Через тридцать минут попив чаю в кабинете Кандидата экономических наук, Заместителя начальника Свердловского Облсобеса я вышел из кабинета с выданной за четыре месяца пенсией. В коридоре меня догнала одна из начальниц отдела.
Вы в следующий раз, сначала хоть к нам зайдите, сказала она мне и добавила, а нас из за Вас лишили премии за год.
Нет, это из за Вашей плохой работы и нахальства Вас лишили премии, я думаю и Кировскому Райсобесу это выйдет боком.
А, мы, то здесь при чём?
А все не при чём!
Хорошо, но в следующий раз сначала лучше ко мне.
Был и следующий раз, но уже после окончания учёбы, когда я приехал уже в Отделение Пенсионного фонда по Свердловской области и в отделе по выдаче пенсий мне сказали что мне выдадут пенсию досрочно, в связи с переездом, за два месяца.
Выплата
Жизнь, несмотря на лихие девяностые, потихоньку налаживалась. К повышенной стипендии добавилась пенсия, за которой сначала приходилось стоять в очереди на почте, а потом когда её выплату решили передать в какую-то фирму, ездить на автобусе в эту фирму.
На скорую руку отремонтированный офис в полуподвальном помещении на три кабинета, в числе которых была касса. Собравшиеся за пенсией на крыльце, сначала ждали машину на которой привозили в больших, серых мешках деньги и спустя примерно час, после того как часть денег выдавалась раздатчикам, начиналась выдача тем, кто сами пришли за пенсией в офис.
Кто решил выдавать пенсию, через частные фирмы не знаю, но почтовое отделение, в котором мы получали пенсию, после этого закрыли. Фирмы одна за другой, прихватив бюджетных деньжат, просуществовав, не более двух трёх лет развалились. И снова всё вернулось к прежней выдачи пенсии, через почту к которой добавился ещё банк.
Время требовало принятия неординарных решений и в один прекрасный день депутаты Свердловской областной думы решили поддержать учащихся инвалидов, а так же из многодетных и не полных семей. Было принято решение о выплате дополнительного пособия за счёт средств областного бюджета.
О данной выплате мы узнали из газеты и стали ждать, но в кассе при выдаче «стипы» отвечали, что выплаты нет.
Уже семестр подходил к концу, и надо было собираться на каникулы, а выплат не было. Меня, как избранного представителя в члены педсовета, отправили выяснять к директору.
Разрешите зайти, спросил я разрешения войти в кабинет.
Да, входи, ответила мне директор. Это ты Олег, что у тебя? Пораньше домой тебе можно.
Я не по этому вопросу. Мы читали про выплаты для учащихся инвалидов и сирот.
Да, всё мы подготовили и списки, и весь пакет документов, но нам отказали, сказали коммерческий техникум не положено.
Что значит коммерческий, да он с 1939 года существует.
А я что сделаю?
Вы мне можете отдать эти документы?
Возьми у секретаря, а зачем они тебе?
Как зачем, поеду добиваться выплат, здесь и мой личный интерес, да и другим ребятам деньги лишними не будут.
В списках на выплату значилось более пятидесяти человек. Сначала попробовал решить вопрос через общество инвалидов, но там мы оказались, ни кому не нужны. Мы молодые, да и не все инвалиды и ещё нашлась куча причин, чтобы послать меня подальше.
Пришлось ехать в администрацию Кировского района, сначала в отдел молодёжи, но так уж повелось в России, что вопросы молодёжи решали толстые возрастные дядьки и тётки, которые казалось уже давно забыли, когда были молодыми, поэтому проблемы студентов им были чужды, а замглавы администрации сказал, что это решение принимала область и они решают кому платить, а кому нет.
Делать не чего пришлось ехать в "зуб мудрости", так в городе называли здание областной администрации. После первого визита и разговора в общей приёмной на первом этаже, меня записали на приём к заместителю председателя облисполкома.
