Хва-Йунг неуступчиво хмыкнула:
Сработает, молокосос. Вот увидишь.
Берегите глаза, предупредила Кира и, выпустив на волю Кроткий Клинок, выбила окна по обе стороны вагона.
Изнутри свода хлынула волна нестерпимого жара, словно открыли сварочную печь. Фалькони, Нильсен, Вишал и энтрописты попадали на пол, причем Фалькони разразился излюбленным ругательством: «Во имя семи преисподних!»
Термокопье прорезало уже вторую сторону прямоугольника.
На старт! скомандовала Хва-Йунг. Готовность три два один
Пол под Кирой приподнялся на несколько сантиметров, слегка накренился и обрел стабильность.
Она вскинула руки, выбросила из пальцев толстые волокна, сквозь разбитые окна дотянулась до наружных стен. Чужь поняла, что надо делать, и волокна прилипли к стенам, словно паутина, а Кира принялась тянуть. Тяжелый вагон сдвинулся с места, трения как будто не было. С легким шорохом они миновали гермошлюз в конце станции, потом чуть вниз и влетели в темный тоннель, ведущий к стыковочному модулю.
Ветер с воем бил им в лицо. Если бы не маска, едва ли Кира смогла бы что-то услышать или разглядеть в этом яростном потоке воздуха. И холодно было, но благодаря опять-таки «скинсьюту» она не понимала, насколько холодно.
Кира схватила отломанный стул и высунула его в ближайшее окно. Жуткий скрип стула об стену тоннеля сумел заглушить даже вопли ветра; рой искр, похожий на хвост кометы, полетел внутри тоннеля навстречу Кире. Стул едва удавалось удержать в руках даже с помощью Кроткого Клинка, но Кира сцепила зубы, ухватилась покрепче за спинку стула и продолжала «грести».
Впереди то же самое проделывало Итари, и Кира смутно ощущала, как за ее спиной спутники поднимаются на ноги. Скрежет стал пронзительнее: Нильсен, Фалькони, Вишал, Воробей, энтрописты все прижимали стулья к стенам тоннеля. Вагон раскачивался и гремел, как отбойный молоток.
Кира пыталась считать секунды, но шум оглушал, и ветер тоже отвлекал ее. Ей казалось, что они вовсе не замедляются. Она еще сильнее налегла на стул, который дергался, вырываясь, как живое существо. Ножки стула уже стерлись напрочь о стену тоннеля. Да и половина сиденья тоже. Скоро у нее в руках ничего не останется.
Медленно слишком медленно Кира почувствовала, как убывает ее вес, подошвы начали отрываться от пола. Она закрепилась с помощью Кроткого Клинка и, раскинув в разные стороны волокна, зафиксировала и всех остальных, чтобы они оставались на своих местах и продолжали «грести».
Скрежет стихал, вымпел из искр сделался короче и плотнее, а вскоре искры начали свиваться спиралями, прихотливым узором, и уже не летели прямо им за спину.
Только Кира поверила, что у них все получится, как электромагниты отключились.
Вагон врезался в рельс на внешней стороне модуля с отчаянным воплем, который заглушил скрежет стульев. Маглев встал на дыбы, крыша вагона изогнулась и порвалась, словно тягучая ириска. Итари с развевающимися щупальцами пролетело сквозь ветровое стекло, сзади вспыхнула яркая, как молния, электрическая искра, а затем вагон наполнился дымом.
Заныло, завыло железо, и вагон остановился.
6
Желудок попытался перевернуться вверх тормашками в наступившей невесомости, но в кои-то веки к горлу не подступила желчь. Это вполне устраивало Киру. Ни к чему сейчас было утихомиривать еще и тошноту. Хватило с нее на этот день взрывов, термокопья, крушения маглева. И даже в «скинсьюте» все тело, кажется, покрылось синяками. Итари! Уцелел ли инопланетянин? Без него весь их замысел пойдет прахом.
Двигаясь неуклюже, несмотря на невесомость, Кира отлепила волокна от вагона и от членов экипажа. У Фалькони текла кровь из ссадины на виске. Он утерся запястьем и спросил:
Все живы?
Вишал застонал:
Это укоротило мою жизнь на несколько лет, но пока я жив.
Ага, буркнула Воробей. Я тоже.
