Отец Кости идей супруги не разделял, пытался уговорить не уезжать или, по крайней мере, оставить сына во Франции, но мать была непреклонна, видимо, уже тогда загоревшись идеей вырастить наследника великой фамилии, способного возродить славу семьи. Поняв, что с женой не сладить, и решив не тратить нервы, он нашел милую французскую девушку без закидонов и подал на развод. С отцом и его новой семьей, живущими в пригороде Парижа, Костя общался редко, так и не простив, что тот разрешил увезти сына в Россию. Съездив один раз в гости на каникулы еще в начальной школе и почувствовав себя лишним, к отцу он больше не возвращался, да и когда они созванивались, разговор редко выходил за пределы общих фраз и для обоих был скорее вопросом вежливости, чем искренней заинтересованности.
Мам, вдруг сказал Костя, когда Элен уже собиралась выйти из комнаты.
Да, сынок.
Это ты убедила деда исправить завещание?
Элен удивленно на него посмотрела.
Нет. Я думала, что ты как-то на него повлиял, вы же вроде созванивались незадолго до его смерти.
Созванивались, но, наоборот, только сильнее разругались.
Да? Мама явно не ожидала такого ответа. Как раз после разговора по телефону он попросил пригласить нотариуса и, как выяснилось, переписал права на тебя. Я удивилась, но это было его решение.
Странно. По голосу было не похоже, что он собирается так поступить.
Костя вспомнил, как дед кричал в трубку, что с книгой ничего нельзя делать. Что она должна оставаться в том виде, в котором была написана прапрадедом. А Костя ответил, что в современном мире такая книга не нужна. Он жалел потом, что не сдержался и добавил, что «Любовь бессмертная» достаточно испортила ему жизнь. Что Костя живет в России, что у него фактически нет матери. И будь проклят вообще этот роман, если после всего он не сможет на нем заработать. «Так ты хочешь отомстить что ли?» вдруг усмехнулся дед. В трубке послышался смешок, перешедший в покашливание. Легкие совсем отказывались работать. Костя разозлился настолько, что сказал: «Если бы эта книга была живым человеком, я бы убил ее». Кашель в трубке вдруг затих, и дед ровным спокойным голосом произнес: «Совет тебе на будущее: думай, что говоришь, а тем более, что пишешь», и повесил трубку.
Не обижайся, но ты знаешь, что я никогда не посоветовала бы передать права на «Любовь бессмертную» тебе, произнесла Элен. Я знаю, что тебе книга нужна только ради заработка. Если бы он оставил все мне
Ты никогда бы не отдала ее в плохие руки. Но, видимо, этот вариант для него показался еще более печальным, съязвил Костя. Он увидел, что мать начала злиться (она вообще была человеком вспыльчивым), но сдержалась.
Я искренне надеюсь, что, обладая такой драгоценностью, ты будешь принимать правильные решения, глядя сыну в глаза, сказала она. Или, по крайней мере, обсуждать их со мной.
Как ты обсуждала, пока я был ребенком? губы Кости скривились в усмешке.
Элен зло посмотрела на сына и вышла из комнаты.
Глава 5
Он уже во Франции. Костя. Константин Константиновский наследник великой фамилии. И ведь не стесняется так себя называть, хотя не заслужил. Был бы как родной отец Дюпон. Простая французская фамилия самая подходящая для такой посредственности. Ведь настоящих Константиновских уже не осталось. Мишин внук был последним из мужчин в роду. А если бы она тогда не вмешалась? Кроме двух девочек мог появиться и еще один ребенок. Возможно, даже мальчик, такой же талантливый. Неужели жертва была принесена зря? Нет, не зря, ведь он не хотел останавливаться, несмотря на все предупреждения. То решение было страшным, но оно дало покой на многие годы. До его появления.
Костя. Удивительно, что он так похож на Мишу и не похож одновременно. Такой же высокий, стройный, лишь глаза карие, а не голубые. Зато родинка на месте, спустя столько поколений появилась. Он сейчас почти в том же возрасте, что и Миша, когда их жизни изменились навсегда. Но то, что сделано, осталось в прошлом. Миша осознал свои ошибки и спустя годы подарил ей покой и радость, а Костя может все это отнять. Он уже нацелился запустить свои руки в то светлое, что еще осталось нетронутым похотью и жаждой наживы.
