Но радоваться еще рано. Демонстрировать компетентность на бумаге легко, а вот пройти интервью гораздо сложнее. Вдруг они решат, что мне недостает опыта именно в их сфере деятельности? Или что я слишком стара для должности помощника?
Мама молчала.
Итак, первая же попытка найти работу оказалась успешной, и это вселяло уверенность и вызвало волнение одновременно.
Нервы натянулись как струны, дыхание участилось.
Пару недель назад я закачала на телефон приложение с дыхательными упражнениями для релаксации под соответствующую музыку. Это было то, что нужно. Правда, сосредоточиться на голосе диктора не получалось: мысли упорно крутились вокруг коричневого пузырька в ванной. Он манил, звал к себе, и после того, как закончился первый этап упражнений, стало понятно, что внутреннее напряжение не только не прошло, но даже усилилось.
Тогда я вскочила и, схватив ключи, выбежала из дома, пока зов голубых пилюль не сделался непреодолимым.
* * *
По-моему, ты поторопилась с работой, с места в карьер начала мама, едва я переступила порог кухни. Сердце упало: меньше всего на свете хотелось спорить с ней об этом сейчас. Сначала создай для дочери уютный дом и помоги ей привыкнуть к школе.
Для уютного дома нужны дополнительные деньги. К тому же работа не на полный день, так что по утрам я буду отвозить ее в школу сама.
Я не хочу больше в детский сад, мама, стала канючить Эви, обняв меня за шею. Бабуля говорит, что это не обязательно.
Что ты ей наговорила? Я тут же прикусила язык, но несказанные слова так и горели на языке, словно кислота.
Ничего. Сказала только, что мама, может быть, снова будет ходить на работу, и тогда
Зря ты завела с ней этот разговор. Я все ей объясню сама, в свое время. Слова сами сорвались с языка. В конце концов, я ее мать.
Думаешь, мы не знаем? Мы прекрасно знаем, что ты ее мать.
Подтекст был ясен так, как если б она выкрикнула мне прямо в лицо: «Ты ее никчемная, ненадежная мать, которая шагу не может ступить без моей помощи».
Вот и еще одна причина, по которой пора было налаживать жизнь заново.
А пока я прикусила язык и опустила глаза. Нельзя допустить, чтобы мама вошла в состояние молчаливого протеста, а то будет дуться неделю такое уже бывало, и не раз.
Как ни трудно было признавать это, но факт оставался фактом без ее помощи не обойтись.
Глава 15
Три года назад
Тони
Ранним воскресным утром я проснулась словно от толчка.
Что-то зашумело снаружи. Или показалось? Когда так резко просыпаешься, всегда трудно понять, что ты действительно слышишь, а что только снится. Некоторое время я лежала, затаив дыхание и глядя в потолок, но звук не повторился.
Сердце билось как бешеное, а ладони стали мокрыми от пота.
Окно спальни выходило на улицу. Я выскользнула из постели и подошла к нему. Напротив, освещенные фонарями, белели новые мьюзы[8] точные копии наших. Одинаковые, как кукольные домики, они стояли плечом к плечу, залитые неестественно-оранжевым светом.
И ни души кругом. На часах три. В каждом окне спущены жалюзи, задвинуты шторы. Похоже, все остальные люди крепко спят. Наверное, шум мне все же приснился.
Возвращаться в кровать не хотелось, ноги просили разминки. Все еще непривычное пространство нового дома кололось, как необношенный свитер, так что я вышла на площадку и заглянула к Эви. Та мирно спала об этом говорило ее ровное дыхание.
Постояв у двери дочери еще немного, я вернулась к себе и села на край кровати, чувствуя как пружины дешевого матраса вдавливаются в тело.
Вдоль стены стояли черные мешки с одеждой в последнее время вся она начала болтаться на мне мешком. В углу кучковались туфли, поверх которых валялись пальто и шляпа. Получившаяся композиция напоминала куклу Гая Фокса[9], готовую к костру. В другом углу сиротливо ютилась стопка ношеного белья.
Да, многое уже было приведено в порядок, но до своих вещей руки пока не дошли. Обустраиваться на новом месте оказалось так тяжело, что все время возникало ощущение подъема на высокую гору.