Семестр закончился, вся общага разъехалась по домам. Я оставался в общаге и ждал, приёма собрав свою сумку с пожитками и когда настал этот день, я с сумкой поехал в администрацию.
Оставив сумку после проверки в камере хранения, прошёл к лифтам.
В лифт со мной зашли две дамочки.
Ты знаешь, я вчера своему сыну у нас кроссовки купила.
Да, я тоже успела. Это говорят в обмен на лес пришли.
А сегодня в кафе кулебяки продавали и с мясом, и с капустой тесто тонкое, мясо нежное.
Вспомнив о том, что сегодня даже не позавтракал, я встрял в разговор.
И где это у Вас в администрации и кроссовки, и кулебяки. Дамочки обернулись в мою сторону, хмыкнули и вышли из лифта.
Мне оставалось подняться ещё выше на этаж.
Вы кто, спросила меня секретарь и не дождавшись моего ответа, добавила документы с собой?
С собой.
Заходите, Вас ожидают.
Меня ожидали в большом, мрачном кабинете, из глубины которого спросили.
Какой у Вас вопрос?
Подойдя поближе к массивному столу на котором стояли внушительных размеров письменные принадлежности из уральского камня, я ответил.
Добрый день. Нам в техникуме, не дают социальные выплаты.
Да, давайте документы, посмотрим. Глянув бегло на поданные мною документы, хозяин мрачного кабинета сказал. Всё правильно, учебное заведение коммерческое.
Какое оно коммерческое? Техникум обучает с 1939 года, когда и слов таких ещё не знали. Среди членов областного совета, которые принимали, разве нет работников потребительской кооперации, разве они не думали о том, что выплаты получат и учащиеся в их учебных заведениях?
Хорошо, ответили мне и пролистав до конца документы, очевидно увидев итоговую сумму выплат по техникуму, да здесь речь идёт о копейках.
Для Вас это может и копейки, а для меня лично четыре с половиной тысячи за три месяца, приличная сумма. Я не имею возможность, что-то купить в Вашем столе заказов.
А при чём здесь это?..
А при том, что я дожидаясь приёма ещё на день останусь в общаге, а при закрытой столовой придётся, что-то придумывать поесть. На электричку я сегодня уже не успею.
Да, мне бы твои заботы. Документы я подписал, хозяин кабинета пригласил секретаря. Надо помочь парню, ведь он не только за себя хлопочет, о друзьях беспокоится. Скажите в кафе, чтобы его отоварили и отправьте на вокзал с дежурной машиной.
Прошло меньше часа, а меня уже везла черная волга на вокзал, в пакете лежали ещё тёплые кулебяки и какие-то банки с консервами. В начале следующего семестра, не дожидаясь стипендии, все получили свои выплаты за три месяца, а больше их и не платили.
Вся ситуация в жизни, да и в стране в целом, в девяностых можно было описать не одним словом, но одной частушкой которую мы сочинили на день техникума: "Экономику родную до чего же довели, сыплют денежки повсюду деревянные рубли." Деревянные рубли сыпались, цены росли, народ в массе своей нищал.
Как я стал здоровым.
В МСЭК узнали, что я уже не сижу дома в деревне, а учусь в городе и быстро меня сняли со второй группы переведя на третью. Техникум я закончил с красным дипломом и после его получения вернулся в Рощу. Направление мне было выдано без предоставления работы, но просидев месяц дома решил наведаться в Шалинское РАЙПО и показать им свой красный диплом.
Молодец, что приехал, встретили меня в отделе кадров. В заготконтору главным бухгалтером пойдёшь?
Надо подумать.
А что думать, для чего учиться, если потом не работать? О тебе, во время практики, сложилось хорошее мнение у главбуха РАЙПО, а с красным дипломом тебе и карты в руки.
Шаля не город, жильё трудно будет найти.
Поживешь в медобщежитии, у нас там есть своя комната, а там что-нибудь придумаем.
Хорошо, я согласен. Домой за вещами и через три дня приеду.
