Пилот помахал пустой кружкой:
Впрочем, как ни назови, но во все времена были люди, способные туда заглянуть.
Живой пример Будда Гаутама. Ну, не совсем живой, конечно
Да уж, он был большой специалист проникать в четвертое измерение.
Медитация, как я разумею
Возможно, есть и другие способы.
Каноническая физика полагает четвертым измерением время.
Физическое время всего лишь условность
И тут, словно желая поучаствовать в беседе, пару раз громко ухнул филин. И грустно вздохнул. Похоже, он был где-то рядом. Сидел в ветвях, глядя сверху на палатки, и сожалел об ушедших теплых летних ночках, а пуще о близкой зиме. Не сдержался и решил поделиться своей грустью с людьми они так редко сюда забредают. Эльф ответно вздохнул он тоже не любил зиму. Кататься на снегоходах любил, а зиму полюбить у него не получалось. Пилот вздыхать не стал, потому что любил и то, и другое.
Знаешь, меня поразила Золотая Баба Эльф вышел из-под навеса, оглядывая кроны деревьев, надеялся высмотреть филина. Надо же, озаботилась ребенком женщины, которую скопировала. Народный эпос рисует ее как существо жестокое.
Легенды о ней могут содержать ноль истины. За исключением факта ее существования, в котором сходятся все. Пилот тоже вышел из-под навеса.
Эльф посмотрел на него пристально, со значением.
А ты крестик-то проверь. Так, на всякий случай
Не понял
Ты крестик свой палестинский Веньке отдал. Вот и погляди, теперь он в твоем столе лежит или нет.
Я и не подумал Пилот подивился, что такая простая мысль ему не явилась. Конечно, посмотрю.
Он направил яркий луч фонаря вверх и медленно повел по темным кронам. Из ветвей лиственницы, ослепленный светом, словно снежный ком, повалился филин очень светлый и очень большой. Он расправил огромные крылья над самым навесом. Одного взмаха ему хватило, чтобы набрать высоту.
Ну вот, стурили мудрую птицу Не дали выговориться.
М-м как от зубной боли простонал Пилот. Даже камеру поднять не успел!
Такая прекрасная птица, но залетные сияющие сущности их почему-то не копируют.
Откуда нам знать, может, и случается
По крайней мере, легенд о золотых филинах я не слыхал.
Возможно, у филина недостаточно богатая эмоциональная сфера.
Бессловесную птицу каждый обидеть может! укоризненно заметил Эльф.
Ишь, заступник! усмехнулся Пилот. Он выключил фонарь и, отыскав взглядом уголек сигареты, сказал: Вот я и подумал про Золотую Бабу она копирует не только тело. К ней перетекают эмоции, по крайней мере, самые сильные: материнская любовь, например.
Что с ним будет? Вот вопрос Огонек сигареты описал круг. Эльф затянулся, осветив лицо, покачал головой. Я не про филина, я про Веньку.
Что пожелает, то и будет. Пилот помигал опущенным в землю фонарем. Она всего лишь трансформировала его энергию, ту самую, замершую в моменте, в которой и мы с тобой пребываем, в свою мгновенную.
Ну, трансформировала И что?
Память и сознание остались при нем, поскольку они изначально существуют во всех четырех измерениях. А это значит Пилот многозначительно умолк.
А это значит передразнил его Эльф.
Если он захочет, то вернется! И сам скопирует любого мальчика. Пилот положил Эльфу руку на плечо, слегка встряхнул: И снова попробует человеческую жизнь в ощущениях.
А если девочку скопирует? Интересно же, девчонкой-то он не был! Эльф рассмеялся. Не удивлюсь, если Венька тебя навестит.
Я не против. Пилот улыбнулся. Тогда попрошу его скопировать филина. Очень любопытно заглянуть во внутренний мир уважаемой птицы, глубину переживаний оценить.
Поскольку филином Веньке тоже быть не приходилось, трудный у пацана будет выбор.
Часть вторая
Там нет дорог
Белый лифт
Прогноз традиционно не угадал Третий день моросит унылый холодный дождь. Воздух в горной тайге пропитан влагой, а вдыхать мелкую морось приятно только поначалу. Палатки напитались водой и подтекают по швам. Лагерь на троих стоит в предгорьях Северного Урала.
