Среди морских китов некоторые виды были сохранены от вымирания только благодаря удачному открытию нефти, что уменьшило ценность их ворвани и, таким образом, значительно уменьшило число судов, оборудованных для китобойного промысла.
В Южной Африке слоны и все другие крупные виды диких животных неуклонно истребляются в нескольких колониях.
В Австралии мы находим, что тюлени, которые заполонили острова Бассовых проливов бесчисленными тысячами в тот период, когда Басс проводил там свои исследования, совершенно исчезли. Большая часть из них была уничтожена охотниками на тюленей из Сиднея в течение нескольких лет после его открытия. Грустные записи «Сиднейской газеты» того периода показывают это, поскольку они подробно описывают возвращение в порт после короткого круиза шхуны с двенадцатью-шестнадцатью тысячами шкур каждая. Результатом этого стало то, что в течение многих лет количество тюленей было ограничено несколькими особями, которые можно найти на одном или двух изолированных рифах у острова Кларка и в группе Хогана.
Огромный морской слон, который во времена Перона все еще мигрировал в целях размножения из антарктических регионов к берегам острова Кингс, где ученый описал его как выстилающий длинные песчаные пляжи сотнями особей, с тех пор почти не встречался там. Упоминание о его посещении, и самая его память сохранилась только в названиях Sea-Elephant Bay, Elephant Rock и т. д., которые все еще записаны на наших картах.
Предполагается, что появление собак динго в ходе их миграции на юг вызвало вымирание тилацина (T. cynocephalus) или полосатого австралийского волка на главной земле Австралии, где он когда-то был многочисленным видом; теперь его можно найти только в отдаленных частях острова Тасмания. Это уничтожение одного вида другим сопровождается приближающимся вымиранием местной и теперь очень редкой черной крысы, которая почти полностью была вытеснена свирепой серой крысой из Норвегии.
Из случайных отрывков в «Бамбуковых книгах»61 мы узнаем, что носорог, который сейчас в Китае неизвестен, ранее распространялся по всей этой стране. Мы читаем о короле Чау по имени Хайа (980 г. до н.э.), что «в шестнадцатый год [царствования] царь напал на Цоо и, переправившись через реку Хан, встретил большого носорога». И снова Царь Е, по имени Сон (860 г. до н.э.), что «на шестом году, когда он охотился в лесу Шай, он поймал носорога и принес его домой». Есть также упоминание, хотя и менее убедительное, что в время короля Ю, по имени Йеу (до н.э. 313), король Юэ послал к Ю Кунг-сю с подарком триста лодок, пять миллионов стрел, вместе с рогами носорога и зубами слона.
Слоны теперь неизвестны в Китае, кроме как в одомашненном виде, но они, вероятно, оспаривали его густой лес и джунгли с равнинами Мяоц, Лоло и другими племенами, которые населяли страну до появления ее нынешних жителей. Об этом можно судить по случайным упоминаниям о них в «Короле Шан Хая», в работе, которая, как считается, имеет большую древность, о которой в дальнейшем будет упоминаться больше, и из свидетельств, содержащихся в других древнекитайских работах, которые были обобщены г-ном Кингсмиллом62 выглядит следующим образом:
«Носорог и слон, несомненно, жили в Хунани в 600 г. до н. э. Цо-чуен, комментируя „Сюнь Тсиу“ второго года герцога Сиуэна (605 г. до н.э.), описывает первого в достаточном количестве для снабжения шкурами, предназначенными для использования в качестве брони. Согласно популярному изречению, потребность заключалась не в носорогах для снабжения шкурами, а в способности оживлять владельцев. Из того же авторитета (герцог Hi XIII 636 г. до н.э.) мы узнаем, что в то время как Тсоо (Хукванг) в изобилии производил шкуры из слонов и носорогов, Цин, лежащий к северу от Желтой реки, в самой возвышенной части Лесса, был зависим от другого ради поставок этих товаров. Дань Ю рассказывает ту же историю. Нам говорят, что Ян-чау и Кинг (Kiangpeh и Hukwang) отправили дань из шкур слонов и носорогов, а Лян (Shensi) послал шкуры лис и медведей. Возвращаясь к мифическим временам, мы видим, что Менций (III. II. 9) рассказывает, как Чау Кунг изгнал из Лу (Шаньтун) слонов и носорогов, тигров и леопардов».
Г-н Кингсмилл даже предполагает, что упоминаемыми видами были мамонт и сибирский носорог (R. tichorhinus).
М. Чабас63 публикует египетскую надпись, показывающую, что слон существовал в диком состоянии в долине Евфрата во времена Тотема III. (16 век до н.э.) Надпись описывает великую охоту на слонов в окрестностях Ниневии.
