По Аверроэсу, материальный мир вечен, бесконечен, но в пространстве ограничен. Бог так же вечен, как и природа, однако он не сотворил мир из ничего, как это провозглашает религия.
Аристотелевское истолкование возникновения природы, согласно которому материя как таковая является не действительностью, а возможностью, что на нее должна воздействовать форма, чтобы природа возникла, Аверроэс интерпретировал так: формы не приходят к материи извне, но в вечной материи все формы потенциально содержатся и постепенно в процессе развития выкристаллизовываются. Концепцию всеобщей градации и иерархии сущего между Богом и человеком он перенял у Авиценны. Такая концепция, естественно, была значительно более удалена от веры в Божественное сотворение природы из ничего, которую проповедовали христианство и иудаизм.
Однако это не единственная проблема, по которой Аверроэс полемизировал с исламской догматикой. Он отрицал и бессмертность индивидуальной души; при этом он исходил из идеи Аристотеля, согласно которой душа соединена с телом, как форма с материей, в каждом конкретном существе. Индивидуальная душа умирает вместе с телом, ибо с гибелью тела распадаются конкретные чувственные представления и память, присущие каждому отдельному человеку.
Аверроэс различал пассивный и активный разум. Пассивный разум связан с индивидуальными чувственными представлениями человека, активный имеет характер всеобщего, единичного интеллекта, который вечен. Только общий разум всего человеческого рода в его историческом развитии является бессмертным. Единичные души (разум индивида) участвуют в нем, содержат его, сам он, однако, является надличностным и по своей сути подобен Божественному разуму. Это всеобщий активный интеллект земной сферы. Таким образом, Аверроэс онтологизировал высшую теоретическую способность человеческого духа.
Религиозное представление о бессмертии индивидуальной души бессмысленно. Высшую нравственную ценность Аверроэс видит в учении, которое воспитывает человека, чтобы он сам творил добро, а не в том, которое обусловливает поведение человека ожиданием вознаграждения или наказания на том свете. Его этика резко контрастирует с учением Мухаммеда, которое, с одной стороны, в живых красках описывает адские муки, с другой – обещает небесные радости и блаженство в виде мягкого ложа, вина и черноволосых девушек с большими глазами, ожидающих верующих.
Отношение между религией и философией Аверроэс понимал следующим образом: высшая и чистая правда, которую познает философ, в религии проявляется в чувственных образах, что может быть полезным для интеллекта простых, необразованных людей. Религиозные же представления в интерпретации философов простые люди понимают иначе, что и является содержанием исходного пункта учения о так называемой двойственной истине, одним из создателей которого был Аверроэс. Однако полная истина лишь одна – это истина философская. Смысл теории “двойственной истины” заключался в стремлении сделать науку и философию самостоятельными, избавить их от церковной опеки.
Неудивительно, что философия Аверроэса (впрочем, как и философия Авиценны) была резко осуждена исламской ортодоксией, а его трактаты было предписано сжечь, что, однако, никоим образом не ослабило их влияния и не воспрепятствовало их дальнейшему воздействию, как происходило и в других подобных случаях.
Развитие арабской философии сравнимо с развитием христианской схоластики: как реакция на интеллектуализирование религии под влиянием аристотелизма здесь тоже образуется мистическое направление. Его представителем был интеллектуальный скептик, последователь суфитского мистицизма и аскетизма аль-Газали (с лат. Альгазель, 1059–1111 гг.), современник Ансельма, на поколение старше Бернара из Клерво, имевшего схожие с аль-Газали взгляды. Главный интерес аль-Газали сосредоточивался на вере, которую он резко противопоставлял науке и философии. Свой скептический подход он демонстрировал в трактате “Опровержение философов”, против которого энергично выступал Аверроэс. В этом трактате аль-Газали показывает вредное для веры влияние аристотелевских воззрений на науку и философию. Он отверг и принцип причинности, проявляющийся в мире естественным образом. Огонь не может быть причиной пожара, ибо является мертвым телом, которое ничего не может сделать; пожар вызвал Бог, а огонь был лишь временным средством, но не причиной. Философия должна способствовать религии. Ориентация на мистику проходит через все его произведения. В познании, согласно его представлениям, позитивным является мистическое слияние с Богом и откровение. Худшими заблуждениями философов он считал отрицание сотворения мира Богом, его всемогущества и справедливости, Божественного провидения.
Фома Аквинский
В XI–XII вв. в Западной Европе пробуждается стремление научно структурировать и объяснить все содержание церковного вероучения, результатом чего стало развитие схоластики. Представители этого направления старались так изложить отдельные пункты вероучения, чтобы одни положения вытекали из других; иными словами, они хотели создать философско-богословскую систему. Отдельные положения богословия переставали быть предметом только веры и возводились в степень знания, а все церковное вероучение обретало ясность, точность и определенность. Среди многих представителей схоластического направления первое место принадлежит выдающемуся богослову и философу XIII в. Фоме Аквинскому (Аквинату).