Нильсен вытряхнула из волос стеклянные осколки, и они полетели сквозь отверстие на месте ветрового стекла, будто облачко хрустальных пылинок.
Слегка тряхнуло, капитан.
Вот именно! подхватили Веера и Джоррус.
У энтрописта поперек голых ребер появился ряд кровоподтеков, на вид болезненных, но неопасных. Кира перебралась в переднюю часть сломанного вагона и выглянула наружу. В нескольких метрах впереди висело Итари, цепляясь за рельс. Из скверной раны у основания одного из более крупных щупалец вытекал оранжевый ихор.
[[Кира: Ты как? Ты можешь двигаться?]]
[[Итари: Не тревожься обо мне, Идеалис. Эта форма способна выдержать многое.]]
Из панциря выскочила маленькая костяная рука с клешней и, к ужасу Киры, принялась откусывать раненое щупальце.
Что за черт! воскликнула появившаяся рядом с Кирой Воробей.
С поразительным проворством инопланетянин отхватил свое щупальце и оставил его дрейфовать в воздухе в облаке оранжевых капель. И хотя из отверстия панциря торчала огромная свежая культя, кровотечение вернее, ихоротечение полностью прекратилось.
Хва-Йунг, закашлявшись, вынырнула из густого дыма, как подводная лодка, всплывающая сквозь темную толщу воды. Она нашла, за что уцепиться, и свободной рукой указала вперед:
Ближайшая станция магнитной дороги прямо перед нами.
Кира пошла первой, вышибив с помощью «скинсьюта» последние зазубренные осколки ветрового стекла. Она оттолкнулась от вагона, а следом и все остальные, один из другим, высвободились из смятого маглева. Последней вылезла Хва-Йунг; она с трудом протиснулась в пустую раму, но, поднапрягшись, одолела это препятствие.
Хватаясь за поручни на стенах, они поползли по черному, гулкому тоннелю. Чуть впереди замерцал свет. Кира вздохнула с облегчением и направилась к этой путеводной звезде.
Когда они подплыли к станции, автоматические двери в стене открылись и впустили их в холл внутри. Там все остановились, чтобы осмотреться и понять, куда двигаться дальше.
Где мы? спросила Кира.
Теперь она заметила широкий порез на правой руке у Вишала, а у Хва-Йунг обе ладони оказались обожжены так, что надувались волдыри. Наверняка это было чудовищно больно, но механик отлично держалась.
На две остановки проскочили свою станцию, сказала Нильсен, указывая по ходу вращения кольцевого модуля (хотя вообще-то больше он не вращался).
Теперь процессию возглавила первый помощник, и все остальные потянулись за ней по опустевшим коридорам стыковочного модуля.
Иногда они натыкались на ботов: одни заряжались, воткнув вилку в настенную розетку, другие куда-то неслись по рельсам или же летели, выбрасывая сгустки сжатого воздуха, выполняя многочисленные задачи, необходимые для поддержания жизнедеятельности станции. На Киру и ее спутников никто вроде бы не обращал внимания, но она знала: каждый робот отмечает их местоположение и передвижение.
Внешние палубы оказались загромождены производственным оборудованием. Очистительные установки, которые даже сейчас, несмотря на то, что на станцию напали жути, все еще урчали и стонали, выполняя необходимые операции. Топливные станции, где вода расщеплялась на элементы. Здесь же располагались и склады, доверху забитые стратегическими запасами. И разумеется, множество автоматизированных заводских цехов, где все, от лекарств до пулеметов, производилось в количествах, достаточных не только для нужд постоянного экипажа «Орстеда», но и для всего военно-космического флота.
Несмотря на то что эти глубины станции были безлюдны, Киру охватил страх. Даже здесь раздавался вой сирен, и светящиеся стрелки (меньше и тусклее, чем в главном модуле станции) указывали путь к ближайшему убежищу. Но никакое убежище не могло ее укрыть. Это она уже приняла и признала. Какую-никакую безопасность ей сулил лишь глубокий космос, вдали от людей, но и там ее могли найти жути или медузы.
Они отчаянно спешили, и через несколько минут Фалькони сказал:
Сюда, и указал на коридор, который вел наружу.
Это был тот самый коридор, по которому их провели, когда «Рогатка» состыковалась с «Орстедом».