Тигры все еще водятся в изобилии в Маньчжурии и Корее, их шкуры являются обычным товаром во Владивостоке, Ньючванге [ныне Инкоу (Yíngkǒu)] и Сеуле. Говорят, что они достигают больших размеров в этих северных широтах, чем их южный сородич, более известный бенгальский тигр. Они вообще вымерли в собственно Китае; но Пер Давид утверждает, что он видел их в Пекине, в Монголии и в Мупине, и, как сообщается, их видели возле Сямэнь. В течение последних нескольких лет64 китайский солдат убил крупный образец тигра в нескольких милях от города Нинпо; и вероятно, что в недалеком прошлом они встречались по всей стране от Хиндостана до Восточной Сибири, как они случайно упоминаются в различных китайских работах – Урх-Ях специально записывая пленение белого тигра во времена императора Сюэна династии Хань и черного на четвертый год правления Юнг Киа, в сетчатом окружении в Кьен Пин Фу в район тз квэй.
Хвостатого оленя или Mi-lu (Cervus Davidianus из Милна Эдвардса (Milne Edwardes), который, согласно китайской литературе65, когда-то был обычным явлением во всем Китае, теперь можно найти только на имперских охотничьих угодьях к югу от Пекина, где он содержится за ограждением в пятьдесят миль в окружности. Считается, что он больше не существует в диком состоянии, так как никаких следов его не было обнаружено ни в одном из недавних исследований Азии. В Чуньцю (676 г. до н.э.) говорится, что этот вид появился зимой того года, в таких количествах, что он был записан в летописи Лу (Шаньтун), и что следующей осенью за ним последовало вторжение зверей «Yih», которого Кингсмилл считает волком.
Также есть основания полагать, что ареал обитания страуса имел гораздо более широкий диапазон, чем в настоящее время; ибо мы находим упоминание о нем в Ши-Кий,66 или в Книге истории Szema Tsien указания на «крупных птиц с яйцами, как большая банка воды», обитающих в Тяо-Чи (T‘iaou-chi), идентифицированном Кингсмиллами как Sarangia или Drangia; и, говоря о Парфии, он говорит: «По возвращении миссии он отправил с ней посланников, чтобы они могли увидеть масштабы и мощь Китая. Он послал с ними в качестве подарков Императору яйца великой птицы этой страны и странно уродливого человека из Самарканда».
Гигантские Chelonians, которые когда-то изобиловали в Индии и индийских морях, теперь полностью исчезли; но нам не составило труда поверить в то, что рассказы об их фактическом и позднем существовании содержались в работах Плиния и Элиана с момента открытия Колоссохелисов, описанных доктором Фальконером, в отложениях верхнего миоцена Сиваликских холмов на северо-западе. Индия. Оболочка Атласа Колоссохелисов (Фальконер и Колли) достигала двенадцати футов, а всего животного – почти двадцати.
Плиний67, опубликовавший свою работу «Естествознание» о 77 г. н.э., утверждает, что черепахи в Индийском море имеют такие огромные размеры, что одной раковины достаточно для кровли жилого дома и что среди островов Красного моря навигация в основном осуществляется на лодках, построенных из этой оболочки.
Элиан (Ælian),68 в середине III века н.э., более конкретно в своем труде говорит, что индийская речная черепаха очень велика и по размеру не меньше, чем лодка средней величины; также, говоря о Великом море, в котором находится Тапробана (Цейлон), он говорит: «В этом море генерируются очень большие черепахи, оболочка которых достаточно велика, чтобы образовать целую крышу; одна достигает длины пятнадцати локтей, так что немало людей могут жить под ним и, безусловно, обезопасить себя от яростных лучей солнца; они имеют широкий оттенок и настолько устойчивы к дождю, что для этой цели они предпочтительнее плиток, и дождь, бьющий по ним, не звучит иначе, чем если бы он падал на плитки. И действительно, у тех, кто их населяет, нет необходимости ремонтировать их, как в случае с разбитыми плитками».
Эль Эдриси в своей великой географической работе69, законной к 1154 г., говорит о них, как о существовавших до его времени, но поскольку его книга признана сборником всех предыдущих географических работ, он, возможно, просто цитировал, без особой проверки сведения, приведенные выше. Говоря о Гирканском море (Sea of Herkend) [его помещают в Индийском океане к западу от Цейлона], он говорит: «Оно содержит черепах длиной двадцать локтей, содержащих в себе до тысячи яиц». Большие черепахи ранее обитали на островах Маскарен, но были уничтожены, за исключением небольших необитаемых островов Альдабра, к северу от Сейшельской группы; а те, которые раньше обитали на Галапагосских островах, сейчас представлены лишь несколькими выжившими, и этот вид быстро приближается к исчезновению.
Я закрою эту главу ссылкой на существо, которое, если не имеет права называться «драконом», может, по крайней мере, считаться его двоюродным братом. Это лацертилия (ящерица) большого размера, длиной не менее двадцати футов, защищенная самыми ужасающими доспехами, которая бродила по австралийскому континенту во времена плейстоцена и, вероятно, до появления аборигенов.