Попытка заснуть потерпела полнейший крах: спустя час я все еще продолжала ворочаться, отлежав себе все бока.
Тело болело.
После смерти Эндрю болела даже кожа. Я казалась себе старым непарным носком, который вывернули наизнанку и бросили в темный угол, где он и лежит, бесполезный и никому не нужный. Я словно убивала время в ожидании, когда же вернется муж, а жизнь проходила мимо. В старом доме я часто играла в игру: притворялась, что он просто в командировке и через день-другой вернется, откроет дверь и войдет в дом.
А еще помогали таблетки. Они притупляли боль, обкладывали ее ватой и убирали куда-то внутрь, так глубоко, что она на время переставала ощущаться. Страшная реальность отступала, и так проходил еще один длинный день.
Я встала и пошла в ванную. Противиться зову больше не было никаких сил.
Сегодня мне нужна помощь.
Глава 16
Три года назад
Эви
Эви снова и снова будила маму, но та не просыпалась, хотя давно уже пора было вставать. Девочка видела это по тому, как солнце пронизывало насквозь тонкие цветастые занавески, и в конце концов пошла вниз одна.
Когда они жили в другом доме, мама ходила на работу и утром всегда одевалась невероятно красиво, совсем как кукла Барби. В те дни ее глаза были яркими и никогда не закрывались днем.
Всё стало по-другому, когда папа ушел жить к ангелам. Мама перестала ходить на работу, перестала красить глаза тенями с искорками и душиться духами, которые особенно любила Эви: они пахли цветами и жевательной резинкой.
Уже на нижней ступеньке лестницы стало страшно: а вдруг осы вернулись?
Эви решила не ходить в гостиную, пока мама ее не проверит, и свернула в кухню. Пол здесь был голым, и на нем мерзли ноги, а еще не было телевизора и нельзя было включить Си-би-биз[10].
Девочка встала на стул и потянула с полки коробку хлопьев «Фростед шреддиз»[11]. Чистых тарелок не было, и она, завернувшись в одеяло, устроилась на стуле и запустила руку прямо в упаковку, как взрослая. Взрослым никто не запрещает завтракать печеньем или пирожными, им можно не наливать молоко в хлопья и даже есть руками.
Ей стало весело. Стянув со стола своего плюшевого кролика по кличке Флопси, Эви посадила его на соседний стул.
Не начинай. Как я скажу, так ты и сделаешь. Ты ведь не хочешь меня расстроить, правда?
Флопси молчал. В отличие от нее самой, он никогда не плакал, когда мама была рассержена.
Эви знала: ему не нравится на кухне, потому что он хочет смотреть телевизор.
Мама УСТАЛА. Так что перестань, пожалуйста, ныть, сколько можно?
Девочка со вздохом взглянула на груду грязных тарелок в раковине. Иногда мама забывала, что в доме нет чистых тарелок или чашек, и тогда приходилось напоминать ей об этом, много раз.
Когда в животе перестало урчать, Эви слезла со стула, на цыпочках подкралась к гостиной и прислушалась. Внутри никто не жужжал, и это придало ей смелости приоткрыть дверь чуть-чуть, так, чтобы даже самая маленькая оса не пролезла. Внутри было по-прежнему тихо.
Расхрабрившись, малышка накинула на голову одеяло, подбежала к дивану, включила телевизор, но сразу же бросила пульт и, задыхаясь от ужаса, выскочила из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Вокруг не было ни единого насекомого, даже мухи, но осторожность не помешает. Те осы тоже хорошо спрятались в букете. Так хорошо, что их даже мама с бабушкой не заметили.
К тому же мама еще спит, и если осы вернутся, то Эви не будет знать, что делать она ведь не знает, как позвонить мистеру Стрижу, истеринатору. Значит, помощи ждать неоткуда.
Пришлось вернуться на кухню, на ходу потирая кулачками глаза, и первым делом скорчить рожицу своему кролику, который по-прежнему сидел на стуле.
И не смотри на меня так. Ишь, тихоня выискался на тебя поглядеть, так прямо масло во рту не растает.
Сидеть на кухне было совсем не весело холодно, скучно и нечем заняться.
И тут с улицы донесся веселый крик и чей-то смех.
