Тишина охватила весь участок, даже какой-то буйный нарик, пристегнутый у комнаты для допросов затих, а до этого бормотал что-то раздражающее непрерывно. Потом тявкнула собачка у старушки на руках, но затихла и она, едва внушительный букет рухнул на мой стол, полностью погребая его под собой.
А капитан Рега, картинным движением откинув длинную челку назад, повел могучими хорошо прокаченными плечами, впечатляя всех своим мундиром офицера разведки, и сверкнув идеальной улыбкой, произнес патетическое:
– Ну, здравствуй, любимая!
– Охренеть не встать, – пробормотала я, мрачно взирая на все вот это вот.
Но Рега моего настроения не понял, картинно встал, от чего две секретарши у входа оказались на грани обморока, и вкрадчиво, но весьма громко, поинтересовался:
– Скучала?
И не дожидаясь моего ответа, обошел стол, рухнул на колено и, протянув мне уже знакомую коробочку в которой оказалось кольцо с камнем вдвое больше прежнего, произнес одиозное:
– Мелани, ты станешь моей женой?
Старушка из-за букета издала восторженный вздох, кто-то принялся снимать нас на сейры, кто-то зааплодировал, а я… я представила народ друг другу.
– Шайтан, это Хам. Хам, это мой шеф – Шайтан.
Хотела было продолжить в столь же официальном тоне, но тут старушенция, даром что в возрасте божьего одуванчика, решила внести ясность в ситуации.
– Прекрасный молодой человек, очень жаль вас огорчать, но офицер Элис определенно состоит в отношениях с лейтенантом Шайтасом. В интимных отношениях, если вы не поняли.
Рега не понял. Рега встал, все так же держа кольцо в открытой коробочке, и потрясенно спросил:
– Что за нахер?
Я выразительно посмотрела на Шайтана. Шайтан понял все по одной только кличке «Хам». Дальнейшее уже меня не касалось.
– Гражданин, забрали свой веник и брюлик и на выход! – отчеканил лейтенант Шайтас.
– Капитан Рего! – отчеканил Хам.
– Хорошо. Капитан Рего, забрали свой веник и брюлик и на выход! – не стал спорить Шайтан.
Я даже загордилась им.
А вот у Хама снесло крышу окончательно.
– Да вы хоть понимаете, кто я, лейтенант?! – вызверился он.
Шайтаса подобным было не напугать, и он спокойно спросил:
– А вы, сами, понимаете, где вы?
И пока Рега пытался сообразить, на что намекает Шайтан, Шайтан продолжил:
– Это полиция. Граждане обращаются к нам за помощью в случае крайней необходимости. У вас что-то пропало? Вас избили, ограбили, изнасиловали? – вот последняя фраза уже была сплошным издевательством и Рега побагровел. – Вас изнасиловали этим веником? – практически перешел границу Шайтан.
Старушка с собачкой осторожно отодвинулись от букета, псинка так вообще почему-то начала показательно принюхиваться. А в участке послышались смешки.
– Мужик, – прошипел разъяренный Рега, – да я тебя в порошок сотру!
– Это вряд ли, – сочла своим долгом вмешаться я, – Шайтан на спарринге меня уделывает за пару минут, так что у тебя ни шанса, Хам. А теперь забрал свой веник и брюлик и на выход. Это полиция, Рега, тут работают, а ты в данный момент мешаешь нашей работе. Ко всему прочему, любые контакты со мной исключительно с письменного разрешения руководства. У тебя разрешение есть?
Шикарный, подчеркнуто-красивый Хам, медленно стянул букет с моего стола, глядя на меня так, словно готов был придушить на месте. Значит я права – разрешения у него не было.
– Я поставлю руководство в известность, – уведомила коллегу… бывшего.
Коробочка с бриллиантом громко захлопнулась. Секунды две Рега еще смотрел на меня, затем хрипло произнес:
– Нужно поговорить.
– Нет, – я отрицательно покачала головой, – не нужно. Выход там.
И все же Рега совершил последнюю попытку, и с чеканной яростью произнес:
– У меня украли невесту. Где я могу подать заявление?
Сложив руки на груди, я откинулась на спинку стула, с откровенным неодобрением посмотрела на Хама, и… Ну что тут сказать.
