И все же в глубине души его не отпускала тоска по Даше. Он ощущал ее как физическую боль, как астму ему трудно было дышать. Острая ноющая боль постоянно подступала, сжимала грудь и горло, особенно по ночам, когда он часами лежал без сна, отвернувшись от безмятежно посапывающей Аллы. Конечно, безумно интересно прилететь на Тринидад и Тобаго и после стольких лет разлуки встретиться с Патриком Делейни и с его женой, очаровательной Синтией, но Андрею оставалось лишь скрипеть зубами, потому что у Патрика была и прекрасная Синтия, и трое замечательных детей, а у него не было ничего. Он сам был как брошенный на произвол судьбы ребенок, которому надо было одному выживать в жестоком мире без любви, без детей, без Даши. И как он ни старался забыть об этом, переключиться на предстоящую службу в далекой Южной Америке, думать о работе в «Нобель-ойл», у него почти ничего не получалось.
И однажды его увезли на «скорой» в Первую градскую больницу: в 43 года этот красивый, спортивный мужчина, совсем недавно выглядевший на 30 лет, заработал обширный инфаркт.
Это установили врачи в приемном покое больницы. Первичный осмотр показал, что дело плохо Андросов не ощущал ничего, кроме сильной сдавливающей боли за грудиной, а участок миокарда уже полностью подвергся некрозу, омертвел. Андрею срочно сделали компьютерную томографию, и глава бригады хирургов, опытнейший Казбек Асланович Кабардинов, сказал:
Какой тяжелый случай! Боюсь, этого джигита мы уже не вытянем
Тихий провинциальный городок Таруса раскинулся на живописных холмах и вдоль оврагов на берегу Оки. Он утопал в зелени садов и запахах цветов, когда летней душной ночью сюда на машине прибыла Даша Елагина. Она вынула спящего Костика и внесла в дом. Несмотря на позднее время, в доме горел свет. Их ждали.
Посмотрев на ребенка, Беата Станиславовна Лещинская всплеснула руками.
Матка Боска! Что сделали с ребенком?
Потом, потом, Беата Станиславовна! Даша с трудом перевела дух. А сейчас мы будем спать, мы очень измучены.
Уж я-то вижу, горестно покачала головой полька. И прошлогодний отдых вам не впрок. Только 9 месяцев назад вы уезжали от меня крепенькие, как грибы-боровики, а сейчас что? Скелеты и те краше выглядят!
Ну, будет вам, будет, я и так еле на ногах стою, пробормотала Даша.
И она рухнула в чистую, пахнущую свежестью постель. Уже проваливаясь в сон, она подумала: «Этот дом и эта постель мое прибежище на долгие годы. Что-то с нами будет?»
На следующее утро их ожидало на завтрак парное молоко, теплый хлеб и омлет. Костик попробовал всего по чуть-чуть, и снова, как подкошенный, упал в свою постельку.
А Беата Станиславовна пригласила Дашу на веранду. Там колыхались белоснежные занавески, а в красивой белой вазе на столе стояла фиолетовая махровая душистая сирень. Даша подошла к окну. Небо было высокое и ярко-синее. На веранде царил безмятежный покой. Это был рай. «Какой контраст по сравнению с тем, что происходило последние семь дней, подумала Даша. Я побывала в аду. И не знаю, как это все отразится на психике ребенка».
Она забарабанила пальцами по подоконнику:
Беата Станиславовна, мой рассказ будет долгим и очень тяжелым.
Не забывай, дорогая, что я акушерка. Привыкла к долгим и тяжелым родам. И не все они кончаются рождением ребенка. Я видела и смерть, тихо произнесла пожилая женщина.
Даша отошла от окна и бессильно опустилась в плетеное кресло.
Это началось год, да, год назад, сказала Даша, точно удивляясь сама себе. Извините, но у меня за последнее время все в голове так перепуталось, что кажется, будто прошло сто лет, и я уже древняя старуха.
Беата Лещинская сделала жест мол, продолжай.
