Собаки на службе - Бугрова Юлия Александровна

Лора Гривз

Собаки на службе

Человек может быть лучшим другом собаки, если он правильно выдрессирован.

– Кори Форд

Всем собакам, которые хотят нас дрессировать.

И всем людям, которые хотят учиться.

Предисловие

Раннее летнее утро, парит. Я стою на парковке у огромного заказника в пригороде Сиднея, а у меня на ноге – капля бензина размером с булавочную головку. На другой стороне парковки, в фургоне красного грузовика, украшенного логотипом пожарно-спасательной службы штата Новый Южный Уэльс, спокойно сидит в перевозке черный лабрадор Викинг.

– Ему может понадобиться немного времени, – говорит офицер-кинолог Фил Этьен. – Площадь большая, а я спущу его довольно далеко от вас, так что вы сможете наблюдать за его поведением.

Фил выпускает Викинга из грузовика, и мускулистый пес тотчас припадает носом к земле. Он быстро обшаривает окрестные кусты, с каждой секундой приближаясь ко мне. Он возбужден – упивается возможностью проявить свою недюжинную смекалку и движим мыслями о вознаграждении, если работа будет выполнена хорошо.

Я стою неподвижно, как статуя, посреди пустого заасфальтированного пространства, испытывая легкое чувство вины из-за бензина на пальце, хотя ничего предосудительного в этом нет – Фил капнул на меня, чтобы я своими глазами убедилась в том, каким бесценным помощником является Викинг в борьбе против поджогов. Но если мне, не сделавшей ничего плохого, не по себе, то каково должно быть тому, кто устроил пожар, – при виде собаки, нацеленной на выполнение своей работы?

Выясняется, что Фил ошибался. Викингу не требуется время, чтобы найти капельку бензина. Практически вообще. Прошло меньше минуты – и он сидит возле меня, прижавшись мокрым носом к моим ногам. Фил пытается отвлечь его, побуждая к дальнейшим поискам, но пес не ведется. Он не шевелится. «Отвали, – всем своим видом говорит он. – Я что, не знаю запах бензина? Это им тут пахнет».

Фил высказывает Викингу свое бурное одобрение, и несколько минут они играют со скрученным полотенцем. Я тем временем думаю о том, какая я лентяйка.

По сути у меня нет никаких полезных навыков. Конечно, я могу нанизывать слова интересным образом, но не умею делать ничего полезного в более широком смысле. Я не способна решать большие проблемы или спасать жизни. И точно не отношусь к работе с такой самоотдачей, как Викинг. Если выбирать между деятельностью и бездельем, я, подобно большинству своих сородичей, предпочту валяться в кровати и пялиться в телевизор. И вы тоже. Согласитесь, это клево.

Я люблю повторять, что собаки – это дар, который мы не заслуживаем. Это справедливо в отношении всех собак, но прежде всего, пожалуй, – в отношении работающих.

К примеру, за какие заслуги нам дано существо, способное нюхом определить стремительно падающий уровень сахара в крови больной девочки или готовое в буквальном смысле броситься под автобус, чтобы защитить нас? Кого благодарить за то, что в нашей жизни есть четырехлапый шустрик, способный успокоить, когда мы рассержены, или разбудить, когда нас мучают кошмары?

И разве мы ценим свое счастье, вознаграждая этих неутомимых тружеников всего-навсего обнимашками и вкусняшками? Вы бы согласились делать свою работу в обмен на возможность пожевать полотенце? Вот и я нет.

Если бы псы умели говорить, то в их лексиконе не нашлось бы места фразе «Мне нет дела». Рабочие собаки трудятся круглосуточно. Если нам нужно, они будут работать глубокой ночью, когда устали, голодны или не в настроении. Они исключительно сознательны. Если бы звание «Лучший сотрудник месяца» присуждалось среди животных, рабочие собаки всегда были бы на доске почета.