Лето и осень время квадроциклов. Болота, реки, горная тайга преграждают путь к хребтам и вершинам Уральских гор. Но наездники-экстремалы упрямо пробиваются наверх, невзирая на препоны и дожди. На плато товарищей встречает град, он колотит по шлемам, как злая манна. А Пилот не менее зло бубнит:
Прекрасен град на горном плато
По мхам и камням рассыпаны белые с искоркой бусы.
Но вскарабкаться на горы полдела: они окутаны мглой. Увидеть гордые вершины и затеять съемку не удается. Зато можно почувствовать дыхание древних гор
Товарищи блуждают по плато, как ёжики в тумане, с той лишь разницей, что у них есть навигаторы, а у ёжиков нет. Надо ждать. Надежда только на ветер. Здесь он дикий, бесшабашный. Может разогнать пузатые облака на краткий миг, а может на пять дней. Как повезет
Квадроцикл «Хайлифтер»[7] предназначен для горных склонов, а взрезать болото для него, что патологоанатому вскрыть труп. Впрочем, встречаются живые болота, которые смиряют пыл «Хайлифтера», и тогда в ход идут лебедки, блоки и обхваты
По утрам, выбравшись из палатки, Пилот подходил к квадроциклу и приветствовал его:
Хай, лифтёр! Послужишь верно?
Пилот спускался к речке Вапсос на утреннее омовение. Воды реки сбегали с гор из ледников и снежников. Пестрые мхи и подземные коридоры наполняли ее звенящей упругой силой. Вода благоухала в ладонях Пилота первозданной чистотой, скатывалась по голой спине тонкими нежными струйками Он закрыл глаза и ощутил ласковые прикосновения прохладных пальцев жены. Ему так не хотелось выходить из чума!.. Пилот бросил в лицо горсть ледяной воды, и мимолетное наваждение ускользнуло. Но представить, а может быть, и вспомнить свою жену-манси пять тысяч лет назад было приятно. Еще он припомнил, что Вапсос в переводе с языка манси Ручей Зятя. Но вообразить тестя с тещей, пусть и мансийских, ему не захотелось.
Освежившись, Пилот вернулся в лагерь к завтраку.
Тракторист осматривал «Поларис»:
Сегодня твоему «лифтёру» карабкаться по скалам и курумникам, а впереди левая стойка слабая прокладка шалит, газ понемногу уходит.
Накануне вечером Пилот почувствовал: стойку пробивает.
Я подкачал, но ты не забывай.
Если «лифтёр» в горах будет вести себя хорошо, вечером объявлю ему благодарность.
Это как? уточнил Эльф, он в нетерпении грыз морковку под тентом, ожидая товарищей к завтраку.
Отпуск предоставлю, в следующий раз на другом квадрике поеду.
Фи-и Боевой квадрик только расстроится.
Ладно. Не будем огорчать «лифтёра». Вернемся и стойку поменяем? Пилот взглянул на Тракториста. Да?
Но Тракторист уже сполоснул руки и возвестил:
Каша настоялась, пора приступать.
Утро было пасмурным, невеселым. Дождь моросил всю ночь. Где-то за сизыми облаками поднималось солнце. Птицы лесные помалкивали в ожидании порыва ветра. И он налетел, раскачал лиственницы и кедры, стряхнул с них гроздья воды. Потоки ударили по тентам, оборвали две растяжки Вода, скопившаяся на тентах, излилась на палатки. «Опять по швам потечет» мысленно проворчал Пилот.
Ветер ускорил бег облаков, в хмуром небе промелькнули голубые просветы. Неужели погода меняется? Решили выждать час в надежде, что дождь иссякнет.
Пилот откинулся на спинку шаткого стульчика и, вытянув ноги, заметил:
Всякий раз, как говорю это дурацкое: «Хай, лифтёр!» вспоминаю женщину, живущую в лифте.
Разве такое возможно? удивился Эльф.
Почему нет?
Поведай!
Сначала еще заварим чай с ягодами.
Не вопрос
Свежий чай расположил Пилота к повествованию
* * *
Районные больницы зачастую размещаются на окраинах российских городов. Построенные в далекие советские времена, обшарпанные и тусклые, они стоят, точно старики, едва держась на ногах и опираясь на небрежно побеленные колонны. Ветхие и безотказные, они неизменно дают приют и надежду больным и старым людям. Случается, иным больницам улыбнется бюджет: здание покрасят, колонны оштукатурят и наново побелят, даже крышу подлатают Но сколько их ни латай, стены насквозь пропитаны болью и тяжелым духом уходящей жизни, а деревянные перекрытия устали держать кровати, наполненные горем и разочарованием.
