Один из них ткнул пальцем в Сьюзен:
Ты, Сьюзен Аркшо. А ну иди сюда!
Зайди в дом и скажи миссис Лондон, пусть жмет на кнопку, спокойно сказал Мерлин и раскрыл свою радужную торбу.
Его рука в перчатке нырнула туда и вынырнула, сжимая здоровенный револьвер. «Смитон.357», вспомнила Сьюзен, вставляя в скважину ключ и толкая дверь.
Миссис Лондон! Мерлин сказал, надо жать на кнопку!
Снаружи Мерлин уже светским тоном приказывал «рабочим»:
Бросьте молотки и поднимите повыше руки
Миссис Лондон бежала вниз по лестнице, по пятам за ней семенил Мистер Нимбус.
Сьюзен не расслышала, что именно сказал Мерлину мужик в балаклаве, что-то вроде: «Не великовата ли пушка для такой смазливой девчонки?»
Грохнул выстрел, кто-то завизжал, молотки со стуком попадали на мостовую, а Мерлин уже отдавал новый приказ.
Ох уж эти мне книготорговцы! фыркнула миссис Лондон, подбегая к репродукции «Оленя в окружении волков», висевшей над общим телефоном.
Надавив на уголок рамы, она просунула руку за наклонившуюся картину, нащупала тревожную кнопку на стене, нажала ее большим пальцем и подождала секунду.
Затем миссис Лондон удивила Сьюзен еще больше: отойдя от картины, она вынула из кармана своего передника синий автоматический пистолетик, шагнула к двери и, спрятавшись за косяк и вытянув обе руки с пистолетом вдоль тела, как заправский профессионал, выглянула в дверной проем.
Хм произнесла она и тут же предупредила двинувшуюся к ней Сьюзен: Нет. Стой там.
Снаружи Мерлин продолжал что-то говорить мужчинам. Сьюзен с напряжением ждала нового выстрела, но его не последовало. Вдали завыли сирены.
Что там происходит?
Ничего особенного. Два дурака лежат носом в асфальт, один, кажется, с простреленной ступней, ответила миссис Лондон.
Зазвонил телефон. Миссис Лондон, не закрывая двери, попятилась к нему и свободной левой рукой сняла трубку.
Лондон. Да. Порядок. Двое нападающих на улице, огнестрел в ногу, нужна «скорая». Один либер меркатор особого назначения на улице, э-э-э женщина, молодая, блондинка, голубое платье, кожаная куртка, с револьвером. Передам.
Сьюзен обратила внимание, что по телефону хозяйка говорила совершенно чисто, шотландский акцент как рукой сняло.
Повесив трубку, миссис Лондон повернулась к двери и крикнула:
Мерлин! Акцент вернулся. Две машины Д-одиннадцать в паре минут отсюда, с ними «панда» из Толпаддла. Приготовь ордер.
Ясно, крикнул в ответ Мерлин. А вот и тетушка Одри, весьма сконфуженная, как ей и полагается. И где же вы были, тетечка?
Пусть войдет, крикнула ему миссис Лондон.
Через пару секунд в дом вкатилась улыбчивая пухлая коротышка лет сорока, черноволосая и темнокожая, в джинсах и вельветовом пиджаке поверх футболки. На левой руке красовалась потрепанная перчатка из коричневой кожи. Голой правой она держала пакетик из фольги, от которого шел умопомрачительный запах съестного.
Миссис Эл, привет, начала она. Я только в кебабную сгоняла, пока Мерлин тут копался, а то я без завтрака. Здрасьте, ты, наверное, Сьюзен. Я Одри.
Э-э-э здрасьте, Одри, ответила Сьюзен за двоих, потому что миссис Лондон только хмыкнула. Сирены приближались. А мне что, опять в полицию придется ехать?
Нет, ответили в один голос Одри и хозяйка пансиона.
Хотя инспектор Грин наверняка захочет с тобой побеседовать, добавила миссис Лондон.
Но сначала ты поедешь с нами, сказала Одри. Миссис Эл, вы узнаете тех двоих на улице?
Нет, ответила хозяйка. Они не местные. Здесь вокруг все знают, что это за дом, так что никто сюда не полезет. Ну разве что полные придурки.
Сирены на улице завывали все громче, шины с визгом терлись об асфальт, но вот все стихло, захлопали дверцы машин. Синий свет полицейских мигалок заливал переднюю через полуоткрытую дверь.