Ведь книга не просто банальное воспоминание о первой любви. Этот роман ее жизнь. Пока люди открывают книгу, есть смысл. Есть возможность встречать новый день и радоваться, зная, что история оживает вновь, позволяет мечтать и дает кому-то надежду встретить свою бессмертную любовь.
***
«Ты, наверное, удивишься, услышав новость о завещании. Скорее всего, будешь думать: ну, наконец-то, этот старикашка признал, что я писатель и доверил мне «Любовь бессмертную». Но нет, Константен, придется тебя разочаровать. Если ты думаешь, что это награда, то глубоко ошибаешься. Это груз, который я нес много лет. Не знаю, как сложилось, что эта книга до сих пор играет судьбами нашей семьи, но сделать с этим я ничего уже не могу.
Я проснулся вчера, услышав голос. Во сне или наяву, не знаю. Я теперь с трудом отличаю реальность от иллюзий из-за лекарств, мысли путаются. Она сказала: «Не разрушай мой мир. Все должно остаться как прежде. Сделай правильный выбор». Сначала я испугался. Слишком много лет о ней ничего не было слышно. Я думал, кошмар остался в прошлом и со временем уверил себя, что на самом деле ничего и не было. Но нет, она снова здесь. И сейчас, уже стоя на пороге смерти, я вдруг понял, что устал бояться. И уступать больше не хочу.
Ты хотел книгу? Забирай, она твоя, как и все связанные с ней беды, от которых я долгие годы пытался уберечь свою семью. Теперь это твоя дорога. Я не знаю, кто победит, и, если честно, мне уже все равно. Возможно, в будущем ты проклянешь меня за наследство. Возможно, скажешь спасибо. Но ты получаешь то, что заслужил. А станет ли книга наградой или наказанием, зависит только от тебя. В любом случае я советую хорошо подумать, прежде чем пытаться заработать на «Любви бессмертной». В противном случае ты можешь горько пожалеть».
Костя закончил читать письмо, которое ему отдала тетя Валери. Не просто записка, а запечатанный конверт, видимо, дед не хотел, чтобы его прочитал посторонний. Валери сказала, что он написал письмо почти сразу после составления завещания. Потом еще два дня дед был практически без сознания и, по ее словам, лишь изредка в полусне повторял непонятные фразы: «Уходи, я все решил, мне нечего больше терять». К кому он обращался, так и осталось загадкой.
Прислонив голову к подушке, Костя закрыл глаза. Сомнений, что дед сошел с ума и ему перед смертью мерещились привидения, не оставалось. Ну что ж, хоть какое-то объяснение. Если дедовские призраки помогли ему получить наследство, надо сказать им спасибо. Хотелось спать, но пропускать встречу с Софи он не собирался: еще не настолько стар, чтобы отказываться от секса из-за усталости.
Себастьян еще не приехал, и одинокий полумрак спальни слегка нервировал. Эта комната когда-то была детской, в которой рос его дед, но с тех пор прошло три четверти века. Старика уже нет в живых. Винить его за что-то, как в детстве, было нерационально. Костя знал, что дед был категорически против переезда Элен в Россию, и, несмотря на все ее успехи, так и не простил, что дочь его ослушалась. Хотя мать в школьные годы нередко отправляла его на каникулы во Францию повидаться с родней, он всегда чувствовал себя в этой семье чужим. Но надо быть честным: особой любви к деду Костя тоже не испытывал. Поэтому, даже повзрослев, он не захотел вернуться на родину: слишком много осталось детских обид.
Несмотря на все разногласия, Элен и ее отец сходились в одном Костины книги позорят фамилию их великого предка. Единственная разница, что Элен заявляла об этом открытым текстом, а дед при редком общении просто демонстративно обходил тему стороной. Сейчас, прочитав письмо, Костя будто впервые за свою жизнь поговорил с ним откровенно. Завещание ни в коей мере не было признанием Костиных заслуг или попыткой попросить прощения. Дед в своем старческом безумии считал, что книга приносит несчастье, и просто передал эту проблему тому из родственников, кого не любил сильнее всего. Костя усмехнулся: «Ну и плевать». Столько лет обходился без поддержки, неужели стоит расстраиваться из-за отсутствия благословения старика, который никогда его не любил? Нет, справится. Главное, что рукопись у него и понятно, почему дед ее передал. Пусть в отместку: Костя во всех этих призраков и проклятия не верил. Так что не стоит портить себе настроение. С такими мыслями он спустился со второго этажа и, прихватив ноутбук, направился в дедовский кабинет.
