Эсарнай, говорю я по возможности веско. Когда мы с вами встретились на Гарнете, вы ко мне хорошо отнеслись. Я это запомнила. Я всего лишь предлагаю вам ответную любезность, поскольку вы же сами только что в течение часа рассказывали мне, как вам трудно здесь, на Муданге. Я сочувствую и хочу помочь. Но у меня, в отличие от вас, нет свободного времени, чтобы обдумывать, кто что сказал и что он имел в виду. И я не буду за вами бегать и настаивать, чтобы вы как-то изменили свою жизнь к лучшему. Я вас приглашаю в альтернативный клуб: никто никого не презирает, мужей не ругает, зато могут научить чему-нибудь интересному. Не хотите как хотите. Если вас устраивает положение дел, кто я такая, чтобы судить. Можете обратно идти гулять у реки, никто вам больше не помешает.
Кажется, последний мой комментарий попал не в бровь, а в глаз. Эсарнай заметно бледнеет и сглатывает. Повисает напряжённое молчание, пока моя гостья с затравленным видом изучает подол своей блузки.
Я наконец выдавливает она. Я бы хотела вступить в ваш круг, Хотон-хон. Позаботьтесь обо мне, пожалуйста, совсем тихо заканчивает она формальной фразой.
Обязательно, улыбаюсь я. Пожалуйста, называйте меня Лиза, мне так удобнее. Я постараюсь сегодня вечером всех собрать, чтобы вас с ними познакомить. А пока вам лучше будет пойти домой отдохнуть.
Хорошо, послушно кивает она. Мне вечером вышивание брать?
Как хотите, пожимаю плечами. Если вам это не интересно, можете и не заниматься рукоделием.
Да? оживляется она. Но тут же озадачивается: А чем мне тогда заняться? Получится странно, если все будут шить, а я так сидеть.
А что вы любите делать? спрашиваю, чувствуя, как у меня начинает болеть голова.
Эсарнай надолго задумывается. Я успеваю извиниться, сходить в другую комнату за таблеткой, налить себе воды и выпить, прежде чем она наконец выдаёт:
Мне нравится говорить на всеобщем.
Классно. Может, отправить её в помощь Унгуцу? Хотя если она может говорить, это вовсе не значит, что она может преподавать.
Вы ведь им хорошо владеете, не так ли? тяну время.
Мне кажется, что неплохо, пожимает плечами она. И я много песен на нём слушаю.
Хм, говорю я. А может, вы мне поможете в одном полезном деле?
Я? В каком? удивляется она. Видимо, мысль, что можно принести пользу, ей совершенно нова.
Да меня вот тут Старейшина Унгуц попросил попереводить со всеобщего на муданжский всяких текстов про здоровье. Конечно, большинство из них сложные, там нужно хорошо разбираться в теме, но есть и простые пока говорю, открываю и бужу бук, вывожу на экран оглавление моей подборки. Вот, например, «Как правильно учить ребёнка ходить». Или ещё «Почему надо мыть руки перед едой». Тут специальных знаний не нужно, только понять, что написано, и изложить по-муданжски. Возьмётесь?
Не знаю, мнётся Эсарнай. Я такого никогда не делала. Даже не знаю, с какого конца взяться
Советую начать с начала, хмыкаю я. А буком-то пользоваться умеете?
Ну у меня есть планшет. Им умею. Это подойдёт?
Вполне. Давайте-ка приходите вечером, посмотрим, можно ли вас задействовать на благо нации.
Я это сказала в шутку, но Эсарнай, кажется, восприняла всерьёз. Смотрит на меня большими одухотворёнными глазами. Потом спохватывается и откланивается. Не знаю уж, сэкономлю ли я свои силы, усадив её за перевод, или наоборот, ещё больше потрачу Но было бы очень неплохо приставить тётку к делу, пока она не рехнулась от забористой муданжской женской тоски.
Глава 6 В которой семейный круг с доставкой на дом
Когда я наконец добираюсь распаковать тюк от Орешницы, понимаю, что она на сей раз превзошла себя не только в мастерстве, но и в материалах. Её скромный подарочек оказался ансамблем из трёх дилей с аксессуарами на меня, на Азамата и на Алэка, плюс ещё несколько маленьких дилей Алэку на вырост. И каждая вещь расшита драгоценными камнями с такой щедростью, как будто этого добра у неё горы.
