Он водил по ее лицу взглядом. Потом ответил.
Растерянность.
Она опередила его усмешку.
Нет. Растерянность это когда немного что-то не то. А тут совсем вообще не то. И всего два варианта либо улыбаться и высмеивать, либо встать и свалить.
Он не обратил внимания на ее жаргонное словечко. Даже не поморщился.
А ты, оказывается, можешь даже сравнительно долго говорить, заметил он и сделал еще глоток.
«Ох, ну почему он выглядит так элегантно? Смотреть же просто больно!»
Она снова сделала несколько глотков вина. Выдавила улыбку.
Вообще-то я журналистка. Это моя работа разговаривать с людьми.
Журналистка, Дима усмехнулся, покачал головой. Тебе надо быть не журналисткой. А Как бы это сказать культурно
Она приоткрыла рот и приподняла брови в непритворном возмущении.
Я, конечно, не ярая феминистка, но ты ступаешь на опасную территорию вопросов гендерного равенства.
Не стоит говорить со мной о феминизме, иначе в следующий раз, когда спустит колесо, вручу тебе домкрат, он насмешливо смотрел на нее.
Она бросила взгляд на его сильные руки, плечи, упрямый подбородок, брови вразлет.
Любовь в который раз так остро пронзила ее сердце. Ульяна поспешно отвела взгляд, чтобы не выдать себя.
Ох, Дима! Неужели ты один из тех самых мужчин, которые против равных прав?
Да. Я считаю, что мужчина сильнее женщины во всех смыслах. Так было, есть и будет, сказал он с напором.
Отлично. Тогда я, как слабая женщина, просто попрошу купи мне шубу.
Он метнул на нее встревоженный взгляд. Снова похожий на тот, когда он сказал, что если она покинет его, для него все будет кончено. Теперь снова.
И она, наконец, поняла, что видит в этом взгляде.
Узнавание.
Когда-то они уже говорили с ним о феминизме и шубе. Хотя этого точно никогда не было и быть не могло.
Внутри что-то сжалось. Так глубоко внутри, что-то такое далекое, когда-то забытое, но не исчезнувшее, а дремлющее и, похоже, готовое проснуться.
Стоп. Мы с тобой уже говорили об этом? Или нет? спросила она, нахмурившись.
Нет У тебя тоже дежавю? он отставил бокал.
Они смотрели друг на друга. Одинаково и зная, и не зная. Узнавая, и не помня.
Обоим одновременно стало ясно одно между ними есть связь. И основана она на общих воспоминаниях о том, чего не было. Или было, но
Если этот разговор когда-то все же был, то я ответил да, я куплю тебе шубу, произнес Дима, пристально глядя на нее.
А я на это сказала, что не ношу шубы, отозвалась она.
Что не носишь шубы, одновременно с ней проговорил Дима.
Напряженно глядя друг на друга, они выпили по глотку вина.
Поешь, он кивнул на салат и резко поднялся. Я пойду, покурю.
Дима направился к террасе. Весь в черном прошел сквозь белоснежный зал. Ее нереальная реальность.
Теперь реальность.
Пока реальность.
Это мелькнувшее в мыслях слово «реальность» встревожило ее. Как и странный разговор про феминизм и шубу. Что это было? Случайное совпадение? Но разве так бывает?
Память отказывалась сообщать что-либо на эту тему. Если бы Ульяна даже десять лет назад встретила Диму, даже мельком, то запомнила бы это навсегда.
Она снова поковыряла салат. Нет. Если попробует хоть немного, съест все без остатка. И тогда ее любимый небожитель поймет, что она все это время была очень голодна и лишь строила из себя утонченную леди.
Когда Дима вернулся, Ульяна сидела с бокалом, рассматривая белую скатерть.
Он сел напротив.
Тань, почему не ешь?
Она дернулась. Резко поставила бокал на стол.
Как ты меня назвал?
Он недоуменно уставился на нее.
Не понял.
Ты назвал меня другим именем! Ульяна села на самый край стула, пытаясь сдержать порыв немедленно встать и уйти. Сдержало только одно. То, что он сказал именно это имя, а не какое-нибудь другое. Потому что
Каким я тебя назвал именем? уточнил Дима, вздохнув. Он откинулся на спинку стула, наконец-то забыв о сдержанности, которую проявлял с момента их прихода в ресторан.