В такой вот больнице на окраине большого города заведовал отделением нейрохирургии хороший приятель Пилота Станислав, в больничном обиходе попросту Стас.
Пилот был изрядно утомлен экстримом: локти, плечи, колени, да и голова, конечно, неоднократно подвергались травматическому воздействию. Горный велосипед и горные лыжи, дайвинг, снегоходы и квадроциклы всё оставило свой след на бренном теле Пилота.
Уже неделю по ночам болело плечо. Днем оно таилось, не беспокоило, но стоило лечь в кровать, плечо сразу начинало ныть и тукать. Делать нечего, Пилот с большой неохотой приехал показаться Стасу.
Назвав бдительному охраннику заветное имя, Пилот прошел в вестибюль. В конце коридора располагался туалет. Поддавшись больничному этикету, Пилот зашел и вымыл руки, а после оказался прямо напротив распахнутых дверей большого больничного лифта, предназначенного для транспортировки каталок с лежачими больными. Таких каталок в нем помещается две, и еще остается достаточно места для персонала.
В широком проеме лифта неспешно передвигалась невозмутимая дама, чей облик, похоже, сделался неподвластен вечности. Сухое равнодушное лицо, бордовые волосы уложены в высокую прическу. Взор блеклых серых глаз тверд, как кристалл.
Лифт внутри огромен почти однокомнатная хрущевка. Белые стены и потолок отдают холодновато-голубым тоном, хотя свет в лифте теплый, не неон. В углу тумбочка и древнее кресло-кровать, покрытое обрезком ковра. Служительница лифта, задав на пульте нужную цифру, неизменно усаживается в кресло, пусть перемещение и составит всего-навсего этаж.
Дама остановила взор на Пилоте и довольно долго сканировала его лицо и с особым тщанием глаза. Величественно повела рукой:
Лестница в том конце. Здоровых не возим.
Пилот схитрил:
Не знаете, доктор Чурсин у себя?
А-а Ты к Стасу.
«Надо же как запросто про начальство» не сказал вслух Пилот.
Входи, довезу. Как раз по пути.
Она закрыла двери, задвинула решетку и глухим отрешенным голосом сообщила о скудных правах пассажира. Лифт вздрогнул, и выше этажом ангел коснулся острия скальпеля. Белые стены закачались и тронулись в путь
Пилот вошел в кабинет Стаса задумчивый, проникнутый нечаянной философской грустью.
Привет, не отвлекаю от свершений?
Привет, посиди чуток. Стас кивнул на диван, а сам продолжил шустро заполнять какие-то медицинские протоколы. Породистая голова, узкое лицо с почти орлиным носом. Светлые волосы с малозаметной сединой откинуты назад и схвачены резинкой в короткий хвост. Под столом горели оранжевые брюки и алые туфли. Из-под халата выбился лацкан вишневого, почти коричневого пиджака. Галстук цвета меди и оранжевый ворот рубашки завершали ансамбль.
«Как этот пижон столько лет работает в районной больнице» в который раз подивился Пилот. Но Стас являл собой классический пример того, как обманывает внешность. Он был лучшим оперирующим нейрохирургом в больнице и делал по нескольку операций в день. Покидал больницу в редкие выходные и в разбитый напополам отпуск. Однако внешность коррелировала с другой его чертой он был деловой парень. И каким-то фантастическим образом заправлял торговлей брендовой одеждой. Пилот и сам занимался бизнесом, когда горы и океаны милостиво его отпускали. Но как вел дела без отрыва от медицины Стас, оставалось для Пилота загадкой. Он взглянул на стопку модных каталогов на журнальном столике. Как-то Стас обмолвился: «Без помощи моей активной женушки дело бы не поставил». А Пилот подтвердил: «Хороший партнер в бизнесе бесценный дар. По себе знаю».
Что привело? Стас закончил с писаниной. Вид у него был озабоченный. Чай, кофе?
Плечо. Но лучше чай. Пилот пожал руку доктора. Чем-то расстроен?
Операция с летальным
Что-то сделал не так? Или сделал все, что мог?