Все знают про то, как собаки используются на фермах, в полиции и в медицинской реабилитации. Однако их возможности неизмеримо больше: они отгоняют птиц от военных кораблей и пассажирских авиалайнеров, работают поводырями не только для людей, но и для других собак – их талантам поистине нет числа. Это совершенно невероятные существа.

Да, по сравнению с работающими собаками мы все лентяи. Так что располагайтесь удобнее, откиньтесь на спинку кресла, положите ноги повыше и читайте о том, на какие чудеса способны рабочие собаки.

Предупреждение: возможно, вы почувствуете себя слегка неполноценным, и вместе с тем испытаете изумление и воодушевление – это я вам гарантирую.

Лора Гривз

2017

Фиго

Собака-поводырь

Первое, что сразу приходит на ум при упоминании рабочих собак, это, конечно, работа поводырем. Эти преданные псы помогают незрячим людям ориентироваться в мире, что иначе было бы для них непосильной задачей. Их служебные обязанности включают все, начиная от безопасного пересечения улиц с оживленным движением и заканчивая проездом на общественном транспорте в часы пик. Собаки-поводыри даже сопровождают своих подопечных на марафонских дистанциях и при горных восхождениях – к примеру, американец Рэнди Пирс задался целью покорить сорок восемь вершин выше 1200 метров в штате Нью-Гемпшир и осуществляет ее вместе со своим четвероногим проводником.

Поводыри практически всегда на службе, круглосуточно являясь «глазами» своих хозяев – и все это в обмен на теплую подстилку, миску с едой и почесывание брюшка. Хотя в свободное от работы время они могут играть и валяться сколько душе угодно, нет никаких сомнений в том, что они – одни из самых трудолюбивых псов в мире. Без них их подопечные не справились бы со многими повседневными делами, которые зрячие люди делают не задумываясь.

Однако среди псов-поводырей есть такие, которые относятся к своим обязанностям с особой ответственностью. Может показаться, что для них это не просто работа, а призвание. Для них она больше чем долг – они в буквальном смысле готовы пожертвовать собой ради своих двуногих товарищей.

Золотистый ретривер Фиго – из их числа.

Фиго родился в 2007 году в рамках кинологической программы Американского фонда по подготовке собак-поводырей. У Фонда есть свой питомник численностью свыше 100 особей, в основном это лабрадоры, но также есть золотистые ретриверы, пудели и помеси лабрадоров и золотистых ретриверов. Благотворительный фонд, который готовит примерно восемьдесят пять поводырей в год, занимается этим строго в соответствии с нуждами программы. Считается, что питомцы Фонда вдвое эффективнее в качестве поводырей и служебных собак, чем щенки из питомников или приютов, хотя порой Фонд обучает приютских собак для работы с ветеранами-инвалидами.

До двух месяцев Фиго проживал в штаб-квартире Фонда в Смиттауне, на Лонг-Айленд, Нью-Йорк, а затем его забрал к себе кинолог-волонтер. Весь следующий год кинолог обучал Фиго взаимодействовать с людьми, а также с другими собаками и знакомил его с городскими улицами, супермаркетами, оживленными торговыми центрами, врачебными кабинетами и даже метрополитеном – со всевозможными ситуациями, в которых он может оказаться в качестве самостоятельного проводника.

Фиго было около года, когда он вернулся назад в Фонд для настоящего обучения. «В основном все наши собаки получают одинаковую подготовку, – говорит Даг Виггин, представитель Фонда на северо-востоке США. – В процессе обучения мы стараемся понять, человеку какого склада подойдет эта собака. Она спокойная или активная, лучше для города или для сельской местности? Она охотно прокатится на метро или в автобусе или предпочтет тихое местечко вдали от бурной жизни?»

Для любознательного и шустрого молодого пса превращение в поводыря – нелегкий процесс. Многие щенки не проходят отбор и в итоге находят себя в разыскной службе, в медицинской и трудовой реабилитации при военных госпиталях или в иных направлениях канистерапии. Тех, кто оказывается непригодным для служебной работы, Фонд отдает «в добрые руки».