А сколько у тебя вариантов имен? Сколько у тебя любимых девушек? проговорила она, не скрывая боли. Покачала головой, отвернулась, не в силах видеть его красивое лицо. Разочарование хлынуло, как струи косого ливня по стеклу.
Она все же была права! Все эти разговоры о любви злая шутка, непонятная игра. И все.
Я назвал тебя Таней? уточнил Дима глухим голосом, полным какой-то глубокой печали, которая вмиг ее увлекла за собой.
Ульяна скрестила руки на груди, пытаясь не поддаться невольному сочувствию.
Да. Таней. Может, так зовут твою сестру? с горечью спросила она.
Он махнул рукой. Подошел официант.
Текилу.
Да, конечно.
Леди вино.
Мартини! перебила она.
Мартини, исправился он.
Официант, обескураженный их резким тоном, ушел.
Они посмотрели друг на друга. Она обвиняюще. Он с болью.
Я не знаю, кто она, сказал он так горько, что ее окончательно проняло.
В смысле?
Он вздохнул.
Черт. Нужна текила.
Они молча ждали. Между ними висела тишина, полная обвинений. Как только официант принес заказ, оба, не сговариваясь, тут же выпили он текилу, она мартини.
Макс, ну и? нетерпеливо спросила она.
И наткнулась на пристальный взгляд, мигом ставший колючим.
Дима усмехнулся.
Что? спросила Ульяна, не понимая молчаливой атаки его глаз.
Он махнул рукой.
Текилу. Лучше сразу три, сказал он подлетевшему официанту. Тот кивнул и снова испарился.
Их война взглядами продолжалась.
Это была месть? уточнил Дима прохладно.
Не понимаю, теперь нахмурилась Ульяна. Какая месть?
Он усмехнулся.
Ты назвала меня другим именем. Только что.
В смысле? она подняла брови. Каким?
Он шумно выдохнул и промолчал.
Принесли текилу. Три рюмки. Дима сразу выпил одну.
Решил накидаться? не выдержала она.
Да, он тут же выпил вторую рюмку.
Скажи это имя.
Скажи его сама.
Она нетерпеливо смяла в руках уголок скатерти.
Так кто такая Таня?
Дима стиснул челюсти, нервно откинулся на спинку стула.
Она снится мне иногда. Я не видел ее лица. Ничего не знаю о ней. Иногда это мучительно, он невольно коснулся лба, провел по нему рукой, словно чтобы снять усталость. Ты вызываешь такие же чувства, он помолчал. Иногда я хочу назвать тебя Таней.
Она вдруг застыла. Мягкая вязкость боли и в то же время удовлетворенности обволокла ее сознание от его слов. Какая-то обреченность на болезненные, но зато в полной мере обещанные отношения. Навсегда. До самого конца.
Таня. Это имя задевало ее. Как-то относилось к ней.
Таня
Смутное воспоминание, которое никак не удается ухватить. Как тут же забытый сон, отпечаток которого стремительно тает в памяти
Сны
Темнота и пустота. В которой она тянется к кому-то. Так ищет кого-то. Иногда зовет. По имени.
Подожди она замерла. Макс Я назвала тебя Максом?
Дима мрачно смотрел на нее.
Так и кто этот Макс? спросил неохотно.
Она отвела глаза, которые вмиг наполнились печалью.
Я не знаю, кто он. Он снится мне иногда. Я не видела его лица. Иногда это мучительно. Ты вызываешь те же чувства, проговорила его словами.
Они смотрели друг на друга. С выражением обреченности. Подкрадывающейся боли.
Просто смотрели. И белоснежный зал вокруг них вдруг показался ей сферой из облаков.
Есть вселенная. И есть они. Двое. Облака, случайно нашедшие друг друга среди триллионов других таких же.
Или не случайно?
К ним подошел официант. Деликатно кашлянул.
То же самое, сказали они одновременно. Но не улыбнулись. Отвели взгляды в стороны, принялись рассматривать окружающих, стены, потолки, переливающийся хрусталь на люстрах.
Им нужно было свыкнуться с мыслью о том, что они связаны. И с ощущением того, что это лишь начало боли, которую они доставят друг другу.
Глава 5
Они вышли из зала молча. Их уже ждало такси из-за текилы пришлось оставить внедорожник Димы на парковке. В авто сели на заднее сиденье в разных углах, не сказали друг другу ни слова. Это было не отдаление, а необходимость уединения для осознания всего открывшегося. Не молчание, а полное погружение. Внутрь себя. Внутрь друг друга. Другого нового состояния. Единение. Но по отдельности.
