Совершив должностной подлог и получив мзду, приказчик вдруг наморщил лоб.
Тропинин, говоришь? Он полез в ящик с бумагами и рылся в нем довольно долго. Как же это я вот здесь же лежало или нет
Делопроизводство в Нижнекамчатске было не на высоте. Класть под сукно документы не требовалось, они запросто терялись сами. За исключением папки с особо важными делами, за которые приказчику могли снести голову, всё остальное хранилось грудой без какой-либо систематизации. И копилось годами.
Вот! обрадовался приказчик, выуживая большой пакет с имперским гербом и протягивая его мне.
Пакет уже был распечатан, а значит чёртов казнокрад знал содержимое. Я вытащил несколько листов плотной бумаги, заполненных размашистым почерком. Это оказались всего лишь копии, сделанные в Иркутской канцелярии.
Бюрократический аппарат империи действует неторопливо. Только теперь довелось узнать о реакции властей на давнюю заварушку в Калифорнии. Почта, которую мы отправляли после дела с испанцами, всё же дошла до адресатов. И вот теперь, несколько лет спустя, старая история получила неожиданное продолжение.
Нас не обвинили в самоуправстве, развязывании войны с нейтральной державой, что уже выглядело победой. Нас даже не велели допросить с пристрастием, дабы выяснить подробности. На нас неожиданно обрушились милости.
Окунев, Рытов и Кривов как «зейманы», а Комков, как «прикащик», были пожалованы золотыми медалями. Мещанин Тропинин удостоился монаршей благодарности. А мой «племяш», как человек служивый, получил «по особому Высочайшему усмотрению» личное дворянство.
Так что с тебя, Иван, магарыч, довольно произнес приказчик.
Это было смешно. Я был ненастоящим. Мой племянник был ещё более ненастоящим. И вот теперь он, то есть я, получил дворянство, которое на фронтире не имело никакого значения. Хорошо, что ни в какую родословную книгу запись о личном статусе не вносили, не то могли бы возникнуть проблемы.
А медали где? спохватился я.
Даже в конверт заглянул, хотя судя по весу там и медной монетки не могло заваляться.
А грамота на дворянства? Чего обмывать-то будем?
То вам всем в Иркутск надо топать, развел руками приказчик. Лежит дожидается, ежели не стащил кто.
С меня магарыч, согласился я.
***
Сформировав основной костяк экспедиции, Лёшка созвал военный совет в гостинице «Императрица». В патио (так мы с лёгкой руки Хавьера стали называть атриум) витал запах пряностей. Источником его пока была не кухня, а воображение участников встречи. Лёшка постарался пробудить у всех жажду наживы.
Он развесил на специальных подставках карты и схемы, объявил маршрут, цели похода и проблемы, с которыми предстоит столкнуться. Каждый солдат должен знать свой маневр, считал он, а что лучше живого обсуждения позволит изучить все нюансы?
Гавайские острова сами просились на роль первой станции, разделяя Тихий океан на две части. Тем более, что всё равно следовало спуститься к югу, чтобы поймать пассат. Дальше следовали моря Южного Китая и Голландской Индии, после чего оставалось обогнуть Индокитай. Где-то здесь требовалось сделать ещё одну остановку, так как Яшка настаивал на минимум трёх переходах. После драматического плавания в Китай он тщательнее просчитывал варианты и, несмотря на возросшую скорость шхун, без дополнительной остановки идти не хотел.
Умнее всего будет сделать остановку в Макао или Кантоне, предложил я. Там можно продать часть шкур и получить монету или чай для продажи в Индии. Половину экспедиции окупите, если не всю.
Лучше бы не заходить в иностранные порты, высказал пожелание Лёшка. Ни в Макао, ни в Манилу, ни в Малакку. Мало ли какие проблемы возникнут с властями, да и вообще, экспедиция секретная, незачем предупреждать конкурентов.
Ты всё равно пройдёшь мимо какого-нибудь из портов. Там всего два пролива и оба контролируют голландцы.
Пройти мимо совсем другое дело. Кто мы, откуда и куда идём, пусть себе гадают.
