Он указывает на подставку над плитой, и мы боимся вдохнуть. Мама тоже. У нее очень взволнованный вид на шее выступили розовые пятна, как всегда, когда она сильно нервничает.
В ее глазах появляется стальной блеск, в точности как шесть лет назад, когда они с папой пришли взглянуть на этот дом. Она тогда сказала: «Да, сейчас мы не можем его себе позволить, но, черт возьми, мы его купим, даже если не знаем, как.»
Я не знаю, говорит она твердо. Дети, вы видели что-нибудь?
В этот миг я хочу подпрыгнуть и крепко обнять ее. Она готова прикрывать нас, даже не зная всего, что мы совершили.
Нет, говорю я.
Нет, отвечают остальные.
Мама нас прекрасно понимает. Она всегда знала, что нам нужно, и нам даже не приходилось ничего говорить. Мама и сейчас нас видит насквозь, совсем как в тот раз, когда у меня была сломана рука, но признаться в этом было нельзя, чтобы не испортить семейный обед в честь годовщины смерти Джоела. Ведь мама и папа столько к нему готовились! Никто ничего не заметил, даже дедушка, который также, как и мама, обычно замечает, когда нам плохо. Но мама необъяснимым образом все знала, и она повезла меня в больницу, как будто семейный обед для нее ничего не значит, хотя он значит для нее все.
Вы можете предположить, кто мог бы причинить вред вашему мужу? спрашивает детектив, глядя на нас, потом на маму.
Нет, не могу, говорит мама. Как вы, наверное, знаете, он собирался стать членом местного совета и готовился к выборам, но я не могу представить себе, чтобы это имело хоть какое-то отношение к тому, что здесь произошло.
Я слышу знакомые голоса на улице, и меня вновь начинает мутить. Это бабушка и дедушка. Я выглядываю в окно и вижу, как они разговаривают с Андреа Купер, которая пытается заглянуть в кухню и увидеть нашего папу.
Я едва не падаю в обморок при виде их грустных морщинистых лиц, когда они видят папу, их сына, на полу в крови. Но я изо всех сил держусь, как тогда, со сломанной рукой.
Со временем привыкаешь скрывать плохое.
Глава шестая
Четверг, 18 апреля 2019 года, 17.00.
Мелисса ехала в машине скорой помощи, и отблески синих огней на дороге вместе с резким воем сирен сильно били по нервам. Она крепко сжимала руку Патрика, говорила ему, что он справится, что он сильный. Вдруг непрерывный писк внезапно оборвался.
Подвиньтесь, велел парамедик и, легонько оттолкнув ее в сторону, начал делать Патрику искусственное дыхание.
Что с ним?! закричала Мелисса. Он умирает?!
Он потерял много крови, объяснил парамедик в перерывах между вдохами. Машина резко рванула вперед, и Мелисса ухватилась за сидение, чтобы не упасть. Лицо Патрика было мертвенно-голубым.
Господи, неужели она станет вдовой? Как она теперь справится со всем этим? Одиннадцать лет назад она потеряла сына, а теперь может потерять мужа.
Но Патрик вновь задышал.
Он придет в себя? спросила Мелисса.
Чем быстрее мы доедем до больницы, тем больше шансов, ответил врач.
Когда наконец они добрались, Патрика сразу же повезли в реанимацию, и крики врачей, отдающих распоряжения, и медсестер, тащивших все необходимое, слились в один сплошной гул. В какой-то момент Мелисса заметила родителей Патрика, Билла и Розмари, в ужасе смотревших, что происходит с их сыном. Короткие седые волосы Розмари растрепались, и она прижимала к носу скомканные бумажные платки. Билл изо всех сил старался оставаться спокойным и сильным, но и он не выдержал всхлипнул, когда одна медсестра приподняла рубашку Патрика и обнажила зияющую рану, а другая тем временем осторожно обследовала кровавую рану на виске.
Господи, проговорила Розмари, зажимая рукой рот, мой мальчик, мой чудесный мальчик!
Но тут медсестра попросила их уйти из палаты, а другая проводила в комнату ожидания, пообещав сообщить, как только появятся новости.
Новости! Какие могут быть новости? Только ужасные!
Что, черт возьми, произошло? спросил Билл, едва медсестра вышла из комнаты ожидания и закрыла за собой дверь.