В лёгком шоке отправляюсь на рынок с твёрдым намерением затащить-таки мастерицу в свой круг. А то она мне такие подарки дарит, а приближённой подругой ей, видите ли, не по чину быть. Ну уж нет.
Доброго вам дня, говорю, тормозя у её палатки. Ваши подарки меня глубоко потрясли.
Что ж так? озабоченно спрашивает она.
Вам, э-э камушков не жалко?
Она покатывается со смеху.
Да что вы, Хотон-хон! У меня два старших сына их промышляют. Вот уж чего-чего, а этого у меня хватает! Семья богатая, вы за меня не волнуйтесь, Хотон-хон.
Так чего же вы тут за прилавком стоите, если у вас такое состояние? не понимаю я.
А так вы думаете, откуда богатство-то берётся? продолжает потешаться она. Муж за этим прилавком всю жизнь простоял, на шестерых детей скопил, да их прокормил, да ни одному подрабатывать не пришлось, пока ремёслам учились. Сейчас вот, по старости, тяжело ему одному, а мне дома скучно сидеть одной, вот и помогаю. Дети-то все взрослые, почти у всех свои дома, она кивает в сторону двоих парней, которые выгружают из машины ящики с сухофруктами. Одного из парней я уже видела, это тот, жирафоподобный. Второй мне не знаком, но жутко красивый. А одной сидеть да шить без конца этак со скуки и помереть недолго. Тут-то, на рынке, и новости узнаешь, и поболтать есть с кем.
Отлично! улыбаюсь я. У меня как раз есть одна подруга, которой жизненно необходимо перенять ваш взгляд на мир. Пойдёмте-ка сегодня вечером ко мне, а? Клуб соберётся
Да я занята, лапочка, мотает головой Орешница. Сами посмотрите, куда ж я отсюда пойду? Вон сколько всего продать надо!
После того, как я скупаю у Орешницы весь прилавок (а что, товар не портится, отвезу на Дол, будет что погрызть), ей ничего другого не остаётся, как примкнуть к вечернему собранию. Её духовник был в полном замешательстве от вопроса, имеет ли она право вступить в мой круг, и не взялся брать на себя ответственность за такое важное решение. Вместо этого он написал Ажгдийдимидину, который всё разрешил. Потому он утром от меня и отмахнулся: знал, что проблема уже решена. Сыновья Орешницы берут на себя доставку и сборы, так что их мать сразу отправляется со мной во дворец.
Янку и Ориву мне удаётся выцепить и того легче: они так замотались в последние дни, что были рады высочайшему указу вечером отдохнуть. Они могут пройти во дворец в любой момент и уже должны быть в гостиной.
От рынка ближе идти через парадный вход, так что мы с Орешницей поднимаемся по огромной парадной лестнице и утыкаемся в широкую грудь охранника. Он отходит в сторону, пропуская меня, и тут же снова баррикадирует дверь.
Ку-уда? покровительственно спрашивает он Орешницу.
Это со мной, говорю.
На приём к Императору положено записываться в Доме Старейшин, сообщает охранник, не реагируя на меня.
Она не к Императору, а ко мне, поясняю.
А всё равно пускай записываются, возражает он, наконец-то обернувшись ко мне. Это же нужно, чтоб проверить, кто они такие, и лишних людей во дворец не пускать.
Здравствуйте, развожу руками. Я целитель, ко мне умирающих привозят, какая ещё запись?
Хотон-хон, может, действительно не стоит мне во дворец ходить? говорит Орешница. Ей очень неловко стоять на всеобщем обозрении посреди крыльца. Я выхожу обратно к ней.
Ничего подобного, тут просто кому-то голову напекло. Сейчас всё решим.
Набираю Ирнчину, который теперь глава госбезопасности.
Привет, говорю, а что это за быдло стоит у нас на главном входе и не пускает моих приближённых подруг?
Здравствуйте, Хотон-хон. А вы список подруг в мой отдел подавали? размеренно спрашивает Ирнчин.
Ещё чего, информирую я его. А мне кто-то сказал, что это надо сделать?
На том конце небольшая пауза.
Ваша правда, Хотон-хон. Не сказали Ну так вы подайте, тогда пропустим.
Не, погоди, солнце. Я вот тут с одной из них на пороге стою и войти не могу. В собственный дом, между прочим. Объясни, пожалуйста, своему персоналу, что если я кого привела, то надо впускать.
А кто с вами? подозрительно интересуется Ирнчин.
