Повеял тонкий ветерок. Он слегка всколыхнул кружевную занавеску возле окна. Об стекло бился комарик. Игрались озорные лучики. Чуть в стороне возле печи на скамейке восседал политкомиссар Филимон Николаевич Щепов. Он был слегка напряжён. Но всё же просматривалась простота и спокойствие. Он отлично сложён. Тело развитое, подтянутое, мускулистое. Руки прямо стальные. Видны округлые бицепсы. Торс мощный, рельефный. Пресс с кубиками. Здесь сказывалось его боксёрское прошлое. Он занимался любительским боксом около десяти лет. И значился чемпионом своей военной части, которая базировалась под Сураж. Он молод. Ему тридцать три года. Лицо слегка загорелое, весьма приятное, как у кинозвезды. Причёска томно-золотистых волос короткая и стильная. Лоб широкий. Глаза большие, цвета бурного водопада. Щёки округлые. Нос прямой греческий с небольшой остротой. Губы полные, алого цвета. Гимнастёрка красивая, гладкая, со звёздочками на рукавах плотно прилегала к могучему широкоплечему телу. Ремешки тонкие атласные тянулись к поясу. На нём широкий, кожаный ремень. Тот держит гладкую, бурую кобуру. В ней таиться табельный пистолет ТТ. Ещё имеется большой кинжал в кожаном кожухе. Здесь же на ремне его атласная сумка-планшетка, в которой документы и географическая карта местности. Филимон отменно владеет холодным оружием. И сам на досуге натренировал свой отменный бросок кобры. Сапоги на нём простые, чистые, кирзовые. Филимон безусловно нравится девушкам. Не раз на танцах возникали патасовки, в которых главную роль играл Казанова. Как – то Филимон пригласил потанцевать пышногрудую миловидную девушку Оксану. И та не отказалась. Она распустила свои длинные густые русые волосы. Глаза большие, цвета янтаря засияли. Парочка увлеклась танцем. Они мило закружили под вальс – бостон. И чудно ласкала слух мелодия «Ах эти чёрные глаза…» из патефона. Филимон и Оксана мило переглянулись. И они заворожились друг другом. Девушка пылко дышала. И её грудь, казалось, стала ещё больше. Та прямо пламенела. Аромат духов красотки дурманил голову. Но Филимон держал себя в руках, как и подобаемо офицеру Красной Армии. Оксана мило улыбалась и заигрывала. Она жаждала большего. Но тут резко на танцевальную площадку выскочил полупьяный двухметровый тракторист Вася Печкин. Его лицо грубое и медное. Глаза шальные, цвета солода. Он тут же показал свои умения танцевать лезгинку. И был явно взбешён, как вепрь в лунной ночи. А его приятели, стоя на зрительной площадке, дико ухмылялись. И не забывали распивать горячительные напитки. Вася тут же бросился махать кулаками. Он растолкал любителей танца. И навалился на Филимона. Он крепко схватил того за грудки. И выказал дикую гримасу. И тут же последовал удар. Филимон попятился, получив по правой щеке сильную оплеуху. Но равновесие не потерял. Он сплюнул изо рта кровь. Губа треснула. Под глазом появился синяк. Толпа в парке загудела и засвистела. Оксана зажалась, отойдя в сторону. Она испугалась. Глаза округлила. И сейчас походила на карася в трёхлитровой банке. Василий Печкин лихо бросился вперёд. И широко с плеча махнул правой рукой. Но только воздух сотряс. Филимон ловко уклонился. Он сделал шаг назад. И вновь сосредоточился на защите. Он вновь уклонился, как в боксёрском ринге. И сразу ушел от жуткого удара. Просто нагнулся, как учат в школе бокса, чтобы не стать грушей для битья. Василий рассвирепел. Он дико замахал своими тяжёлыми руками. Но был неточен раз за разом. Он чуть выдохся. Пустил слюну изо рта. Лицо багряное покрылось влажным блеском. Филимон, выдержав паузу, пробил правой рукой. И попал точно по порочному лицу визави. Тот попятился смешно. И руками широко махнул. Он ощутил удар боксёра любителя. Губа треснула. В глазах ненормальных зарябило. Он ещё больше рассвирепел. Толпа загудела. Василий рьяно бросился вперёд. И вновь лихо замахал руками. Но мазал постоянно. Филимон уверенно уклонялся. И вёл себя, как король ринга. Всё же пару ударов пропустил. Но на ногах