Яшка предложил завернуть к знакомым пиратам. Эти уж точно не донесут.
Мне они нравятся ещё меньше, чем англичане с голландцами, поморщился Лёшка. Зачем вводить в лишний соблазн симпатичных китайских парней кучей серебра и мехами?
Вопрос с местом второй стоянки отложили до лучших времен. На тот случай если шхуны потеряют друг друга, рандеву можно было назначить на Винг-Боо. Ну а если паче чаяния пройдут весь океан борт о борт, то там на месте и решат, где лучше остановиться.
Следующая загвоздка вот в чём, перешёл Тропинин к основному вопросу. Наша цель Банкибазар. Он стоит на реке Хугли, это рукав Ганга. Но путь к цели преграждают владения британцев. Форт-Вильям и большой город Калькутта. Чтобы предъявить права, следует сперва как-то оказаться в Банкибазаре, иначе нас и слушать не станут. Просто погонят пинками обратно в море, а то и потопят. Посему, главное прорваться к городку. Это вроде игры в царя горы. Заберись наверх, и пусть попробуют оттуда спихнуть.
Народ оживился. Сразу же набросал несколько тактических вариантов, каждый из которых страдал существенными изъянами. Молодой Лёшкин приказчик Храмцов, которого он собирался оставить в Индии на хозяйстве, предложил высадить десант в устье реки и пробираться до места сушей.
Такую сушу ещё поискать, возразил я. Тропики, болота, заросли; змеи, тигры, маугли. А если рисовыми полями топать, то другая забота увидят, загонят в какую-нибудь дыру, окружат и прихлопнут. Лично я с большей охотой пересёк бы пешком всю Сибирь, чем кусок южной Бенгалии. Но головы на кону ваши и решать вам.
Тогда тайно на малых лодках, не сдавался Храмцов.
А куда мы денем шхуны? возмутился Яшка. Без прикрытия они станут легкой добычей.
Укроем где-нибудь в прибрежных зарослях.
А пушки и припасы на себе потащите?
Яшка наотрез отказался оставаться на берегу и предложил прорываться нахрапом, самым коротким путём по Хугли.
Воспользуемся приливом. Он ведь поднимается до Калькутты?
И даже выше, кивнул я.
Этот вариант отверг Лёшка.
Там у британцев крепость с пушками, куча кораблей на рейде. А «индийцы» вооружены получше других купцов. Они только рады будут в стрельбе поупражняться.
Проскочим тайно, предложил Яшка. Под покровом ночи.
Кабы мы знали акваторию, фарватер махнул рукой Лёшка. А так сядем на мель или на скрытую батарею нарвёмся.
Мы долго спорили, перебирая раз за разом уже прозвучавшие варианты, и упирались в непреодолимые трудности. Пока вдруг Ныркова не осенила довольно странная и неожиданная идея.
Волоком! сказал он, рассматривая карты. Тут в дельте много проток. Мы поднимемся по соседнему рукаву и перетащим шхуны. В Сибири всю жизнь переносами пользовались.
Волоком? Тропинин замер, точно пёс, почуявший след. Второстепенные речки не охраняются, верно. Силёнок у англичан не хватит, все пути перекрыть. Но как протащить волоком шхуны?
Не лодки, конечно, признал Нырков. Но попробовать можно.
Буйволов разве что местных нанять. Катки какие-нибудь соорудить, размышлял вслух Лёшка, присматриваясь к карте.
На карту можешь не смотреть. Эти протоки каждый год могут менять русло. Особенно после ураганов и сезона дождей.
Вот же! воскликнул Лёшка. Сезон дождей!
Я так и сказал, нахмурился я.
Нет, я о том, что идти нам следует в сезон дождей. Тогда волок вообще может и не понадобиться. Там такие разливы возникают, что и по рисовым полям можно будет пройти. Разве что изредка на мелководье тянуть придётся.
Он вновь подскочил к карте и принялся водить пальцем по водным путям.