Фома Аквинский (1225–1277 гг.) – теолог и философ-схоласт, учитель церкви. Изучал свободные науки в Неаполитанском университете. После вступления в доминиканский орден был отправлен в Париж и Кёльн для прохождения новициата и изучения теологии; в этот период его наставником был Альберт Великий. В 1252 г. возвратился в доминиканский монастырь св. Иакова в Париже, а четыре года спустя был назначен на одно из закрепленных за доминиканцами мест преподавателя теологии в Парижском университете.
В 1254–1256 гг. составил комментарий к “Четырем книгам сентенций” Петра Ломбардского и сочинил небольшой трактат “О сущем и сущности” (De ente et essentia). К парижскому периоду относится также его неоконченный комментарий к знаменитому трактату Боэция “О Троице” (De Trinitate). Эта небольшая работа содержит классическое изложение учения Фомы о классификации, взаимоотношении и методологии наук того времени. Кроме того, тогда же им было написано сочинение “Об истине” (De veritate), суммирующее итоги первого из проведенных им в качестве преподавателя теологии цикла диспутов.
Фома возвратился в Италию летом 1259 г. и на протяжении следующих девяти лет жил в Ананьи, Орвието, Риме и Витербо. Большую часть этого времени он провел в должности советника по богословским вопросам и “чтеца” при папской курии.
В Орвието Фома встретился с Гильомом Мёрбике, также доминиканцем. Эта встреча подвигла Гильома на переводы с греческого подлинника сочинений Аристотеля, а самого Фому к созданию ряда комментариев, в которых он старался разъяснить наиболее существенные моменты аристотелевской философии. В этот период он написал свою философскую “сумму” – “Сумму против язычников” (Summa contra gentiles), которая, согласно первоначальному замыслу, должна была стать теоретическим руководством для доминиканских миссионеров. Тогда же он начал писать свое самое зрелое и самое знаменитое сочинение – теологическую “сумму” – “Сумму теологии” (Summa theologiae), которая так и осталась незавершенной (после 6 декабря 1273 г. Фома уже не мог писать). В этом монументальном синтезе христианской мысли Фома осуществил свое намерение “кратко и ясно изложить то, что относится к священному учению “для наставления начинающих”, тщательно рассмотрев вопросы, касающиеся “Бога, пути разумных существ к Богу и Христа, который, по Своему Человечеству, есть наш путь к Богу”. К этому же периоду относится и написанное в жанре quaestiones disputatae (спорных вопросов) сочинение “О могуществе Бога” (De potentia Dei).
В своем учении Фома исходит из посылки о превосходстве веры над разумом. Вера, разумеется, христианская, разум – тоже. Посылка уточняется. Христианская вера – наивысшая ценность, разум христианина должен быть подчинен вере. Вера указывает путь к Богу, и если разум христианина подчинен вере, конечная цель у них должна быть одна и та же. Путей к Богу в принципе может быть два. Первый – Бог сам открывается человеку. Когда, где и какому человеку откроется Бог, никому не ведомо. Об этом знает лишь Бог, для человека это чудо откровения. Можно готовить себя к возможной встрече с Богом на пути откровения – пост, молитва, христианское служение и горячая любовь к Богу резко увеличивают такую возможность, но не дают гарантий.
Второй путь – путь разума. Он начинается с непосредственной данности чувственного опыта; здесь базируются науки, изучающие природу, и науки, отвечающие за некоторые интеллектуальные операции. Науки существуют на двух этажах-уровнях. На первом этаже располагаются геометрия, арифметика, на втором – теория перспективы, теория музыки.
Следовательно, теоретическое знание стоит выше практического и эмпирического, что совершенно понятно, если учитывать средневековую иерархию бытия: выше всего стоит Бог, доступный только умозрению, но никак не чувственному созерцанию. Поэтому и знание умозрительное выше рангом, оно ближе к познанию Бога.
Закон Фома Аквинский определял как “любое повеление разума, которое провозглашается ради общего блага тем, кто печется об общественности”. Вечный закон, с помощью которого божественное провидение управляет миром, не делает лишними другие виды закона, проистекающие от него. К ним относятся естественный закон (его принципом является основной постулат томистской этики – “надлежит стремиться к благу и совершать благое, зло же надлежит избегать”, известный в достаточной мере каждому человеку), и человеческий закон, конкретизирующий постулаты естественного закона (определяя, например, конкретную форму наказания за совершённое зло), который необходим, поскольку совершенство в добродетели зависит от упражнения и удержания от недобродетельных наклонностей, и силу которого Фома ограничивает совестью, противящейся несправедливому закону. Исторически сложившееся позитивное законодательство (продукт человеческих установлений) может быть при определенных условиях изменено. Благо отдельного человека, общества и универсума определяется божественным замыслом, и нарушение человеком божественных законов является действием, направленным против его собственного блага.
