Вадим Тарасенко
Отщепенцы
«Отщепенец человек, отколовшийся
от своей общественной среды
(Толковый словарь С. И. Ожегова)
Часть 1
Тук-тук.
Кто там?
Мишка вашему терему крышка.
(Русская народная сказка).
1
Пластмассовая красная кнопка покорно легла под руку. Мгновение и она упруго-податливо, услужливо прогибается вниз и замыкает цепь. Срабатывают реле, и в покоящегося под землей, в своем логове, монстра начинает поступать электроэнергия эта "живая" вода современной цивилизации. Мгновение, и этот поток достигает системы управления "мозга" монстра. Он оживает и тут же осознает кто ОН и что он ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ. Некто вложил в его мозг всю необходимую информацию, все необходимые инструкции. И он слепо, безоговорочно стал их выполнять. Раз, и тихо затянули свою песнь раскручивающиеся гироскопы. Секунда, другая, и он узнал где север, где юг, узнал, где находится его логово и как далеко до его жертвы, узнал, что через двадцать секунд он должен покинуть свое убежище, что бы убить ее. Два и он проверил все свои многочисленные системы. Отовсюду в его «мозг» стали поступать краткие, несущие удовольствия импульсы норма, норма, норма До прыжка осталось пятнадцать секунд. Три броневая, полутораметровой толщины крышка логова распахнулась, демонстрируя небесам свою тридцатиметровую глубину и ЕГО, затаившегося, теперь отделенного от всего живого, дышащего, любящего лишь небольшой тонкой пленкой. До прыжка осталось мгновение.
Внизу сверкнуло и мир услышал грохот стартовый выстрел Дьявола. Апокалипсис начался. Монстр рванулся, легко прорвал пленку, нарушая девственность не только своего логова но и всего Мира. То тут, то там стали вылазить из-под земли такие же монстры. Апокалипсис разворачивался строго по написанному сценарию и сценарий этот был начертан ни на небесах и ни в Аду, он был сотворен в Генеральном штабе Советской Армии советские стратегические ракеты Р36М УТТХ или СС-19, как их называют на Западе, наносили ядерный удар по Соединенным Штатам Америки
Яростный поток воздуха обрушился на обтекатель ракеты. Секунда, другая, третья десять секунд, двадцать минута. Поток стал ослабевать, синева воздуха стала сгущаться, переходя в черноту, заблестели звезды. Ракета выходила в космос. До Штатов оставалось чуть больше восьми тысяч километров или двадцати минут времени полета. Бесшумно отлетел обтекатель. И звездам, и может быть, самому Господу, как немой укор, что создал столь несовершенного человека, предстало самое грешное, что только сотворило человечество за всю свою историю ядерные боеголовки. Десять двухметровых конусов тысяча Хиросим, смотрели своими остриями на Солнце и звезды. А система управления ракетой продолжала отрабатывать намертво вложенную в нее программу. Несколько раз под этими конусами вспыхивал огонь, абсолютно безопасный для них, но смертельно опасный для людей двигательная установка нацеливала боеголовки на Землю. Теперь их острия смотрели вниз, на ползающих где-то еще далеко-далеко внизу людей. Этим людям осталось жить десять минут как раз хватит времени выпить чашечку ароматного кофе или выкурить хорошую сигарету. И вновь воздух стал светлеть, приобретая голубизну. В дымке, внизу раскинулся огромный город. Гордыми прямоугольными столбами уходили ввысь десятки небоскребов, где-то на горизонте блеснул океан. Еще пара секунд и со всей яростью нескольких километров в секунду, ободранные, раскаленные атмосферой ядерные боеголовки сметут и эти небоскребы, и все-все, что находиться сейчас под ними. Сметут, испепелят, размажут людей о груды камня и стали. Это кому повезет. А кому не повезет будут лежать, переполненные болью, черные, обугленные, с треснувшей кожей, сквозь которую будет проступать вытопившийся человеческий жир Нью-Йорк, как географическое, политическое, экономическое понятие исчезнет с лица Земли. А все началось с пластмассовой красной кнопки, покорно прогнувшейся вниз под твердой, умеющей ласкать и наказывать мужской рукой
Мистер что-либо желает?
