Я попытался успокоиться и сделал глубокий вдох, а затем посмотрел на часы.
Пришло время Алой готовить завтрак для Калеба.
Она прикусила губу, чтобы перестать улыбаться, но попытка провалилась, и на ее лице расплылась сладкая улыбка. Вчера вечером Алая накрасила губы красной помадой, но сейчас она стерлась, и это выглядело еще соблазнительнее. Такое вообще возможно?
У меня сегодня занятия, мы будем готовиться к итоговым экзаменам, поэтому я не могу их пропустить.
В ее голосе звучало сожаление, и я почувствовал себя счастливым. И понял ей хочется провести больше времени со мной.
Мы расстались на неделю, но казалось, прошли годы.
Когда снова подул ветер, она задрожала.
Садись внутрь, сказал я, вспоминая о хороших манерах.
Я закрыл за ней дверь, затем одним прыжком оказался на другой стороне и уселся на водительское сиденье.
Во сколько у тебя пара? я включил печку на полную мощность.
Она сняла куртку и протянула мне.
Вот, держи. Надень ее. Холодно, сказала она, а потом, закутавшись в одеяло, начала тереть руки и дышать на них, пытаясь согреться. Не раньше десяти.
Я бросил куртку на заднее сиденье.
У нас еще есть время. Иди ко мне.
Одеяло соскользнуло у нее с плеч, и я притянул ее к себе. Уткнулся носом ей в шею и стал согревать своим теплым дыханием, одновременно растирая ей спину и плечи.
Лучше?
Не останавливайся, пробормотала она, слегка сгибая шею.
Тебе все еще холодно? пробормотал я и нежно поцеловал в плечо.
Да.
Тогда позволь согреть тебя.
Я отодвинул сиденье назад. Она ахнула, когда я взял ее за талию, приподнял и посадил на себя так, что она оказалась сверху. Ее ноги обхватили меня с обеих сторон.
Ее глаза расширились от удивления. Но для этого была и другая причина.
Желание.
Глаза Вероники потемнели, зрачки расширились. Я погладил ее плечо нежными дразнящими прикосновениями и разжег огонь в ее глазах.
Ты такая красивая.
Я обвел пальцем контур ее губ. Они приоткрылись, из них доносилось теплое дыхание, а глаза теперь были почти закрыты.
Хочу тебя укусить, хрипло сказал я.
Она открыла глаза, и я увидел в них тот же голод, что мучил и меня.
Мне все время, я поцеловал уголок ее рта, намеренно промахнувшись, тебя, я поцеловал другой уголок, и она, задрожав, закрыла глаза, мало.
Калеб.
Когда она прижалась своим телом ко мне и призывно приоткрыла рот, я не сдержался.
Я погрузил руки в ее волосы и стал жадно целовать. Голодный и дикий, я словно пожирал все, что она давала мне. Все больше и больше, пока не услышал ее стон, который заполнил мой разум и заставил гореть изнутри.
Я так изголодался по ней, так изголодался по ее вкусу, прикосновениям и запаху, что перестал быть с ней нежным.
Я хотел ее. Безумно.
Я мог думать лишь о том, что хочу еще.
Она поработила меня. Каждая моя мысль, каждое чувство, каждое дыхание все принадлежало ей.
Ее руки обвили мои плечи, ногти впились мне в спину. Ноги Вероники тесно прижимались к моим бедрам, пока я исследовал губами ее шею и нежную кожу чуть выше груди.
Калеб.
Я слышал в ушах громкий стук своего сердца, когда она отстранилась от меня и облокотилась на руль. Она закрыла глаза, и я протянул к ней руки. Я все еще хотел снять с нее всю одежду.
Она снова притянула меня к себе безрассудный, дикий и горячий поцелуй. Мои руки изучали и трогали ее обнаженные ноги, сжимая, поглаживая и требуя. Я хотел прикоснуться к ней там, где я еще не позволял себе, но я не должен был делать этого здесь. Не здесь.
Когда она лизнула мне шею, я чуть не перешел грань. Мы должны остановиться или я возьму ее прямо здесь и сейчас. Но я совсем не так планировал наш первый раз.
Я коснулся ее затылка и прижался лбом к ее лбу. Наше дыхание замедлилось. Грудь и плечи Вероники поднимались в такт. Ее глаза были закрыты.
Ее грудь ее
Не думай об этом. Даже не смотри.
Блинчики?