Не забывай, что скоро отчёт. Что дома делать три дня? Мы тебя ждём завтра.
Дома мать мне сказала.
Хорошо, можешь ехать в Шалю. Будешь работать в бухгалтерии, не обманывай, простого работягу. И помни сынок, что он работает, в том числе и на тебя.
А Государство?
Что Государство?
Государство можно обманывать?
Государство, если ты имеешь в виду власть, не обманешь, она тебя быстрее обманет, а ты только будешь верить в иллюзию, попытайся не стать марионеткой в её руках.
Так началась моя работа в сфере финансов. На очередном переосвидетельствовании МСЭК сняли меня с группы, объяснив что тем, что я стал работать. Не смотря на то, что общее состояние здоровья не улучшилось, а прибавились к списку болячек еще и стойкие тазовые расстройства.
И снова пришлось писать жалобу, на этот в Минздрав России, накатал её в лучших традициях эпистолярного жанра на трёх страницах.
Через месяц, после отправки жалобы заказным письмом по почте и получения уведомления о вручении письма, меня вызвали в областную МСЭК. В крыле поликлиники первой областной больницы, где в то время располагался МСЭК, я был один, заседаний комиссии сегодня не было.
Ну и навели Вы шороху своей жалобой, сказала мне секретарь, увидев документы. Вас приказано или в Москву отправить или смотреть здесь расширенным составом. Вам придётся подождать, пока соберутся все приглашённые специалисты и приедет председатель МСЭК.
Через пару часов я был вызван в кабинет. За столом сидела грузная женщина и что-то судорожно перебирала на столе.
Вот посмотрите на этого жалобщика из за которого я Вас оторвала всех от своих дел. Посмотрев на меня своим тяжёлым взглядом, она спросила На что ты надеешься, с жалоб начинаешь свою жизнь?!!
Во первых, здравствуйте, а во вторых не Ты, а Вы! А надеюсь, как не странно, на правду. Веру в правду я ещё, по своей молодости не растерял.
Он ещё и грубит мне, да ты щенок, да я твои документы так зарою, что с собаками не найдёшь. А Вы все предлагали, ему дать группу пожизненно, да будь моя воля и ему и на год её не дала.
Воля сегодня не Ваша мадам, а Вам с таким отношением к больным, надо на псарне работать со щенками, а не в больнице.
Да, я порву сейчас твою справку!!! Уже буквально верезжала она на меня.
Как бы Вас самих сейчас не разорвало от Вашей ненависти к больным и очевидно к своей жизни.
Только сейчас один из семи приглашённых специалистов, решил прервать нашу перебранку.
Подождите решения в коридоре, сказал он мне.
Я вышел, в кабинете долго спорили, затем стали все расходиться, ещё через полчаса секретарь выдала мне розовую справку о продлении третьей группы ещё на год.
Работа наладилась, после "проверок на вшивость", работники торговли приняли меня в свои ряды.
Бухгалтерская отчётность менялась каждый квартал и когда случайно узнал, что баланс в России, после развала СССР ещё не разу не удалось свести, в отличии от моего баланса, который я сдавал главбуху РАЙПО, меня это не удивило.
В "Экономике и жизни" в публикуемом платёжном балансе России, почему-то в долларах США, всё больше миллиардов оказывалось на прочих не выясненных статьях баланса. Деньги из плохо контролируемого бюджета текли во все щели.
Спустя год, после моей жалобы, в МСЭК на очередную комиссию, снова трепать нервы я не поехал, да и лечился, последнее время, дома сам. В стационаре не каких лекарств не было и когда приходилось ложится на плановую госпитализацию, покупал всё от физраствора, шприцов, систем до лейкопластыря и салфеток.
Можно много рассказать про всё это беспокойное время девяностых в России и про «чубайнизацию», и про путч с точки зрения простого обывателя, но это будет уже не жизнь инвалида в России.