Мужчина вздрогнул, оторвал взгляд от иллюминатора и посмотрел в проход. Перед ним стояла стюардесса со стандартной, профессиональной улыбкой на лице. Он недоуменно посмотрел на нее:
Простите?
Стюардесса легким кивком головы указала на его руку. Пассажир посмотрел и все понял его правая рука давила красную пластмассовую кнопку кнопку вызова стюардессы.
Ох, простите. Знаете, задумался о своем. Мне ничего не надо, он убрал руку с кнопки. Хотя нет. Принесите мне, пожалуйста, чашечку кофе. Настя, ты кофе будешь?
Нет.
Значит одну чашечку кофе и еще раз извините.
Не один мускул не дрогнул на лице вышколенной стюардессы. Продолжая приветливо улыбаться, она пошла выполнять заказ рассеянного пассажира. А тот вновь повернулся к иллюминатору Нью-Йорк разворачивался внизу во всем своем великолепии. Неожиданно в его голове всплыли, казалось бы, давно забытые числа 40 51 55 с.ш., 73 20 з.д.
2
Днепрпетровск. Конструкторское бюро «Южное». Вторник, 17 мая 1988 года.
Сорок градусов, пятьдесят одна минута, пятьдесят пять секунд северной широты, семьдесят три градуса двадцать минут западной долготы. Ввел?
Да.
Так, теперь давай этот славный городишко с восьми миллионным населением пропустим по третьему варианту атаки. Заводи в компьютер: количество боевых блоков четыре. Мощность двести килотонн. Квадрат разведения пять на пять километров. Центр прицеливания Нью-йоркский торговый центр. Есть?
Завел.
Ну что, начинаем очередное виртуальное ядерное нападение на бедный, несчастный Нью-Йорк. Нажимай Enter.
Есть.
Теперь десять минут можно отдыхать с чистой совестью. Слушай, Илья, ты тут посиди возле нашего электронного агрессора, а я пойду звякну по телефону. Хорошо?
О чем речь. Ирине пошел звонить?
Вы удивительно догадливы, сударь. И мне кажется, Владимир посмотрел прямо в глаза собеседнику, ревнуете.
Давай топай, звони, Илья чуть усмехнулся и демонстративно стал читать какие-то документы, лежащие на столе.
Владимир еще раз посмотрел на него, что-то хмыкнул себе под нос и направился к телефону, стоящему на специальной тумбочке, посередине большого зала, заставленного столами, кульманами и компьютерами. Возле них стояли, сидели, чесали затылки, ковырялись в носу люди. В газетах, несколько лет спустя, этих худых, толстых, лысых и не очень, одетых в растянутые свитера, костюмы и прочие одежды назовут элитой научно технической интеллигенции. В данный момент, эта разношерстная элита "рожала" очередной эскизный проект, проектировала очередную стратегическую ракету 15 А 18М. На Западе, для которого она и предназначалась, натовские стратеги занесут ее в свои каталоги под номером СС-19. А между собой, оценив ее великолепные убойные способности, окрестят Сатаной.
Но вернемся к нашей маленькой, микроскопической частичке этой самой элиты, которая, в данный момент, наплевав на возможное прослушивание соответствующих органов, весело мурлыкало в трубку:
Привет Ира, это я, Володя.
Привет.
Слушай, как это мы умудрились не видеться друг с другом три дня?
А что ты хотел диплом пишу.
Ирка, по тебе не то что плачет, рыдает первый отдел. Человек распределился в КБ "Южное", а пишет диплом дома.
Ну не пишу так, наброски делаю. А у тебя как дела?
Да так, потихоньку. Я вчера от безысходной тоски по тебе написал любовный опус в твою честь. Прочесть?
Что, прямо сейчас? По телефону?
А что, по-моему, телефоны и существуют, что бы по ним разговаривали. Так читать?
Ты неисправим.
Точно. Так читать?
