Терапия творческим присутствием
Теория и практика
В. В. Ляшенко
Редактор Т. М. Ляшенко
Дизайнер обложки Т. М. Ляшенко
© В. В. Ляшенко, 2021
© Т. М. Ляшенко, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-0055-3034-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРЕДИСЛОВИЕ
Наблюдая за развитием психотерапии, трудно не заметить, что она оказалась захваченной процессами информационного ускорения, свойственными многим другим областям современного мира. В середине XX-го века методов психотерапии насчитывалось десятки, сейчас – уже многие сотни. Наверное, это и неплохо: как говорится, «много – не мало». Если психотерапия так активно развивается, то, как минимум, это означает, что она является актуальной и необходимой частью культуры.
И всё же, представляя ещё один метод, я пребываю в некоторой неуверенности. Насколько он необходим? Надеюсь, грех его рождения несколько оправдывается тем, что никакого метода я создавать не намеревался. Тем не менее, он родился и хочет жить. Он не спрашивал меня о своём праве быть, а стал для меня неизбежностью: я лишь отзывался на внутренний интерес и вопросы, которые меня вели и побуждали к размышлениям, поискам и экспериментам. Долгое время я сомневался, что в методике, к которой я пришёл, есть нечто новое, мне казалось, что все так и должны работать. (Не могу не признать, что своим рождением она во многом обязана моему незнанию: находить свои ответы для меня всегда было интереснее, чем довольствоваться чужими). Однако посещая занятия других арт-терапевтов, арт-терапевтические конференции, фестивали, симпозиумы, я всякий раз с удивлением убеждался в обратном. Несомненно, есть довольно близкие методы и по духу, и по практическому воплощению. Но в них есть и существенные отличия.
Метод рождался постепенно на занятиях арт-терапевтической группы, которую я вёл. Поначалу это была всего лишь арт-терапевтическая методика. Надо сказать, что повод для её первоначального теоретического осмысления был довольно формальным. Некоторое время, когда основная методика уже существовала, теоретического обоснования её внутренних механизмов ещё не было. Просто сама практика, её естественное развитие и мой поиск привели именно к такому способу работы. Но однажды руководство психологического центра, в котором я тогда работал, поручило мне написать методическое пособие по ведению арт-терапевтической группы для специалистов смежных центров. Тогда и начало рождаться теоретическое обоснование особенностей метода, которому сначала было дано название «Присутственная арт-терапия», а позже – «Терапия творческим присутствием».
Эта книга в значительной части посвящена арт-терапии, поскольку описываемый метод осуществляется в основном в артовой модальности. Однако содержательно в Терапии творческим присутствием (ТТП) гораздо большее внимание уделяется смысловой, когнитивной и поведенческой составляющей терапии, нежели собственно артовой. Поэтому, кроме арт-терапии и описания практики «творческого присутствия», в книге рассматриваются вопросы, связанные с возникновением и развитием психогенных расстройств с точки зрения данного подхода.
Тем не менее, эта книга не академическая, и вряд ли её можно воспринимать как классический учебник. В ней довольно много субъективного: я решился поделиться своими мыслями, своим видением и опытом, но они, разумеется, охватывают далеко не всё и уж точно не являются истиной в последней инстанции.
Достоинством этого издания является то, что в книге описываются не только все нюансы практики Терапии творческим присутствием (групповой, индивидуальной, самостоятельной), но и теория, без которой правильное понимание метода затруднительно1.
Читать книгу лучше всего последовательно. По мере чтения у вас сложится целостное представление о методе, вы найдёте ответы не только на вопросы «что и как делать?», но и «почему и для чего делать именно так?»
В качестве развёрнутой иллюстрации арт-терапевтической работы, организованной с применением данного метода, приводятся записи четырёх сессий, по которым можно детально проследить, как метод осуществляется в практике личной психотерапии.
И перед тем, как перейти к содержательному разговору, хочу высказать слова благодарности моей жене Татьяне, которая является и первым читателем всех моих работ, и их литературным редактором – без неё эта книга не состоялась бы.
Я также признателен участникам моих открытых занятий и учебно-терапевтических семинаров, интерес, вопросы и опыт которых помогают развитию метода.
И наконец, я не могу не высказать благодарности отважным искателям (клиентам, участникам арт-терапевтической группы), выбравшим меня в качестве попутчика и проводника: вы являетесь самыми непосредственными участниками и соавторами метода!