«Поводырь – это самая сложная из всех собачьих специальностей. Все естественные собачьи повадки – обнюхивание, преследование, игра с другими собаками – мы пресекаем во время подготовки, – говорит Даг. – Мы пытаемся понять, как будет вести себя собака, когда ее отвлекают. Скажем, она настолько заинтересуется своим сородичем, что забудет про работу? Или ей приспичит нюхать – пока не обнюхает все вокруг? Когда на ней надета шлейка, она на работе. Когда без шлейки – она питомец».

К чести для Фиго, он блестяще справился с программой дрессировки, причем закончил ее на месяц раньше срока. «Фиго продемонстрировал слабую реакцию на внешние раздражители – как на животных, так и на людей. Забавно было наблюдать за ним во время дрессировки. Он был немного смешной и медлительный, но с огромным желанием тренироваться. Фиго очень славный пес, и он по-настоящему получал удовольствие».

Следующий этап подготовки поводыря – совместное обучение собаки и ее подопечного – это специализация Дага. К счастью, у него уже был на примете идеальный компаньон для преданного малыша Фиго.

Одри Стоун – практически слепая с рождения вследствие макулодистрофии, хотя официальный диагноз был поставлен, когда ей уже исполнилось двадцать. Многие годы она ходила с палочкой, а потом решила обзавестись поводырем. Сейчас ей 64, и по своей родной деревушке Брюстер на севере штата Нью-Йорк она перемещается с помощью четвероногого проводника.

Ее первый поводырь, черный лабрадор Бадди, продержался недолго – у него оказалась аллергия, которая никак не проявляла себя во время дрессировки, и ему подыскали другую службу.

Второй поводырь, золотистый ретривер Лейлани, что в переводе с гавайского означает «божественный цветок», прожила с Одри девять лет и в июне 2008 года скончалась от рака легких, когда ей исполнилось десять.

Одри жила без собаки пять месяцев, а Фонд тем временем искал для нее компаньона. Она не сетовала на задержку – в конце концов все приходит к тому, кто умеет ждать. Она ждала и надеялась, что в третий раз ей точно повезет.

Наконец в ноябре 2008-го раздался звонок из Фонда. «Они сказали, что у них есть помесь золотистого ретривера с лабрадором, он чуть постарше. Согласны? Я сказала: „На все сто“. Если они считают, что он подходит мне лучше всего, значит, так тому и быть. Нищий не должен быть разборчивым – таков мой девиз».

Когда пришла пора знакомиться, оказалось, что вместо пса «постарше» в комнату вошел попрыгунчик Фиго. «Он помахивал хвостиком, излучал радость и очень хотел работать», – смеется Одри. Я спросила: «А что случилось с другой собакой?» – и Даг, который готовил моих первых поводырей, сказал: «Мы поняли, что этот пес – идеально вам подходит, поэтому мы решили закончить его обучение на месяц раньше. Они увидели в нем потенциал».

Жизнерадостный песик сразу пришелся по душе Одри. «Вообще-то он медленно сходился с людьми, но между нами возникла мгновенная связь. Все случилось очень быстро. Я просто почувствовала, что это судьба; по какой-то причине Фиго был предназначен мне».

Одри и Фиго начали работать вместе с Дагом, чтобы приноровиться друг к другу и укрепить свою связь. «Это как в браке. Ты узнаешь привычки собаки точно так же, как узнаешь привычки мужа или жены», – говорит она. – Например, если погода плохая, Фиго дает понять: «Даже не думай. Сегодня никуда не пойдем».

Даг тоже характеризует этап совместного обучения поводыря и его подопечной как брак. «Они узнают все „за“ и „против“ друг друга. У нее появляются новые глаза, и они принадлежат совершенно иной личности, чем та, которая была с ней прежде», – говорит он. Его задача состоит в том, чтобы научить Одри управляться со шлейкой, правильно держаться во время прогулки, маневрировать и так далее. «Она узнает, как пес тянет и как он двигается. Я всегда говорю: „Собака – не идеальна и вы – тоже не идеальны, но вместе вы станете идеальной командой“. Собака дает потрясающее чувство уверенности. Это самая невероятная связь, какую только можно представить».

