Не знаю, успел ли Джексон перед бегством назначить себе новую подельницу. По правде говоря, возможная наместница не заботила меня совершенно. Главное, не допустить склок в Синдикате.
Наверняка у каждого из вас есть кто-то на примете. Передайте этим людям, пусть не робеют и завтра на суде выдвинут свои кандидатуры. Хватит уже тянуть резину. Я встала из-за стола. Распоряжения получите в ближайшее время.
Бормоча «доброй ночи», командующие направились к выходу. Я поручила Нику с Элизой проверить здание, а сама стала собирать бумаги.
Страж не спешил уйти. Впервые за долгое время мы остались наедине.
Уходишь? окликнула я его, не поднимая головы.
Он замер на пороге.
Да, пора. Надо доложить Тирабелл обстановку.
Недосказанность, царившая между нами, угнетала. Золотая пуповина хрупкая нить, связавшая наши фантомы, обычно передавала мне мысли и эмоции Стража, но сейчас я ощущала лишь отзвук собственной пустоты.
Пейдж, ты должна устранить союзников Джексона, помедлив, произнес он. Такова воля Тирабелл, а ее лучше не злить.
Ты ведь слышал
Речь не о союзниках в целом, а о двоих в частности, перебил меня Страж.
Ясно: Зик и Надин.
Уже донес, что они не изгнаны из I-4? Я зыркнула на собеседника из-под челки.
Пока еще нет.
Но собираешься.
У меня нет выбора. Рано или поздно Тирабелл спросит.
И ты расскажешь.
По-моему, Пейдж, ты сердишься.
Да неужели?
Да.
Я потерла переносицу.
Тирабелл беспокоится из-за жалкой горстки сторонников Джексона, начала я, немного успокоившись. И между прочим, переживает совершенно напрасно. Да, она его ненавидит, ненавидит заслуженно, по вине Джексона вы очень много выстрадали, но эти бесконечные напоминания отвлекают от насущных проблем, вроде «Экстрасенса».
По мнению Тирабелл, в глубине души ты питаешь тайную привязанность к прежнему главарю мимов, отсюда и нежелание искать ему замену. Якобы ты надеешься на возвращение Джексона. Отказ изгнать Зика и Надин лишь усугубит ее подозрения.
Что за чушь? Я поспешно натянула куртку. Ладно, я разберусь. Дай мне пару дней.
Ник любит мальчишку, а ты не хочешь его огорчать.
Может, ты и научился читать мысли Тирабелл, но в мою душу не лезь!
Страж промолчал, однако глаза его полыхнули огнем.
Кровь бросилась мне в лицо. Опасаясь новой вспышки гнева, я схватила сумку и ринулась к двери.
По-твоему, я бессловесная пешка Рантанов и чересчур ревностно исполняю свой долг, бесстрастно констатировал Страж, вынудив меня замереть на полдороге. Тирабелл моя избранная правительница, которой я служу верой и правдой, однако не нужно считать меня бездумным инструментом ее воли. Не забывай: я сам себе хозяин и не единожды ослушивался Рантанов. Не тебе меня упрекать, Пейдж.
Можно подумать, я не в курсе.
Ты это знаешь, но тем не менее не веришь.
Из моей груди вырвался вздох.
Я уж и сама не пойму, чему верить.
Страж впился в меня взглядом, а затем легонько взял за подбородок, чуть запрокинув голову. Мое сердце бешено забилось, норовя выскочить из груди.
Прикосновение пробудило затаенные желания, дремавшие с той памятной ночи накануне поединка. Мы молча смотрели друг на друга, связанные едва уловимым касанием его пальцев. Не знаю, чего именно мне хотелось, меня раздирали противоречивые желания: «Уйди. Останься. Поговори со мной».
Мои руки машинально взметнулись вверх, погладили могучие плечи и сомкнулись у Арктура на затылке. Его ладони спустились по спине к талии. Я вглядывалась в него, точно в карту, выискивая знакомый, но почти позабытый маршрут. Когда наши лбы встретились, мой лабиринт по обыкновению озарился сотнями огней.
