– Что ну и? – рекрутер поднял на Эрика вопросительный взгляд.
– И как вы думаете, какие отзывы получила эта ваша статья? – Эрик промотал текстовую часть новости вниз, в зону комментариев.
– Конечно, такая новость никого не обрадует. Кому понравится повышение средней зарплаты всего на 113 рублей? Такого повышения хватит только на пару раз прокатиться в метро, – оправдывался рекрутер, который, уже на своем компьютере вчитывался в комментарии.
– Вы сами видите комментарии и количество дизлайков. Все читатели согласны с утверждением, что вы издеваетесь над ними. Вы пишете о ста тринадцати одном рубле как о каком-то прорыве, при этом в начале новости ставите фотографию богатого чиновника с любовницей, на фоне его супердорогой машины в окружении собственной охраны. Ведь доказано, что визуальная картинка считывается быстрее, чем текст. Поэтому человек, считав с фотографии богатую жизнь чиновника, совершенно иначе воспримет новость о повышении заработной платы на сто тринадцать один рубль.
– А мы-то тут причем? Здесь нет нашей вины. Не мы же издали такой закон о такой маленькой надбавке, – оправдываться рекрутер, облокотившись об стол, переплетя в замок пальцы обеих рук. – Мы просто транслируем новость. Это наша работа.
– Нет, вы использовали результаты опросов фонда общественного мнения. Эти фонды, опросив мнения людей, пришли к выводу, что люди положительно воспримут рост средней зарплаты на пять процентов, вместо роста на сто тринадцать один рубль. И поэтому вы везде в статье показываете «пять процентов». Сами видите, такой прием не помог вам избежать негатива, а даже наоборот. Люди умеют считать.
– Хорошо. Где-то с вами соглашусь. А что бы вы сделали, Эрик Платонович?
– Я бы не стал показывать депутата с любовницей, дорогой тачкой и охраной. Я бы поставил вот эту, – Эрик открывает на своем планшете фотографию, на которой изображен сталелитейщик, который стоит у прилавка магазина с набором продуктов, а продавщица в это время протягивает ему сдачу в сто тринадцать рублей. – К сожалению, я не проводил с этой новостью эксперимент и не могу показать результаты. Но если вы проведете эксперимент сами, то убедитесь, что моя теория верна. Фотография перед текстом определяет его восприятие.
– Убедительно. Весьма!
– А вот еще новость, с которой я делал эксперимент. О наболевшем. Про космос. Вы тут пишите, что произошел неудачный запуск ракеты средней дальности.
– Да, помню эту новость, – рекрутер манипулировал мышкой, пока эта самая новость не появилась на его мониторе.
– Видите, вы поставили перед этой новостью фотографию министра, который руководит космической программой в стране. Видите, на этой фотографии этот самый министр выходит из супердорогого лимузина с супердорогими часами на запястье, а сама фотография сделана где-то за границей.
– Сергей Павлович7 такого себе не позволял даже при успешной отправке Гагарина в космос.
– Смотрите, сколько негатива у вас под этой новостью. Часто встречаются слова «украл», «коррупционер», «непрофессионал». – Эрик бросил на рекрутера саркастическую улыбку. – А вот смотрите, что написали люди под статьей с моей фотографией, – Эрик протягивает планшет рекрутеру с открытой новостью на его странице. – Вы видите, что у меня под новостью в комментариях люди понимают, что ракета – сложное устройство, и при запуске может произойти все что угодно. Они с пониманием пишут о том, что за каждой новой неудачей будут новые победы и что космос в стране развивается.
– Вы почти меня убедили, Эрик Платонович, – рекрутер отбил чечетку пальцами по столу, – но руководство непреклонно в своем решении. Мы будем придерживаться прежних стандартов. При нашем агентстве уже создан свой фонд оценки общественного мнения. Мы будем руководствоваться их экспертными оценками, – демонстративно подытожил рекрутер, намекая на конец собеседования.
– Согласен, вы не защищены от плохих новостей, вы их не создаете, вы не принимаете законов, вы только все это публикуете. Мой подход поможет хоть как-то сглаживать негативную реакцию людей. До свидания! – Эрик убрал планшет в рюкзак и с демонстративным молчанием вышел из кабинета.