Поднимемся вверх по протоке вот здесь или здесь. Затем перейдём на Хугли и спустимся до Банкибазара. В этом случае даже встретив заслон британцев, наша флотилия будет идти вниз по течению, что увеличит шансы прорваться. Тем более, укрепления в верховьях наверняка не столь сильны, как в Калькутте, да и не ждут нас там. А как доберёмся до голландцев или датчан, с ними сговоримся. Ну а если уж не получится по половодью обойти, испробуем другие варианты.
Несмотря на безумие идеи серьезных возражений не последовало. На фронтире люди привычны корабли на себе таскать.
Когда в Индии сезон дождей? спросил Яшка.
Летом. Вроде бы, сказал я. И в начале осени.
Значит, к концу августа мы должны быть на месте, прикинул Тропинин. Чтобы с запасом.
Тогда следует выходить где-то в начале мая, сказал Яшка. А пока время есть, сходим в Калифорнию, чтобы проверить команды и корабли в настоящем плавании.
На том и порешили.
Итак, Яшка с Софроном пошли на шхунах в Калифорнию, Лёшка занялся подготовкой припасов и снаряжения. Во мне же (не иначе как по причине обретения дворянства) пробудилась страсть к коллекционированию. Я отправился в Париж позировать для исторического полотна и ожидать смерти великого философа.
А потом произошла историческая встреча с Куком.
Глава пятая. Луидоров и пиастров звон
После встречи с Куком и возвращения Яшки из Калифорнии всё завертелось.
Разговор с британскими офицерами ещё больше убедил нас в том, что заходить в Кантон по пути в Индию не стоит. Мореплаватели подчинялись смене муссонов. Корабли прибывали в Китай как правило с июля по сентябрь, а с ноября по январь покидали дельту Кантонской реки. Это было вызвано особенностями длительного переходи через Индийский океан, когда летний муссон становился попутным. И хотя для экспедиции Тропинина этих ограничений не существовало она шла с востока и к тому же на шхунах, которые меньше зависели от торговых ветров, некоторые другие соображения делали заход в Кантон неудобным.
Дело в том, что торговая инфраструктура, а тем более китайская бюрократия могли ориентироваться на заданный европейцами ритм. Лёшка мог элементарно попасть в мёртвый сезон, в своеобразную пересменку. Один из офицеров Кука вскользь упомянул, будто всех иностранцев выдворяют из Кантона, когда нет торгов. А сколько времени потребовало бы налаживание контактов и получение разрешений? Особенно в первый раз.
Были бы у нас налаженные связи мы смогли бы все просчитать заранее, сетовал Лешка. А так мы рискуем не успеть к окончанию сезона дождей. Что крайне нежелательно. Лучше я проведу в Индии дольше времени, и отправлюсь в Кантон вместе с европейцами. А если дело с факторией не выгорит то как раз успею запрыгнуть на отходящий поезд.
Шкуры могут и не пролежать целый год, заметил я. В такой-то жаре.
Зависит от выделки. Сырые мы брать не будем. Но, конечно, надо будет присматривать. Проветривать, чтобы не сопрели, отгонять всяких жучков, бабочек.
Но если не толкать меха в Кантоне, то тебе понадобится куда больше наличной монеты.
Вот с этим проблема, признал Лёшка. Придется у Бичевина попросить.
Попроси. Я тоже помогу чем смогу. А остановку вместо Макао можно сделать где-нибудь в Микронезии. Если наткнешься на что-нибудь подходящее. Вообще там полно островов, но мелких, а карты до конца восемнадцатого века грешат неточностями.
Попробуем разыскать, сказал Лёшка. Знаешь, а ведь многие из них были открыты русскими моряками. Литке, Коцебу, Крузенштерн
Типичные русские фамилии, фыркнул я по привычке. Ничего странного. Они двигались по тому же пути.
Историю не объедешь! провозгласил Тропинин. Те острова, что будут открыты русскими, будут открыты русскими!
Он прикинул, что уложится в тридцать тысяч рублей. Своих у него скопилось не больше тысячи серебром всё что осталось от проданной Яшкой шхуны. Остальное предстояло собрать мне или попросить в долг у Бичевина.
Такую сумму из оборота быстро не выведешь. Тем более, что Тропин хотел монету британскую. А крон, шиллингов и шестипенсовиков у меня тем более в запасе лежало немного. Так что в ход пошли рубли, флорины и пиастры.