Секунду мы стояли неподвижно. Потом мои пальцы нащупали ложбинку у его горла, где бился пульс, и меня в очередной раз поразило: ну зачем бессмертному существу сердце? Страж перебирал мои кудри; я чувствовала его дыхание, чувствовала, как под кожей разгорается огонь. Изнемогая от страсти, я притянула его к себе, и мы слились воедино.
Словно кто-то разжег костер после проливного дождя. Я жадно припала к его губам, и он ответил страстным поцелуем. Сначала возник привкус вина с дубовой ноткой, а после я ощутила ни с чем не сравнимый аромат Стража.
Долгая разлука отзывалась напряжением во всем теле. Прижавшись к могучей груди Арктура, я надеялась, что напряжение исчезнет, но с каждым мгновением мне хотелось прижаться еще крепче, еще теснее. Мы целовались исступленно, до боли, обострившейся из-за хронического воздержания. Тщетно мои пальцы шарили по двери в поисках ключа или щеколды; наша тайна в любой момент грозила выплыть на поверхность, однако я уже не могла остановиться.
Язык Стража скользнул мне в рот. Наши ауры привычно переплелись. Меня бросило в дрожь от мысли, что случится, застань нас сейчас Тирабелл или кто-то из Рантанов. И без того хрупкий союз мгновенно распадется.
Страж, выдохнула я.
Он спешно отстранился, но в следующий миг я притянула его обратно, не в силах противиться влечению. Его ладони легли мне на талию, губы исследовали шрам на щеке, обжигая тонкую, точно папиросная бумага, кожу. Страж бережно расстегнул молнию на моей куртке и принялся осыпать поцелуями шею, украшенную подвеской-оберегом. Меня охватила сладкая истома, из груди вырвался хриплый стон.
В последний момент я заметила чужой лабиринт. Рывком высвободилась из объятий Стража и рухнула в ближайшее кресло. Секунду спустя на пороге возникла Мария.
Забыла пальто, пояснила она. Страж, ты еще здесь?
Рефаит наклонил голову:
Мы с Пейдж обсуждали частный вопрос.
Ясно. Мария взяла пальто, висевшее на спинке кресла. Пейдж, милая, да ты вся горишь!
Есть немного.
Обязательно проконсультируйся с Ником. Мария смерила нас пристальным взглядом. Ладно, не смею отвлекать.
Набросив пальто на плечи, она скрылась за дверью.
Страж не двинулся с места. Адреналин пульсировал у меня в висках и разливался по венам. Мною завладела безграничная нежность, прикосновения рефаита сломили броню, вопреки моей воле сковывавшую сердце. Мы остались вдвоем в безлюдном, защищенном от посторонних глаз пространстве.
Я и забыла, чем чреваты наши посиделки, раздался в тишине мой преувеличенно веселый голос.
Хм.
На долю секунды наши взгляды встретились. Мне до боли хотелось поверить в его искренность, но всякий раз перед внутренним взором вставал Джексон с этой своей издевательской ухмылкой: «Арктур Мезартим не более чем приманка, на которую Тирабелл ловит наивных дурочек. Покорный инструмент ее воли А ты, милочка, клюнула».
Пора по домам Нужно выспаться, пробормотала я, вставая. Завтра суд над Иви.
Иви обвиняли в пособничестве Старьевщику, продававшему ясновидцев на сером рынке.
Не сомневаюсь, ты примешь верное решение. Каким-то чутьем Страж уловил мою неуверенность.
Тирабелл планирует прислать своего наблюдателя на процесс?
Да, Цефея.
Отлично. Цефей парень дружелюбный, прямо как Цербер.
Не смотри на меня с таким возмущением, ласково укорил Страж.
Даже не думала. Цефей просто душка. Моя улыбка вспыхнула и сразу померкла. Страж, мне Ладно, забудь. Доброй ночи.
Доброй ночи, юная странница.
Никто из троицы не удивился моему длительному отсутствию. Ник знал про Стража, Элиза явно догадывалась и время от времени косилась на нас с нескрываемым любопытством.
Снаружи завывала вьюга. Заслонив лицо от ветра, я старалась выбросить случившееся из головы. Надо же, чуть не попались! Конечно, Мария не побежит докладывать Тирабелл, но обязательно проболтается кому-нибудь из командующих. Нельзя допустить, чтобы правда выплыла наружу. Какое бы умиротворение я ни ощущала рядом со Стражем, риск разоблачения слишком велик.
