Вскоре произошло событие, которое еще больше укрепило их дружбу. Однажды Басаргин позвонил Андрею и, смущенно покашливая, произнес:
Хотел обратиться к тебе по одному деликатному вопросу Всем известно, да и сам я убедился, что у твоей Аллы прекрасные украшения, в которых она выглядит лучше всех. И что все эти украшения подбираешь ей ты
Почти все, засмеялся Андросов. Сейчас-то она и сама многому научилась, хотя раньше в этом совсем не разбиралась. Скажу честно времени на ее обучение я не жалел. И мы уже давно вместе по особым случаям ее день рождения или годовщина свадьбы ходим в один ювелирный магазин и что-нибудь там прикупаем. Там отличный выбор магазин солидный, существует более ста лет, вещи выглядят дорого, только цены Он вздохнул. В общем, под стать этому магазину. Многим, к сожалению, не по карману.
Дело в том, что скоро у нас с Машей годовщина свадьбы 15 лет. Глеб помолчал. И я решил подарить ей что-нибудь красивое. Серьги и кольцо в придачу. Но я в этом совсем не разбираюсь. Так что вся моя надежда на тебя и на твой вкус, заключил он. Поможешь другу?
Конечно. Давай сразу после работы поедем туда и постараемся что-нибудь подобрать.
После работы они поехали в район Коббл-Хилл в Бруклине, где располагался ювелирный магазин. В нем, как всегда тихо играла музыка и пахло хорошим кофе им по традиции угощали посетителей.
Увидев постоянного покупателя, хозяин заведения мистер Говард Томпсон вызвался лично обслужить его.
Нет, улыбнулся Андрей, сегодня подбирать украшения будет мой друг. Он кивнула на Басаргина. А я ему помогать.
Томпсон немедленно выложил перед ним коллекцию драгоценностей, которые, по его мнению, подошли бы Глебу. На лице Басаргина появилось растерянное выражение он смотрел на многочисленные серьги с аквамаринами, изумрудами и сапфирами, кулоны с драгоценными камнями, неловко перебирал их и никак не мог определиться.
Стоявший рядом с ним Андрей наметанным глазом окинул коллекцию и взял золотые серьги с бриллиантами. Они ярко переливались на его ладони.
Это украшение прекрасно подойдет и для похода в театр, и на прием, да и дома с любимым мужем с бокалом шампанского посидеть, сказал он. Просто представь их в ушах твоей Маши
Басаргин кивнул. Это были действительно великолепные серьги! Странно, что он сразу не обратил на них внимания.
Я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что вот это кольцо отлично гармонировало бы с серьгами. Андросов показал Басаргину изящное кольцо с бриллиантом. Басаргин покрутил его, рассматривая с разных сторон. Да пожалуй
Но лучше посмотреть что-нибудь еще, чтобы не ограничивать свой выбор, продолжал Андрей. Вот это кольцо, например И вот это.
Басаргин, словно мальчишка, попавший в магазин игрушек, принялся перебирать и сравнивать кольца. Его глаза горели. Улыбался и Андросов ему было приятно видеть своего друг таким счастливым, таким увлеченным.
Но что-то в обычной расслабленной обстановке магазина начало вдруг напрягать Андросова. Что-то было не так Он мучительно пытался понять, что же именно это было. Может, дело было во младшем продавце, который неожиданно стал назойливо крутиться около них, хотя их обслуживал лично мистер Томпсон и они в услугах младшего продавца не нуждались?
Внезапно Андрей заметил, как младший продавец, видя, что его хозяин плотно занят с клиентом, что-то быстрым движением опустил в карман плаща Басаргина.
Андросов подскочил к этому продавцу и, сдавив его запястья железными пальцами, громко позвал хозяина:
Господин Томпсон, я видел, как ваш сотрудник что-то подложил в карман плаща моего друга. Пусть он сейчас вытащит эту вещь обратно и передаст вам!
Лицо Говарда Томпсона перекосилось. Красный как рак хозяин потребовал от продавца выполнить просьбу Андросова.
Тот нехотя полез в карман Басаргина и вытащил оттуда кольцо с крупными бриллиантом.
У хозяина глаза вылезли из орбит. Он даже не показывал это кольцо Андросову и Басаргину!