Куда же от тебя денешься, читай. Владимир плотней прижал телефонную трубку и тихо зашептал:
Я хочу купаться в блеске глаз твоих
И дыханье наше делить на двоих
И если между нами стена
Разрушу и стену я
А из кирпича той стены
Я воплощу в реальность сны свои:
Я вымощу дорогу к сердцу твоему
И по ней приду к счастью своему
Приду и тихо постучу
И шепотом ты скажешь: "Я люблю"
И лаская ушко, отвечу я
Иришка, родная, наконец то ты моя
Ну как?
Сумасшедший.
Лучше быть сумасшедшим в любви, чем чопорным, спокойным и до отвращения правильным. Слушай, Ир, давай сегодня встретимся.
Сегодня не могу.
Тогда завтра. Сможешь?
М-м-м, давай в субботу.
Во сколько?
Давай в шесть.
Как обычно возле "Спутника"?
Да. Кстати, а что там сейчас идет?
Что идет, не знаю. Но мне как-то не нравиться перспектива идти в кинотеатр.
Почему?
После таких свиданий долго ломаешь голову над вопросом: с кем ты был на свидании с девушкой или с кинофильмом.
Ладно, там посмотрим. Ну что, до встречи?
До встречи.
Пока.
Пока.
Володя повесил трубку и вернулся назад.
Ну что поговорил? Илья мельком взглянул на Владимира и вновь перевел взгляд на монитор компьютера.
Поговорил. Ну что там наш электронный убийца насчитал?
Примерно то, что и по второму варианту. Там было шесть миллионов семьсот тысяч убитых, тут на каких-то сто пятьдесят тысяч больше. Зато там расход топлива по ступени разведения
1
Это пусть начальники решают. А наше дело малое обсчитали. доложили, Володя Кедров обвел глазами зал, сколько там до обеда осталось?
Полчаса.
Может в шахматишки на тихую сбацаем, Владимир кивнул на компьютер, кто увидит, что там у него загружено: или ядерная атака на Штаты или атака на черного короля.
Илья заколебался:
Ладно, давай. Должен же я у тебя отыграться.
И не мечтай. Моего короля тебе не свалить.
Поживем увидим.
Но в шахматы им сыграть не удалось.
Володя, к ним подошел начальник сектора, пошли со мной к начальнику отдела.
Владимир переглянулся с Ильей, молча встал и пошел вслед за Анатолием Ивановичем. В кабинете начальника отдела царила приятная прохлада. Валерий Николаевич, начальник отдела, сидел за столом и держал в руках какую-то бумагу. Подойдя ближе, Володя узнал бланк закрытой телеграммы желтый лист бумаги пересеченный по диагонали красной полоской.
Садитесь, Валерий Николаевич кивнул вошедшим на стулья, стоявшие возле длинного стола, перпендикулярно приставленного к столу начальника отдела.
Когда они сели, начальник отдела отодвинул от себя, как делают это дальнозоркие люди, бланк телеграммы и прочел:
М-м-м, ага вот:
"Шестнадцатого мая, при попытке стыковки обтекателя изделия
2
Я разговаривал по ВэЧэ с Сашей Пахомовым, это с 201 отдела. Он сейчас на полигоне. Так вот он говорит, что обтекатель заклинило в момент его схода с установщика и посадки на направляющие штыри изделия. Итак, какие будут ваши предложения по этому вопросу?
В кабинете повисла пауза.
Наконец Анатолий Иванович, понимая, что говорить придется ему, осторожно начал:
В Павлограде, на автономных испытаниях, все прошло тип-топ
А при подготовке к лётным этот чертов обтекатель заклинило, в голосе начальника отдела зазвенели неприятные металлические нотки.
Валерий Николаевич, чуть ли не вкрадчивым голосом продолжал начальник сектора, пошлем Володю Кедрова на полигон, он кивнул на молодого инженера головой, он подробно все выяснит и если это наша, проектантов, ошибка, быстренько доработаем документацию.
На полигон надо лететь, имея в кармане несколько версий, чтобы на месте выбрать правильную и быстро устранить причины, голос начальника отдела все больше приобретал металлических нот, или вы хотите из-за обтекателя сорвать сроки летных испытаний?