Она открыла глаза, и я едва сумел сдержать стон. Она все еще хотела меня, я видел горячее желание в ее глазах. Она сглотнула и кивнула.
Блинчики, откликнулась она с улыбкой.
Глава 9
Калеб
Итак, я глубоко вздохнул, открывая окно автомобиля, чтобы очистить мысли. Ее дурманящий запах все еще заполнял салон.
И я утопал в нем.
Подумай о чем-нибудь другом.
Ты была в кафе «У Анны»? спросил я.
Там еще есть пекарня?
Да, есть.
Она обрадовалась.
Была, мне там очень понравилось.
Если бы я знал, что ей нравится это кафе, отвел бы туда давным-давно.
Тогда поехали.
Она улыбнулась, и мое сердце застучало сильнее и громче.
У нас есть время перекусить, прежде чем я отвезу тебя к Каре. Мои занятия начинаются в час, так что даже успею вернуться домой и принять душ. Хотя с другой стороны, я замолчал и подождал, пока она посмотрит на меня, может, ты хочешь принять душ вместе со мной?
Отчасти это была шутка. Но только отчасти.
Я ожидал, что она засмеется или закатит глаза, как в последний раз, когда задал ей тот же вопрос, но она этого не сделала. Просто посмотрела в окно, а на ее манящих губах появилась загадочная полуулыбка.
Возможно, это означает, что она
Я откашлялся и открыл рот, чтобы пошутить, но понял, что лишился дара речи.
Тогда у нас будет время позавтракать, сказала она.
Сконцентрируйся на дороге.
Включить радио?
«Я нервничаю, вдруг осознал я. Какого черта?»
Я заметил, что она пристально наблюдает за моими руками, пока я веду машину. Я немного подождал.
Она сделала глубокий вдох, словно готовилась к чему-то, а затем медленно взяла меня за руку, наши пальцы сплелись.
Это все, что мне было нужно.
Чтобы она держала меня за руку. В тот момент я чувствовал себя хозяином целого мира.
Я был даже круче, чем Джек Доусон[1].
Я обернулся и посмотрел на нее. Она покраснела и, глядя прямо перед собой, снова переплела наши пальцы.
В тот момент я точно знал, что не раздумывая умру за эту девушку.
Она была моей единственной. Всегда была.
Калеб, мне кажется, мы только что проехали кафе «У Анны».
Неужели она хочет, чтобы я помнил о каком-то кафе, когда мое сердце готово разорваться на части из-за нее?
Я даже своего имени не помнил.
Может, Джек Доусон?
Ты передумал? спросила она.
Нет, конечно. Я принял решение очень давно. Думаю, сразу, как только впервые тебя увидел.
Я чувствовал, как она смотрит на меня, как ее рука еще крепче сжимает мою руку.
Я развернулся на светофоре, поставил машину на свободное парковочное место за кафе. И просто сидел, глядя перед собой.
Помню, как впервые увидела тебя, сказала она. Это было не в клубе, а в студенческом городке.
Я вообще не помнил, что было в моей жизни до того, как встретил ее.
И что я делал?
Флиртовал с тремя девушками, фыркнула она. Я ухмыльнулся.
Ревнуешь?
Нет.
А почему тогда ты нахмурилась?
Она скрестила руки на груди.
Я не нахмурилась.
Вообще-то да.
Нет!
Да, ты
Ты ведешь себя как ребенок. Она вышла из машины и направилась к главному входу в кафе.
Смеясь, я, словно щенок, поплелся за ней.
Кафе было маленьким и уютным, в винтажном стиле, который прекрасно дополняли антикварные зеркала и черно-белые фотографии Парижа на серых бетонных стенах. Коричневые столики и стулья выглядели довольно старыми, но я понимал, что на самом деле вся мебель новая. Над баром висела большая школьная доска, на которой разноцветными мелками написали меню.
Алая пошла к стеклянной витрине, где лежали хлеб и сладкая выпечка.
Так красиво, сказала она, сияя. Ее нос почти касался стекла, когда она разглядывала витрину. Вероника выглядела прекрасно и была похожа на ребенка в кондитерской.
После того как мы сделали заказ, она выбрала столик возле окна с видом на очаровательную улицу с недавно распустившимися цветами и высокими деревьями. Я сел напротив нее. Она обхватила свои щеки руками, ее глаза горели от нетерпения.
Однажды у меня будет собственное кафе. Почти как это. Только я поставлю в нем маленький книжный шкаф, и люди смогут читать и общаться за чашечкой кофе.