Но мне очень недоставало наших бесед. Его близости. Я жаждала Арктура всей душой, а может, просто тешила себя напрасными иллюзиями. Ситуация осложнялась моим статусом темной владычицы, раньше было не в пример проще.
Поравнявшись с аптекой на углу, Элиза застыла как вкопанная. Мы с Ником разом обернулись.
Все хорошо, ласково увещевал Ник. Идем. Просто надо держаться подальше от
От всего?
Не бойся, никто не даст тебя в обиду.
Уговоры возымели действие. Мы снова тронулись в путь: Элиза в центре, я и Ник по бокам, пытаясь заслонить ее ауру своими.
Мы никогда подолгу не задерживались на явках, однако к сегодняшнему пристанищу заброшенному дому на Лаймхаус-Козуэй с видом на гавань я питала особую слабость. Заперев двери, мы разбрелись кто куда: Даника отправилась к себе, Элиза поднялась на чердак, а я решила приготовить бульон.
В виске нарастала боль. Страшно представить, что будет, не сумей мы избавиться от «Экстрасенса». Ядро наверняка берегут как зеницу ока, сведениями о нем располагают только высшие эшелоны, а отдел Даники едва ли относится к их числу. Повод опасаться есть, и серьезный.
Я машинально проглотила бульон. Недоверие ко всем и вся выматывало, отнимало последние силы. Нельзя принимать взвешенные решения, не выяснив отношения со Стражем. Три мучительные недели меня преследовали слова Джексона, отравляя кровь ядом сомнения. Я утратила веру в Арктура. Гадала, не манипулирует ли он мною по наводке Рантанов. Я возглавила восстание по их инициативе, но одной инициативы мало, требовалось мое желание. И полная покорность. Могли Рантаны воспользоваться моей влюбленностью в корыстных целях? Да, вполне. Могли они специально подослать ко мне Стража и с его помощью дергать за ниточки? Разумеется.
Теперь каждая встреча с Арктуром сопровождалась приступом паранойи. Видимо, именно этого и добивался Джексон. Очевидно, таким образом я играла на руку своим врагам.
Есть лишь один способ прекратить кошмар. Надо набраться смелости и рассказать Стражу об обвинениях, выдвинутых Джексоном. Дать ему шанс оправдаться и вновь завоевать мое расположение.
Ник сидел у огня в гостиной и рассеянно перебирал депеши. От него сильно разило спиртным. А ведь прежде доктор Найгард даже не притрагивался к алкоголю.
Скучаешь по Зику? шепнула я, устраиваясь рядом на кушетке.
Каждую минуту, хрипло отозвался Ник. Все мечтаю: вот открою глаза, а он здесь, со мной.
Совесть не позволяла мне вышвырнуть Зика и Надин из Севен-Дайлс. Несмотря на наш конфликт, я не собиралась отказывать им в убежище, даже отправила письмо, но ответа не получила.
Страж в курсе россказней Джексона? спросил Ник.
Откуда ты знаешь? насторожилась я.
Оттуда же, откуда и ты про Зика. Знаю, и все.
Мы обменялись вымученными улыбками.
Жаль, рефаитов не так легко прочесть, ухмыльнулась я, поудобнее откидываясь на спинку. Нет, Арктур пока не в курсе.
Не тяни, посоветовал Ник. А то можно и опоздать
За окном сгустились сумерки. Ник всматривался в огонь, словно силился проникнуть в его суть. Я думала, что знаю лицо Никласа Найгарда как свои пять пальцев, вплоть до ямочки на подбородке и чуть вздернутого кончика носа. Помню, как прежде его белесые брови складывались домиком в гримасе неусыпной тревоги. Однако сейчас в отблесках пламени передо мной сидел совершенно чужой человек.
Все представляю, какую участь готовил Зику Джексон, мрачно обронил он. Взгляни, как он изувечил тебя в поединке.
Зик не претендовал на его место.
Ник выругался: вполне естественная реакция, когда переживаешь за возлюбленного.
Тирабелл не чает от них обоих избавиться, верно? Не дождавшись ответа, он покачал головой. Почему ты до сих пор не приняла меры?
Потому что у меня сердце, а не камень.