Одри быстро поняла, что Фиго склонен подурачиться. «Он очень игривый. Во дворе он катается на спинке и дрыгает ногами. Ему нравится копать под листвой. Он обожает обниматься и целоваться, – рассказывает она. – Кинолог, воспитывавший его щенком, сказал, что Фиго обожает игрушки-пищалки, и я купила их целую кучу. Я дала им всем имена, и он знает кто есть кто. Он их не грызет, ему просто нравится держать их в пасти».

Одри также уяснила, что Фиго становится «очень деловым», когда на нем надета шлейка, и парочку скоро стали узнавать на улицах Брюстера. «Для Фиго есть только Одри. Это видно сразу, – говорит Даг. – Он хочет работать с ней. Работа ему в радость».

Во время осмотра в начале 2015 года ветеринар Фиго заметила: «Знаете, я повидала много животных и хозяев, которые обожают своих питомцев, но этот пес действительно любит вас всем сердцем».

И вскоре Фиго смог доказать это.

8 июня 2015 года был обычным днем для Одри и Фиго. За шесть с половиной лет, проведенных вместе, они довели свой распорядок дня до совершенства. «Я говорю ему, что мы пойдем туда-то, и он знает, куда мы идем, куда повернуть – направо или налево – от подъездной дорожки», – рассказывает она.

Стоял теплый денек в начале лета. Когда Одри с Фиго отправились по делам в 8.15 утра, было немного пасмурно. В квартале от дома они подошли к перекрестку Норт-Мейн-стрит и Майкл-Нойнер-драйв, который преодолевали много раз прежде. Когда Одри решила, что можно идти, она дала команду Фиго, и тот повел ее через улицу.

Как и все поводыри, Фиго обучен избегать надвигающегося автотранспорта. При его приближении собака отказывается выполнять команду «вперед!». Это называется «разумным неповиновением». Но машина может появиться из-за поворота без предупреждения, когда пара уже находится на проезжей части и маневрировать гораздо сложнее.

Одри и Фиго были на полдороге, когда из-за угла вырулил желтый школьный микроавтобус с двумя первоклашками. Одри, разумеется, не могла его видеть, а водитель, как он позднее утверждал, просто не заметил слепую женщину и ее золотистого пса. Минибас надвигался на них, и Одри находилась прямо на его пути. Отступать было некуда, катастрофа казалась неминуемой.

И тут у Фиго сработал защитный инстинкт. В одно мгновение он вырвался из рук Одри, бросился под автобус и вцепился в шину. Одри тоже упала и потеряла сознание, но Фиго принял на себя главный удар.

«Это был форменный кошмар. Я до сих пор не понимаю, что произошло. Я дала ему четкую команду перейти улицу. Автобус возник просто из ниоткуда, – рассказывает она. – Что случилось потом, я не знаю».

Очнувшись, Одри обнаружила, что зажата под микроавтобусом, и различила клочки собачьей шерсти на переднем колесе. У нее оказались сломаны три ребра, были переломы лодыжки и локтевого сустава, а также рваные раны на голове, которые пришлось зашивать. Впоследствии водитель попал под суд за отказ уступить дорогу пешеходу.

Невероятно, но Фиго выжил. Хотя его сломанная передняя лапа «болталась, как маятник», он находился рядом с Одри и отказался покинуть ее, даже когда приехала «Скорая помощь». Первыми на место происшествия прибыли пожарные – их часть находится прямо напротив дома Одри, и они хорошо знают ее и Фиго.

Одри смутно помнит случившееся, но знает, что ее первой мыслью был Фиго. «Когда я пришла в себя, он стоял рядом, а лапка у него просто висела. Я знала, что покалечена, но больше переживала за него, – рассказывает она. – Фиго старался подобраться ко мне, а его пытались удержать, и это его очень огорчало. Было ясно, что это рвет ему душу».