Думаю, там в ходу любая серебряная монета, сказал я, выдавая товарищу под расписку несколько увесистых бочонков.
Вот о чем я мечтал в детстве, промурлыкал Лёшка, загребая ладонью из бочонка и прислушиваясь к звону падающих монет. Абордаж испанских галеонов, набег на Картахену, остров Сокровищ
Смотри, чтобы и эти бочонки не оказались в пиратских кладах, сказал я
Нас голыми руками не возьмёшь, усмехнулся он.
Войско, которое «не возьмёшь голыми руками», формально числилось рабочей милицией судостроительного завода и других индустриальных проектов Тропинина. Ополчение предназначалось для отражения внезапного нападения индейцев или европейских пиратов. Костяк составляли несколько сержантов, которым Лёшка платил особо, но рядовых набирал из простых рабочих и тренировал в свободное от работы время. Это было тем более удобно, что заводы из-за недостатка спроса часто вставали, и людей следовало чем-то занять. На деле же, как мне показалось, Лёшке просто захотелось обзавестись собственной маленькой армией, поиграть в полководца. Он даже назвал парней мушкетёрами Эскимальта в пику моим гвардейцам. Намёки я пропускал мимо ушей, но шепнул Ватагину, чтобы его туземцы не поддавались на провокации. Так что спорили они больше на футбольном поле, ибо бойцы Тропинина составляли основу его команды «Арсенал», а бойцы Ватагина играли в «Гвардии».
Во всяком случае обошлось без голубых плащей. А вот в армейскую амуницию Тропинин ввёл кое-какие новшества. Он разработал униформу и камуфляж (красить ткань пришлось крепким чаем за неимением нормальных красителей). Придумал разгрузочные жилеты со множеством карманов и газырями. В жару жилеты одевали на голое тело и, вкупе с широкополыми шляпами, униформа придавала мушкетёрам вид рейнджеров из американских боевиков. Для полноты картины не хватало помповых ружей и жевательной резинки. Впрочем, некоторые из них жевали табак. А что до ружей, то Тропинин, как и обещал, вооружил наши войска винтовками.
Правда с созданием пресловутого унитарного патрона и магазином дело у него продвигалось туго. Не хватало точных инструментов, качественной латуни, стали, чистых химикатов для производства гремучей ртути и бездымного пороха. Пришлось прибегнуть к паллиативу, сделав нарезы в стволах фабричных ружей. Заряжались они по-прежнему с дула, но полой пулей, которую при выстреле распирало и вдавливало в нарезы. Пулю, правда, пришлось облегчить, чтобы не разорвало ствол, но это только повысило эффективность стрельбы. Скорострельность, дальность и точность выросли вместе с Лёшкиным авторитетом, хотя мне он признался, что идею позаимствовал из популярной телепередачи. Я же в свою очередь был рад экономии свинца, который на нашем берегу не добывали.
Частная армия занималась маневрами, отрабатывая высадку десанта и взятие крепости. Прохаживаясь по площадке Старого форта, Тропинин наблюдал за бойцами с умеренным азартом опытного полководца. Я с кружкой хереса в руке наблюдал за наблюдающим. На мой взгляд, с такими силами можно было колонизировать разве что необитаемый островок. Или разогнать пингвинов с какого-нибудь айсберга в Антарктиде. Да и то с минимальными шансами на успех. Но излишний энтузиазм беспокоил меня.
Как вскоре выяснилось не меня одного.
Сколько ты собираешься взять людей? спросил Яшка, возникнув у Тропинина за плечом.
Как можно больше! ответил тот.
Его парни, используя обычные шесты, перепрыгивали через широкую полосу воды с палубы учебной шхуны на пирс. Выглядело это здорово, но вряд ли могло иметь тактическое применение.
Так не пойдет, сказал Яшка.
Объясни, Тропинин отвлекся, наконец, от маневров и повернулся к капитану.
Мы чуть не подохли от жажды когда шли в Кантон. Хорошо дождь пошел, набрали немного с парусов. А ведь нас по шесть человек на борт только и было.