Эви подошла к входной двери и прижалась лицом к стеклу, так, что нос побелел и расплющился, но все равно ничего не увидела. Мама говорила, это потому, что стекло рифовое, то есть неровное.
Снова послышались смех и визг. Похоже, кому-то очень весело А вдруг это приехали ее друзья из Хемеля?
Эви побежала наверх.
Мама, просыпайся, она потрясла мать за руку. Я хочу гулять!
Но мама не шевелилась.
Мамочка, ну пожалуйста-а! Ну, проснись уже!
Девочка выпрямилась, топнула босой ножкой и снова побежала на кухню. А вдруг друзья решат, что Эви здесь нет, и уедут? Ей совсем этого не хотелось.
В замке торчал ключ. Эви покрутила его, подергала ручку дверь не поддавалась. Она еще раз повернула ключ, сначала в одну сторону, потом в другую, вытащила его и снова вставила в замок.
И вдруг, при резком повороте влево, послышался щелчок. Дверь открылась, и теплый ветерок пощекотал щеки, так что Эви улыбнулась и подняла лицо к солнцу.
Но во дворе никого не было.
Улыбка погасла. Девочка села на крыльцо и стала возить пальцами в пыли.
Бастер, принеси! донеслось откуда-то со стороны.
Кто-то забавно взвизгнул, из-за кустов вылетел теннисный мячик и шлепнулся в траву.
Из-за тех же кустов выкатился комок коричнево-белой шерсти и, звонко тявкая, покатился к мячу.
Щенок! Живой, самый настоящий!
Привет, малышка, раздался голос. По ту сторону живой изгороди стоял высокий прыщавый человек и смотрел на нее. Тебя как зовут?
Глава 17
Три года назад
Тони
Я открыла глаза. В спальне было светло как днем, но я не сразу поняла, где нахожусь.
Эви? Ответа не было. Эви!
Я натянула легинсы, футболку и сбежала по лестнице на первый этаж. В пустой гостиной работал телевизор.
Кухонная дверь была приоткрыта, из замка с внутренней стороны свисал ключ.
Солнце местами прорвало толстый облачный покров, и лучи, процеживаясь сквозь толстое стекло входной двери, неровными световыми заплатами ложились на пол прихожей. Наверное, скоро полдень, подумала я, вертя головой в поисках часов, которых внизу пока не было. Господи, неужели я так долго спала?
Эви! завопила я, сунула ноги в шлепанцы у дверей и в спешке чуть не перелетела через порог. Остановившись на крыльце, окинула взглядом клочковатый газон и край уродливой изгороди.
Эви во дворе не было.
Я задышала так часто, что просто не успевала набрать достаточно воздуха в легкие и чуть не упала, но вовремя ухватилась обеими руками за колченогий пластиковый стул, который стоял тут же, на крыльце. Одна его ножка поехала под моей тяжестью, я оступилась и подвернула щиколотку, вскрикнув от боли.
Мамочка! Через дырку в живой изгороди, с двух сторон надежно укрытую листвой и потому незаметную, пролезла на четвереньках сияющая Эви.
Что ты там делала?! Где ты пропадала?
Это я виноват, извиняюсь. Над изгородью показались голова и плечи высокого, тощего юнца, который ухмылялся, показывая гнилые зубы. Она захотела посмотреть на щенка.
Какой избитый трюк Нет такого родителя в стране, который не твердил бы своему ребенку: не ходи с чужим дядькой, когда тот зовет посмотреть на котенка или щенка.
А ты кто такой? вырвалось у меня. Я уже с ног сбилась ее искать. Думала
Я Колин, ответил он и нахмурился. Ма ведь говорила тебе, в первый день, когда вы въехали.
Так вот это кто старший сын Сэл, уголовник
Ты в порядке? спросил он, глядя на меня холодными глазами. А то у тебя такой вид, как будто щас вырубишься.
Нет, я, бл Рядом стояла Эви и слушала, округлив глаза. Пришлось придержать язык. Нет, я НЕ в порядке. Какой тут может быть порядок, когда какой-то человек, мужчина, которого я никогда в жизни не видела, увел с участка мою дочь, даже не спросив моего разрешения!
Слушай, ты, с места в карьер перешел он в нападение. Девчонка сама пролезла под изгородью, когда услышала, как я во дворе играю с Бастером. И торчит она тут уже фиг знает сколько. Спрашивается, где ты была все это время?