Там все переломано, позвоночник и короче, без шансов. Клиент из ДТП. Стас махнул рукой, словно отбрасывая ненужные расспросы.
Давай посмотрим твое плечо. Стас пощупал, покрутил пострадавший сустав. А вот завалялся ли у меня дипроспан, это мы сейчас поглядим.
Дипроспан завалялся, и Пилот получил инъекцию в плечевой сустав.
Послезавтра еще разок, и все наладится.
Низкий тебе поклон, доктор.
Поклона много будет ужина в японском ресторане вполне достаточно.
Спасибо, что не в китайском, искренне ответил пациент.
Стас насмешливо воззрился на Пилота, надевающего джемпер:
Не пора ли тебе сосредоточиться на пляжном отдыхе книжки читать интересные. На пляжах, кстати, и девушки встречаются. Бывает, что и красивые
Все достойные книжки я прочитал в юности, а на девушек так много времени мне не надо.
Да уж отговаривать тебя от твоих экстримов только язык сушить.
И не надо! Высоцкий давно выразил в песне, от чего помереть предпочтительней. Давай ближе к чаю.
Стас пожал плечами и, наливая чай, уточнил:
Тебе без сахара?
Пилот кивнул, съязвил вдогонку:
Я же тебя не уговариваю не есть острого-преострого.
Словами нет, но молчаливый укор в твоих глазах не добавляет мне удовольствия.
Ну, тут выход прост не приглашай меня поужинать.
Так я тебя не приглашаю, это ты меня японским рестораном завлекаешь. И Стас повеселел, рассмеялся. С воодушевлением потер руки: А себе я, пожалуй, кофе сделаю. И покрепче.
Стас обожал острую, жареную, копченую, перченую пищу. У Пилота иной раз мурашки по животу бежали, когда он наблюдал, как Стас заливает стейк ярым чили, а салат засыпает перцем, словно черным снегом.
Я вообще поражаюсь, что ты не забросил свой экстрим после той аварии. Стас пригубил крепчайший кофе.
И правда была авария. Благодаря ей (звучит, конечно, странно, но никогда не знаешь, за что Вселенную благодарить, а за что корить) Пилот познакомился со Стасом. Вины Пилота в ДТП не было, но перелом шейного позвонка и ушиб мозга он получил. Хороший знакомый Витя, анестезиолог в отставке, привез Пилота к Стасу на консультацию. Изучив пациента, Стас заключил, что лечение можно проводить на дому. Сделал назначения, выписал рецепты, а Витя начал ежедневные капельницы. Стас наведывался раз в три дня. Лечение прошло успешно, хотя головные боли долго еще донимали Пилота. С тех пор доктор и пациент стали добрыми приятелями.
Слушай отпивая чай, сказал Пилот. Я удостоился чести проехать в лифте. Так магически повлияло на суровую даму твое имя. Такая, знаешь, колоритная особа Ее взгляд прямо-таки скребет по внутренней стороне ума.
А-а Женщина, живущая в лифте отозвался Стас.
Что, в самом деле в лифте живет?
Когда я пришел сюда, а пришел я давно, еще интерном, она уже жила в лифте.
Как это вообще физиологически возможно?
Туалеты и душевые имеются на каждом этаже. Как раз напротив ее лифта. Санитарки приносят ей еду в больнице, сам знаешь, четырехразовое питание. Одежду изредка просит купить. Зарплату она получает. Все ее имущество помещается в тумбочке. Не знаю даже, есть ли у нее зимняя одежда. Но знаю точно, что много лет она никуда не выходила.
Лифт как келья пробормотал Пилот.
Да, похоже на послушание.
Может, от кредиторов прячется.
В наше время и такое возможно
Взяла кредит, проиграла в казино, и всё. Ищите меня в лифте!
Не похожа она на легкомысленную даму.
Раз в жизни каждому вожжа под мантию попадает! Впрочем, резюмировал Пилот, женщина с таким взором не даст и не возьмет.
Стас вскинул на Пилота удивленный взгляд.
Я про кредит! А ты про что подумал?
Стасу позвонили, и он начал давать указания по приобретению гуч-габбан Пилот не стал дожидаться окончания разговора, пожал доктору руку и вышел.
Ноги сами повернули в сторону лифта.
«Интересно размышлял Пилот, стоя перед белыми широкими дверями с круглым иллюминатором. Она возьмет меня в лифт еще раз?»