ВВЕДЕНИЕ
Арт-терапия как практика самопознания
Арт-терапия сейчас является бурно развивающейся группой методов психотерапии, приобретающей всё большую популярность среди психотерапевтов разных школ и направлений. Она существует как внутри отдельных методов психотерапии, в качестве особого «артового» применения метода, так и в качестве самостоятельного направления психотерапии. (Стоит отметить, что для зарубежных специалистов в области арт-терапии свойственно позиционировать арт-терапию в качестве отдельного явления, отличного от психотерапии).
При этом, в отличие от многих других методов психотерапии, она предоставляет широкие возможности для самостоятельной работы в домашних условиях. Хотя относительно возможностей этого имеются разные мнения.
С одной стороны, поскольку арт-терапия является направлением психотерапии, которая понимается, прежде всего, как система профессиональной помощи, то её нельзя признать ни методом психологической самопомощи через искусство, ни исцеляющей или развивающей практикой, связанной с самостоятельными занятиями творчеством (А. И. Копытин), с чем трудно не согласиться.
С другой стороны, вопрос о возможности «самопомощи» не так уж однозначен, в силу того, что и сама психотерапия не имеет однозначного определения. Кроме того, на психотерапию можно смотреть как с точки зрения психотерапевта, так и с точки зрения клиента/пациента.
С точки зрения психотерапевта, психотерапия2 представляет собой «особый вид межличностного взаимодействия, при котором пациентам оказывается профессиональная помощь психологическими средствами при решении возникающих у них проблем и затруднений психологического характера»3. Однако психотерапия – это также и личный процесс пациента/клиента, и его деятельность. Если это так, мы вправе задаться вопросами: в чём состоит этот процесс и деятельность? какой деятельностью и при каких условиях он способен заниматься самостоятельно, а какой – только при участии и в сопровождении психотерапевта?
И вместе с этим, если мы обратимся к практике жизни, то мы не сможем не признать, что с какими-то своими психологическими (душевными) трудностями мы в силах справляться и самостоятельно. При этом мы можем как пользоваться особыми методиками, так и не использовать ничего специального, помимо внимательности к себе. Почему мы не можем назвать это «самотерапией» или «самопомощью»? (Беру в кавычки, понимая условность термина).
Безусловно, к вопросу «самопомощи» стоит относиться трезво. Не всё, что так называют, таковым является. За «самостоятельное решение проблем» зачастую принимают искусство их избегания, отвлечения, самообмана, что приводит к усугублению трудностей и хронификации расстройств.
В вопросе о возможности или невозможности «самопомощи» стоит исходить из нескольких обстоятельств. Что такое психотерапия по своему содержанию? В моём понимании, она является психологической практикой, которая помогает приблизиться к самому себе и к миру, она есть помощь человеку в том, чтобы быть человеком: жить среди людей и по-человечески, во всей полноте своих возможностей. Вероятно, это выглядит несколько идеалистически. Что такое «вся полнота возможностей»? Кто бы знал это… Смысл в том, что мы, в меру своих сил, стараемся преумножить степень своей осознанности и включённости в свою жизнь.
Трудности быть человеком связаны не столько с трудностями восприятия и усвоения некоего объёма человеческой культуры, сколько с трудностями присвоения и осуществления того, что имеется (багажа знаний, навыков, ценностей, опыта и т.д.), а кроме того – с трудностями совершения собственных выборов, осуществления собственных решений, смыслов, а также – с трудностями отношений, включения себя в общество и в мир в целом (и включения людей-общества-мира в себя). Ясно, что каждый из нас от рождения и всю жизнь учится быть человеком, и никто не бывает совершенным, «окончательным» человеком.
Другими словами, психотерапия есть путь принятия и освоения себя как человека и своей жизни как жизни человеческой.
Разумеется, этот путь имеет некоторый особенный контекст, некоторую специфичность, которая отличает его от жизни вне психотерапии; иначе всю жизнь пришлось бы назвать психотерапией (хотя, возможно, в каком-то смысле это так и есть). Психотерапия является особым видом психологической деятельности, в ходе которой человек целенаправленно разрешает те внутренние трудности, которые у него возникают во взаимодействии с миром на пути к себе-человеку и к людям. Идя этим путём, человек проясняет невидимое и познаёт незнаемое, он получает непосредственное знание себя – и потому психотерапию можно считать одной из дорог на пути самопознания.
Самопознание целительно, поскольку это и есть путь восстановления или приращения «психологической целостности», связанной с переживанием себя в мире. Всё, что в человеке есть человеческого, существует благодаря его самопознанию, поскольку сам человек становится человеком только тогда и только в той мере, в которой он осознаёт, познаёт и осуществляет самого себя, своё человеческое существо4.