* * *
Фотолабораторию при институте юстиции могут свободно посещать и пользоваться оборудованием все студенты с кафедры криминалистики. Власти города, ораны правопорядка, да и сам институт, не поскупились на дорогое, технологичное оборудование. В это фотолаборатории оборудованы даже целые полигоны для имитации места преступления – например квартиры или торгового центра. Следственный комитет города приписан к фотолаборатории этого института. Сотрудники комитета могут проводить экспертизы самостоятельно. Но чаще всего они заказывают экспертам этой лаборатории провести анализ и выдать экспертное заключение.
После поступления на кафедру криминалистики института юстиции Эрик буквально прописался в фотолаборатории. Он даже подумывал бросить школу фотографии, так как в этой фотолаборатории было все необходимое оборудование, и даже больше.. “Зачем бросать фотошколу именно сейчас, когда до выпуска осталось совсем немного” говорила она- “столько трудов положено. Не пропадать же им”
– Своей любви к фотоискусству я обязан своей маме, Евгении Николаевне. Вот с этого подарка начался мой профессиональный рост как фотографа и как оператора, – Эрик поднял правой рукой фотоаппарат над головой и натянул черный ремень с красной тесьмой, на которой большими белыми буквами красовалась надписью «CANON EOS Mark». Так Эрик закончил свою речь победителя на фотовыставке «ФАНТАЗИЯ БАЗГРАНИЧНА».
Для окончания школы фотографии и получения долгожданного диплома Эрику необходимо было за отведенное экзаменатором время полностью изменить выставочный стенд: распечатать новые фотографии в лучшем качестве и придумать к ним текстовое описание. А без оборудования из фотолаборатории института просто не обойтись.
На составление стенда «ФОТОПРИЗРАКИ» у Эрика ушел почти месяц. На нем были представлены все результаты сыска призраков, фотографии, которые ему удалось найти с того самого дня, когда он нашел дедушкиного призрака, Федора с медведем 1949 года. На этом стенде были парные фотографии. На первой запечатлен призрак человека, на второй – фото этого человека, сделанного при его жизни. Под этими двумя фотографиями рукописным текстом было дано описание местности и самого человека. Всё ровно так же, как в журнале «Удивительные места на земле».
– Эрик, ты, наверное, собрал все старые фотографии, какие только можно было, – каждый раз говорила ему мама, когда входила в его комнату и заставала над кучей черно-белых, пожелтевших от старости фотографий. – Как ты только не путаешься в них? Видимо из тебя получится хороший детектив.
– Хм, детектив, говоришь? Как Шерлок Холмс? Находить по фотографиям преступников? – Эрик тогда закатил глаза. Он погрузился в мир сыщиков и преступников, в мир Артура Канона Дойла. Школьник Эрик еще не знал, что осуществление этой мечты обезопасит не только его жизнь.
Самым важным элементом нового стенда, под названием «Фотография перед текстом определяет его восприятие», были несколько пустых полей, без фотографии. Под каждым из них были размещены различные статьи, взятые с сайта информационного агентства, в которое он устраивался на работу. Это были материалы о путешествиях, о космосе, о науке и о политике. Посетителям нужно было выбрать из предоставленных на выбор фотографий ту, которая больше всего подходила бы к написанному материалу. Среди фотографий на выбор были и те, которые публиковали агентства. Стремление собрать такие статистические данные во время защиты своей дипломной работы в фотошколе, было продиктовано огромным желанием Эрика получить постоянную работу в информационном агентстве. После “разноса” в пух и прах экзаменатором его выпускной работы, Эрик тотчас пошел в фотолабораторию института. Вернувшись к своему стенду, он застал Степана за выковыриванием одной из черно-белых фотографий, которая была покрыта самой жирной желтой корочкой из всех имеющихся на стенде. Завидев Эрика, Степан почему-то изобразил на лице смущенность и молчаливо ушел.
– Вас же зовут Эрик Левицкий? – уже находясь в фотолаборатории, к Эрику подошел незнакомый молодой человек, немного старше его. – В начале недели я проводил плановую уборку лаборатории и нашел в сканере вот эти фотографии, а за компьютером было закреплено имя Эрика Левицкого.
– Да, я Эрик Левицкий, – ответил он незнакомцу, взяв у него фотографии. – Это мои фотографии. Видимо, случайно оставил.
– Паспорт или ваш пропуск! – незнакомец с недоверчивым взглядом сказал незнакомец.
– Вот, пожалуйста, – Эрик достал свой паспорт и показал разворот со своим именем и фамилией.