Дети нашли его таким, пробормотала Мелисса. Это это просто какой-то бред.
Кто мог так с ним поступить? спросила Розмари.
Не знаю, ответила Мелисса. Взгляд Розмари скользнул по ее футболке и брызгам крови на ней. Пожилая женщина поджала губы и отвернулась.
Все молчали, не сводя взгляда с маленького окошка на двери палаты. Мысли Мелиссы метались между половинками разорванного рассудка. Сильнее всего был первобытный страх, что Патрик умрет, но и этот страх поминутно сменялся непониманием происходящего. Мелисса живо представляла, как дети сидят на зеленовато-голубом диване под присмотром подруги Джекки Шиллингфорд такие тихие, испуганные и что-то скрывающие.
Но что?!
Они явно ощутили большое облегчение, когда Мелисса сказала детективу, что не видела ножа. Она даже толком не знала, почему так сказала. От нее требовалось за долю секунды принять решение, и помочь ей мог только инстинкт. Она все еще надеялась, что кто-то из детей скажет ей то, что объяснит пропажу ножа. Но они молчали. Льюис с видом мученика рассматривал свои кулаки, Лилли тихо плакала, закрыв лицо руками, и безупречно нанесенная тушь стекала по ее щекам. Грейс испуганно моргала. Мелиссе хотелось схватить их, как следует потрясти и спросить, что, черт возьми, случилось с ножом. Но она боялась. Если дети спрятали нож, то это что-то могло значить. И вот она соврала, а значит, стала соучастницей.
Соучастницей чего? Черт возьми, чего?!
Одно было очевидно только дети могли спрятать нож. Значит, у них была причина его спрятать, и от мыслей о том, какой могла быть эта причина, Мелиссу затошнило. Они либо прикрывали того, кто сделал такое с их отцом либо, что ужаснее всего, удар нанес один из них.
Мелисса покачала головой. Ну нет, как она могла такое подумать? Это было просто невозможно. В то утро они смеялись и шутили, а Патрик взял пару выходных, чтобы провести с детьми Пасху и дать своим родителям отдохнуть от внуков. Она с Патриком даже думала, что близнецы уже достаточно взрослые, чтобы их можно было оставлять с маленькой Грейс, но в конце концов они пришли к выводу, что еще не время. Так что малышкой занимались либо Патрик и Мелисса, когда они могли взять выходной, либо родители Патрика.
Они собирались провести, как выражался Патрик, «ленивый день». Когда Мелисса уходила, он подшучивал над тщательно уложенным «вороньим гнездом» на голове Лилли, а Льюис, все еще в пижаме, доедал овсянку. Грейс, как обычно, уткнулась в книгу, не замечая ничего вокруг. Что могло произойти в эти несколько часов, отчего мир сорвался с оси и кто-то из детей нанес Патрику такую рану?
Нет, все в тот день было абсолютно нормальным.
Значит, оставалась возможность, что дети кого-то прикрывают. Но кого? Жизнь в «Лесной роще» протекала исключительно мирно. Последняя мрачная новость это был пожар, виновником которого стал Джейкоб Симмс, но и это было больше года назад!
Чтобы дети кого-то прикрывали, нужно было, чтобы они этого кого-то знали. Может, стоило все же сказать полиции про этот чертов нож, чтобы узнать правду? Может быть, так проще было бы найти того, кто ранил Патрика?
Бедный, милый Патрик! Мелисса всхлипнула и Билл крепко обнял ее. В последнее время они так редко обнимались! Объятия остались в далеком прошлом, когда Мелисса, тогда еще подросток, только пришла в жизнь Байеттов. Это были объятия, которые согревали, поддерживали и придавали уверенности в трудные времена. Патрик как-то сказал, что дом его родителей совсем как теплое дупло дерева, где можно всегда укрыться от дождя.
Все будет хорошо, сказал Билл. Он сильный, он Байетт. Он это выдержит.
А если нет? прошептала Мелисса, зарывшись лицом в рубашку Билла. Как я буду без него?
Мелисса и Патрик были вместе с пятнадцати лет. Двадцать пять лет вместе! Она просто не могла представить себе жизни без Патрика.
Он выдержит, ты меня слышишь?