Обнадеженная Кира понеслась дальше по извилистому проходу. После всего, что стряслось на станции, вернуться на «Рогатку» все равно что вернуться домой.
Гермодверь стыковочного узла скользнула в сторону, и в иллюминатор на дальнем конце Кира увидела
Черноту.
Пустоту.
И примерно в километре «Рогатку», стремительно уменьшающуюся в размерах. Позади нее белела реактивная струя маневровых двигателей.
7
Фалькони закричал. Неистовый, нечленораздельный вопль утраты и гнева. Кира почувствовала, как внутри у нее все оборвалось, и ею овладело отчаяние. Она позволила маске соскользнуть с лица.
Проиграли. Прошли через все и проиграли.
Фалькони метнулся к шлюзу. Приземлился неуклюже, громко выдохнув, но вцепился в перекладину, подтянулся к иллюминатору, прижался лицом к сапфировому стеклу и вперил взгляд в «Рогатку».
Кира отвернулась. Не выдержала. Увидеть Фалькони таким все равно что застичь человека голым. Слишком откровенным было его горе, слишком безысходным.
Ага! сказал Фалькони. Попалась! Да! Как раз успел поймать!
Он обернулся и лукаво подмигнул друзьям.
Капитан? Нильсен подплыла к нему.
Он ткнул пальцем в иллюминатор, и Кира к своему изумлению увидела, что «Рогатка» замедляется, меняет курс и летит обратно к стыковочному узлу.
Как вы это проделали? загудела Хва-Йунг.
Фалькони постучал по измазанному кровью виску:
Прямой визуальный сигнал с моих имплантов. Пока пассивные сенсоры корабля работают пока он не улетел слишком далеко и находится прямо в поле зрения, эту связь невозможно заблокировать. В отличие от радиосигнала или сверхсветовой связи.
Серьезные ограничения, капитан, заметил Вишал.
Фалькони удовлетворенно хихикнул:
Да, но сработало же! Я установил систему перехвата управления именно на случай, если у меня захотят угнать «Рогатку». Нет уж, мой кораблик никто не уведет!
И ты ничего нам не говорил? пробурчала Нильсен.
Похоже, она была оскорблена, а вот Кира, наоборот, восхитилась такой предусмотрительностью.
Легкомысленная улыбка слетела с лица Фалькони.
Ты меня знаешь, Одри. Всегда проверяй, где запасной выход. Всегда держи туза в рукаве.
Угу, не слишком убежденно отозвалась она.
Покажи мне руки, попросил Вишал, добравшись до Хва-Йунг.
Она послушно протянула свои ладони.
Хм, ну ничего, сказал врач. В основном ожоги второй степени. Побрызгаем спреем, чтобы шрамов не осталось.
Да и анальгетики не помешают, ответила Хва-Йунг.
Вишал негромко рассмеялся:
И обезболивающие, само собой.
«Рогатка» уже вернулась. Как только за иллюминатором вырос нос корабля, Веера схватилась за ручку в центре шлюза, пытаясь лучше разглядеть «Рогатку».
А-а-а! Вопль завершился бульканьем, энтропистка задыхалась. Спина выгнулась так, что затылок едва не касался пяток, все тело оцепенело, только кисти и стопы слегка подергивались. Лицо свела чудовищная гримаса, зубы скрежетали.
Джоррус закричал синхронно, хотя он-то не приближался к шлюзу, и его точно так же скрючило.
Не прикасайся к ней! крикнула Хва-Йунг.
Кира не послушалась: она знала, что «скинсьют» ее защитит.
Она обвила несколько щупалец вокруг талии Вееры, одновременно зацепившись за ближайшую стену, и потащила бьющуюся в конвульсиях энтропистку к себе. Сделать это было непросто: Веера с нечеловеческой силой сжимала ручку двери. Наконец Кире удалось оторвать Вееру от двери (про себя она молилась о том, чтобы не повредить энтропистке запястье).
Как только пальцы Вееры выпустили ручку двери, тело ее обмякло, а Джоррус перестал выть, хотя лицо его так и застыло в гримасе невыразимого ужаса.
Хватайте ее! велела Нильсен.
