Он задумался над «Фантастической симфонией» Берлиоза. Это ведь челендж! Там такая «подкладка» текста! «Немая», к сожалению А если б этот сценарий, либретто, воплотить вокально, или хоть текстово Да всю мультимедийную мощь задействовать! Брызнуть по стенам. Плеснуть красок. Да так, чтобы та Веничкина возлюбленная, девушка с глазами водочного цвета, рыжими ресницами и косой до попы, возрыдала от восторга неги! И мальчик И все мои, и все «свои»! Нет, Ленка нужна мне обязательно! И, ха, Алиса, и Кот, и Певцы? Или речитатив всё-таки? А если стихи?
Стихи, поц, тебе не по зубам. Настоящие нет Стихи делают не из мыслей Это Серебряная Струна в большой Игре! От прозы они ух!, далеки А вот к музыке Но известно ведь, что легко писать стихи, но трудно быть поэтом. Это как подкрасться и схватить спящую кошку, или взлететь и, паря, усесться на облако Или как жемчужена в малюске Говорят это болезнь Да уж Всё красивое и талантливое болезнь, и за всё нужно заплатить, по полной. Как там Гейне, что ли, за-метил: «Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим поэтом, а вот уже второй олухом и бе́здарем». Хм Верлибр? Дааа Запустил Кащей, проводничок мой в этом поезде странном, ещё и эти литературные шестерёнки А может и правда записано всё? Или, всё же точнее пригласил в свою Матрицу И Алису в поводыри дал И нор нарыл, и лабиринтов заплёл Вот и сниться каждую ночь весь этот сюр и абсюр-д Или не снится, а чудесится?!
Хм Абсурд Эта штука крайне полезная! Как мой сбитень! Как «Херес» Или «Абсент» Абсурд это твоё родное, давнее, «запавшее за подкладку»! И долго считавшееся печально-утраченным За-терянным Сейчас за-меченным Замеченным за подкладкой так называемой реальной жизни. Или это тот неясный трепет ожидания чего-то спрятанного пока от твоего глаза А может и сам «третий глаз» А может быть это серебряный колокольчик, дрожащий на ветру хаоса? Но это твоё подсознание, твоя чуйка, и тончайшая нить от колокольчика прикреплена к твоей Звезде? Это твоё невыговорившееся и чему никогда не быть высказаннымЧто таится там, в тишине Шарь, Саввик, шарь! И букву «Ю» почаще выговаривай. Ха! Ты, одессит, вечно пренебрегаешь и буквой «Ю», и мягким знаком: «бруки», «куру», «вару», «коняк», «белё», «пём», «румка» Эх, шарююю Как тогда, в седьмом классе, у тех двух красивых девочек-однокласниц Ха! И опять под юбочками двух: музыки и литературы Ладно две ведь руки И, ха, «третий глаз» ещё
Теперь почитать Это тоже моя послеобеденная привычка Я отринул послеобеденный сон и даже дрём! Предпочитаю высыпаться ночью, отправляясь спать не позднее двадцати двух Но подъём строго в пять утра! Работается утром славно Хм, читаю серьёзные книги Перечитываю, одновременно четыре-пять книг Ищу чужие мысле-образы, аллюзии и реминисценции точнее сказать Зачем? Читаю фрагментарно, ассоциативно Переплавляю в свои И вдруг раз! Оригинальная собственная фраза! Две, три И звукоряд назрел! Сейчас две книги по языкознанию полистаю Пошарю! Без дурацких правил Загляну в корень А суффиксы лингвистам этим оставлю Вот прелесть какая! «Идиома такой оборот речи, значение которого не определяется значением входящих в него слов». Чудненько-то как Идиоматические выражения Слышен трепет и идиотизма, и мата А что? Точно ведь: вся наша жизнь идиома, идиотизм и мат! Послал и тебя на х а ты и дороги-то толком не знаешь и не хочешь туда Неопределённость: квантовая, математическая, всеобщая Эта наша фразочка: «да нет» Это просто «гоп со смыком»!
Полистал Германа Гессе «Игру в бисер» Записал, улыбнувшись, в блокнот:
Не может кончиться работа жизни
Так в путь! И всё отдай за обновленье!
Да, да! Точно! Одиссея! Игра! Но вот о каком Собирании в Братство, в Орден намекает Гессе Страна интеллектуалов?