устоял. И тут же решил исход поединка в свою пользу. Он сильно и точно пробил под челюсть визави. Апперкот получился крепким и плотным. Все жилы натужил. Василий, приняв удар, сильно мотнул головой. И ту запрокинул. Изо рта вылетела кровавая слюна. Ноги чуть покосились. Коленки задрожали. Он, сделав шаг назад, грузно упал взад себя. И чуть замотал руками. Толпа засвистела. А кто-то бросил вверх шапку. И громко и радостно закричал. Красотка Оксана горячо поцеловала своего победителя в битые губы. И кровь заметно размазалась. И девушка её ощутила. Но тут же куда-то убежала со своими подружками. Воздух сотряс свист. На подходе был патруль. Филимон, собравшись с духом, тяжело зашагал. И быстро скрылся в уличной темноте. Филимон был не женат. Но у него значилось около пяти романов, в которых имелось несколько любовных жарких утех. Но всё же все связи терпели фиаско. Кроме одной. Как-то на танцах он познакомился с девушкой по имени Елена Елизаровна Мышкина. Она милая и утончённая натура. Тело стройное, статное. Грудь пылкая упругая третьего размера. Соски острые, как шоколад по цвету. Лицо как у киноактрисы. Глаза большие, выразительные, цвета родника. Нос тонкий. Губы полные белые. Она в целом походила на дочку Снежной Королевы. В тот вечер на ней имелось милое светлое платье в лиловый горошек. На ногах лакированные туфли. Филимон улыбался. И включил всю свою харизму. Он с ней танцевал весь вечер. И провожал до дома. Дорога глиняная, сухая, узкоколейная тянулась широким полем. Небо тогда уже потемнело. И обладало романтичным, слегка розовым видом. Филимон и Елена чудно замысловато переглянулись. Она, идя босиком, улыбнулась. И слегка закусила губы. Он поддался искушению. И тут же обнял жгучую красотку. Искра рьяно вспыхнула. Филимон нежно поцеловал девушку в губы. Она отвечала взаимностью. И умело крутанула языком. Филимон тут же взял девушку на руки. И быстро зашагал по полянке. Он положил красотку на стог разбитого сена. Она пылко улыбнулась. Глаза засияли. Там виднелось много желания и страсти. Он плотно прижался к ней. И поцелуй продолжался долго. Они перевернулись пару раз. И живо скинули с себя всю одежду. И ловко и страстно воссоединились. Он лежал на спине и руками ласкал её оголённую грудь. Дышал неровно. Её жаркие белые большие «яблочки» слегка болтались из стороны в сторону. Елена восседала прямо на нём. И слегка двигалась в такт. Он был глубоко в ней. И она ощущала каждое движение тонко и горячо. Прилив семени не заставил себя ждать. Она подала назад. И спину изогнула. Её грудь словно стала больше. Соски острые и сексуальные. Филимон, выпрямив спину, крепко схватил девушку своими мускулистыми руками. Елена веселилась. Её сексуальное оголённое тело чудно блестело в томном озарении. Его дикие мускулы тонко играли. И ей нравилось ласкать его мощную развитую плоть. Они лихо задвигались навстречу друг другу. И нежно поцеловались в губы. Жар неимоверный поглощал обоих. Он схватил девушку за икристые ягодицы. И был ненасытен. Он двигался ровно и сильно вперёд. Его губы впились в жаркую грудь милашки. Она помогала ему своими развитыми обнажёнными бёдрами. И носки эротично потянула. И ласкала руками его за волосы на голове. Дышала неровно. Тело обуял неприятный холодок. Но тут же снизошёл необузданный жар. И прилив семени был резким. Она закричала. Филимон был неумолим. Он жаждал большего. Его мощные бицепсы округлились. Он усилил хватку и темп. Но тут же потерял силы. И завалился на спину. Оргазм его переполнял. Он заглотил слюну. В глазах зарябило. Девушка повалилась прямо на него. И они нежно поцеловались в губы. И вкус медовый прямо таял. Ночь оказалась долгой. И любовники ещё не раз совокупились красиво и увлекательно. Филимон проводил девушку до дома. Но затем он утратил с ней всякую связь. Он нашёл дом, в котором она жила. Но окна заколочены. И дверь подпирало бревно. Он терялся в мыслях. Но так и не нашёл свою ненаглядную красотку. Он уехал в военную часть.