Следуя Аристотелю, Аквинат полагал для человека естественной общественную жизнь, требующую управления ради общего блага. Фома выделял шесть форм правления: в зависимости от принадлежности власти (одному, немногим или многим) и в зависимости от того, исполняет ли данная форма правления надлежащую цель – сохранение мира и общего блага – или преследует частные цели правителей, противоречащие общественному благу. Справедливые формы правления – монархия, аристократия и полисная система, несправедливые – тирания, олигархия и демократия.
Наилучшая форма правления – монархия, поскольку движение к общему благу наиболее эффективно осуществляется, направляясь единым источником. Наихудшая форма правления – тирания, поскольку зло, осуществляемое волей одного, больше, чем зло, проистекающее из множества различных воль. Кроме того, демократия лучше тирании тем, что служит благу многих, а не одного. Фома оправдывал борьбу с тиранией, особенно если установления тирана явно противоречат божественным установлениям (например, принуждая к идолопоклонству).
Единовластие справедливого монарха должно учитывать интересы различных групп населения и не исключать элементы аристократии и полисной демократии. Церковную власть Фома ставил выше светской, так как первая направлена на достижение божественного блаженства, а последняя ограничивается преследованием лишь земного блага. Однако для реализации этой задачи необходима помощь высших сил и благодати.
* * *
Учение Фомы Аквинского, несмотря на некоторое противодействие со стороны традиционалистов, оказало большое влияние на католическую теологию и философию, чему способствовали его канонизация в 1323 г. и признание наиболее авторитетным католическим теологом. В 1879 г. папа Лев XIII провозгласил работы Аквината “единственно истинной философией”. Его идеи получили развитие в рамках философского направления, именуемого “томизмом”.
В течение ряда веков философия Фомы Аквинского развивалась в узко-конфессиональных рамках, однако с конца XIX в. его учение снова вызвало широкий интерес и стимулировало актуальные философские исследования. Возник ряд философских направлений, активно использующих философию Фомы, известных по общим наименованием “неотомизм”. Основателем данного направления считается французский философ, теолог, профессор Принстона Жак Маритен.
Марсилий Падуанский
Политико-правовая мысль конца эпохи Средневековья раскрывается также в трудах Марсилия Падуанского – итальянского ученого, политика, врача и богослова. Получив хорошее образование в Падуе и Париже, он занимался наукой и преподаванием. Был некоторое время ректором Парижского университета. Период его жизни выпадает на конец XIII – начало XIV в. (предположительно 1280–1343 гг.). В этот период начинает ослабевать мощь папства, а впоследствии происходит открытый конфликт между католической церковью и светскими правителями. В своей книге “Защитник мира”, написанной в 1324 г., Марсилий резко критикует теократические теории. Притязания церкви и духовенства на светскую власть обосновывались теократическими теориями. Суть этих теорий сводилась к тому, что государство занимает подчиненное по отношению к церкви положение, из чего следует, что светские правители должны быть подчинены церкви не только как простые верующие, но и в ряде отношений по осуществлению политической власти.
Широко распространены были “теория двух мечей”, основанная на произвольном соединении и толковании цитат из Евангелий (император получает свой меч от церкви и поэтому должен служить ей своим мечом), и “теория солнца и луны” (как луна получает свой блеск от солнца, так королевская власть заимствует свой блеск и авторитет от папы). Церковь использовала различные фальшивки, например, “Дарение Константина” (подложная грамота от имени императора Константина I, который будто бы еще в IV в. передал римским папам власть над Западной Римской империей) и “Лжеисидоровы декреталии” (где говорится, что короли и императоры еще с первых веков христианства подчинялись папам как преемникам Христа и апостола Петра). Императоры и короли, в свою очередь, стремились обосновать свою независимость от церкви в светских делах. Защищаясь от притязаний церкви, императоры и короли ссылались на тексты того же писания о богоустановленности власти (“существующие же власти Богом установлены”). Они по-своему толковали “теорию двух мечей”: меч светской власти не зависит от церкви, поскольку Христос говорил: “Царство мое не от мира сего”.
Основная причина войн, смут и возмущений – неверные представления о соотношении церкви и государства, Божественного и человеческого законов. Попытки церкви вмешаться в дела светской власти сеют раздоры и лишают мира европейские государства. В книге автор рассуждает о небесных и земных целях человека, о законах, определяющих пути достижения этих целей; эти рассуждения были изложены в виде толкования модной тогда “Политики” Аристотеля и сопровождались ссылками на свои писания. Однако Падуанский обосновывал ряд идей, далеко опередивших его время. В книге “Защитник мира” он возлагал на церковь ответственность за все беды и несчастия мира. Поэтому церковь должна заниматься исключительно сферой духовной жизни людей. К тому же церковь должна быть отделена от государства и подчинена светской власти, которая является верховной в этом мире.