За массивной дверью из темного дуба скрывалась писательская обитель, устроенная еще Михаилом Александровичем. Конечно, во время войны многое из обстановки пострадало, да и Костин дед, вернувшись в Нарбонн после долгих лет преподавания в Тулузском университете, переделал кабинет по своему вкусу. Но в этой комнате все равно царила атмосфера старины, которую не портил даже современный ноутбук, лежащий на дубовом письменном столе, сделанном более века назад.
Стены, выкрашенные в цвет темного дерева. Высокое узкое окно. Несколько картин с пейзажами как лазурного побережья, так и русской глубинки. Коричневое кресло с резными подлокотниками, в котором любил сидеть еще прапрадед. Костя усмехнулся. Интересно, если душа существует, дедуля сейчас наблюдает за ним? Увидит, что его внуки будут тут делать совсем скоро? Самому стало смешно от этого вопроса. Нет, все прах, конечно, прах. И книги лишь попытка обрести бессмертие. Автор жив, пока читатели открывают его произведения и видят перед глазами созданных им героев. Ради этого стоит писать. Когда-то Костя так думал. Когда-то в прошлом. Сейчас он четко понимал, что, когда его жизнь закончится, не будет иметь никакого значения, что станет с его книгами и героями. Как не имеет значения это и для прапрадеда, тлеющего в могиле. Жить нужно здесь и сейчас. Нужно зарабатывать, нужно давать читателям то, что они хотят. А они хотят развлечения. И готовы за это платить. А уж страдания первой любви в позапрошлом веке пусть остаются уделом школьников. Учителям литературы тоже нужно что-то кушать.
Костя подошел к массивному книжному шкафу, занимающему целую стену небольшого кабинета. Открыл стеклянную дверцу с позолоченным узором. Среди рядов полок с книгами выделялась одна. На ней стояла красивая большая шкатулка в форме средневекового фолианта. Костя хорошо знал, что в ней находится, но сейчас в голове прозвучало: «Мое! Наконец-то, мое!» Путь к деньгам и славе. И пусть подавятся все, кто был против. Дед оставил наследство ему! Костя аккуратно приоткрыл крышку и провел пальцами по тонким, едва не истлевшим от старости листам. Сверху размашистым почерком прапрадеда было выведено: «Любовь бессмертная». Та самая рукопись, что прапрабабка передала издателю после ухода немцев. Костя аккуратно перебрал страницы и, пролистав описание похорон, нашел главу, про которую вспоминал совсем недавно. Всего несколько рукописных листов, на которых записаны события, переломившие жизнь прапрадеда. С усилием вглядываясь в побледневшие от времени чернила, Костя начал читать.
Глава 6
Миша с грустью смотрел в окно кареты на покрытые первой зеленью поля. В середине апреля природа с каждым днем расцветала все сильнее. Маленькие листочки выбирались из почек на деревьях, былинки травы пробивались сквозь землю, смоченную вчерашним дождем, и стремились к солнцу источнику света и тепла. Сердце любого человека, глядя на пробуждение новой жизни, наполнилось бы радостью, но только не Мишино, где страдания горевшей глубоко внутри любви многократно усилились болью утраты. Вчера Алеша принес письмо со страшным известием: не стало маменьки. Узнав об этом, братья сразу же уехали из Москвы.
Рассвет занимался над полями, Алеша мирно спал рядом, а вот Мише, сидящему с ним бок о бок в почтовой карете, почти не удалось отдохнуть. Воспоминания нахлынули и никак не отпускали. Утро было холодным, но солнечный свет рассеивал тьму, и вот уже виднелись в легкой дымке знакомые и родные сердцу места. Миша всегда любил весеннюю пору в деревне. Все пташки вокруг радостно чирикали: зима прошла, а мы живы! Но в это утро другая мысль не давала разделить счастье от прихода весны вместе с ними: маменька больше этого света не увидит. Миша вспоминал, как мама играла с ними, как вместе ездили они на ярмарку в город, как однажды утром он рано встал и собрал цветы на лугу и хотел оставить на окошке в ее комнате, и как она улыбалась, поймав в раскрытом окне его руку, держащую маленький букет ромашек.