И снова инвалид
Кратко о жизни, между
Много лет, прошло с того времени, как с меня сняли группу инвалидности. Позади, осталась работа в заготконторе, с которой пришлось уволиться после очередной реорганизации. Затем отсидев дома, в деревне, пару месяцев, устроился работать на «колбаске» в частной фирме, где удалось вернуть из бюджета, уплаченный до меня, налог на прибыль за три года, более пятнадцати миллионов рублей.
В то время мною был разработан бизнес-план, объединяющий все Шалинские производства в одно с одним органом управления, позволяющий сохранить их работоспособность, но план не был поддержан Администрацией района. Государство на всех уровнях освобождалось от действующих производств, передавая их в частные руки.
Самостоятельно наше предприятие уже не смогло выжить и собственники просто вывезли оборудование. Развалились и все другие производства в районе, которые относились к бюджету по заготовке леса, выпуску мебели и молочной продукции. В Шале остался, не считая хлебокомбината, только один завод, который был филиалом Уральского оптико-механического завода и волею судеб я пришёл на него работать.
Это было время, когда задержка по зарплате составляла более одного года, а в заводской столовой кормили в долг. Но первый раз в жизни, пройдя по главному цеху, почувствовал себя частью большой страны, страны в которой, не смотря не на что, кипела работа и рабочие каждый день вставали к своим станкам.
Все кто хоть однажды оказывался на заводе и проработав там не один год, уже оставались работниками завода на всю жизнь, где бы они потом не трудились, всегда в разговоре упоминалась работа именно на УОМЗ. "Да, у нас на заводе, в моё время". А время уже давно было другое.
Благодаря моему опыту, мне удалось сначала снизить комиссию в обслуживающем банке, а в тяжёлое время, когда цех хотели закрыть, найти вариант сохранения производства, на котором и по сей день трудятся рабочие.
Поняв, что знаний полученных в техникуме уже не хватает, заочно окончил институт. В это время на «УОМЗ», после смерти Яламова Эдуарда Спиридоновича, благодаря своим семейным узам с губернатором, пришёл новый генеральный директор и начался тихий, но верный развал завода.
После успешной защиты диплома, новые управленцы узнав о моих болячках, которые уже давали о себе знать, «успешно» избавились от меня, досрочно сократив мою должность и предложив мне работу технички или грузчика на родном предприятии.
Работая на заводе, я встретил любовь всей моей жизни Нину. Она приняла меня со всеми моими болячками и шлейфом проблем бобыля.
Вот только встреча эта произошла после того, как я уже не только перевёз мать из Рощи в Шалю, купив ей хибару рядом по соседству, но и похоронив её. Сама жизнь беспокоилась обо мне и протягивала мне руку безграничной любви и помощи.
И снова пишу о своей жизни, уходя от цели своей книги рассказать о том, какую руку помощи протягивает инвалидам Россия в лице её многочисленных чиновников.
Мы, умеем работать.
Далее в моём рассказе речь пойдёт в основном о моих письмах, а поскольку я очень часто слышу о том, что сами они не умеют работать, а только писать письма. Поэтому за ранее хочу всем ответить, лично я умею работать. Очевидно, у меня есть свой особый нюх, который помогает мне предвидеть, а что будет в итоге. Это помогало мне в работе главного бухгалтера, ни одна из многочисленных проверок не выявила у меня нарушений в работе.
Пытался я, устроится на работу, и в Правительство Свердловской области, но здесь, как сказал герой Евгения Петросяна: «Если не с кем из членов комиссии не спишь, шансов у тебя не каких».
Все проводимые конкурсы на замещение вакантных должностей, больше походят на театр абсурда. Во всех случаях кандидат из своих, был известен заранее и просто нужно было соблюсти формальность и закон. Но я настойчиво ездил на эти комиссии, пытая свою удачу, меня проверяли, мне давали кучу разных вопросов, а в комиссиях с недоумением спрашивали одно: «Почему именно у нас Вы решили работать? Где Вы будете жить в городе?», а далее с сожалением добавляли: «У нас очень трудная работа и инвалидам она не подходит».