Её останки были описаны профессором Оуэном в нескольких сообщениях Королевскому обществу70 под названием Megalania prisca. Они были приобретены г-ном Г. Ф. Беннеттом из дрейфов Кингс-Крик, притока реки Кондамин в Австралии. Это животное было связано с соответственно большими сумчатыми млекопитающими, теперь также вымершими.
Из частей, переданных ему профессор Оуэн определил, что она представлена в некоторых отношениях увеличенного сходства миниатюрной существующей ящерицы, Молох horridus, которую обнаружили в Западной Австралии,71 и о которой д-р Грей заметил: «Внешний вид этой ящерицы самый свирепый из всех, что я знаю». У мегалании голова была ужасной и угрожающей из-за рогов, выступающих с его боков и кончика носа, что делало её «такой же неприступной против атак сумчатых львов, как рога буйвола против клыков южноафриканского льва».
Хвост её состоял из ряда кольцеобразных сегментов, вооруженных роговыми шипами, менее совершенными, чем у существующего вида Uromastix princeps из Занзибара, или у вышеупомянутого Молоха. В связи с этим профессор говорит «» то, что роговые оболочки вышеописанных опор или стержней, снабжающих конец хвоста, могли быть применены для нанесения ударов по нападающему; не кажется невероятным, что эта часть организации большого вымершего австралийского дракона может рассматриваться вместе с черепным рогом как части как наступательного, так и оборонительного аппарата.»
Говорят, что гавиал Ганга является исключительно едоком рыбы и считается безопасным для человека. У индийских музеев, однако, есть большие образцы, которые, как говорят, были захвачены после того, как они уничтожили несколько человек; и поэтому мы можем себе представить, что эта структурно растительноядная ящерица (та же Megalania, но с ороговевшей верхней челюстью) иногда меняла свой рацион и оказалась навязчивым соседом в лагерях аборигенов, в которых было много детей, и что это может оказаться, и фактически, было одним из источников, из которых был получен миф о «буньипе» (Bunyip), о котором я буду говорить в дальнейшем.
Глава III. Период античности
Я не предлагаю выделять какое-то большое пространство при перечислении палеонтологических свидетельств древности человека. Работы различных выдающихся авторов, посвятивших себя специальному рассмотрению этого предмета, исчерпывают всё, что можно сказать о нем с нашими нынешними данными, и к ним я должен отослать читателя, который желает критически ознакомиться с его деталями, ограничиваясь несколькими общими утверждениями, основанными на этих трудах.
В первые дни геологической науки, когда наблюдателей было немного, большие группы пластов были распределены по искусственной классификации, которая, хотя и утратила до некоторой степени определенную ценность, которой она тогда обладала, все еще сохраняется для удобных целей. Мастера науки приобрели, так сказать, собственнический интерес в некоторых ее областях, а имена Седжвика, Мерчисона, Джукса, Филлипса, Лайелла и других стали и будут неразрывно связаны с историей этих великих подразделений, материалов земной коры, которые стали нам знакомы под названиями кембрийских, силурских, девонских, каменноугольных и третичных образований.
В те дни, когда наблюдения были ограничены сравнительно небольшой областью, линии, разделяющие большинство этих образований, должны были быть жёсткими и определенными. Предполагалось, что формы жизни, которые характеризовали одну из них, полностью исчезли до инаугурации тех, кто следовал за ними, и разрывы в стратиграфической преемственности, казалось, оправдывали мнение великого и влиятельного сегмента, что великие катаклизмы или катастрофы отмечали время, когда один век или формация закончились, а другой стал преемником этого.
Постепенно и с увеличением числа наблюдателей, как в Англии, так и в остальных частях мира, были получены модификации этих взглядов; были обнаружены проходы, соединяющиеся незаметными образованиями градации, которые до сих пор считались наиболее резкими разделениями; переходные формы жизни, соединяющие их, были раскопаны; и было выдвинуто и неизменно подтверждено мнение, которое в настоящее время, вероятно, никто не будет оспаривать, что не все в одном месте или стране, но обнаруживаемые в той или иной части мира, существует совершенная последовательность от самых ранних формаций, о которых мы знаем, вплоть до аллювиальных и морских отложений, находящихся в процессе формирования в настоящее время.72
Соответственно, был сделан вывод, что те же самые явления природы были в действии с самого раннего периода, когда можно было утверждать органическое существование. Постепенная деградация ранее существовавших континентов обычными разрушительными агентами, потрясения и оседание больших площадей суши, вулканические извержения в воздух или море, пепел и лавы, действие мороза и льда, тепла, дождя, и солнечный свет – всё это действовало в прошлом, поскольку они всё ещё действуют на наших глазах.
В более ранние дни, исходя из ограниченных данных, было заявлено о прогрессивном создании, которое ограничивало появление высшей формы жизни позвоночных животных последовательной и широко ступенчатой градацией.
Хью Миллер и другие талантливые мыслители с удовлетворением отмечали появление вначале рыбы, затем рептилий, птиц и млекопитающих, и, наконец, совсем недавно, как геологически, так и фактически, человека.