Ещё:
Рассудок, умная Игра твоя
Струенье невещественного света,
Легчайших эльфов пляска, а на это
Мы променяли тяжесть бытия
Отлично, Герман! Мы, одесситы, с тобой! Зачем нам «эта тяжесть бытия» и «дух борьбы». Мы за Борьбу Духа! Ведь и так цивилизация уже в полном дерьме! И не от лукавого, а от собственного бездушья э без высокодушья Хм, лучше так Запишу И это вот хорошо:
Но нет их больше,
Нет ни тайн, ни школ,
Ни книг былой Касталии
Надо же! Одни подсказки! И подмога! Кто помогает? Или Что? Да Игра и помогает Наверное Верил ли Гессе? Хм Он ведь из семьи проповедника, пастора Как Юнг, Ницше и все эти «Фаусты» и «Фаустусы» Ещё бы «не встать на голову» Не стать нигилистом, модернистом, абсурдистом, сюрреалистом и и и идиомо-юмористом Ну это я так
Свежий ветерок приносит радость, отдохновение А остальные все «измы» ха, измотают душу, иссушат ум, а не Ведь всё сакральное и весь оккультизм это всегда больше того, что ты узнал, как-то понял и облёк в слова и звуки И ведь слово само всегда сакрально Ни объять, ни вместить Да, поц, эта тебе не девочки с Дерибасовской Там и объять, и вместить есть чего и куда Ха! А ещё э как это «наш Вильям» сказал о женщине: «Никогда ни найдёшь женщину без готового ответа на любой вопрос». Дааа Эти за словом в карман не полезут
Таак А тут что? Ага: «каллиграфия мощнейший инструмент познания.» Это кто, китаец-японец изрёк, что ли? Ну ж, вы, пацаны, даёте! Я ещё понимаю у нейропсихологов: полезно «массировать» своё «мозолистое тело! Фу ты, опять, термин же тот ещё! Это что про тело Фирочки с Молдаванки? Ха. Неее, про то, что связывает полушарии. Про Эйнштейна это. Он помозолит мозги математикой, а потом раз, и помозолит струны скрипочки смычком.
Чем бы мне помозолить сейчас? Ага, Джойс! «Улисс». Ууу, этот мастер мозолить! Как этот анекдот? Аааа Вот:
Идёт юрист. Несёт стопочку книг. Навстречу филолог. Тащит такую стопищу толстенных книг, что и макушки не видно. Юрист:
Это что? Литература к сессии?
Филолог, злобно:
Это список литературы к семинару по Джойсу «Улисс»: текстуальная структурализация герметики и солипсизма в постмодернизме.
Аааа.
Ууу! Капкан! А народ где? Я вас спрашиваю: вы для кого это строичте? Так изгаляетесь над кем? У тебя, графоман ты или постмудист, муза остаётся девственной, так ты людей «трахнуть» хочешь? Не выйдет! Мы то, новаторы от сохи знаем, что у дремучего автора и дичь жирнее Хоть и дичь
Сознание вообще квантовая аномалия Кот Шредингера А вот бессознательное, подсознание опора! Сон опора, воображение опора, интуиция опора, э романтические приключения опора, э стул этот мой плетёный большая опора Хе-хе. Это хорошо лишь говорить философически о том, что реальность лишь то, о чём мы договорились А ты с задницей своей договорись! О!
Ну что? Пора выпить и «по-музицировать»! Ха, как говорил дядя Беня с Ришельевской, чуть наклоняя Музочку с Ланжероновской».
Эх, трепетала, небось, эта Музочка Не знаем Но сейчас трепетали руки по клавишам рояля Затем затрепетали струны скрипки Затрепетало само Время, радуясь какому-то высвобождению. Чего? Ну как чего Ида этого нашего, владеющего нами и пренебрегающего всеми сочинёнными идиомами. Тонкая штучка, пацаны Как та Ида с Аркадии Между прочим Как и та тонкость, что музыкант Савва Черский сейчас улетал из мира «плотного», да мира «потного» в Тонкие Миры! В Свежие!
Свежесть крала время! Оно не было «потным», не было тянущимся. Оно летело! Оно летело к ужину. Быть таковому!