В памяти возникла и другая картина: как мать провожает его в Москву после того, что случилось. Миша долго таил обиду за то, что она не поддержала его, так что первое время даже не отвечал на письма. Лишь потом от Алеши он узнал о болезни матери и смягчился, став вновь добрым любящим сыном, каким она его помнила. В письмах Миша старался радовать ее известиями об успехах в учебе и не говорить о том, как тоскует его сердце. Мама тоже не позволяла себе жаловаться. Она всегда была сильной, но при этом заботливой, любящей, ласковой. Именно такой он хотел бы видеть и свою будущую жену. Мысль вновь улетела к Оленьке. Как она там? Как живет с ненавистным мужем? Миша опять вспомнил свой позор, их неудавшийся побег, из-за которого отец заставил его раньше срока уехать к брату в Москву. Как он мог так струсить? Почему ничего не сделал и обрек любимую на жизнь рядом с ненавистным стариком? Все эти месяцы в Москве ни учеба, ни попытки брата развеять его тоску не приносили счастья и не давали уйти мыслям об Оленьке. Сейчас же, когда он возвращался в места детства, в места, где они были счастливы, воспоминания становились просто невыносимыми.
Когда спустя несколько часов братья наконец добрались до имения, гроб был уже погружен на телегу, все собирались в церковь. Отец выглядел очень уставшим, он обнял Алешу, но с Мишей поздоровался довольно сухо. Старые обиды еще оставались между ними. Увидеть мать Миша смог только перед отпеванием. Он тихо подошел к гробу и замер, пытаясь в неживых линиях узнать любимые черты, но никак не получалось. Лицо матери было бледным и измученным болезнью, и Миша чувствовал, что-то важное, что было в ней, уже не здесь. Душа оставила бренное тело, маменька отправилась к Богу, Миша не сомневался, что она попадет в рай. Еще немного побудет рядом с ними и покинет земной предел. «Мама, мама, прошептал он. Не оставляй меня одного. Смотри на меня с небес и знай, что я очень тебя люблю».
Тем утром в храме было много людей. Приехали и родственники из Калуги, и соседи из близлежащих имений. Один за другим они появлялись в церкви, занимая места за спинами самых близких родственников. Миша стоял со свечой, слушая церковное пение, и безмолвно глядел на гроб, в котором лежала мать. Священник готовился начать обряд, когда дверь в храм вновь отворилась. Поневоле Миша обернулся на звук и увидел Оленькиного отца, за руку он держал старшего из сыновей, младший же шел вместе с гувернанткой. Следом за ними стоял еще кто-то. Миша хотел уже отвести взгляд обратно, как вдруг что-то в маленькой фигуре, освещенной сзади солнечным светом, показалось ему знакомым. Он чуть было не уронил свечу, узнав ее. За отцом в церковь вошла Оленька, под руку со своим мужем старым графом. Девять месяцев прошло с тех пор, как Миша видел ее в последний раз, и Оленька стала еще прекраснее. Темное платье подчеркивало стройную фигуру, на плечах пальто с тонкой меховой оторочкой, а на голове элегантная шляпка с темной вуалью. Старый граф, высокий мужчина, чью оставшуюся в прошлом стать портил большой живот, обтянутый дорогой тканью темно-серого сюртука, крепко держал супругу под руку, всем видом показывая, кому принадлежит такое сокровище.
Резкий толчок в ребро вернул Мишу к реальности. Стоявший рядом Алеша шепотом сказал: «Прекрати на них таращиться». Миша с трудом отвел взгляд от Оленьки, но мысли его были уже не рядом с матерью. «Она здесь, она здесь, повторял он. И я должен поговорить с ней, дотронуться до нее, иначе сойду с ума».
Церковь располагалась рядом с кладбищем, и, когда гроб вынесли в последний путь, Миша постарался незаметно отстать от отца и братьев и переместиться в конец процессии. Поймав взгляд Оленьки, он кивнул ей и отошел обратно к церкви. Возлюбленная все поняла и, сказав мужу, наверное, о том, что забыла что-то во время службы, направилась обратно. Увидев, что просьба его принята, Миша быстро зашел в церковь и стал ждать, когда дверь снова отворится, чтобы впустить его мечту.