– Я обратил внимание, что все фотографии черно-белые и такие же старые, как в серванте у моей прабабушки. Они даже пахнут как сервант моей бабушки, – посмеялся незнакомец. – И еще эти странные цветовые разводы на них, которые напоминают очертания людей. Ты их редактируешь, старишь, добавляешь ужаса и копишь для своей комнаты ужасов? – продолжал ухмыляться незнакомец, сравнивая данные паспорта с электронным журналом посещения. – О, я смотрю, ты здесь постоянный посетитель. Все нормально. Эрик Левицкий – это ты. Можешь забрать фотографии.
– Спасибо, – Эрик взял фотографии из рук незнакомца и всунул их в свой рюкзак, – вы здесь охранник что ли?
– Нет, я заведующий лабораторией. Имей ввиду, у нас с фотоматериалами здесь очень строго. Сам понимаешь, фотографии могут оставить и люди из следственного комитета.
Эрик уложил паспорт в рюкзак и устроился за рабочим местом, за которым он всегда работает с самого начала учебы в институте. Свернутый в трубу стенд «ФОТОПРИЗРАКИ» он поставил недалеко от себя. Так, чтобы никому из посетителей он не мешал перемещаться по комнате, между рядами компьютеров. В это самое время в лабораторию вошла девушка в красной вязаной шапочке, волосы белые, губы накрашены помадой синего цвета. Она свернула в сторону рабочих столов с компьютерами, приближаясь к ряду, на котором работал Эрик составлял эскиз своего будущего стенда.
Вошедшая девушка всегда была окутана приятным цветочным ароматом. На ее голове располагались какие-то необычные шапочки, из-под которых спускались длинные, прямые, белые как снег волосы. Сегодня на ней была яркая юбка в красную клеточку. Эрик знал о ней практически всё, а она не знала о нем ничего, даже его имени. Он исподлобья наблюдал за ней с самого момента ее появления в лаборатории. Она дошла до его ряда и направилась к нему, не сбавляя уверенного шага. До него донесся запах ее духов. Она, не замечая его, прошла дальше, задев рукой свернутый в трубу стенд. Бумажная труба пролетела вперед. Стенд упал прямо в проходе и развернулся, обнажив свою лицевую часть.
– Так, я не поняла, с каких это пор в этой лаборатории готовятся некрологи? – встав прямо над раскрытой частью стенда, удивленно произнесла девушка. – Эй, ты! Это твое? – она обратилась к Эрику, который делал вид что не замечает ее. Она подняла стенд и развернула его до половины. – Может, объяснишь, что это такое? Ты что, глухой?
– И что ты так громко возмущаешься, Катюш? Что ты там такое увидела? – из находящегося неподалеку кабинета вышел тот же незнакомец и направился к ней. – Я сегодня не ожидал тебя увидеть здесь. У тебя какие-то вопросы по лабораторке? – не обращая внимания на попытку Эрика дать ответить девушке, Марк подошел к даме и обнял ее со спины.
Девушка и незнакомец уставились в развернутую часть стенда, где торчало название «ПРИЗРАКИ». Оба читали рассказ, помещенный под фотографией. При этом незнакомец водил пальцем по тексту, как указкой.
– Ты всерьез в это веришь? – с возмущенным видом обратилась девушка к Эрику. – Ты веришь, что призраки существуют, и думаешь, что их можно просто так сфотографировать?
– Я нашел подобные же фотографии в сканере рядом с его компьютером, – сказал незнакомец. – Мне тоже они показались странными. Очень странными. Катюш, ты же знаешь, я сразу отличу фотографию, над которой поработали, от той, с которой не проводилась никакая редактура. Так вот, Катюш, те фотографии, что я ему передал сегодня и эти, настоящие исходники. Я даже перепугался.
– Это моя итоговая работа для окончания школы фотографии, – в третий раз, но уже громко ответил Эрик, подойдя ближе к парочке. – Все фотографии подлинные. Я их не обрабатывал в «редакторе». Те что вы нашли в сканере тоже настоящие. Мне нужно было сделать сверхточную электронную копию. Но, видимо, копию я скачал на носитель, а вот саму фотографию забыл забрать из сканера.
– Это Эрик Левицкий. Он прям очень постоянный посетитель этой фотолаборатории. Не то, что ты, – обратился незнакомец к Кате, подмигнув ей. – Тебе бы тоже не помешало почаще приходить сюда. Изучала бы материалы на практике. Говорят, это помогает в учебе, – с иронией произнес он. – А то приходишь сюда только тогда, когда тебе срочно надо сдавать работу. Вот уйду скоро отсюда, и как ты будешь делать свои лабораторки? – незнакомец демонстративно заглянул ей глаза.