Вновь взялся за книги. Теперь не серьёзные Сверхсерьёзные! О чём? О лиризме в солипсизме! О чём ещё-то О поэтике, стало быть О поэтике нашего, абсурдного, пацаны! О полезном в твоём хозяйстве сюре, Иде высвободительнице пленников Ида! Вобщем Ю-ра с И-дой, и да, и нет, тудой-сюдой Медленно, вкушая и лакомясь, смакуя и ликуя, Савва прочёл по нескольку страниц из «Москва Петушки» и «Алисы» Он кувыркался в тексте, переворачивая ещё и ещё раз на свой лад словечки и фразочки Иногда иной такой свой пируэт ему нравился О, и пирует тогда поэт! Скромно! Сбитнем! Не сбить поэта крепким алкоголем! Он словно голем, сотворённый ребе-трезвенником. Пусть даже нервы в ком, но без излишества э, за воротником. Играл и шалил наш Саввик И размышлял Ну, пытался По мере сил
«Додо Этот герой отображение самого До-До-Доджсона, профессора математики, гения милейшей и мудрейшей Абсурдистской «сказки». Более необходимой для взрослых Ещё не отупевших Хм, это птица, чья речь перегружена научными терминами и всяческим «образованием» Ну, это, разумеется, вообще большой недостаток Я имею ввиду «образование». И мой тоже И Веничкин Эх! Дааа Вся эта «нудятина-мудятина» мужичку-то правильному только во вред Гусеница Синего цвета Курящая кальян Таак Синяя, курит и всех поучает-нравоучает Это по-нашему, пацаны! Очень гусеница морально-устойчивая Как тётя Дуся Сигизмундовна Мракович с Польской Половозрелой она стала на заре седьмлй пятилетки И так и несёт знамя своей девственности. К финишу своего личного восьмого десятка Шляпник Как и Чеширский Кот находится «не в своём уме». Хм, завидую Пьёт чай, поёт песни и «дуркует». Поц! Может и притворяется Умён, одним словом При изготовлении шляп из фетра использует ртуть Легко «сбрендить»! Эксцентричен и экстравагантен Тот ещё фраерок Другие».
Ну и Алиса Алиса-Алина Моя, милая Хм Из мира моей жизни и моего абсурда Моей жизни со множеством «запертых дверей», запутанных превращений Меняющихся размеров Вот только смеялась и была милой девочкой И уже рассудительная тётёха С правилами моего «бесправия» Вот только это было «великое», «всенародно одобренное», ан нет теперь осуждается! Дааа Тарталеток из перца мы все наелись И врак, врак, врак А сколько Судов! И не только над Валетом Червей. Над каждым! И научились всё обращать в пууустооотууу А в ней Эхо Гул
Да! И мне нужно меняться! И в размерах, и в формах, и в стилях! Вот сейчас я почувствую себя девушкой восемнадцати лет Нет Цветком пиона! Нет Божьей коровкой! Нет, не получается Не «пудрятся» мозги! Тааак Мозги, вроде, есть пудреницы нет И так всегда. Ну нет неги!
Главным в друзья себе, в попутчики, я выберу, пожалуй, Чеширика. О, если бы все на свете улыбались как он! Не забывали никогда носить с собой везде и всюду свою Улыбку. И чтобы всё время фантазировали. И были образованными. И чтобы решали вечные вопросы, а не только житейские или профессианальные. Чтобы свято верили, что «Кот из сыра может съесть крысу, которая съела сыр!» Только так!
Люди должны оставаться детьми: нежными, учтивыми, доверчивыми и любознательными, как Алиса. И шалить! И Играть, всё время Играть! Даже с таблицей умножения и твоей зарплатой! Ну и своей А иначе, пацаны, сыр, что мы едим, превратится в огромную крысу и сожрёт наш Мир за милую душу За понюшку табака Зафук! Ты не оправдал! Ты не использовал возможность. Карета превратилась в тыкву И нет шансов более Яичко разбито! Ну-ну, что я Давайка об Алисе ещё!»
Савва прикрыл глаза и прочёл по памяти:
И опять я сердцем с ней
Девочкой ушедших дней,
Давней радостью моей!
Волнение и тепло медленно, грустно и растерянно растекалось по душе Правильно-ламинарно Черский подумал о чём-то О ком-то И вот одно имя, другое вызвало одну волну, другую Имена-волны неправильно-турбулентно покатились по памяти
Злата Алина Алиса Виолонче Альти Млааа-да
Савва Арсеньевич налил себе стаканчик и проговорил:
За тебя, Алиса! и добавил весело:
На груди Алисы дамы засыпают,
Пир ещё не начали, нас не приглашают.
Так нальём в бокалы чернила и клей
И осушим их залпом за наших гостей!