Вооруженная полиция! Всем стоять!
Одри развернула свой кебаб и смачно впилась в него зубами. Миссис Лондон спрятала пистолет в карман.
Пять минут на уборку и сматываемся, сказала Одри, продолжая жевать.
Глава 5
В темноте под улицей
Спят гоблины, как курицы,
Натворили разных дел,
Но всему ведь есть предел.
Ты какая-то тихая, сказал Мерлин, когда они со Сьюзен устроились в такси.
Сидя на откидном сиденье, лицом к ней, он внимательно оглядывал улицу и машины, в потоке которых они ползли по Юстон-роуд. Движение, как всегда, было отвратительным, к тому же заморосило.
Я из провинции, студентка художественного колледжа, ответила Сьюзен. В Лондон приехала учиться и искать отца. Я вовсе не собиралась становиться частью вот этого всего. Мало мне того подозрительного дерьма, как выражается Грин, в которое я вляпалась с самого начала, теперь еще эти бандиты Ну почему все это должно было случиться именно со мной?
Хороший вопрос, сказал Мерлин. Я бы тоже хотел знать ответ.
Сьюзен злобно зыркнула на него, но промолчала. Разговор возобновился, лишь когда они проезжали мимо Дома телерадиовещания на Портленд-плейс.
Би-би-си, кивнул на здание Мерлин с видом столичного жителя, отвечающего на вопрос деревенщины.
Знаю, раздраженно бросила Сьюзен. Говорю же тебе, я бывала в Лондоне. Раньше мы каждый год приезжали сюда на мой день рождения, только недавно перестали.
Это я так, отозвался Мерлин. Просто чтобы разговор поддержать. А то ты притихла
Расскажи лучше, за что ты ткнул Фрэнка Трингли серебряной булавкой, перебила его Сьюзен. Я тебя спрашивала, но ты так и не ответил.
Мерлин покосился через плечо на Одри. Окошко в стеклянной перегородке между пассажирским и водительским отсеками было открыто.
Хороший вопрос, дорогуша, поддакнула Одри. Так за что?
Он не пожелал ответить на мои вопросы, чопорно произнес Мерлин. Хотя я был очень вежлив. А потом он решил полоснуть меня бритвой.
Тебе повезло, что он так решил и к тому же затевал что-то действительно нехорошее, сказала Одри. Причем нехорошее в нашем смысле завел гигантскую вошь и все прочее. А иначе ты уже огребал бы капустные грядки позади Торн-Хауса.
Я знаю, капризно ответил Мерлин.
Слушайте, о чем тут речь, а? сердито вмешалась Сьюзен. И ты до сих пор не ответил на мой вопрос. Что ты хотел выяснить?
Торн-Хаус тоже часть семейного наследства, сказал Мерлин. Это в деревне, в Дорсете. Там выращивают овощи, много разных овощей. Тебе бы там понравилось. А вот мне нет, поэтому меня и отправили бы туда в наказание.
Если я выросла в деревне, это еще не значит, что я фермер, возразила Сьюзен. Так что ты хотел узнать?
Мерлин вздохнул.
Шесть лет назад убили мою мать, тихо проговорил он, глядя на свои руки: обнаженная правая лежала поверх левой в перчатке. Застрелили. Предположительно, несчастный случай, из тех, о которых говорят, что человек оказался «не в том месте не в то время». На Слоан-стрит ограбили ювелирный, она вмешалась. Трое грабителей выскочили из магазина, когда она выходила из своего любимого цветочного по соседству. Мама уложила всех троих, но оказалось, что в машине ждал четвертый, с обрезом. Он выстрелил ей в спину, сразу из двух стволов. Когда мне исполнилось восемнадцать и я прошел посвящение, я затребовал в Скотленд-Ярде дело моей матери. Можете сколько угодно называть это нездоровым интересом, но едва я прочитал его, как сразу понял: ни о каком несчастном случае и речи быть не может. Я уверен, что тех троих специально послали туда, чтобы убить мою мать. Ограбление ювелирного было лишь прикрытием. В общем, весь этот год я, пусть и урывками, собираю сведения по этому делу.
Хотя тебе велели оставить его в покое, вмешалась Одри. На Оксфорд-серкус движение снова заглохло, так что она могла спокойно повернуться затылком к баранке и поболтать с ними через открытое окошко. Вместе с ее словами до них донесся крепкий аромат говядины с луком. Никаких свидетельств запланированного убийства не обнаружено.