В голосе Андросова зазвучали стальные нотки:
Я понимаю, мистер Томпсон, что вы лично к этой провокации не причастны. И я уверен, что вы сделаете все возможное, чтобы этот постыдный факт не попал на страницы американской прессы. Иначе ваш семейный бизнес придется закрыть возмущенные клиенты покинут вас. А ведь ваш замечательный магазин существует более ста лет. Как жаль!
На вальяжного, всегда уверенного в себе Томпсона было жалко смотреть сейчас он напоминал рыбу, вытащенную из воды, и только жадно хватал ртом воздух.
А Андросов подошел к окну и стал внимательно рассматривать улицу перед магазином. Ничего необычного вот прошла, тесно обнявшись, молодая парочка, проехал на ярко-желтом велосипеде разносчик пиццы, невообразимо тучная женщина вывела на прогулку сразу четырех маленьких такс И вдруг он заметил одного папарацци из печально знаменитого желтого издания, замершего в хищной позе и держащего фотоаппарат наизготовку.
Побагровев, Андрей подбежал к младшему продавцу:
Сейчас вы немедленно позвоните своему сообщнику и скажите, что никакой сенсации не будет. Провокация отменяется!
Продавец трясущимися руками вытащил телефон и набрал номер. А Андросов с Басаргиным увидели, как папарацци попятился, спрятал фотоаппарат в сумку и растворился в толпе нью-йоркцев, спешащих по своим делам.
Так эта провокация, организованная против Басаргина, провалилась. Благодаря чутью и мгновенной реакции Андросова.
Вскоре Басаргина назначили старшим советником Представительства, и круг его обязанностей расширился и стал еще более ответственным. Он весь день пропадал на работе, но вечерами неизменно выходил с Андросовым на теннисный корт и самозабвенно гонял мяч. И во всем представительстве не было более близких друзей, чем они.
Но однажды Глеб закончил игру гораздо раньше обычного. Взглянув на недоумевающего Андрея, он объяснил:
Хочу с тобой посоветоваться. Даже заказал ради этого столик в нашем ресторане. Поехали, там нас уже ждут.
Когда они уселись за старинный дубовый стол, привезенный в эту итальянскую тратторию из Феррары, и им подали восхитительную ароматную пиццу по-неаполитански, Глеб пригубил бокал красного вина и произнес:
Мне предложили работу в Москве. Но не в министерстве иностранных дел. А в нефтяной компании «Нобель-ойл».
Что же именно?
Заниматься международными проектами компании.
Но тебе этого не очень-то хочется, проницательно заметил Андросов.
Глеб вздохнул:
Понимаешь, когда ты отдал МИДу столько лет своей жизни, знаешь всех и вся, когда ты уже кое-что понимаешь в дипломатии, менять стезю не очень хочется. Он оглядел уютный зал ресторана. К тому же, не скрою, мне нравится Нью-Йорк. И очень нравились Женева и Вена, в которых я работал до этого. Если я перейду в «Нобель-ойл», то вместо уютных ресторанчиков, красивых набережных, парков и бульваров меня ждут одни нефтяные вышки и инспекции нефтеперегонных заводов.
Возможно, они будут расположены в очень живописных местах, улыбнулся Андросов. А если без шуток, Глеб тебе же предлагают стать кем-то вроде министра иностранных дел «Нобель-ойла». А сам «Нобель-ойл» это что-то вроде государства в государстве. Компания расположена на огромной территории, в ней работают сотни тысяч людей. Андросов внимательно посмотрел на Глеба. Вот кого, быть может, ты станешь представлять.
Я думал об этом, но Всегда решительный и уверенный в себе Басаргин опустил глаза. Андросов видел, как ему нелегко.
Не стану говорить, что бы сделал я, если б мне предложили это ведь это предложили не мне, а тебе, что уже свидетельствует о многом, медленно произнес Андросов. А хочешь сделаем так подбросим монетку, и в зависимости от того, какой стороной она упадет, станет ясно, к чему тебя толкает судьба.
Давай! с видимым облегчением сказал Басаргин. Орел!