Дима, не поинтересовавшись планами Ульяны, назвал таксисту свой домашний адрес. Ей стало чуть легче от этого. Потому что, как и раньше, она каждую секунду боялась его потерять.
Их шаги по дорожке к его дому. Запах его невозможно приятной туалетной воды, когда она пропустил ее вперед, придержав дверь. Мысли о сексе, который неизбежно будет. И кое-что еще. Новое.
Ульяна поняла, что впервые жажда тела отступила. Между ними с Димой появилось так много всего, что пребывание вместе уже не могло свестись лишь к прикосновениям и движениям.
И все же она ощутила внутри обжигающий зов. А когда этот непостижимый сильный парень закрыл за ней дверь своей квартиры, желание резко накрыло, будто только и ждало их уединения.
Дима присел, стал развязывать шнурки. Она посмотрела на его широкую спину, накачанные плечи. Заставила себя отвернуться и тоже принялась снимать кроссовки.
Он мимолетно взглянул на нее.
Будешь кофе? не дожидаясь ответа, выпрямился и направился в кухню.
Она усмехнулась. Как будто это могло помочь кофе.
Короткая передышка. Оттягивание того самого момента. Когда разум уступит чувствам. И желаниям тела.
Что может быть лучше, чем, находясь рядом и желая друг друга, оттягивать момент близости до последнего, делая вид, что вовсе не сходишь с ума и не жаждешь прикосновений?
Ульяна пошла вслед за ним в кухню.
Да, я буду кофе. Если тебе нужен мой ответ.
Она стала у стены, прислонилась к ней спиной.
Дима обернулся, окинул ее взглядом. Потом включил кофемашину. Через пару минут поставил чашку с дымящимся американо на столешницу. Затем сделал себе эспрессо и со своей чашкой отошел к окну.
Нам надо поговорить об одном деле, он вдруг пронзительно посмотрел на нее. Его глаза сейчас были светло-голубыми, словно два лунных камня. Такими влекущими и опасными. Но сначала ответь на один вопрос.
Ульяна медленно подошла и взяла свою чашку. Окинула высокую фигуру Димы беспомощным взглядом, понимая, что в ее глазах переливается желание, и от него это никак не скрыть.
Спрашивай, произнесла она, пытаясь спрятать свой трепет за игривым тоном.
Он прислонился к подоконнику бедрами. Отпил из своей чашки еще пару глотков и поставил ее рядом с собой. Пристально посмотрел Ульяне в глаза.
Почему ты стесняешься есть при мне?
Она тут же потупилась. Такого вопроса никак не ожидала.
Тебе жаль, что пропал салат? попыталась отшутиться.
Просто ответь на вопрос.
Но она не сдавалась.
Это какая-то глубокая проблема. Мне надо сходить к психологу. Я потом расскажу тебе о результатах.
Не надо заливать, Ульяна. Ни к какому психологу ты не собираешься. Мы решим это здесь и сейчас, вдруг отрезал он властно. И от его тона, напора, этой властности она ощутила не испуг, а резкое покалывающее возбуждение по всему телу.
Дима продолжал пристально смотреть на нее. Требуя взглядом ответа. Требуя повиновения. Ее вмиг захлестнула волна жажды этой властности. И захотелось еще больше. Захотелось, чтобы он надавил еще сильнее, заставил ее делать то, что считает нужным.
Она замерла, оглушенная этим чувством. Смотрела на него, забыв о кофе. Насыщалась его глубоким приказывающим взглядом.
Вдруг стало невыносимо терпеть эту бурю желаний. Она судорожно вздохнула. Отвела взгляд, руки сами сцепились в замок.
Хорошо. Я скажу, она нервно теребила ладони, потом расцепила их, прикоснулась холодными пальцами к горячей чашке, чтобы согреть их. Еда это Какой-то физиологический процесс. Он говорит о слабости. О зависимости. Ты что-то Поглощаешь. Чтобы жить. И в этом есть что-то Ущербное и хищное. Я не хочу, чтобы парень, который она запнулась. Не хочу, чтобы ты видел меня такой. И не хочу быть такой.
Выдохнув, она, наконец, взглянула на него.
Он неотрывно следил за ее лицом. В его глазах сейчас было что-то такое Она бы назвала это глубинным пониманием.