Никаких, кроме необычайной тупости исполнителей, огрызнулся Мерлин. Я разговаривал с ними в тюрьме. Со всеми, кроме стрелка Крэддока, мать, хотя и с двумя пулями в спине, успела отправить его к праотцам. Так вот, я выяснил, что они полные кретины. Уверен, что с их мозгами хорошо поработали. Все трое рассказывали одну и ту же историю.
Может, они всегда были такими, неуверенно предположила Одри. Уголовники часто не отличаются умом и сообразительностью. Погоди-ка, у нас кое-что наклевывается.
Двигатель снова заурчал, и Одри со снайперской точностью направила машину в узкую щель между белым «фордом-транзит» и автобусом, прежде чем невесть откуда взявшийся фургон перегородил им дорогу и на добрых минут десять отрезал другим водителям доступ к Оксфорд-стрит.
Бандиты редко рассказывают одну и ту же историю одинаково, возразил Мерлин. А эти слово в слово твердят одно и то же, причем уже много лет. Обычно люди что-то путают, забывают. Значит, этот рассказ буквально вписали им в память, предварительно стерев оттуда кое-что другое. Тогда я покопался в их досье, досье их приятелей и так далее. Я искал связи, то, что свело их вместе для этой работы.
И конечно, ни фига не нашел, отозвалась Одри, резко бросая руль вправо, в сторону Ганновер-стрит. И тебе велели оставить это дело в покое. В который уже раз.
Ну да, ничего определенного я не нашел, признался Мерлин.
А как же твой кузен? спросила Сьюзен, которая думала о нем с тех пор, как ей рассказал про него Мерлин. Оракул наоборот.
Чего-чего? не поняла Одри.
Я воспользовался этим выражением, чтобы объяснить Сьюзен суть дара Нортона, высокомерно ответил Мерлин. Да, Нортон заглядывал в прошлое по моей просьбе. Но со дня убийства прошло пять лет, а Нортон лучше всего работает, когда речь о месяце-другом, не больше. Правда, есть такие сущности которые могут разобраться в путанице прошедшего или будущего либо дать подсказку, чтобы помочь вычислить правду. К одной из них я сходил.
Против правил, сказала Одри.
Они в серой зоне, ответил Мерлин.
Ну и что? сухо спросила Одри и тут же выругалась и вывернула в сторону руль, чтобы объехать пешехода, который внезапно шагнул на проезжую часть.
За ним потянулись другие люди обходили группу рабочих: окружив наполовину вырытую дыру в тротуаре, те смотрели в нее с таким видом, будто она была диковинной тварью, готовой скрыться, стоит им только отвести взгляд.
Короче, она оно сказало мне вот что. И Мерлин, набрав полную грудь воздуха, откинулся на спинку сиденья и монотонно продекламировал:
Да уж, помогла так помогла, заметила Одри. Я насчет «не заговорит».
Оракулы обычно уклончивы и ненадежны, сказал Мерлин. Вот почему я решил, что в этой песенке не хватает одной строки, невысказанного «пока не», или что разговор с этим парнем, если я его найду, даст мне другую подсказку. И в сущности, оказался прав. Кстати, «Город Луны» это Луан-Дун, или Лондон. Вот почему я решил пошарить среди дегустаторов Северного Лондона и обратить особое внимание на тех, кто связан с преступным миром. Я нашел двоих карманника и книжного вора. Не самые большие авторитеты, конечно, но именно они вывели меня на Трингли, настоящего вора в законе. С теми двумя я разговаривал вполне мирно и с «дядей Фрэнком» поговорил бы так же, если бы тот не полез за бритвой
Вдруг он умолк, подался вперед и уставился через плечо Сьюзен в заднее окно, потом резко обернулся и поглядел в переднее. Такси медленно ползло по Керзон-стрит, только что миновало поворот на Болтон-стрит. Вся проезжая часть была запружена автомобилями, а тротуары пешеходами, в основном туристами.
Одри! воскликнул он. Мелюзга!
Вижу, ответила Одри так, словно глазам своим не верила. Чего это они повылезли-то при солнце?