Филимон, сидя на скамейке, глубоко вздохнул. Он уже некоторое время ухаживал за связисткой Машей. И та отвечала взаимностью. Она статная красавица. Грудь у неё третьего размера. Ноги стройные. Она малышка. Рост метр семьдесят ровно. Но руки сильные. И военная форма к лицу. Она обладает приятной внешностью. Волосы густые русые длинные. Она, как правило, умело их убирает и крепит заколкой. Глаза большие, лучезарные, цвета рубинов. Нос небольшой, как у мышки. Губы полные бантиком. Брови домиком. Щёки круглые. Шея сильная, развитая. Маша Оладьина связист. Её двадцать пять лет. Она выросла в детдоме. И родителей не знает. Затем поступила на службу. И та её затянула. Теперь служила там, куда отправляли. И живёт по уставу.
В витую форточку дома задувал ветерок. И тот тонко колыхал белую кружевную занавеску. Над потолком в комнате витал белый дымок. Он незаметно улетучивался в форточку. Филимон, сидя на скамейке, глубоко задумался. Глаза округлил. Брови свёл. И сейчас походил на дикого буйвола, который рвал и метал. Из широких ноздрей тянулся горячий воздух. Глаза сияли. Он бегло глянул на связиста. Тот оживился. Воздух в комнате сотряс телефонный звонок. Матвей Лёвин взял трубку в руки. И живо, и машинально поднялся на ноги. Он тут же глянул на генерала-полковника.
– Владислав Фёдорович… Вас к телефону, – сухо произнёс он.
Владислав Фёдорович Ульянов и капитан Сильвестр Калиныч Чародейкин оживились. И бегло переглянулись. Виднелось лёгкое волнение. Владислав поднялся со стула. И тут же двинулся вперёд. Он строго выпрямил спину и держал прямо. Торс выказал силу. В руке крепко сжал трубку аппарата. И слегка свёл густые брови.
– Генерал-полковник Ульянов. Слушаю…, – уверенно сказал он.
Политкомиссар, глядя прямо, выпрямил спину. Глаза широко открыл. И был спокоен, как всегда. Гимнастёрка гладкая на нём сидела плотно. И выказалась его мощная, рельефная, мускулистая грудь. Руки показали круглые бицепсы. Он взял в руки именную фуражку, где красовался значок в виде яркой красной звёздочки. Он был зорок. Генерал-полковник Ульянов много не говорил. Он стоял по стойке смирно. И трубку держал возле правого уха. Глаза прищурил. Виднелось некоторое напряжение. Затянулась пауза.
– Есть. Так точно…, – произнёс он.
Капитан Сильвестр Калиныч Чародейкин бегло глянул на комиссара. И чуть пожал плечами. Сейчас он походил на моржа, который только что вынырнул из моря на льдину. Глаза округлились. Генерал-полковник Владислав Фёдорович Ульянов, выдохнув, передал трубку своему визави. Связист Матвей принял аппарат. И смотрел прямо. Он положил трубку на место. Стоял по стойке смирно. Спину держал ровно. Владислав зорко глянул на своих боевых соратников. И взял паузу. Те отвечали взаимностью. Капитан и политкомиссар поднялись на ноги. И встали по стойке смирно. И бегло переглянулись. Филимон крепко в руках сжал свою отменную фуражку. Жилы развитые натужил. Его мощный торс округлился. На руках окрепли стальные бицепсы. Генерал-полковник Ульянов выдохнул. И был тактичен.
– Товарищи… Капитан Чародейкин… Политкомиссар Щепов. Дела наши неважные… Враг окружил Минск. Мы понесли серьёзные потери. Много наших солдат попало в плен. И уже завтра или послезавтра враг будет на нашем рубеже… На нашей линии обороны. Будет жарко. Их полчища уже двинулись сюда. Товарищи командиры приказываю. Организовать глубокую оборону по всему нашему рубежу… Подготовить огневые точки, для поражения вражеских танков и САУ. Проследить очень внимательно. Наладить связь. Матвей Лёвин вы слышали. Каждый наш шаг должен быть выверен на сто процентов и даже больше. Да и… У нас не так много орудий. И бойцов. Но действуйте не числом, а умением… Капитан сейчас же займитесь обороной всех участков. Проведите беседу с офицерским составом. Комиссар Щепов вам в помощь. С богом товарищи… Чуть позже обсудим детали. Здесь пред картой. Идите…, – сказал он.