Итак, я шла на работу, как вдруг из магазина выбежал мужчина и помчался к своей машине, которую пытался вскрыть вор-барсеточник. Он случайно сбил меня с ног. Я упала, очки разбились. Почти. Он хотел отнести их в ремонт, но я отказалась этот мужчина показался мне тогда нахалом, и я даже не рассмотрела его как следует. А он меня запомнил. Оказалось, что он большой начальник, недавно принят на работу в наше информационное Агентство на Зубовском бульваре. И увидев меня на работе, снова стал рассыпаться в извинениях. Понимаете, он много лет проработал переводчиком в ООН и был вежлив до противности. И до того доизвинялся, что рассказал об этом случае жене, и она упросила его пригласить нас с Костиком на обед в порядке компенсации материального и морального ущерба, как он тогда сказал. Жена у него оказалась красавицей, прямо голливудская кинозвезда. Хотя на самом деле доярка из Холмогор.
Даша надолго замолчала. Даже простое упоминание об Алле вызывало в ней боль и гнев. А ведь предстояло еще столько рассказать!
Беата Станиславовна не торопила, понимая, что произошла страшная трагедия. Она тихо сидела в кресле, аккуратно сложив руки на коленях. Только глаза ее поблескивали.
Эта жена а ее зовут Алла казалось, поначалу полюбила нас, особенно Костика. Особенно Костика, Даша зарыдала в голос и начала раскачиваться в кресле.
Беата Станиславовна быстро встала, подошла к буфету, накапала что-то в рюмочку и заставила Дашу выпить. Через несколько минут молодая женщина немного успокоилась.
Своих детей у нее не было. Она говорила, что страстно их желала, и теперь очень страдает. И даже плакала при мне. А я ее успокаивала. И разрешила играть с сыном я видела, как он ей понравился. И Костик очень к ней привязался. К ней и к ее замечательной таксе. В общем, казалось, что мы подружились. Даша нервно усмехнулась. Я ей так полюбилась, что она даже захотела выдать меня замуж за своего племянника. Буквально из кожи вон лезла ради этого. Но вы же знаете, я не собиралась замуж! И тут Алла начала сердиться. Она даже не старалась скрыть своего раздражения. И мы стали встречаться все реже и реже. А потом ее муж, ну, тот, который меня толкнул на улице, подвез меня до детского сада. В машине что-то случилось, и он, и я, и мы
Что же вы сделали? спросила Беата Станиславовна.
Понимаете, когда мы мчались, чтобы побыстрее добраться до детского садика, Андрей чуть не задавил старушку. Правда, она сама бросилась под колеса. Но он резко затормозил, я на него упала и, и начала запинаться Даша и покраснела.
И вы поняли, что любите друг друга, проницательно заметила полька.
Нет, тогда мы этого не поняли, честно призналась Даша. Или не захотели понять. Но нам стало как-то неловко общаться друг с другом. Не было прежней естественности, непринужденности. Мы словно дошли до какой-то черты и остановились перед ней, и надо было или переходить эту черту, или резко пятиться назад в общем, все стало совсем сложно. Никто из нас не мог сделать шаг ни вперед, ни назад.
Так бывает. Это только говорят, что человек по природе решительный, и хозяин своей судьбы. Какой хозяин Некоторые даже вон картошку вырастить не умеют, фыркнула Лещинская.
В общем, мы как-то долго снова не общались. А потом он однажды пришел ко мне и рассказал, что узнал о жене страшную новость: оказывается, она от него забеременела, но тайно сделала аборт, так как панически боялась испортить фигуру. А той женщине, своей подруге, которая по секрету все это устроила, поклялась, что вынуждена на это пойти, поскольку у мужа, мол, в роду все шизофреники. И она не хотела иметь больных детей.
Ничего себе! присвистнула Лещинская.
И Андрей, ее муж, снова покраснела Даша, решил развестись с ней, потому что наконец понял, что она много лет ему лгала. Он был раздавлен этим сообщением и очень страдал. Я пыталась его утешить, я сама была в шоке от происшедшего, это вообще не укладывалось у меня в голове, и вот мы
Она замолчала, не в силах выговорить ни слова. Ей вдруг стало жутко стыдно.
В общем, мы стали любовниками, наконец произнесла она. Нам было так хорошо друг с другом! Я и не знала, что можно так хотеть мужчину и получать такое наслаждение от него. Но нет, это была не только физическая любовь, самая фантастическая на свете. У нас было и родство душ, интересов, увлечений. Даже мыслей. Мы стали одним целым, я не могла без него прожить и дня, и часа. Что бы я ни делала, где бы ни находилась, в мозгу стучала только одна мысль: «Андрей, Андрей, люблю, люблю, хочу, хочу», и Даша унеслась мыслями в то прошлое, где они с Андреем были счастливы.
За окном, в глубине сада, мелодично пел свою трель невидимый дрозд.