Володя понял, что сейчас в кабинете разразится буря. Понял это и начальник его сектора. Но он был тертый калач и быстро нашел для шефа приемлемый ответ:
Завтра разберемся и к вечеру доложим Вам результат.
Хорошо. Завтра в 17-00 жду вас обоих с докладом, начальник отдела сделал пометку на настольном календаре. Можете идти.
Беги в архив, возьми документацию на этот чертов обтекатель, посмотри как и что, и сегодня вечером доложишь мне, что ты думаешь по поводу нестыковки его с изделием.
Понял.
Через десять минут с папкой чертежей из архива Владимир подошел к своему рабочему столу.
Так Илья, аврал. Выключай компьютер, пусть ньюйоркцы еще поживут. На полигоне не состыковался обтекатель с восемнадцатой М.
Вот это да, дела.
Да, дела не очень. Если учесть сроки летных испытаний, то можно сказать, что дела не только не очень, а просто хреновые. Владимир сел за стол, открыл папку с чертежами, нашел общий вид обтекателя и принял свою любимую позу для раздумий ладони рук сцеплены между собой и опущены между ног, локти оперты на бедра. Чего ж ты, родной, не полюбил изделие, не захотел с ним стыковаться, мозговая атака началась.
Илья не замедлил к ней присоединиться:
Может он импотент?
Кто?
Обтекатель?
Да нет, в Павлограде на макете он же стыковался.
А может он большой оригинал, знаешь как у некоторых бывает на кухне, на кухонном столе может, а в спальне, в постели не может.
Ладно, Илья, хватит трепаться и обсуждать сексуальные наклонности обтекателя, сегодня вечером я что-то должен проблеять начальнику сектора, а в понедельник смотреть в иллюминатор и петь песенку: "Под крылом самолета зеленое море тайги".
Учитывая, что восемнадцатую пускают с южного полигона, то петь ты должен: "Под крылом самолета красный ковер тюльпанов".
Согласен.
Елки-палки, когда проектировался обтекатель мы еще писали свои дипломы в университете, а те, кто им занимался, сейчас кто где начальник группы в больнице, Борис Николаевич в Миассе, охмуряет уральских красавиц, Олег Александрович благополучно ушел на пенсию.
От этого сейчас не легче, Владимир задумчиво смотрел на чертеж. Послушай Илья, что значит заклинило, в переводе с языка домашних хозяек на высокий стиль научного языка. Илья вопросительно посмотрел на него.
Это значит, что в системе "обтекатель изделие" возникла такая сила трения, которая превысила вес обтекателя. Так?
Так.
А трение это что? Это произведение коэффициента трения на силу реакции опоры. Точно?
Точно, Илья снова кивнул головой и сам продолжил, а сила реакции тут может возникнуть, если есть момент силы тяжести, то есть должен быть эксцентриситет между осью обтекателя и центром его тяжести. Пошел обычный мозговой штурм проблемы
но об этом эксцентриситете отцы-основатели обтекателя знали и четко указали его на чертеже. Следовательно, этот эксцентриситет они учитывали и считали, что он не будет мешать стыковки. И обоснованно считали. Илья, не забывай, в Павлограде обтекатель прекрасно стыковался.
Значит давай думать, чем условия в Павлограде отличаются от полигонных.
Согласен.
Первое обтекатель. Такой же?
Такой же, Владимир согласно кивнул головой.
Илья на листке бумаги написал "обтекатель" и напротив слова поставил крестик.
Изделие?
В Павлограде был макет, начал осторожно Владимир, а на полигоне настоящее изделие.
Но стыковочные узлы идентичны? полувопросительно, полу утвердительно сказал Илья.
Бесспорно.
Значит ставлю «плюс» теперь напротив слова "изделие" Илья поставил крестик.
Через пятнадцать минут на листке бумаги выстроился столбец из слов, напротив каждого из которых красовался крестик.
Наша мозговая атака закончилась блестяще одни "плюсы", а обтекатель, туды его в качель, не стыкуется. Илья откинулся на спинку стула и неожиданно добавил, это тебе не эфемерные математические модели создавать по эффективному уничтожению людей, тут железо а оно конкретики требует.