Сьюзен разглядывала улицу сквозь боковое окно в рябинках дождя, пытаясь понять, что так встревожило Мерлина и Одри. На ее взгляд, снаружи все было как обычно море машин, фургонов и мотоциклов плескалось между тротуарами, по которым тек такой плотный поток пешеходов с зонтами всевозможных цветов, форм и размеров, что те, у кого зонтов не было, то и дело подныривали под чужие, не желая получить струйку воды за шиворот или спицу в глаз.
Там нет солнца, сказала она. А что вы
Фигура речи, пояснил Мерлин. Те, кого мы зовем мелюзгой, вообще не показываются при свете дня а тут я уже троих насчитал, Одри
А я четверых, последовал ответ. Пятерых Чертово движение! А вон шестой! Седьмой! Ну же, поезжай, идиот!
Такси резко остановилось впереди него сдал назад фургон, причем там, где места для этого не было совершенно. Позади них автомобили и без того стояли бампер к бамперу, так что такси застряло намертво.
Остаемся здесь или сматываемся? тревожно спросил Мерлин.
Одри посмотрела вперед, по сторонам и наконец назад.
Они окружают такси хороводом, мрачно сказала она. Кто знает, вдруг холодное железо поможет, но я не понимаю, я такое в первый раз вижу. И вообще никогда их так много не видела, не говоря уже о том, чтобы они танцевали при свете дня. Сматываемся!
Ладно, сказал Мерлин. Ты на восток? А мы на запад?
Ага, выдохнула Одри.
У тебя нет чего-нибудь старого, чтобы их треснуть?
В ответ Одри выхватила из-под солнечного козырька палку из ветки терновника. Палка была примерно ярд длиной, кривая, узловатая и твердая, как железо, без наконечника или украшений. Два шипа торчали из ствола крестообразно, образуя что-то вроде рукоятки. Одри просунула палку в окошко перегородки:
Возьми ты. Они наверняка гонятся за Сьюзен.
Спасибо, ответил Мерлин.
Если удерете от них, отключишь охрану, добавила Одри.
Ага. И ты, сказал Мерлин.
Готовы? спросила Одри. Вперед!
Что такое? удивилась Сьюзен.
Она смотрела в окно. Снаружи все выглядело совершенно нормально, и вдруг прямо за стеклом возник ребенок: мальчик лет пяти или шести, со странной клиновидной мордашкой, блестящими глазенками и ярко-красными щеками. Свободная ярко-алая рубашка, разорванная во многих местах, придавала ему сходство с клоуном, которого протащило через аэродинамическую трубу.
Он начал приплясывать и кривляться, отчего стал еще больше похож на клоуна, и вдруг ухмыльнулся во весь рот, показав ряды гнилых пеньков, среди которых выделялись два желто-белых резца непомерной длины и остроты.
Сьюзен шарахнулась, но Мерлин, схватив ее за руку, распахнул дверцу, и они выскочили на асфальт, Одри сделала то же самое с другой стороны.
Около дюжины уродливых пацанят в ярких рубашках, держась за руки, выплясывали вокруг такси. Они явно собирались встать в хоровод, но не успели: Мерлин с размаху ударил терновой палкой по двум протянутым друг к другу рукам и метнулся в возникшую дыру, таща за собой Сьюзен, как на буксире. Ей пришлось бежать со всех ног, иначе он вывихнул бы ей плечо.
Мерлин бежал по проезжей части, лавируя между автомобилями, и вдруг встал как вкопанный. Навстречу им, откуда ни возьмись, высыпала новая толпа страшноватых ребятишек, окружила их и пустилась в пляс.
Тут Сьюзен с ужасом осознала, что с улицы исчезли все пешеходы и с зонтиками, и без таковых, и здравомыслящие люди в плащах с поднятыми от непогоды воротниками, и юркие, легко одетые оптимисты. Всюду, куда ни глянь, были только дети дюжины дюжин ребятишек плясали, сужая круги и протягивая друг другу руки: трехпалые ладони с загнутыми назад большими пальцами, растущими совсем из другого места, чем у людей, с кривыми, словно когти, ногтями. Одним словом, они больше походили на лапы хищных птиц, чем на человеческую ладонь.
Танцоры сорок, а то и пятьдесят встали в большой круг, посередине которого оказались Мерлин и Сьюзен, и побежали против часовой стрелки. При этом они совсем не шумели, только обернутые в тряпье ноги шелестели по асфальту, а из широко распяленных гнилозубых пастей вылетало зловонное дыхание. Все быстрее и быстрее неслись они по кругу, подскакивая и шаркая, подскакивая и шаркая