Гости Не много ли я гостей позвал в поездку. В сочиняемое Зазеркалье Хм Голос каждого не передать объёмно А сам Додо? Ну так он на то и Додо! Чарльз Лютвидж Доджсон З-д-жжж Ладно хоть «ю» затесалась И «ь» Или всё же Чарлз? Рлзз! Гости и свои, и чужие Из любимых «чужих» книг Значит не чужие «Китёнок» как-то говорил, что «голосов» в сочинении, в лейтмотивах не должно Да ясно! Повторялось уже Да, да не в курятнике же! Сюжетных две-три линии И скрытые от читателя точки их взаимодействия! Всегда тайна! Всегда стереоэффект Не плоско! Ассоциаций неясных подпустить, трепета, ожидания чего-то И без «разобъяснений» школьных. Тайна всегда за пределами сочинения И всякая попытка неполна Ясно, ясно «фуговая техника» Это-то да! Но моя природная дурацкая старательность Ох, мешает! Ведь взял на вооружение те две цитаты, что люблю ещё со школьных лет, с Дюма и Жюля Верна:
«Тайны единственное, что может сделать для нас современную прозу увлекательной и загадочной» Ха, я тут в Оска́ре одно словечко поменял Ха, не надеясь на «О́скара»!
«Чем менее сюжетная история правдива, тем больше она доставляет удовольствие» Хм, и тут, у Френсиса Тут добавил словечко По свойски Свои же пацаны Да и непосредственное нахальство приятней посредственной прилежательности Фу, словечко то какое К кому прилечь-то?
Теперь Веничка Мой нежный, деликатнейший бичуган Бывший интеллигентный человек, оставшийся верным своей интеллигентности даже в маргинальном панцире Пусть! Пусть в чемодане алкоголь, но ведь в душе васильки и нега! Он даже не обозлён на всех этих уродов, загнавших его в «подполье» жизни! А может ему в кайф быть иноходцем, посторонним? Что точно ему в кайф быть Одиссеем! Свободным шлимазлом! Да, ему хронически не везёт в жизни! А что, Поэту должно везти? Дааа Вот тут и зарыта «моя собака»! Та, что стережёт моё вдохно И вдох, и выдох караулит, падла! Я-то буржуазен вдоль и поперёк! Я хочу быть везунчиком, хочу успеха Славы! Такой не годиться в Поэты! Нет!
Впрочем Отчаяние у каждого своё И Мечта своя И Вера И Дар И Путь
«До самого красивого никогда не дотянешся!».
Разве ты, Веничка, этого не знал?
Да знаююю, конечно Но хочется неги
Он всё равно будет рваться в Петушки! До самого края, своего обрыва!
А крылья? Нам же обещали, что вырастут крылья! Стоит лишь прыгнуть с обрыва Таки не злорадствуй, обыватель! Выросли! Есть Книга На Века!
Века Время Опять оно Что же: «всё боится времени, а время боится Сфинкса И пирамид Время, Веничка, дело тонкое».
Черский не пошёл сегодня на традиционную вечернюю прогулку в свою любимую лощину, что не каким-то уж серьёзным каньоном, но впечатляющим разломом земной тверди уходила вниз от дома к морю. Он намеревался сегодня лечь пораньше, чтобы и встать пораньше. Завтра к вечеру приедет «Гоша Кит». И нужно всё приготовить, чтобы достойно встретить старого друга! И нужно, тем не менее, поработать до его приезда Поработать всегда! Хоть два часа Закон! Не правило, а просто уважение к своей профессии Тем более творческой, беспокойной и хоть и не регламентированной временем а забирающей всё время
Савва Арсеньевич всё повторял про себя «он», думая о Грише, а в «уходящем» куда-то, в некую лощину, сознании звучал уже не «он», а «ом», сакральная мантра «начала и силы» И Алиса успокаивала, напевая:
Ловлю я бабочек больших
На берегу реки.
Потом я делаю из них
Блины и пирожки
И ему уже чудесится Набоков со своим сачком
* * *
Вот автор скандальной «Лолиты» хочет поймать очень красивую бабочку А Саввик кричит:
Нельзя! Это не бабочка! Это душа моей Млады!
Любитель нимфеток презрительно отвечает:
Млады? А может моей Лолиты? Тоже молоденькая! Ах вы путаник «беспутаный» Постмодернистский, «постмадерный», «хер есноваторный» Ха! С бесёнками в душе, но без путан, без «Хереса» и «Мадеры» Ну-ну Пьёте-то что? Ааа Естественно Вот и не можете осмысленно изложить даже А ну-ка, скажите мне, вот так сразу, на вскидку, пять добротных предложений на вот эти пять глаголов неопределённой формы Идут подряд: «Пора собраться встать пойти купить выпить» То-то! Писать он собрался! Ишь! А это двойное утверждение, означающее отрицание: «Ну да, конечно!», эту великую русскую ехидность вложи в уста ну, допустим, Млады твоей, или Кащея, или Бабы Яги Тоже дай мне три предложения в прямой речи Эмоциональные, глубокие, яркие
Скажи-ка, Вова Вовыч, вот что Честно только Ты для эпатажа, для скандальной известности написал «Лолиту»?