Эви, домой, живо.
Мамочка, нет! Колин сказал, что я могу покормить с ним Бастера!
Еще бы!
Домой. БЫСТРО! не сдержавшись, рявкнула я и едва не лопнула от злости, увидев, как Эви посылает умоляющий взгляд этому Колину в надежде, что он защитит ее от меня.
Иди-ка ты лучше домой, малютка. А то как бы у твоей мамочки грыжа со злости не вылезла.
Я протянула к дочери руку, чтобы обнять ее, но она вывернулась и яростно затопала к дому.
ТАК НЕЧЕСТНО! крикнула уже с крыльца и изо всех сил хлопнула дверью.
Я со злостью уставилась на Колина, но тот уже сменил тактику и ухмыльнулся:
Славная у тебя дочурка растет, ничего не скажешь. Миленькая такая.
Входя в дом, я чувствовала себя так, словно вывалялась в грязи. Эви находилась в гостиной.
Эви, ровным голосом начала я, входя в комнату. Никогда больше не ходи туда без спросу. Понятно?
Дочь сидела под «щитом от ос», как она называла теперь одеяло, и, не повернув головы в мою сторону, смотрела телевизор. На полу посреди комнаты валялась пустая коробка из-под хлопьев, еще дальше ложка. Локти и колени ее пижамы позеленели от травы значит, на выброс, такое уже ничем не отстирать. Нечесаные волосенки всклокочены, в уголках рта прилипли крошки.
Часы показывали десять тридцать. Значит, ребенок был предоставлен себе последние часа четыре, не меньше.
Я взяла пульт и выключила телевизор. Вибрирующая тишина встала между нами стеной.
Ты поняла, что тебе сказано? Нельзя уходить из дома одной. Это опасно.
Я хотела сказать тебе, мама. Эви смотрела на меня мокрыми, широко раскрытыми глазами. А ты все спала и спала и никак не просыпалась.
Я зажала ладонью рот и закрыла глаза. Отвращение к себе раскаленной проволокой сдавило горло.
Господи, да что же это?
Глава 18
Три года назад
Тони
Утро понедельника выдалось не таким спокойным и размеренным, как хотелось бы.
Прежде всего, я проснулась, чувствуя себя разбитой, точно с похмелья, хотя к таблеткам не прикасалась уже больше суток.
Воспоминание об осах до сих пор тревожило Эви, не говоря уже о красных зудящих ранках от их укусов, оставшихся на ее лице и руках.
Мамочка, застегни мне, пожалуйста, кардиган, попросила она чуть ли не шепотом. Вид у нее был несчастный.
Ты же большая девочка. Разве ты разучилась застегивать пуговицы?
Нет, просто я хочу, чтобы ты меня застегнула.
Ее волнистые светлые волосы уже были заплетены в две косы, а красная с серым форма добавляла румянца ее бледным щекам, на которых там и тут выступали злые пятна от укусов.
Застегнув кардиганчик, я притянула дочку к себе. Она обхватила меня обеими руками, и мы ненадолго замерли, наслаждаясь молчаливым проявлением любви.
Потом Эви отпрянула и посмотрела на меня.
Мама, сегодня ты ведешь меня в школу?
Веду ли я тебя в школу? с деланым изумлением повторила я, чем вызвала призрак улыбки на лице дочки. РАЗУМЕЕТСЯ, я веду тебя в школу, глупенькая моя обезьянка. Разве можно пропустить такое событие? Да ни за что, даже за весь чай в Китае.
Я пощекотала ей животик, надеясь услышать гортанное сдавленное хихиканье, которое так любила, но Эви увернулась, напряженная и настороженная, и нахмурилась.
А из школы кто меня заберет, тоже ты?
Черт побери, ну и чутье, прямо как у экстрасенса Какая бы тяжесть ни лежала у меня на сердце и как бы я ни старалась это скрыть, она мгновенно схватывала любые мои вибрации и возвращала их.
Ты? Ее голос звучал настойчиво.
Ну, нет, забирает тебя бабушка, ты же помнишь? Мы же договорились
Нет!
Мама уже звонила утром, чтобы пожелать внучке удачного дня и напомнить, что заберет ее из школы.