Приближённая подруга, раздражённо вздыхаю я. Понимаю, конечно, что в новом ведомстве накладки на каждом шагу, но это уже начинает напрягать.
А имя?
Ну сейчас я буду тут на всю улицу имена называть! рявкаю я. Стоим тут на солнцепёке посреди города, как туристы! Давай быстро объясняй своему громиле, что моё слово закон, а остальное мы с тобой потом обсудим. Я ещё должна разрешения спрашивать, чтобы гостей пригласить!
Хорошо, хорошо, не кипятитесь, Хотон-хон, сейчас всё будет, быстро меняет тон Ирнчин и кладёт трубку. Тут же включается рация у охранника, и оттуда поступает команда нас пропустить.
Сплёвывая желчь, я втаскиваю слегка напуганную Орешницу внутрь.
Ох, не надо было мне приходить, бормочет она. Вот и Ахмад-хон против
Он тут ни при чём, я разговаривала с начальником охраны. И очень хорошо, что вы пришли со мной, а то я бы так и не знала, что они моих гостей не впускают. Не переживайте, это просто обычные проблемы с чиновниками.
В гостиной меня ждут трое: Яна, Орива и Эсарнай.
О, вы уже тут! удивлённо говорю я последней.
Да, я вошла через заднюю дверь, как мы с вами днём входили Дорогу запомнила, вот, и пришла
Отлично! я театрально вскидываю руки. Через парадную дверь меня саму еле-еле пропускают, а за задней вообще никто не следит! Безопасность на уровне! Ладно, с ними потом разберусь. Так, вы тут уже познакомились, я думаю? Отлично, а это Орешница. Орешница, это и тут я понимаю, что не знаю никакого прозвища Эсарнай, а чтобы называть имя, нужно сначала спросить разрешения, тем более, что Орешницу я представила по прозвищу, а имени её я не знаю.... А-а-а-а!!! Взрыв мозга!
Гарнетка, прерывает мои метания сама Эсарнай.
Я с облегчённым вздохом падаю в кресло и заказываю на всех прохладительных напитков.
Что сегодня будем делать? оживлённо интересуется Орива.
Я надеялась, что вышивать, говорю. Потому что на более сложное я сегодня не способна.
Можно и повышивать, соглашается Орешница. Только вы контуры наметали?
Я двигаю бровями и извлекаю с полки пачку водорастворимых маркеров для ткани.
Я придумала лучше!
Когда все отдали дань угощениям и освоили рисование по ткани, я подзываю к себе Эсарнай. Она нервно зажимает под мышкой планшет.
Вот глядите, перекидываю ей файлик с текстом про первые шаги. Попробуйте первый абзац прямо под ним переписать по-муданжски.
А что такое абзац?
Интересно, как их учат всеобщему, а?
Вот досюда, тычу пальцем, заодно отбивая строку, чтобы было куда писать. А то ещё не сообразит, кто её знает
Она кивает и вчитывается в текст. Я возвращаюсь к рисованию контуров попроще, чтобы успеть за всеми, даже с перерывами на Эсарнай. Через пару минут смотрю, она уже тыкает в сенсорную клавиатуру. Небыстро, мягко говоря. Ну ничего, если ей понравится, уж печатать-то научится.
Вытянув шею, заглядываю в экран через плечо Эсарнай.
«Наблюдающий их ребёнка рост вверх есть великий опыт для родителей», печатает Эсарнай по-муданжски. Я роняю лицо в ладони. Кажется, это труба.
Погодите, говорю таким убитым голосом, что все вскидываются. У вас получается бессмыслица!
Да, охотно соглашается Эсарнай. Мне тоже так показалось.
Ну? не понимаю я. А зачем вы переводите бессмыслицу?
Тут так написано растерянно сообщает Эсарнай.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Хорошо, что тут нет моей бабушки, а то Экдалу пришлось бы искать себе другую жену.
Отбираю у неё планшет и кладу экраном вниз.
О чём было первое предложение?
Ну-у она мнётся. Ну что-о Для родителей очень важно, как растёт их ребёнок
О! говорю, поворачивая планшет обратно. Вот это и пишите.
Но там ведь не так
Я кладу ей руку на плечо.
Наша задача донести до обычной муданжской матери, как надо и как не надо учить ребёнка ходить. Нам не надо каждое слово переводить, достаточно, чтобы было понятно. Пишите.
Она хмурится, но пишет. Потом замирает и молча смотрит на экран.
