– Я… Мне действительно очень жаль, что я наговорил вам кучу гадостей, – промолвил он. – Видимо, я еще не совсем протрезвел.
– Конечно, алкоголь – прекрасное алиби!
Алиби. Она и впрямь говорила как настоящий флик. В сущности, это нормально.
– Сейчас вы уже не пьяны, – продолжала она. – Мне кажется, что вам неловко из-за того, что произошло во время допроса. Но вы вовсе не казались смешным, даже когда не сумели сдержать слез.
– Почему вы все время хотите поддержать меня, Серван?
Она пожала плечами:
– Сама не знаю. Конечно, потому, что вы мне симпатичны. Я нахожу вас… Интересным.
– Интересным?
– Да, интересным. Когда вы не разыгрываете из себя мачо или… великого коварного соблазнителя!
Она вновь обрела свою улыбку подростка.
Несколько мгновений Венсан обдумывал ее слова. Удалившись на кухню, он вернулся со стаканами и бутылкой фруктового сока. Но сам он не смог проглотить ни капли. Нейроны и желудок работать отказывались.
– Я хочу еще раз извиниться…
– Довольно. Я понимаю, у вас был тяжелый день.
– Да, очень тяжелый, – согласился он. – К счастью, вы были там.
– Знаете, я не понимаю, почему Вертоли так дурно обошелся с вами… Я уважаю его и была ошеломлена его желанием непременно загнать вас в угол…
– Мы с ним никогда не были друзьями. Но вы правы, что относитесь к нему с уважением: он клевый чувак. Во всяком случае, прекрасный профессионал.
– Именно это от него и требуется! Он одинаково ровно относится ко всем, и он очень хорошо меня встретил, когда я прибыла к нему в казарму.
– Я был груб с вами во время допроса, – произнес Венсан. – Я…
– Вы уже извинились, – прервала она его. – Не стоит и дальше говорить об этом.
Они надолго замолчали.
– Вы возьмете меня с собой еще раз? – внезапно спросила она.
Венсан встрепенулся:
– Куда это?
– В горы…
– Конечно, если вы хотите.
– Но я вам заплачу! – уточнила она.
– О чем вы, Серван. Я стольким вам обязан…
– Вы мне ничем не обязаны… Совершенно ничем.
– Вы любите горы?
– Очень… Особенно когда о них рассказываете вы… Они предстают совершенно другими!
Растроганный подобным комплиментом, самым прекрасным, который только можно было ему сделать, он снова чуть не разрыдался, чего с ним не случалось вот уже много лет. Пять лет, это точно.
Похоже, он действительно потрясен.
* * *
Серван прибыла в казарму только в 22 часа 30 минут. Поставив джип в гараж, она направилась к общежитию. И столкнулась нос к носу с Вертоли, который, похоже, ждал ее.
– Добрый вечер, аджюдан…
– Ко мне в кабинет, немедленно!
Обеспокоенная его приказным тоном, она поспешила следом за шефом.
Закрыв за ней дверь своего кабинета, он удобно устроился в импозантном кожаном кресле.
Серван осталась стоять, держа руки за спиной.
– Нам надо немного поговорить, бригадир, нам с вами! – разгневанным тоном заявил Вертоли.
Его пальцы бегали по крышке письменного стола, словно по клавишам рояля, – признак, что в любую минуту он готов взорваться.
– Слушаю вас, старший аджюдан.
– Где вы были?
– Простите?
– Я вас спрашиваю, что вы делали в промежуток времени, прошедший с того момента, когда вы отправились отвозить Лапаза, и до теперешнего часа… – Он посмотрел на часы. – То есть между 19 часами и 22 часами 30 минутами. Не три же часа вы затратили на дорогу в Аллос!
– Я была с Венсаном.
– И чем вы с ним занимались?
– Ну… Я… немного посидела у него, составила ему компанию…
– Составили ему компанию? – усмехнулся шеф. – Какого рода компанию?
Серван с удивлением взирала на старшего по званию, а потом с едва сдерживаемым гневом произнесла:
– Я вам не позволю, старший аджюдан!
– Отвечайте на мои вопросы!
– Ничего не произошло! Мы разговаривали, вместе перекусили, и все. Ничего больше. Уверяю вас.
– Я очень хочу вам верить, Брайтенбах… Но напоминаю, что, когда я попросил вас отвезти Лапаза домой, вы находились на службе. И в вашу задачу не входило ужинать с ним! Или я ошибаюсь?