– Слушай, я могла бы тебе сказать, что вон там, в дежурной части, заявление у тебя примет любой из свободных сейчас офицеров. Но давай откровенно – я знаю кто ты. И такие как ты, Хам, контролируются совершенно другими органами, так что любое твое заявление в итоге ляжет на стол руководству. Твоему непосредственному руководству. Так что прекращай балаган и сваливай в закат уже, не до тебя сейчас, серьезно.
На этом Рега был вынужден покинуть полицейский участок с видом оскорбленного, но непоколебимого достоинства. И на этом неприятный инцидент был бы забыт, мной так точно, но тут Шайтан сказал:
– Он мне не нравится.
– Хам в принципе мало кому нравится, – пожала плечами я.
– Ты не поняла, – пристально глядя вслед уходящему сотруднику разведки, протянул Шайтан. – Он. Мне. Не. Нравится.
Затем медленно перевел взгляд на старушку, и добавил:
– Она мне не нравится тоже. Причем собаченция особенно!
А интуиция у десантников штука серьезная.
Через десять минут старушка сидела в допросной.
Двумя этажами ниже, в гораздо более закрытом и менее законопослушном помещении сидела пристегнутая специальным ошейником и налапниками собака. Именно собака и заговорила первой. Ее допрашивал Шайтан.
Мне досталась старушка, и она оказалась тем еще крепким орешком, и вообще вела себя совершенно естественно для абсолютно невиновной человеческой особи, если бы не один момент – Рега заходил к ней перед тем, как отправиться ко мне. Мы отследили его перемещения и вот удивительное совпадение – шляпный магазин, принадлежащий Дороти Нуэт, цветочный магазин, в котором Рега купил букет, и помещение для проведения аукционов, которое было недавно куплено и переоборудовано для данных целей, располагались на одной улице. Рядом. Так подозрительно близко. И еще момент – камень в новом кольце от Хама был существенно больше прежнего, а вот коробочка той же.
– Как интересно, – протянула я, получив все исходные данные, – у вас, мисс Дороти Нуэт, вроде как шляпный магазин. С каких пор вы торгуете бриллиантами?
– Я не продавала! – взвизгнула старушка.
Я молча протянула ей копию чека на весьма внушительную сумму.
Шах и мат.
Старушка побледнела, поджала губы, и собиралась пустить слезу.
Но в этот момент мне позвонили. По внутреннему телефону. Ответив, прижала трубку к уху и услышала мелодичный голос:
– Тринадцатый отдел. У меня плохие новости. На вас началась охота, капитан Элис. Исходя из наших данных, на Гаэру вернулся Ирдэран Нельсвер, полагаю, вы знаете его под именем Гес Мейкон.
– Знаю, – чувствуя, как сжало спазмом горло, тихо подтвердила я.
– Вам известны причины, по которым… вами заинтересовались?
Черт!
Догадаться было не сложно. Ирдэран Нельсвер мог скрыться от любых спецслужб, что и продемонстрировал многократно, но имелся тот, кто оказался способен найти его и на том конце Вселенной – Эрих Дагрэй. Так что чувак собирался или купить посредством меня свою свободу, или выманить таким макаром Эриха и убить, что с конструктивной точки зрения было куда вернее.
– Да, мне это известно, – ответила я девушке из тринадцатого отдела, – свяжитесь с моим руководством.
– Вас поняла. Хорошего вечера.
Когда я положила трубку, старушка в кресле внезапно решилась:
– Я расскажу все. Абсолютно все! Я готова сотрудничать с полицией!
Сотрудничать ей пришлось с моим официальным напарником лейтенантом Гайстоком, а я ушла к неофициальному – Шайтану.
***
В комнату не совсем легальных допросов Шайтас меня не пустил, вышел в коридор, вытирая окровавленные руки грязной тряпкой.
– Что хорошего? – спросила, привалившись плечом к железной стене подземелья.
– Ничего, – Шайтан был зол неимоверно. – Тебя нужно увозить отсюда, а я… – он швырнул окровавленную тряпку в мусорный бак, – я впервые за двенадцать лет хоть с кем-то сработался. И тут такая подстава.
Улыбнулась невольно. С одной стороны было приятно, что меня так высоко оценили, с другой грустно, потому что да – придется валить. Ирдэран Нельсвер социопатом не был, и с одной стороны жертв среди мирного населения он в прежние времена не допускал, за что мы, спецслужбы, его очень ценили и в целом, несмотря ни на что, относились к нему даже с некоторым уважением. Но с другой – чувак организовал подпольный аукцион у нас под носом, и вскрылось все по чистой случайности. В общем слишком умный и непредсказуемый был мужик, что несколько… напрягало.