Ульяна, он вздохнул, и в этом вздохе было так много всего. Он словно признавался ей в несовершенстве мира и извинялся за него. Голубые глаза всматривались, пронзая до всех болевых точек. Гипнотизируя ее. Я хочу, чтобы ты жила. Я намерен проводить с тобой много времени, но это будет невозможно, если ты отказываешься есть, когда находишься рядом со мной. Пока мы не нашли другой реальности, где физику можно будет игнорировать, ты должна жить по законам природы и есть. Это понятно?
«Я люблю тебя».
Она опустила глаза, пытаясь не заплакать. Посмотрела на свои тонкие запястья.
Жизнь. В ней есть жизнь. Там, внутри, по венам течет кровь. Сердце бьется. Пульсирует. И все это ради него. Только ради того, чтобы стоять вот так напротив и видеть его взгляд на себе.
Хорошо, произнесла она, едва не всхлипнув. Прости.
Ульяна не видела, как напряглось его тело, как он сжал до боли в пальцах край подоконника, на который опирался бедрами.
Ее покорность Она просто выводила его из себя. Заставляла желать. Будила дикие инстинкты. Взрывала его тело.
Дима резко отвернулся. Прошел к высокому холодильнику стального цвета. Открыл его, достал белую пластиковую бутылочку, поднес и поставил перед ней на столешницу.
Компромисс на сегодня. Йогурт, произнес мягко, но тоном, не терпящим возражений.
Она помедлила, неуверенно улыбнулась. Потом подошла, взяла и покрутила бутылочку в руках. Со злаками. Ее любимый.
Ты покупал специально для меня?
Еще чего, Дима улыбнулся манящей мальчишеской улыбкой и так посмотрел, что ее сердце заново было пронзено стрелой безжалостного амура.
Она приподняла брови.
Я должна сделать это прямо сейчас?
Да.
Вздохнула, посмотрела на йогурт снова.
И ты будешь на меня смотреть?
Конечно да.
Она хмыкнула.
Может, ты извращенец какой-то? Типа гурманофил.
Он засмеялся, она тоже.
Взяла бутылочку в руки. Он смеющимися глазами, но очень пристально, следил за ее движениями. Ульяна открутила крышку, положила ее на сверкающую столешницу. Заглянула внутрь емкости. Там была белая вязкая жидкость.
Вздохнув, поднесла бутылку ко рту. Посмотрела на своего властителя. Невольно задержала взгляд на пальцах его рук, снова сжимающих край подоконника. Уловила напряжение в его теле, позе, которую он занял. Снова посмотрела в его невероятные, неотрывно следящие за каждым ее движением голубые глаза и смущенно засмеялась.
Слушай, почему мне все это напоминает Секс?
В глазах Димы полыхнуло пламя. Он нетерпеливо выпрямился. Вдохнул, выдохнул.
Пей, его голос прозвучал, словно он попросил ее раздеться.
От этого тона ей захотелось впиться ногтями в столешницу, оставить на ней глубокие царапины.
Она взяла бутылку, резко поднесла ее к губам, запрокинула голову, выставив напоказ нежную шею, и принялась пить.
Йогурт был вкусным, нежным. Допив до дна, она убрала бутылку ото рта, на миг задержав на губах белую жидкость, чтобы Дима это увидел. Потом под его неотрывным взглядом медленно облизнула губы.
Ну все, выпила, сообщила она. Тебе понравилось?
Даже не знаю, что со мной будет, когда увижу, как ты ешь, усмехнулся он. Она заметила, как он сглотнул слюну.
Ты собирался со мной о чем-то поговорить? спросила, поддразнивая сексуальным тоном.
Да. Но ты меня сбила с мысли.
Она хихикнула. Обхватила себя руками. Он скользнул взглядом по ее телу. Потом резко посмотрел ей в глаза.
Его тяжелый взгляд, его модельная красота, энергия его тела, которая наэлектризовала все пространство между ними....
Она прикусила нижнюю губу, надеясь, что он не слышит участившийся стук ее сердца.
Ты ждешь, когда я начну умолять? выдохнула.
Его глаза на миг пронзила такая боль, что Ульяна замерла, ощутив ее на себе, как удар.
Дима тяжело вздохнул.
Я уже говорил тебе.
Он поднялся с подоконника и двинулся к ней, но тут же словно передумал и вернулся на прежнее место. Взглянул на нее в упор сквозь упавшую на глаза челку.