– Нет, – согласилась она. – Но ему нужен был кто-то, чтобы выговориться…
Вертоли расхохотался, Серван опустила глаза.
– Ему надо было выговориться? Брайтенбах, вы забыли, что работаете в жандармерии, а не в бюро социальной помощи или службе «SOS ищу друга»?
– Но…
– Замолчите! Будете говорить, когда я вам разрешу!
Он, похоже, немного успокоился и наконец предложил ей сесть.
– Я беспокоился за вас, – внезапно произнес он доверительно. – Спрашивал себя, куда вы могли деться…
– Мне очень жаль, но я об этом не подумала…
– День был долгим, – подвел итог Вертоли. – Теперь можете идти к себе.
– Спасибо, старший аджюдан, – проговорила она.
И направилась к двери. Но прежде чем переступить порог, она обернулась:
– Могу я вам задать вопрос, шеф?
– Задавайте…
– Сегодня, во время допроса… Зачем вы его так унижали?
Вертоли поморщился, однако сохранил спокойствие:
– Я вас неприятно удивил?
– Немного…
– Вы же знаете, здесь, в маленьком городке, я поставлен во главе отделения жандармерии. И даже когда ко мне доставляют людей, которых я хорошо знаю, с кем я работаю, а это именно случай Венсана, я не могу позволить себе менять линию поведения. Он обязан был изложить мне свою версию ссоры в баре, так что я обошелся с ним так, как обошелся бы с любым другим допрашиваемым. Наши дружеские отношения и наши симпатии не должны вторгаться в работу, Серван. Я вел его допрос так, как допрашивал бы кого угодно. А если Лапаз не выдержал, то я за это не в ответе. И я не оценил поддержку, которую вы ему оказали. Извольте провести границу между вашей работой и вашей частной жизнью. Понятно, Серван?
– Да… Все поняла. Доброй ночи, шеф.
– Доброй ночи, Серван.
Глава 8
Сняв форму, Серван словно освободилась от сдавливавшего ее ошейника.
День, проведенный в дежурке жандармерии, прошел на удивление скучно: она ощущала себя манекеном, посаженным перед окошечком для украшения помещения. Где обещанные приключения? Никакого выброса адреналина, скорее уж капли валиума в стаканчик…
Проверив автоответчик, она не нашла ни одного сообщения. Прошла в ванную и полчаса стояла под душем, прежде чем упасть на кровать. Прикрыв веки, с сигаретой в руке, она задремала, убаюканная песней Ланса, горной речки, протекавшей неподалеку от жандармерии; напоенная таянием снегов, она спешила слиться с Вердоном в бурном объятии.
Нарастающая тоска, рутина чувств.
Она загасила сигарету, схватила телефон.
Кому я могу позвонить? Маме? Я вчера ей звонила… Брату? В это время он еще не вернулся домой. Кому тогда?
В конце концов она отложила телефон и постепенно погрузилась в праздную дремоту. Три громких удара в дверь заставили ее встрепенуться.
– Брайтенбах! Откройте!
Узнав голос старшего сержанта, она быстро натянула футболку и джинсы. В коридоре она увидела своего непосредственного начальника.
– Надевайте тактическую форму! – приказал Кристиан Лебрен. – Мы отправляемся…
– Куда?
– Поторопитесь!
Он был уже далеко, и она не стала пытаться узнать больше. Быстро одевшись, она выбежала в коридор, ведущий на парковку, где три машины ждали только ее. Она вскочила в первый же джип, где за рулем сидел Вертоли, и кортеж тронулся.
Семь часов вечера, солнце, клонившееся к закату, заливало вершины оранжевым светом, и Серван залюбовалась горами.
– Куда мы едем, старший аджюдан? – спросила она.
– Нас вызвал Жюльен Мансони: рация одного из его смотрителей не отвечает… Смотритель совершал обход и обещал вернуться несколько часов назад. Надо попытаться отыскать его до наступления темноты. Его жена подняла тревогу: она сказала, что сегодня он обещал прийти пораньше… У него была назначена встреча с учителем сына, но он не пришел в школу.
– Думаете, с ним случилось несчастье?
– Я ничего не думаю, бригадир. Мы делаем нашу работу, и все. Смотрители уже ведут поиски… Они на месте, вместе с Лапазом.