– Марк, не говори чепуху, – отреагировала Катя, вручив Эрику стенд в руки. – Скажи, Эрик, у тебя большая коллекция таких фотографий с призраками? Как ты вообще нашел их? – теперь девушка не замечала Марка, который был лаборантом здесь.
– Я собираю фотографии уже давно. Сначала это были старые фотографии моей бабушки с дедушкой, потом я забирал их у всех моих родственников и их знакомых. Рылся в их семейных фотоальбомах. Подавал объявления о скупке старых фотографий в Интернете и в местных газетах, – увлеченно рассказывал Эрик внимательно слушавшей Кате. – В общем, фотографий набралось много.
– Моя бабушка, перед тем как покинуть этот мир, часто говорила, что к ней во сне приходит ее муж, мой дедушка. Изредка она краем глаза видела его бродящим по дому. Он умер задолго до ее смерти, – рассказывала грустным голосом Катя, перекидывая взгляд с Эрика на Марка. – Никто не верил бабушке. Все говорили, что у нее старческий маразм или что-то типа того. А я ей верила. Мы с ней часто вечерами просматривали ее семейный фотоальбом. Там такие же пожелтевшие черно-белые фотографии. Но призраков на них я не замечала. Наверное, я просто не обращала на это внимание, – последние слова она произнесла с сожалением и грустно вздохнула.
– А почему у тебя на этом листе собраны только старые фотографии? – с заинтересованностью включился его разговор Марк. – Почему нет новых, современных, цветных фотографий c призраками? Поскольку вы оба уверены в их существовании, то ответь, тебе самому удалось сфотографировать призрака на свой фотоаппарат? – Марк махнул головой в сторону фотоаппарата, который стоял на столе.
– Я обратил внимание, что почти все фотографии, на которых так или иначе запечатлен призрак, были сделаны старыми пленочными фотоаппаратами. Есть немного фотографий, которые сделаны современными пленочными фотоаппаратами. Но я до дыр протер монитор, изучая фотографии, сделанные цифровым фотоаппаратом. На них я так ничего и не нашел, – ответил Эрик.
– Тебе не кажется это как минимум странным? – спросила его Катя, переведя взгляд с Эрика на Марка, но адресуя вопрос обоим. – Ведь современные фотоаппараты более чувствительны к передаче света. От такого объектива никому и ничему не скрыться. Особенно от такого, – Катя показала пальцем на длинный, массивный объектив камеры Эрика.
– О., у меня появилась сумасшедшая теория на этот счет, – Марк взял из рук Эрика стенд и развернул его. – Смотри, вся современная техника разрабатывается под наши органы чувств. Под их способности. Так? Техника создается только чтобы улучшить восприятие того, что мы уже видим, чувствуем, слышим. Это как протез для слабослышащих. Если его установить в ухо, вы будете лучше слышать то же самое, что слышали раньше, но более громче, четче и понятнее. Но при помощи этого аппарата вы не способны будете по-настоящему оценить, скажем, классическую музыку, как это умеют профессиональные музыканты, обладающие исключительным слухом. Телевизоры и мониторы передают нам то, что мы и так видим. Но изображение дается в более красочной, в более яркой форме. Может, с фотографированием призраков происходит то же самое? – Марк выдержал паузу. – Старые пленочные фотоаппараты не были напичканы электроникой, как современные цифровые. В них изображение попадало через фотообъектив сразу на сверхчувствительную пленку. На ней фиксировалось абсолютно все, что было перед фотографом, хотя, может быть, объект и находился-то перед объективом всего тысячную долю секунды. Дальше пленку проявляли и печатали. А современные цифровые фотоаппараты фиксируют то, что мы сами видим, то, что мы можем увидеть. Согласен, качество снимков у цифры гораздо лучше. Но они не способны уловить то, что скрыто от наших глаз. Вот такая безбашенная теория! – практически на одном дыхании проговорил Марк, не отрывая взгляда от стенда. – Или вот еще яркий пример. Устройство по распознаванию запахов создано человеком по своему подобию восприятия запахов. Но этому устройству не удалось хоть как-то приблизиться к обонянию собаки. И таких примеров тьма.