– Могу взять отпуск, – предложил Шайтан.
– Впервые за двенадцать лет? – предположила я.
Бывший десантник молча кивнул. Я улыбнулась, правда грустная улыбка вышла. Совсем грустная.
– Сколько у тебя полос? – вдруг спросил Шайтан, привалившись к стене рядом.
Интимный вопрос. Даже между десантниками не было принято говорить о том, сколько боевых товарищей ты потерял. И все же скрывать не стала.
– Девятнадцать, – тихо ответила я.
– Сорок семь, – хрипло признался он.
Это… жестко. Значит, были на его счету операции, из которых живыми вообще никто не возвращался. Как он вообще еще держится?!
– Погнали домой, – предложила, до безумия устав от этого дня.
– Погнали, – согласился Шайтан.
***
Из участка уходили по привычке – последними. Кивнули дежурному офицеру на входе, прошли к лифту, поднялись наверх, к стоянке флайтов. Шайтан галантно открыл дверь, пропуская меня вперед, и я уже собиралась выйти, как вдруг услышала в собственной голове отчетливое:
«Стой!»
И я бы может не так среагировала, но это «стой» было сказано на тайремском!
И я мягко шагнула обратно в темное нутро лифта. Шайтан на мое странное поведение отреагировал вопросительным взглядом, но следующим, что мы услышали, был треск приглушенного выстрела. Быстро переглянулись.
Выучка десанта требовала действовать, и действовать немедленно, но мы не в зоне боевых действий, так что выучку пришлось засунуть, куда поглубже.
– Спускаемся вниз, проверяем местность по камерам, берем подмогу, – прошептал Шайтан.
И я почти согласилась, но тут услышала все так же на тайремском:
«У него двенадцать боевых полицейских киборгов. Ваших. И в перспективе еще пара сотен, при необходимости».
Я замерла, судорожно вздохнула, и прошептала, не веря в то, что говорю это:
– Эрих?
Шайтан посмотрел на меня как на умалишенную, но один мой жест и вопросов с его стороны не последовало.
Последовали с моей:
– Эрих, ты… – я хотела спросить «жив», но не смогла. Произнесла лишь:– Как ты?
«Я выжил, милая. Ты ведь именно это хотела спросить?».
И я поняла, что по моему лицу текут слезы.
Просто молча текут, просто слезы, не переставая.
«Ты рада, я знаю, – чуть насмешливо, но как-то с доброй насмешкой, произнес Эрих.– А теперь давай вытаскивать тебя оттуда».
И в этот миг Шайтан ударил себя в грудь кулаком, и показал три пальца, затем один вверх – к нам приближались гости.
Шайтан поднялся первым, скрутил крышку вентиляции и проник в шахту лифта. Я следом.
К моменту, когда в лифт вошли трое киборгов, нас там уже не было. Зато киборги оказались паршивые… в смысле шикарные, из новой партии, новой модели, адски усовершенствованные и на поиск человеческого тепла заточенные.
Нас обнаружили мгновенно!
Все три андроида подняли головы и оружие у них было парализующее – нас собирались брать живыми. И все бы ничего, но, мать его, этих тварей построили на деньги налогоплательщиков, и стоил каждый из них совсем не дешево. И, в общем, наносить урон государству не хотелось, да и сделать подобное было не просто – это были не какие-то там киборги, это была гребанная новая модель! Они строились с расчетом, что их в принципе никто посторонний взломать не сможет.
«Я отключу их, убирайтесь из полицейского участка!», – скомандовал Эрих.
И трое киборгов застыли, вырубленные вообще хрен его ведает как.
Но Ирдэран Нельсвер не зря считался одним из самых опасных криминальных гениев – едва вырубились эти трое, раздался вой сирены и над всем полицейским участком прозвучало чудовищное:
– Внимание, тревога! Ситуация повышенной опасности! Активация кибернетической защиты!
Твою ж мать!
Я сорвала запасной сейр, носила его так, на всякий случай, и набрала два номера.
Ответили мои мгновенно.
– Стэм, Эвин, у меня внештатная ситуация, – торопливо проговорила я.