На этом пути самопознания могут присутствовать особые помощники – психотерапевты, – но они могут и отсутствовать. Путь самопознания не подразумевает непременного наличия особых проводников (что не отрицает и того факта, что зачастую без них и с места не сдвинуться), но обязательно подразумевает содержание и смысл особой деятельности. В психотерапии первостепенной является активность самого человека, а специалист помогает ему в решении личных задач и выздоровлении.
По большому счёту, одна из основных задач психотерапевта состоит в том, чтобы помочь человеку обрести такую самостоятельность, когда тот становится способным «лечить» себя (находить себе помощь) в соприкосновении (в отношениях) с чем угодно: и с другим человеком, и с расцветающим деревом, и с облетающими листьями, и с греющейся на колодезном люке кошкой, и с осенним дождём, и с весенним солнцем… – когда сам образ и способ жизни становится «психотерапевтичным».
В этом смысле, психотерапия – не столько то, с кем мы идём, сколько то, какой дорогой мы идём, куда мы идём, зачем мы идём и как мы идём. Если мы идём не той дорогой, то с кем бы мы ни шли, мы придём не туда. Психотерапевт может существенно облегчить путь, но прежде всего этим путём нужно пойти, и пойти самому.
Суть самостоятельной практики состоит в знакомстве с собой через непосредственный опыт чувственного соприкосновения со своей субъектностью, проживание опыта «Я есть», обнаружение и осознавание доли своего участия в обстоятельствах своей жизни. Вероятно, такую самостоятельную работу можно было бы назвать «практикой саморегуляции», или «духовной работой», поскольку саму «духовность» можно понимать как внутреннюю деятельность по самопознанию; изменение способа и образа жизни на основе открывающегося знания себя – это жизнь в знакомстве с собой5. Из чего логически следует и такое свойство духовности как ответственность за свою жизнь – ответ своей жизни на её вызовы6.
Тем не менее, всё сказанное выше не означает того, что психотерапевт не нужен и со всеми проблемами человек должен и может справляться самостоятельно. Во многих случаях, возможно, даже в большинстве, профессиональная помощь другого человека действительно необходима. Помощь другого человека не отрицает и не заменяет самостоятельной работы, напротив, только тогда она (помощь) и приобретает смысл. Я лишь хочу отметить, что в некоторых случаях возможна и «самопомощь/самотерапия», какой бы ограниченный или условный характер она ни имела.
Ограничения эти носят как формальный, так и содержательный характер. Главная трудность состоит в том, чтобы заметить в своём опыте нечто новое для себя. Без другого человека сделать это чрезвычайно трудно, а зачастую и невозможно. Бревна в своём глазу не увидеть! И не потому, что мы невнимательные или глупые: просто глаз сам себя не видит – нужно хотя бы зеркало.
По этой причине многое в нашем опыте остаётся нами не замеченным: мы просто не знаем, на что именно обратить внимание, а потому повлиять на это и изменить мы не в состоянии. Не менее важную роль играет и характер нашего мировоззрения, которое зачастую и порождает наши проблемы. Оставаясь на прежних позициях, мы под видом «самотерапии» будем лишь упражняться в собственных заблуждениях.
Поскольку другой человек (психотерапевт) находится вне нас, то мы получаем возможность взглянуть на себя и свою жизнь с другой точки зрения и заметить нечто новое для себя, например, причины своих трудностей. Важность соучастия психотерапевта7 повышается в ещё большей мере, если проблема или расстройство носит затяжной характер, и её долгое время не удаётся разрешить.
Чтобы иметь возможность заниматься «самопомощью», необходимо, как минимум, иметь опыт прохождения психотерапии, понимать особенности полезного и вредного поведения. И ещё хорошо бы владеть какой-нибудь методикой, которую можно применять самостоятельно в качестве практики саморегуляции.
В целом, возможно, даже здоровым и успешным людям, не имеющим особых видимых проблем в жизни, полезно время от времени проходить короткую психотерапию с профилактическими целями, направленную на повышение осознанности своей жизни. Вместе с этим, поскольку психотерапия носит добровольный и авторский характер (она есть личный, внутренний процесс), вопрос о предписании психотерапии довольно сомнителен. Кто осознаёт необходимость для себя психотерапии, тому она и нужна.
Если же разговор идёт о лечении психогенных расстройств8, об исцелении душевных9 травм, то важно осознавать, что они возникают во взаимодействии с людьми или как отражение проблематичности этого взаимодействия. Всякая психологическая проблема, травма, расстройство имеет коммуникативную природу. А это значит, что во взаимодействии они и исцеляются: душа исцеляется в связи с другой душой10. И потому эта практика – всегда практика диалогическая, и она невозможна без участия другого человека. Это непременно практика общения. Все остальные практики будут иметь лишь вспомогательный характер.