Андросов выудил из кошелька затертую четверть доллара и подбросил вверх. Монетка со звоном упала на полированную поверхность стола. В мягком ресторанном освещении поблескивали широко расправленные крылья орла.
Андрей улыбнулся:
Полностью совпадает с моей рекомендацией. Но ты, конечно, еще подумай. И посоветуйся с Машей ведь именно ей придется разделить с тобой бремя твоего решения.
Две недели спустя в представительстве России был организован прощальный прием по случаю окончания работы старшего советника Глеба Басаргина и его отъезда в Москву. Пришло множество дипломатов почти из всех миссий, аккредитованных в Нью-Йорке, с которыми пересекался по работе Басаргин, пришли его знакомые журналисты, куратор музея «Метрополитен», с которой Басаргин сотрудничал во время выставки произведений «Эрмитажа». Пришел и его старый знакомый обладатель львиной гривы седых волос и черной, как смоль бороды почти до пояса Осип Бар-Цадик, внук раввина из украинской Умани, поэт и философ, предпочитавший знакомить публику со своими произведениями на небольшой площадке прямо под мостом Куинсборо.
Люди произносили прочувственные речи, желая Басаргину счастливого будущего, а одна эмоциональная советница из представительства Сьерра-Леоне даже разрыдалась. Глеб мужественно принимал нескончаемый поток поздравлений и пожеланий, а затем, улучив момент, подошел к Андрею:
Наверное, этого не было бы, если б не ты
Андросов пожал плечами:
Надеюсь, что мой совет в чем-то помог тебе. Маша ведь тоже тебя поддержала?
Глеб кивнул.
Интересно, где ты будешь заниматься в Москве теннисом, протянул Андрей.
Басаргин вздохнул:
Теперь там уйма кортов, но, боюсь, мне будет не до тенниса. Он крепко сжал бокал с вином в своих сильных пальцах. Это и есть как раз то, чего я так опасался.
Взгляни на это дело иначе: кто-то же должен делать эту работу. А ты ее сделаешь лучше других. Я уверен в этом!
Слова Андросова оказались пророческими: вернувшийся в Москву Басаргин сделал головокружительную карьеру сначала возглавил международный департамент «Нобель-ойла», а через три года стал одним из вице-президентов этой могущественной нефтяной корпорации.
Правда, одновременно сбылось и другое его пророчество после перехода в «Нобель-ойл» Глеб уже больше не принадлежал себе, работа поглощала все его время, и если он не находился в бесконечных разъездах по стране и за ее пределами, то работал допоздна в Москве. Его должность подразумевала необычайную ответственность, а судьбы тысяч людей, которые от него зависели, требовали непрестанного внимания. Даже поговорить по телефону с ним было трудно, и поэтому Андрей общался в основном с его женой Машей.
С Машей общалась и Алла Андросова. Алла очень гордилась, что у ее мужа есть такой влиятельный друг, но и немного побаивалась Басаргина она чувствовала, что Глеб видит ее насквозь. Он оказался, наверное, единственным сотрудником Представительства России при ООН, на кого ее чары не подействовали. А ведь она так старалась ему понравиться Но он сразу дал понять: не стоит. И Алла поняла
Но сейчас было не до старых счетов. Басаргин был, пожалуй, единственным, кто мог помочь и ей, и Андрею. Прежде всего Андрею, потому, что ни у кого не было такого влияния на Андрея, как у Глеба.
Поэтому Алла оделась как на парад, тщательно накрасилась не очень броско, но эффектно и, довольная полученным результатом, стала ждать назначенного времени. Она точно в 15.00 прибыла к штаб-квартире «Нобель-ойла», расположенной на Цветном бульваре, и не удивилась, когда мужчина лет тридцати, стоящий у тяжелых полированных дверей, сразу направился к ней, мгновенно выбрав ее из более чем двадцати человек и ввел в здание, небрежно кивнув охране: «К Басаргину!»
В кабинете, где все сверкало и сияло, как полагается по статусу одному из влиятельнейших и богатейших людей России, Аллу ожидал Глеб. Он нисколько не изменился с момента их последней встречи в Нью-Йорке. Пожалуй, даже постройнел и помолодел.