«Не поможет, он просчитал все вероятности вашего отхода, – сообщил мне Эрих, – и возможности твоей команды учел тоже».
– А я смотрю, ты ему очень нужен, – проговорила, скидывая своим парням координаты, и подавая знак Шайтану, что нужно уходить и немедленно.
Пауза, и Эрих ответил:
«К моему огромному сожалению, ему нужен не я, ему нужна ты. Закрой глаза, Мелани».
И я закрыла. Если честно, в глубине души надеялась, что увижу Эриха. Понимаю, что глупо, и все равно его скоро убьют, но я… хотела его увидеть. Очень хотела. Вместо этого получила план сматывания удочек, подробный, четкий и сто пудово успешный. Но, должна признать, не самый ординарный.
***
Когда мы с Шайтаном строевым шагом вышли из полицейского участка, над зданием полиции кружили военные флайты, выла сирена, подгребли на рабочие места все программисты, и даже нацгвардия прибыла, у них имелись коды блокировки киборгов в обход полицейского программного обеспечения.
Но сюрпризы на этом не закончились. В парке, под деревом стоял молодой мужчина, и засунув руки в карманы с явным недовольством наблюдал за происходящим. Рядом, у его ног вертелась собачонка, которая еще не так давно изображала милого домашнего питомца не менее милой шляпницы. Как эта скотина после допроса Шайтана вырвалась из допросной – это вот уже вопрос.
– Вы двое, ко мне! – приказал тот, в котором я даже при наличии грима и маскировки узнала самого разыскиваемого преступника современности.
Черт, да его даже Исинхай искал.
«Подойди ближе, взгляни ему в глаза», – приказал мне Эрих.
И я догадалась, что он собирается сделать. Не сложно было догадаться, учитывая, что я видела, как он разобрался с той акулой.
Вот только… тут такая маленькая деталь имелась – я помнила, чем все закончилось для седьмого архонта. Я слишком хорошо это помнила. А тут даже не акула, тут целый, мать его, гений преступности. А я… я не хочу больше, лежать по ночам уставившись в потолок, и прокручивать в голове лишь одну-единственную фразу: «Только не умирай!».
Быстрый взгляд на Шайтана. Его едва заметный кивок.
«Не смей! Мелани!» – раздался в моей голове крик Эриха.
Но десант было уже не остановить.
***
Нас уделали. Нас, десантников, уделал какой-то дрыщ-ботаник, чтоб его!
Не то, чтобы мы остались в долгу, но у меня была сломана нога и переломаны ребра, Шайтас ковылял с растяжением связок и сломанной рукой. Но ковылял, несмотря ни на что. Так что псина далеко не уползла, а мне сломанная нога ничуть не мешала сидеть на противнике, и удерживать его удушающим захватом.
– Треклятый киборг, – шипел Ирдэран Нельсвер. – И кто меня взял? Исинхай? ИсКины? ИсКин, да? Точно ИсКин, больше некому. И что, сдашь меня правительству Гаэры? Это глупо. У нас общие враги, детка, и у меня почти подписанный договор с Союзом Астероидного братства.
Какая интересная информация.
Я посмотрела в сторону, куда уковылял Шайтас – десантник уже ковылял обратно, скрутив мелкого, но оказавшегося крайне опасным киборга в непроницаемую капсулу. И вызывал по рации подкрепление. Тут в принципе близко было, так что подкрепление уже неслось к нам на всех парусах.
И все-таки если тут кто и гений, то это Эрих – лично я никогда бы не догадалась в такой ситуации переодеться киборгом.
– ИсКин, – заговорил вновь Ирдэран, – поверь – мы договоримся. У меня есть для вас бесценная информация о тайремцах. Очень интересная информация.
Черт!
– У тебя нет доказательств, – отчеканила я, усилив удушающий захват.
В миндалевидных глазах моего противника, а его морда отражалась в утерянном им во время схватки сейре, мелькнуло откровенное изумление, и Ирдэран прохрипел:
– Ты не киборг?
Молча сняла маску и наголовник.
Судорожный вздох и сказанное с чеканной яростью:
– Капитан Мелани Элис… какая встреча.
– Приятная, да? – поддержала я ироничность положения и ситуации в целом.
Ирдэран молчал, тяжело дыша и не менее тяжелым взглядом изучая меня.
– Красивая, – произнес вдруг он.
– Встреча? – поинтересовалась с издевкой.