Мелисса кивнула в ответ и на миг закрыла глаза, вновь испытав то далекое, знакомое чувство, когда проводила дни напролет в этой самой комнате ожидания, пока ее старшего сына Джоела мучили бесконечными тестами, щупали и тыкали. Если у вашего ребенка прогрессирующее заболевание, то эта больничная комната становится вторым домом для вас.
Врач идет, сказал Билл и поднялся сам, встав посреди комнаты напротив двери, словно готовился к бою. Этот высокий и крепкий, лысый мужчина с пышными бровями умел хранить самообладание перед лицом любых трудностей, но Мелисса все видела. Его непробиваемая броня сейчас дала трещину. Всегда безупречно сидевшая рубашка была застегнута черт знает как, а на щеке остался кровавый след, когда он держал за руку сына, которого несли в машину.
Дверь открылась и вошел врач. Это была женщина намного моложе Мелиссы, может, чуть за двадцать, хрупкая и с идеально прямыми рыжими волосами. Мелисса почувствовала, как напрягся Билл за ее спиной, и прочитала его мысли. «Неужели этой девчонке отдали моего сына?» Саму Мелиссу возраст врача не смутил во всяком случае, эта девчонка еще хорошо помнит недавно усвоенный материал, как и Мелисса, которая лишь четыре года назад выучилась на физиотерапевта.
Врач протянула руку:
Я доктор Хадсон. Присядем?
Мелиссу затрясло. Слово «присядем» обычно означает самые плохие новости. Это она усвоила еще по опыту лечения Джоела.
Розмари и Билл сели, а Мелисса осталась стоять.
Я лучше постою, ладно?
Врач кивнула:
Да, конечно. Но, надеюсь, вы не возражаете, если я сяду. День был трудный.
Она опустилась на диван и обвела всех серьезным взглядом голубых глаз.
Состояние Патрика стабильное, начала она.
У всех вырвался вздох облегчения.
Но ситуация была критической, добавила врач. Нож едва не задел большую артерию. Несколько миллиметров вправо, и кровотечение стало бы смертельным.
Розмари зажала от ужаса рот рукой, а у Мелиссы закружилась голова.
Но вы ведь все зашили, правда? спросил Билл, стараясь, чтобы голос его не дрожал. Кровь ведь больше не идет?
Врач кивнула.
Да, это так, ответила она и, помолчав, продолжила. Нас гораздо больше волнует травма головы. Снимок, который мы только что сделали, показывает, что у Патрика травматическое повреждение головного мозга.
Билл закрыл глаза, Розмари всхлипнула, а Мелисса прижала руку к сердцу, несколько раз глубоко вдохнув.
Ладно, сказал Билл как можно сдержаннее. Что это значит для нашего мальчика?
Есть несколько вариантов развития событий, заговорила врач. Если он
Я имею в виду, может ли быть поврежден его разум, перебил он, и Мелисса услышала в его голосе страх.
Патрик мог за час решить сложнейшее судоку, и все участники викторин хотели бы видеть его в составе своих команд. Он с легкостью закончил школу, институт и получил степень в области предпринимательства. Он вот-вот собирался стать членом местного совета. Для Билла и Розмари Патрик был живым примером идеального сочетания генов рода Байеттов. Сама мысль, что разум их сына может быть поврежден, была слишком невыносима для их восприятия.
«Я справлюсь, подумала Мелисса. Если Патрик будет жить, я справлюсь с чем угодно. Я ведь справилась ради Джоела».
Доктор вздохнула:
Сейчас нас в первую очередь беспокоит высокое внутричерепное давление, поэтому нам представляется наилучшим решение ввести вашего сына в искусственную кому.
Мелисса нахмурилась:
Кому?
Доктор посмотрела на нее и кивнула:
Искусственная кома позволит мозгу отдохнуть, даст ему время на восстановление. Мы будем следить за динамикой отека мозга и, как только отек спадет, мы постепенно выведем Патрика из комы. Ваш сын может полностью восстановиться.
Розмари закрыла глаза и кивнула.
Но здесь есть множество нюансов, добавила врач. Думаю, лучше всего обсудить их по мере развития событий.
А его жизнь? спросила Мелисса, наклонившись вперед. Его жизнь под угрозой?
Состояние Патрика стабильное, повторила врач, но он все еще в критическом состоянии. Искусственная кома существенно повысит его шансы на выживание.
Выживание?
Голос Розмари, заметно дрожавший, явственно выдавал ее ужас.