После потасовки в баре, случившейся две недели назад, она больше не видела Венсана. Но предпочла бы встретиться с ним при иных обстоятельствах.
– А кто этот смотритель? – снова задала она вопрос.
– Пьер Кристиани.
* * *
Серван закурила и предложила сигарету Жюльену Мансони; он взял, даже не подумав сказать ей «спасибо».
Вместе с группой она вернулась к месту сбора: ни малейшего следа пропавшего человека. Ночь полностью вступила в свои права, и только резкий свет половинки луны сверкал сквозь вершины лиственниц. Вернулись жандармы и оба смотрителя, Седрик и Батист. Не было только Венсана.
Все молчали; их необычное собрание во мраке дикого леса напоминало церемонию прощания с усопшим.
– Я позвоню Наде, – произнес Жюльен Мансони. – Надо сказать ей, что на сегодняшний вечер поиски ничего не дали…
Он отошел от группы, чтобы выполнить свою деликатную миссию, но тут вдалеке заблестел свет; факел двигался прямо на них, и все снова обрели надежду.
– Это наверняка Венсан, – промолвил Батист.
Действительно, это был проводник. Не задавая лишних вопросов, в гнетущей тишине он обменялся несколькими рукопожатиями; и так понятно, что Пьера не нашли.
– Останавливаем поиски, – подвел итог Вертоли. – И возобновим их на рассвете.
– Я продолжу, – возразил Венсан.
– Я тоже, – добавил Жюльен Мансони.
– Но вокруг непроглядная темень! – воскликнул аджюдан. – Какого черта, ведь это ни к чему не приведет!
Он был прав, но оба мужчины стояли на своем: они не могут бросить друга в такую убийственно холодную ночь.
– Что ни говори, но сейчас ни черта не видно, – урезонивал их Батист, – и полный риск навернуться в пропасть…
– Все расходятся по домам, – повторил Вертоли. – Встречаемся здесь же в половине шестого. Я вызову на помощь вертолет…
В конце концов после некоторых колебаний оба упрямца согласились последовать совету Батиста. Вереница машин проследовала к Аллосу, а Венсан свернул к Шоми. Припарковав пикап перед фермой Кристиани, он трижды постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.
Надя, выбежавшая ему навстречу, так и застыла в коридоре. Она боялась услышать новость, какую он сейчас сообщит ей.
Он обнял ее, крепче, чем обычно.
– Пришлось прервать поиски, – проговорил он. – Я вернусь туда с зарей. Надейся, Надя. Он выпутается…
Она не ответила и слегка отстранилась от него.
Она хотела, чтобы ее обняли совсем другие руки. И сама хотела обнять совсем другого мужчину.
– Где дети? – спросил Венсан.
– У себя в комнате. Сейчас поднимусь посмотрю… Мне кажется, им удалось заснуть. Я сказала им, что у Пьера возникли затруднения, но ничего серьезного.
– Возможно, не следовало так говорить… тебе надо бы им объяснить, что…
– Что объяснить? – резко спросила Надя тихим голосом. – Пока ничего не известно. Так зачем же их пугать? Или ты не согласен?
– Ты права, – признал Венсан. – Надеюсь, завтра Пьер будет здесь.
Он пытался убедить себя в этом, потому что хотел этого больше всего на свете.
Надя наполнила два стакана домашней медовухой и устроилась на диванчике рядом с Венсаном.
– Спасибо, – произнесла она.
– За что? Пьер мой лучший друг, ты прекрасно это знаешь… И я не понимаю, за что ты меня благодаришь… Если бы я не ответил на вызов, он бы отправился меня искать.
– Знаю, Венсан. Я в тебе не сомневаюсь.
– Завтра утром мы его найдем, – уверенно произнес проводник. – У него в рюкзаке есть все, чтобы заночевать в горах… Он, скорее всего, упал и вывихнул ногу. А его рация, видимо, вышла из строя, или разрядилась батарея… Пьер профи, он выпутается.
– А если он уже…
– Остановись, Надя! Не говори так…
Они надолго замолчали, думая о том, кого им сейчас так не хватало. Слыша только биение своих сердец. Пытаясь услышать, как бьется его сердце.
– Хорошо, что ты здесь, – наконец произнесла Надя.
– Хочешь, я останусь на ночь?
– Да. Можешь занять нашу комнату. Я останусь здесь, на диванчике… Тебе надо поспать. В котором часу тебя разбудить?
– В половине пятого.