Наклонившись вперед, я облокотился на стол руками и погладил ее локти, а ноги под столом зажал своими ногами.
Она делилась со мной мечтами. Она никогда раньше этого не делала.
Я буду твоим первым и самым преданным посетителем, пообещал я. А у тебя в кафе будут подавать блинчики?
Особенные блинчики, прошептала она, улыбаясь.
Я улыбнулся ей в ответ, рисуя пальцем кружочки на внутренней стороне ее локтя.
Она продолжала говорить, и ее голос был для меня словно зов сирен[2]. Мне казалось, я так долго его не слышал. Ее губы двигались, глаза блестели. Она была такой красивой.
Она легонько пнула меня под столом.
Калеб, ты слушаешь?
Ты сказала, что любишь меня. Она прикусила губу, и я понял, что она старается не рассмеяться. Не знал, что тебе нравятся круассаны. Думал, ты закажешь булочки с корицей, продолжил я после того, как официантка принесла наш заказ. Я взял нож и положил кусочек масла на блинчики.
Обычно так и есть, но иногда Деймон приносит Каре такие потрясающие круассаны. Его мама печет. Думаю, придется ее шантажировать, чтобы получить рецепт.
Я случайно вылил слишком много сиропа. Замечательно. Аккуратно поставил баночку с сиропом на стол и уставился в тарелку.
Калеб? произнесла она тревожным голосом. Что-то не так?
Что-то не так?
Я поднял глаза.
Что у тебя с ним?
С кем? она нахмурилась.
С Деймоном, проговорил я сквозь зубы. Ее взгляд прояснился, когда она поняла, о чем идет речь.
О, Калеб, она покачала головой, игриво улыбаясь. Ты ревнуешь?
Черт возьми, да, я тяжело вздохнул. Ревность это глупо, но я ничего не мог с собой поделать.
Мы просто друзья. Той ночью, когда я встретила тебя в клубе, он всего лишь успокаивал меня. Я я плохо себя чувствовала.
Я, конечно, не собираюсь указывать, с кем тебе стоит дружить, а с кем нет
Вот и хорошо.
Но, пожалуйста, пойми, я схожу с ума от ревности, когда вижу, как другие парни прикасаются к тебе, так что имею полное право ударить твоего «друга» в лицо, если мне вдруг покажется, что он ведет себя не по-дружески.
Она закатила глаза.
Я говорила тебе
Да, говорила, но ты действительно считаешь, что дружба это все, что ему нужно? Он каждый раз как бы случайно оказывается рядом, когда тебе необходимо дружеское плечо, чтобы поплакаться? А как насчет меня? Я для тебя больше, чем друг. Ты можешь плакать у меня на плече. Мое плечо твоя собственность. Если хочешь, даже могу набить здесь татуировку, я показал на свое плечо. Или ты хочешь
Она поставила свой стул рядом с моим, затем села и положила голову мне на плечо.
О, эта девушка.
Она забрала мое сердце. Целиком и полностью.
Теперь я все поняла, сказала она, но было время, когда ничего не знала. Думала, ты меня ненавидишь.
Я никогда не смогу тебя возненавидеть, я прижался щекой к ее волосам. Я люблю тебя, сказал и стал ждать. Хорошо, ты еще не привыкла это слышать. Все в порядке. Но я хочу, чтобы ты знала, каждый раз, когда я это говорю, говорю правду. Каждое слово чистая правда, закончил я.
Я люблю тебя, ответила она через секунду.
Именно так. Да, именно так. Она завладела мной.
Я это знал. Она это знала. И она знала, что я это знаю. И знаю, что она тоже это знает.
Глава 10
Вероника
Ну и как тебе живется с Карой? спросил Калеб, маневрируя между автомобилями мы попали в утренний час пик.
Мне нравится.
Надеюсь, не очень. Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
Я сжала губы, чтобы не улыбнуться.
О боже. Этот парень. Я так скучала по нему. Скучала по всему этому. И не понимала, как сильно он нужен мне, пока не потеряла. Сейчас рука Калеба снова была в моей руке, я хотела держать ее и никогда не отпускать. Он гладил мою ладонь большим пальцем, даже не замечая этого.
Прошлой ночью, когда мы гуляли по пляжу, он вдыхал запах моих волос и нежно отодвигал непослушные пряди с моего лица, целовал в плечо и гладил мою руку. Эти маленькие знаки внимания наполняли мое сердце нежностью и заставляли подступать слезы. Раньше я принимала их как должное, но сейчас это было для меня важнее всего на свете.