Не предложив ей сесть, он почти ласково приказал:
Не смей мне врать! Я знаю, что происходит с Андреем, и в этом твоя вина. Но у нас пока есть время и ситуацию можно исправить. Он внимательно посмотрел на женщину. Андросов нужен «Нобель-ойлу». У нас на него серьезные виды, фантастические планы. Мы собираемся разрабатывать нефть на шельфе Тринидада и Тобаго. Надеюсь, ты слышала о таком государстве? и он скептически посмотрел на Аллу.
В ответ женщина машинально кивнула.
Так вот, нам там нужен, просто необходим Андросов с его блестящим знанием английского и испанского языков, с его организаторскими способностями. А главное с его порядочностью. И он снова, но уже многозначительно посмотрел на Аллу, как бы говоря: «А я-то знаю, что ты баба непорядочная».
Алла нервно сжала руки и закусила губу. В другой ситуации она бы так ответила этому наглецу, что тот надолго запомнил бы. Но сейчас ей лучше было вообще позабыть про гордость.
Глеб Басаргин подался вперед:
Пока ты целыми днями носилась по магазинам в погоне за модными тряпками, Андрей и я работали как проклятые. А после работы шли на теннисный корт. Как ты понимаешь, у дипломатов теннис тоже часть работы. И там, на кортах Центрального парка, нашими партнерами часто бывали дипломаты из Южной Америки один аргентинец и первый секретарь миссии Тринидада и Тобаго. Аргентинец переехал в Вену, работает в представительстве своей страны при ЮНИДО Организации по промышленному развитию ООН, а вот Патрик Делейни стал министром энергетики Тринидада и Тобаго. И непосредственно курирует те самые участки шельфа, на которых мы планируем добывать нефть.
Я поняла, кивнула Алла.
Глеб Басаргин холодно усмехнулся:
Очень рад, что голова у тебя наконец начала работать. А не другие части тела Он скрестил руки. Патрик Делейни был отличным парнем, и у меня с ним установились хорошие взаимоотношения, но по-настоящему близок он был именно с Андреем. Они вместе ходили в музей «Метрополитен», Музей Гуггенхайма и в Музей современного искусства, и по его просьбе Андрей перевел на английский книгу про нашего мордовского скульптора Степана Эрьзя, который почти четверть века прожил в Южной Америке, где делал скульптуры из твердого, как камень, дерева кебрачо. Эта книга был издана в Порт-оф-Спейн и имела большой успех, а сейчас успешность нашего проекта в Тринидаде и Тобаго во многом зависит от того, сумеет ли Андрей выехать туда и возглавить представительство «Нобель-ойл». Басаргин сузил глаза и стал похож на своего отца генерала Виктора Басаргина, грозное имя которого было известно не только в России, но и в Афганистане и Вьетнаме, где ему довелось воевать. Поэтому ты сделаешь все, чтобы он немедленно бросил пить, расстался с Ладой и обрел душевный покой. Ты в ответе за его здоровье. А если со здоровьем возникнут проблемы, ты сделаешь все и даже больше, чтобы его спасти. Поняла?
Алла опять кивнула. Произнести что-либо она уже не осмеливалась.
Басаргин рявкнул:
А теперь кругом и шагом марш отсюда!
Алла вылетела из кабинета как пробка и только на улице пришла в себя. «Что же это было?» пронеслось у нее в голове, когда она садилась в машину, собираясь ехать домой.
«Ах, да у Андрея будет и неслыханный карьерный взлет, и статус, и другие деньги. Значит, и у меня тоже. И я опять в шоколаде, поняла она. Тогда за работу!»
Алла довольно легко отшила «необременительную любовницу». Со спиртным было сложнее, однако она сумела выиграть и эту битву посадила мужу на строгую диету, без алкоголя и жирной пищи, и вскоре Андросов выглядел почти так же, как и во время работы в Агентстве. Теперь он целенаправленно готовил себя к новым условиям существования. Его, как и Аллу, вдохновляло намерение Басаргина использовать его в очередных грандиозных планах «Нобель-ойла». Даша исчезла, бросила его, найти ее невозможно, как он ни пытался. Остается одно жизнь без любви, жизнь без Даши. Но будет работа, на которой он с его опытом и знаниями принесет пользу тысячам людей и не подведет друга Глеба.