А можно, говорит наконец, я напишу «Для родителей смотреть, как растёт их малыш ни с чем не сравнимый опыт»?
Можно! широко улыбаюсь я. Нужно!
Она тут же радостно поправляет. Потом приступает ко второму предложению.
В этот момент у меня заводится радионяня, и я вскакиваю кормить Алэка, который спит в детской. Между прочим, дверь не заперта, а в чёрный ход может войти кто угодно Не то чтобы кто-то на Муданге хотел бы причинить вред наследнику трона, но кто его знает. А вдруг джингош какой завалялся на планете
Когда я возвращаюсь, Эсарнай добирается уже до третьего абзаца. При этом работает она в таком режиме: читает предложение, откладывает планшет на стол лицом вниз, думает, снова берёт планшет и записывает.
Можно просто файл свернуть, говорю.
Результатом я остаюсь вполне довольна, мне остаётся только показать ей толковый словарь, чтобы искать в нём неизвестные слова: муданжско-всеобщих словарей пока не составили. Клуб расходится в приподнятом настроении уже ночью. Узоры вышиты, статья переведена.
Азамат приходит из офисной части дворца во время вечернего кормления и тут же зависает посюсюкать над отпрыском.
Котик, говорю я медовым голосом, что ты знаешь о дворцовой охране?
Что ею занимается Ирнчин, тут же отвечает муж, щекоча Алэкову пятку.
Не отвлекай человека, ворчу. А знаешь ли ты, что задняя дверь никак не охраняется?
Азамат поднимает на меня взгляд и задумчиво хмурится.
Наверное, не успели ещё никого поставить
Зато на парадную дверь успели поставить лба, который пытался не пустить Орешницу вместе со мной.
Ну ты разрулила это с Ирнчином?
Частично. Мы договорились обсудить это позже. Вот скажи, ты знал, что нашим гостям надо записываться заранее? Что я должна составить список своих подруг и подать в отдел безопасности?
Азамат тяжело вздыхает.
Не знал. Понимаешь, Лиза Традиционно у Хотон-хон был личный телохранитель, а то и не один. Ирнчин мне об этом напомнил, но В общем, я подумал, что ты будешь не в восторге от того, что за тобой постоянно будет хвостом ходить посторонний мужик. Поэтому я попросил Ирнчина придумать какую-нибудь другую систему охраны тебя, да и Алэка заодно. Очевидно, он ещё не проработал новый план как следует. Не сердись на него, у него и кроме этого забот по горло, а доверять твою безопасность подчинённым он не хочет.
Боюсь, что его план мне не подходит в принципе, говорю. Ладно сейчас, когда я не работаю. Но потом-то я должна быть доступна для пациентов. Конечно, кому не срочно, могут прийти по записи. Но практика показывает, что кому не срочно те не приходят вовсе или уж по крайней мере не ко мне. Тем более, я ведь и на дом выезжаю, заметь, безо всякой охраны. И по улицам хожу одна, а узнать меня может любой младенец. Какой смысл в этих охранных мерах? Одна бюрократия!
Алэк прекращает причмокивать и громко тявкает в поддержку моей позиции.
Азамат отводит взгляд.
Я бы, конечно, предпочёл, чтобы ты не ходила одна и не ездила по чужим людям. Но я знаю, что так не будет! быстро добавляет он, заслышав, как я набираю в лёгкие воздуха, чтобы высказаться. Однако, честное слово, Лиза, мне было бы настолько спокойнее, если бы за тобой кто-нибудь присматривал Ну сама подумай, а вдруг ты в тоннель провалишься опять, одна? А я даже не буду знать, где он был, этот тоннель? Да и не могу я гарантировать, что на планете не осталось ни одного джингоша. Муданжцы, конечно, все тебя любят по идее. Но я не поручусь за каждого, понимаешь? Люди бывают разные и странные. Бывают и сумасшедшие. Бывают злые на весь мир.
Хорошо, хорошо, я тебя поняла, можешь не продолжать, останавливаю его. Я подумаю. Пока что я собираюсь свалить на Дол, там ты за меня не боишься?
Нет, улыбается Азамат. Там у тебя сторож есть.
Вот и отлично. А здесь ты бы предложил Ирнчину сделать видеофон у двери, чтобы желающие могли позвонить, поговорить со мной от дверей, и я бы сама решила, кого впускать. Мне, надеюсь, ты веришь?