопнув в ладоши, скомандовал:
– Вольно!
Половина курса попадала, где стояла. Прямо в грязь. Рядом со мной растянулись Маина и Джитэ, а я сама лишь с невероятным трудом удержалась на ногах.
– Тем, кто чувствует недомогание, советую наведаться в лазарет, – продолжил куратор курса. – И чтобы завтра никаких отгулов и опозданий! Напоминаю, к утру вы должны изучить девятнадцатую главу и чтобы теорема Ли-Хая у всех от зубов отскакивала!.. Всё, можете быть свободны!
Постанывая и потирая затёкшие конечности, мы поплелись в школу.
* * *
Когда я выходила из туалетной комнаты, которая располагалась в учебном крыле, то увидела Марка Флина. Тот устало привалился спиной к стене и, казалось, кого-то ждал.
Злости на парня уже не осталась, и я намеривалась тихонько прошмыгнуть мимо. Всё, о чём могла думать, это как быстрее добраться до своей комнаты и вытянуться на кровати. Но перед этим надо было посетить лазарет и выпросить какое-нибудь зелье – я боялась, что нынешнее испытание окажется губительным даже для моего закалённого норлесскими морозами здоровья. Да и в душ сходить неплохо бы.
– Стася… – негромко окликнул меня лоссаец. И когда я обернулась, качнул головой в сторону, предлагая следовать за собой.
Был велик соблазн отказаться и послать чокнутого однокурсника за тридевять земель, но я молча направилась за ним. Выглядел Марк устало и болезненно. Ему бы тоже не помешал горячий душ, посещение лазарета и здоровый сон… но всё же парень решил первым делом поговорить со мной.
Когда мы зашли в пустую аудиторию, он негромко сказал:
– Спасибо, что остановила меня. Не хотелось бы из-за этого мерзавца вылететь из школы.
Я только кивнула. У меня накопилось немало вопросов к Марку, но на ногах я держалась из последних сил. Да и момент для расспросов был не подходящий.
– И… прости, – он отвёл взгляд. – Я перед всеми должен просить прощения.
Вновь кивнула. И неожиданно для самой себя спросила:
– А Вэйн не выдаст?
Губы парня дёрнулись в злобной усмешке, а глаза полыхнули лютой ненавистью.
– Не выдаст. В этом весь Вэйн. Он вечно из себя мученика строит. Некогда и я на эту уловку попался.
Ссутулив плечи, Марк направился прочь. И мне почему-то подумалось: он бы предпочёл, чтобы Вэйн обо всём рассказал.
Глава 5
Я упала на кровать и некоторое время тупо смотрела в потолок. Мысли в голове ворочались медленно. Хотелось спать. Хотелось есть. И отсутствовало всякое желание готовиться к завтрашним занятиям.
– Тебе плохо? – спросила Сина. – Была в лазарете? Что там сказали?
– Сказали… что жить буду, – у меня вырвался нервный смешок.
Приподнявшись на локте, я взглянула на соседку. Та, разложив на кровати учебники и тетради с конспектами, делала уроки.
– Сина…
– Что?.. – чонрэйка нехотя оторвалась от учебника по теории магии и посмотрела на меня.
– Вэйн правда убил девушку Марка?
Сина вздохнула.
– Правда. Но это долгая история. Я потом как-нибудь расскажу, ладно?.. Мне до завтра надо много всего выучить, – она зевнула и постучала пальцем по учебнику, – и тебе, кстати, тоже.
Здравая мысль. Любопытство и потом удовлетворить можно. Обидно будет, если завтра я потеряю ещё пару баллов за несделанные уроки.
Больше пытать соседку я не стала. Ни к чему это. Если человек не хочет говорить, силком не заставишь. Оставалось надеяться, что Маина вспомнит о своём обещании. Или кого-нибудь другого удастся разговорить.
Сина была со мной подчёркнуто вежлива и доброжелательна, но помочь и всё разъяснить, как в первый день, больше не спешила, а на прямые вопросы отвечала уклончиво. Объяснение её поведению я видела одно – чонрэйка считала меня конкуренткой на место в десятке лучших учеников.