– Ясно…
– Есть товарищ генерал-полковник.
– Так точно. Разрешите идти.
– Разрешаю… Идите…
– Есть…
Командиры бегло переглянулись. Они насторожились. И слегка недоумевали. Капитан округлил глаза. И сейчас походил на бойкого тигра. Комиссар крепко в руках сжал фуражку. И был верен сам себе. Генерал-полковник Ульянов слегка оторопел. Но был сдержан.
На синем небе сияли белые зефирные облака. Светило задавало тон. Игрались тонкие лучи. Воздух сотрясся гулом низколетящих самолётов. На фюзеляжах защитного цвета красовались тёмные кресты. Мессеры немецкие, не открывая огонь, живо промчались на небольшой высоте. И быстро улетучились. Они лихо превратились в тёмные далёкие странные точки.
Глава вторая
Небо лучезарное синее красивое выглядело по-летнему мирно и романтично. Плавно двигались белые облака. Веял лёгкий приземлённый ветерок. Он был чудесен. Высоко кружил красивый и мощный орёл. Его гладкое оперение чуть всколыхнулось на высоте двух тысяч метров. Он округлил свои хищные золотистые глаза. И смотрел зорко. Он подал боевой клич. Где- то там на высоте за небольшой деревней мелькали фигуры. Бойцы оживлённо готовили укрепления. И все дружно копали окопы и возводили небольшие низкие в три наката землянки. Новобранцы, охватив большое дикое поле, растянулись на сотни метров в ширину. И работали без отдыха. Рядовой Артур Банишвили уже скрылся из виду. Он методично выбрасывал землю из окопа сапёрной лопаткой. Он невысокого роста. Тело стройное, загорелое, жилистое. Он по пояс разделся. Гимнастёрка отсырела от пота. Боец заводной. Голова бритая. На боку пилотка со звёздочкой. И та сияет заметно. Лицо загорелое суховатое напряглось. И выделились морщины. Тёмные глаза прищурил. Он слегка смахнул пот со лба. И вновь взялся за работу.
Дали крутые, чудные, бескрайние завораживали. Повеял лёгкий ветерок. На крутом валуне остановился политкомиссар Филимон Николаевич Щепов. Он глубоко вздохнул. Ноги держал широко. Гимнастёрка чуть пропиталась потом на спине. Торс рельефный округлился. Мощные бицепсы на руках дали о себе знать. Филимон стоял как лютый матёрый волк на своей границе. Мысли томили. «Вот здесь значит, примем бой. Место, что надо. С края перелесок. Близко ничего. Там наши лёгкие орудия… Дорогу соседний взвод перекрыл… Была не была. Где наше не пропадало. Видать, мощный зверь идёт сюда. Минск взяли сволочи. И много наших в плен попало… Но здесь они легко не пройдут. Мы им бой дадим… И жарко будет им. И танки их плавиться будут… Вот же сволочи… Лето жаркое… Сейчас бы купаться и загорать. С девчонками бы ходить в кино и в рестораны… Так нет же. Война теперь. Но прогулки им здесь не будет. Как сказал один мне знакомый комиссар… Хочешь жить, дерись насмерть. Как-то так… Стоять будем здесь стойко и жёстко…», – подумал он. Филимон чуть помотал головой. И взялся за свою табельную фляжку, где имелась прохладная чистая вода. Он выпил пару глотков. И плотно закрыл фляжку. Глаза прищурил, глядя на бойца Гурченко. Панфил лениво работал своими неразвитыми руками. И дышал тяжело. Сам стройный и слегка сутулый. Лицо грубое. Глаза раскосые, цвета керосина. Нос как лампочка Ильича. Ноздри широкие. Губы пухлые и вытянутые. Он, оставив лопатку, взялся за папиросу. Комиссар слегка ухмыльнулся, прямо глядя на бойца. И тут же принял взгляд дикого вепря.
– Боец Гурченко. Отставить курево. Команды отбой не было. Руки в ноги. И давай, наяривай. Немец тебя жалеть не будет… Бери лопатку…, – строго сказал комиссар.
– Есть… Так точно. Товарищ комиссар…, – ответил боец.
Рядовой Панфил Гурченко тут же поднялся на ноги. И крепко взялся за лопатку двумя руками. Он резко ударил по травянистой земле. Все жилы натужил. И быстро задышал. Он бегло глянул на комиссара.