А какой вообще процент что он выживет?
Высокий, осторожно ответила врач. Но как я уже говорила, мозг может быть сильно поврежден.
Значит, наш мальчик может выжить, но на всю жизнь остаться овощем, резко сказал Билл, сжав кулаки. Вы это пытаетесь нам объяснить?
Мелисса резко вдохнула.
Что ты такое говоришь, Билл! осадила мужа Розмари. Билл вздохнул и с силой провел рукой по лицу. Его плечи безвольно поникли.
Прости, милая. Мне просто нужно было знать все подробности, ты же меня знаешь.
Ты совсем как наш Патрик, сказала Розмари. Билл печально улыбнулся, и его темно-карие, как у Патрика, глаза наполнились слезами. Розмари крепко сжала мужу руку, и они посмотрели друг другу в глаза.
Он выкарабкается, убежденно заявила Розмари. Я в этом не сомневаюсь!
Их брак был таким счастливым! Мелисса это поняла, еще когда украдкой глядела на них сквозь деревья, когда они только прибыли в «Лесную рощу» двадцать шесть лет назад. Идеальная пара с идеальными детьми! Ни тебе пробитых кулаком стен, ни окровавленных салфеток в мусорном ведре, думала про себя Мелисса. В день их с Патриком свадьбы здесь же, в лесу двадцатилетняя Мелисса, в животе которой уже рос их первый сын, Джоел, пообещала себе, что сделает все возможное, чтобы их брак был таким же счастливым, как у Розмари и Билла.
«В болезни и здравии» вспоминала она сейчас слова клятвы молодоженов.
Новая волна паники накрыла ее с головой. Мелисса так боялась потерять Патрика. Сжала кулаки, она с силой вонзила ногти в кожу, чтобы болью отогнать страх. Ей нужно было сохранить свой рассудок.
Она повернулась к врачу, собралась с силами и спросила:
И долго Патрик пробудет в коме?
От нескольких дней до нескольких недель.
Недель, прошептала Мелисса, думая о том, что все это время ей предстоит провести без Патрика. Потом она подумала о детях и о тайне, которую они скрывают. От мучительных метаний между облегчающей мыслью, что у нее есть время выяснить эту тайну, пока их отец не очнулся, и страхом, что Патрик может вообще никогда не очнуться, голова у нее просто шла кругом.
У вас есть еще вопросы? спросила врач.
Билл подался вперед и заглянул ей в глаза:
Что вы думаете о ране в живот? Можете предположить ее тип?
Сейчас в нем заговорил военный. Билл двадцать лет прослужил в Британской армии, пока в восьмидесятых, во время конфликта в Северной Ирландии, не напоролся на бомбу. После этого его комиссовали, и у него появилась новая страсть разведение породистых собак и участие в выставках. Это увлечение помогло ему встретить Розмари и заработать достаточно денег, чтобы позволить себе самый большой дом в «Лесной роще».
Мы сделали фотографии и собираемся передать их криминалистам, ответила врач с очень серьезным лицом. Все вопросы, связанные с преступлением, следует задавать им, мистер Байетт.
Билл снова плюхнулся на диван и стал смотреть в маленькое окно куда-то поверх макушек деревьев, отделявших их «Лесную рощу» от остального мира. Он сжимал и разжимал кулаки, и Мелисса видела, какая в нем кипит ярость. Она поняла, что теперь он не успокоится, пока не выяснит, кто совершил такое с его сыном, и ее крупно затрясло. Вдруг дети как-то с этим связаны!
Да, вы можете сейчас взглянуть на Патрика, неожиданно сказала врач и поднялась с кресла. Все переглянулись и побрели вслед за ней по коридору в палату интенсивной терапии. Врач приложила свою карточку, чтобы пропустить их, и сама провела их мимо оживленного сестринского поста. Отсюда они прошли в общую палату с четырьмя кроватями. Так уже сидели чьи-то родственники у постелей пациентов, подключенных к различным аппаратам, призванным спасти им жизнь. Кто-то был в сознании, кто-то нет. На одной из кроватей лежала девушка лет восемнадцати, и Мелисса вздрогнула, представив себе на ее месте Лилли или Грейс. Женщина, сидевшая у ее кровати, подняла на Мелиссу взгляд, и та увидела в нем всю глубину отчаяния.