Вишал отлепился от стены и поймал рукав куртки Вееры. Затем он обхватил одной рукой талию энтропистки, второй приподнял Веере веко, потом открыл ей рот и заглянул в горло.
Она выживет, но нужно доставить ее в медотсек.
Джоррус застонал. Он так и сидел, обхватив голову руками, предобморочно бледный.
Насколько скверно? спросил Фалькони.
Врач оглянулся тревожно.
Не знаю, капитан. Нужно следить за сердцебиением. И вероятно, электрошок выжег импланты. Пока рано судить. По меньшей мере их придется перезагрузить.
Джоррус что-то забормотал, Кира не разбирала слов.
Подлость какая! возмутилась Нильсен.
Они запаниковали, пояснила Воробей. На все готовы, лишь бы нас остановить. И ткнула средним пальцем в сторону станции. Надеюсь, вам всем задницы поджарят. Слышите меня?
Это все моя вина, сказала Кира и указала на свое обнаженное лицо. Надо было не снимать маску. Тогда я бы увидела, что дверь под током.
Ты ни в чем не виновата, возразил Фалькони. Не вздумай из-за этого казниться. Он подплыл к Джоррусу. Эй! Веера выживет, понял? Успокойся, все не так страшно.
Вы не понимаете, еле выговорил Джоррус, втягивая в себя воздух.
Ну так объясни.
Она я мы Он принялся ломать руки, и в невесомости это движение повлекло его прочь. Фалькони поймал его, остановил. Нас больше нет. Нет нас! Нет меня! Все пропало. Все ушло. Ушло. Ушло. А-а-а! И вновь его речь перешла в невнятное бормотание.
Фалькони встряхнул его:
Соберись. «Рогатка» уже близко.
Энтропист не реагировал.
Их ментальный улей разрушен, вздохнула Хва-Йунг.
И что? Он ведь не перестал быть самим собой, а?
Ну
Веера очнулась с резким всхлипом, дернулась так, что закружилась вокруг своей оси. Прижала пальцы к вискам и завопила. Словно откликаясь ей, Джоррус свернулся в позе эмбриона и захныкал.
Отлично, буркнул Фалькони. Теперь у нас на руках двое психов. Просто замечательно.
Тихо, словно падающее перышко, «Рогатка» замедлила ход и остановилась у шлюза. Послышался лязг стыковочных зажимов, удерживающих нос корабля.
Кира! Фалькони махнул рукой. Будь так добра
Пока врач успокаивал энтропистов, Кира вызвала маску на лицо и разглядела в двери шлюза ток широкую синеватого цвета полосу, как будто в ручку загнали молнию. Полоса была широкой и яркой просто удивительно, как Веера не погибла на месте.
Вытянув пару тонких щупалец, Кира запустила их в дверь и так же, как в своей камере перенаправила ток по поверхности Кроткого Клинка.
Теперь безопасно, сказала она.
Потрясающе! откликнулся Фалькони, но вид у него, когда он потянулся к контрольной панели, был настороженный. Убедившись, что его не бьет током, он расправил плечи и нажал нужные кнопки.
Послышался сигнал, и на контрольной панели загорелся зеленый огонек. Зашипел, выходя, воздух шлюз открылся.
Тогда Кира убрала щупальца, отозвав Кроткий Клинок, и позволила току течь по прежнему пути.
Не дотрагивайтесь до ручки, предупредила она. Она все еще раскалена.
И повторила предупреждение для Итари.
Фалькони пошел первым. Он подплыл к носу «Рогатки», нажал нужную комбинацию кнопок, и на корабле тоже открылся шлюз. Кира и все остальные следовали за ним по пятам, Вишал одной рукой обнимал Вееру за талию, а Хва-Йунг помогала Джоррусу, который едва мог передвигаться. Замыкало их группу Итари медуза с изяществом угря скользнула в шлюз.
Тут Киру поразила мысль ужасная, циничная мысль. Что, если военные дожидаются именно этого момента, чтобы взорвать стыковочный узел и отправить в открытый космос и ее, и всех ее спутников? Учитывая все, что успели натворить и гражданские власти Лиги, и военные, от такого подозрения трудно было отмахнуться.
Однако все было тихо, герметизация между шлюзами не нарушалась, и, как только последний сантиметр щупалец Итари оказался внутри «Рогатки», Нильсен задраила люк.