Проявляя сострадание к банде Джексона, ты здорово рискуешь, еле слышно пробормотал Ник. Делай должное, sötnos[1]. Не взваливай чужой груз себе на плечи.
Для тебя на моих плечах всегда найдется местечко.
Ник улыбнулся и привлек меня к себе. В дрожь бросало от мысли, как бы все обернулось, сделай он выбор в пользу Джексона, который был его закадычным другом на протяжении без малого одиннадцати лет.
Заночевать решили в гостиной: никто из нас не хотел оставаться наедине со своими страхами. Ночь опасное время. Всякий раз с наступлением темноты я принималась размышлять о том, что можно и нужно было предпринять. Следовало пристрелить Джексона в архонте. Перерезать ему глотку на «Арене розы». Набраться храбрости и сказать Стражу правду. Сколько всего сделано неправильно, сколько ошибок не исправлено, сколько шансов упущено.
По-хорошему, надо было проанализировать сегодняшнее собрание, однако от усталости веки у меня слипались, малейшее умственное усилие навевало сон. С каждым пробуждением мне чудилось, что Страж здесь, в комнате. И всякий раз я видела, что огонь в камине угасал.
«Арктур Мезартим не более чем приманка, на которую Тирабелл ловит наивных дурочек». Мне вспомнилась долгая ночь, когда наши со Стражем фантомы впервые соприкоснулись. Вспомнилось, как я беззаботно смеялась, когда мы танцевали в мюзик-холле.
«А ты, милочка, клюнула». В объятиях Арктура сомнения отступали. А может, всему виной моя чрезмерная наивность? Что, если Страж и впрямь действовал по указке Тирабелл?
А я, глупая, поверила?
Ник наконец заснул, теперь в голове вертелись его слова: «Все представляю, какую участь готовил Зику Джексон».
Я тоже представила. Воображение стало моим заклятым врагом, порождавшим несуществующих монстров. Сознание рисовало чудовищные картины: вот Сайен безжалостно расправляется с нашими сподвижниками, Нашира добирается до моих близких, чтобы учинить над ними изощренную месть.
Я посылала шпионов к жилому комплексу, где обитал отец. Однако здание оказалось оцеплено легионерами. Вероятно, Колина Махоуни держат под домашним арестом. Или надеются заманить меня в ловушку.
Мобильник лежал в кармане куртки. Я осторожно достала его, нажала клавишу. Вспыхнул экран. Палец застыл над кнопкой. Так и не набрав заветный номер, я спрятала телефон обратно и уронила голову на грудь. Даже если отец жив, его линию наверняка прослушивают. Мы должны забыть друг о друге. Иного выхода нет.
3
Процесс
Суд темной владычицы рассматривает дело Дивии Джейкоб по прозвищу Якобит, хиромантки второй касты. Мисс Джейкоб, вас обвиняют в самом гнусном из преступлений пособничестве Старьевщику в похищениях и продаже ясновидцев Сайену для последующего их порабощения и истребления в колонии Шиол I. Вам слово, мисс Джейкоб, а эфир определит истинность вашего заявления, провозгласила с подмостков Жемчужная Королева.
По столь важному поводу председатель комиссии облачилась в черный бархатный костюм, щедро расшитый жемчугом, и элегантную шляпку-таблетку. Я сидела чуть поодаль, разодетая в пух и прах: шелковая блузка слоновой кости с длинными расклешенными рукавами, идеально подогнанные по фигуре брюки, алая бархатная жилетка с вышивкой из золотых роз и лилий. Кудри в художественном беспорядке падают на плечи, обрамляя лицо с искусным макияжем. Вылитая кукла на витрине.
Перед возвышением застыла Иви в изъеденном молью свитере. Левая рука на перевязи, отчего рукав болтается пустой, а правая примотана к жаровне.
Я признаю себя виновной.
Минти Вулфсон строчила в успевшем запылиться за ненадобностью журнале. Очевидно, в Синдикате принято протоколировать суды для потомков.
Мисс Джейкоб, поведайте нам, чем именно вы занимались вместе со Старьевщиком.
Мы с Иви не виделись с самого поединка. Сразу после Битвы за власть ее увезли в северную тюрьму и, опасаясь расправы, заперли в одиночке. За это время Иви слегка поправилась, обритый череп покрылся темным пушком.