Я дорожила каждым его касанием.
Я с облегчением вздохнула, и напряжение внутри исчезло.
Калеб?
Да, любовь моя?
Все нежные прозвища, которые он давал мне, заставляли мое сердце трепетать.
Окно было приоткрыто, и утренний бриз откинул назад его волосы цвета бронзы, обрамляя лицо. Линии квадратной челюсти и скул были такими отточенными, что мне хотелось провести по ним пальцами.
В чем дело?
Я моргнула.
Ты о чем?
Он посмотрел на меня с понимающей улыбкой.
Может, скажешь, о чем ты думаешь? произнес он низким голосом. Или будешь вот так смотреть на меня весь день?
Попалась. Черт возьми!
Я хотела остаться с ним в машине, в этом своеобразном пузыре, где все, что имеет значение, только я и он. Но реальность уже громко стучала в нашу дверь.
Я раздумывала, что сто́ит рассказать ему, а что нет. Собиралась упомянуть о Беатрис-Роуз, которая, скорее всего, пробралась к нему в квартиру. Я считала, что это мерзко без разрешения вторгаться в чужую жизнь, и он имел право об этом знать. Но с другой стороны, должна ли я рассказывать ему все? Ведь столько событий произошло.
В чем все-таки дело? спросил он, когда припарковался возле дома Кары. Я умею хранить секреты, добавил он, поддразнивая меня.
Он поднял мою руку, согнул все пальцы, кроме указательного, и начертил им на своей груди крест в форме буквы «Х», а затем посмотрел в мои глаза пристальным и глубоким взглядом.
Ты поразила меня в самое сердце, прошептал он, а потом поднес палец к губам и поцеловал. Я даже могу погибнуть из-за этого.
Я была на грани гипервентиляции[3].
А сейчас ты расскажешь мне свой секрет?
Какой секрет? В моей голове творился полный бардак.
Он посмотрел в окно.
Не хочу еще раз пережить то, что случилось между нами, произнес он, а затем взглянул на меня, его глаза были серьезными. Без тебя моя жизнь была похожа на ад.
У меня перехватило дыхание.
Это был ад и для меня.
Значит, расскажи мне, что тебя тревожит.
Не привыкла рассказывать кому-либо о своих проблемах или страхах. Вообще не привыкла кому-то что-то рассказывать. Но это же Калеб. Время, которые мы провели не вместе, помогло понять, насколько он важен для меня. Прежде боялась отдать ему слишком много себя. И сопротивлялась, потому что опасалась, что он уничтожит все, что я дала, а сама я останусь ни с чем как моя мама.
Но теперь, когда на самом деле узнала Калеба, не хочу ничего взамен.
Он может забирать все всю меня.
Кто-нибудь, кроме меня и твоей матери, знает код от квартиры?
Нет, ответил он. Только вы с ней. А что?
Той ночью, когда я приходила к тебе, видела, как Беатрис-Роуз выходила из лифта.
Калеб тихонько выругался.
Она тоже знает код. Я давным-давно сказал ей. И вообще забыл об этом, пока ты не напомнила. Черт! Сменю его сразу же, как только доберусь до дома. Она, кстати, в хороших отношениях с охранниками, они ее знают. С ними тоже надо поговорить. Я видела, Калеб расстроился. Он провел рукой по волосам, а его глаза потемнели. Она снова доставала тебя?
Я прикусила губу.
Должна ли я все рассказать?
Я так долго сама о себе заботилась. Так долго держала все внутри и сама со всем справлялась, что мне до сих пор было сложно делиться с кем-то своими проблемами.
Кроме того, не хотела жаловаться. Или чтобы он думал, что я жалуюсь. Но это же Калеб!
Маленькими шажками, Вероника. Маленькими шажками.
В тот раз нет. А ты вообще был у себя, после того как вернулся из загородного дома?
Да, был.
Ничего не пропало?
Нет, вроде бы ничего, он нахмурился. Ты что-то недоговариваешь.
Он так хорошо знал меня.
Я открыла дверь машины.
Давай зайдем внутрь.
Можно мне посмотреть твою спальню? спросил он, как только мы вошли и он снял ботинки возле двери.
Мое сердце бешено билось. Я сглотнула.
Конечно.
Я шла впереди. Прежде чем открыть дверь своей комнаты, глубоко вздохнула. Не глядя на него, вошла внутрь и сразу направилась к шкафчику, чтобы выбрать одежду, которую надену после душа.