– Ты ел что-нибудь?
Он отрицательно помотал головой, и она отправилась на кухню. Он восхищался ее мужеством, тем, как она сопротивлялась ударам судьбы, как не сгибалась под грузом жизни. Не сдавалась. Сила природы, воплощенная в хрупком и невесомом с виду теле. Но чего стоит эта видимость?
Венсан лег и закрыл глаза, адресуя горам свои беззвучные молитвы.
Не забирайте моего брата.
Не его.
Я так его люблю.
Глава 9
Копье, пронзающее мозг… всего лишь упорный трезвон будильника.
Серван нащупала кнопку и, пришлепнув ее, села на кровати. Главное – снова не уснуть: поиски возобновятся через час.
Прежде всего надо съесть полноценный завтрак. Набраться сил. Но в этот час организм отказывался принимать пищу. Хорошо, если только из-за раннего часа. Кого они искали – раненого или убитого? При этой мысли она ощутила, как по спине пробежал холодок. Она вспомнила Венсана, представила себе, как он опечален. Тогда, на берегу озера, она почувствовала, что между обоими мужчинами существовала очень прочная связь, поэтому они так хорошо понимали друг друга с полуслова.
Стараясь не думать о плохом, она проделала обычные утренние процедуры. Душ, надеть камуфляжную форму, подготовить рюкзак. И вот она уже спускается и присоединяется к коллегам.
На призыв откликнулись все.
День только занимался, когда команды приступили к поискам. Разбившись на тройки, они под руководством аджюдана Вертоли методично прочесывали окрестности.
Серван в компании Венсана и Матье двинулась по направлению к водопаду Пиш. С самого утра проводник не сказал ни слова, но на лице его ясно читалась тревога. Они шли медленно, всматриваясь в пропасти и расселины, стараясь отыскать хотя бы малейший след, хоть какой-нибудь знак. На узкой тропе Серван чувствовала себя неуверенно. И хотя Венсан был поглощен поисками, он быстро заметил ее робость.
– Если вам плохо, поворачивайте назад, – сухо распорядился он.
– Все нормально! – заверила она его. – Не обращайте на меня внимания…
– Мне совершенно не хочется вытаскивать вас из какого-нибудь оврага!
– Да все в порядке, говорю же вам!
Они снова сосредоточились на поисках. Серван делала все, чтобы побороть дурноту, и чаще заглядывала в расселины, чем смотрела на носки собственных ботинок. Внезапно она поняла, что ее пресловутое головокружение вернулось и пошло на приступ. На несколько секунд она закрыла глаза, а когда открыла, окружавшая ее природа закружилась в бешеном колдовском вальсе. Сжав зубы, она вцепилась в склон. Мужчины основательно опередили ее, и при мысли, что она может потерять их из виду, ее охватила паника.
Взять себя в руки, побороть идиотский, поистине мистический страх.
Пройдя несколько метров, она снова остановилась. Электрические разряды, болезненно поднимавшиеся от пяток до позвоночника, парализовали ее члены.
Она не могла сдвинуться ни на шаг.
Венсан позвал ее:
– Ну, что такое? Какого черта вы отстаете?
– Я иду, – проговорила она. – Уже иду…
Но ноги все еще отказывались ей служить, и она не продвинулась ни на сантиметр. Прижавшись, как парализованная, к холодному камню, Серван чувствовала такое сильное головокружение, словно она находится на борту гонимой волнами лодки.
Венсан развернулся и подошел к ней. Схватил за плечи и довольно сильно потряс.
– Дайте мне еще несколько минут! – умоляющим голосом произнесла она.
– Замолчите и смотрите на меня, – приказал он.
Она подняла глаза и встретила его колючий взгляд.
– Хотите мне помочь, Серван?
Она кивнула.
– Тогда идите за мной…
Он схватил девушку за руку, тотчас сжавшуюся в его руке, и, сойдя с тропы на обочину склона, пошел рядом с Серван.
– Не бойтесь, – сказал он ласково.
– Поднимитесь! – воскликнула она. – Вернитесь на тропу!
– Нет… Мне не страшно. Доверьтесь мне…
Он продолжал идти как ни в чем не бывало, вынуждая ее следовать за собой. Пройдя так несколько десятков метров, Серван почувствовала, как головокружение отступило. Венсан отпустил ее и вернулся на ровную поверхность. Он сам толком не понимал, почему такой метод почти всегда отлично срабатывал.