Вот вы акушер, опытный гинеколог а знаете ли вы, что можно испытать оргазм только глядя на руки любимого мужчины? через минуту смутила она своим вопросом немолодую польку. Когда он только ко мне приближался, во мне взрывались тысячи молний, и я истекала соками. Я могла умереть за него, а он за меня.
Да, такое бывает, но редко, задумчиво сказала Беата Станиславовна. Я верю, девочка, что ты полюбила.
Да, я люблю Андрея, люблю безумно, я умираю от любви. Но я его никогда не увижу. Н-И-К-О-Г-Д-А! с отчаянием прокричала Даша.
Почему, милая? пыталась успокоить ее хозяйка.
Потому, что его жена похитила Костика, и Даша буквально затряслась от ярости и горя. Это называется киднеппинг. Раньше я только в фильмах такое видела. И в книгах. Она грозила надругаться над ним. Она когда-то училась на ветеринара, умела холостить быков. Ну, вы понимаете Лицо Елагиной исказилось.
Полька онемела. Такого рассказа она не ожидала, хотя с самого начала готовилась услышать нечто страшное.
И я скажу тебе: это не женщина а чудовище, наконец обрела она дар речи.
Она продержала Костика целую неделю в подвале или в какой-то квартире или даче. Не кормила и запугивала. И только позавчера вернула его мне. Но в обмен на страшную клятву никогда больше не встречаться с Андреем и покинуть Москву, на глазах молодой женщины показались слезы.
Полька подошла и порывисто обняла ее за плечи:
И ты, конечно, дала эту клятву?
Да, я же мать. Наверное, не самая плохая. Я не могла слышать крики Костика по телефону. Теперь слезы текли по щекам Даши ручьем. И представлять, что она делает с ним. Он же совсем маленький
Ах, она негодяйка! Ах, садистка! Но Бог накажет ее! Поступить так с ребенком! Который к тому же был к ней так привязан, убежденно сказала Беата Станиславовна.
Может быть, мрачно сказала Даша. Но мне от этого не легче.
А Андрей ничего не знает? спросила после небольшой паузы старая полька.
Ничего. Он не знает даже, что я беременна от него, вырвалось у Даши. О, Господи, за что мне такие страдания!
Вновь наступила тишина. Слышно было, как тонко чирикали в саду неутомимые трясогузки, незаметно присоединившиеся к дрозду.
И что ты собираешься делать? спросила акушерка.
Сначала хотела сделать аборт. Даша стиснула руки. Но потом подумала, что это подло, ребенок ведь ни в чем не виноват. И все же, я пока окончательного решения не приняла. Пока надо как-то жить. А главное вывести Костика как можно скорее из этого состояния.
Да, он находится в шоке, подтвердила Беата Станиславовна. Но я завтра посоветуюсь с нашим местным психиатром. Она улыбнулась. Это молодой специалист, прибыл к нам из Калуги, полон прогрессивных идей. Пожалуй, именно он и сможет помочь. Я поговорю с ним завтра же. Никому не афишируя это, конечно, твердо заключила полька и добавила: А ты пока иди в постель и спи, сколько твоей душе угодно. Только перед этим выпей настой. Там боярышник, душица и пионы: хорошо помогает и химии никакой. Я его тебе уже приготовила, вот он, на буфете. А завтра пойдем на Оку. Погуляем, подышим нашим тарусским воздухом. Утро вечера мудренее, ведь так гласит поговорка.
Даша кивнула. А женщина продолжала:
Ты должна успокоиться, Даша, ради будущего ребенка. Пройдет время, и мы что-нибудь придумаем. Главное: ты теперь не одна. Я рядом. Помнишь, как мы с твоей мамой говорили? «Вместе мы сила». Вот так-то.
Елагина снова кивнула. Она прекрасно это помнила! Беата Станиславовна была самой близкой подругой мамы Даши. Ее далекие предки, польские дворяне графы Лещинские а Польша тогда входила в состав Российской Империи были арестованы царским правительством Александра II за революционную деятельность, за то, что подняли восстание и боролись за независимость своей Родины, и сосланы на Кавказ. Кавказ тогда не был всесоюзной здравницей и великолепным курортом. Он, особенно побережье от Сочи до Гагр, считался гиблым местом. Здесь было слишком влажно и свирепствовала малярия. И только когда начались массовые посадки эвкалиптовых деревьев, всасывающих лишнюю влагу из почвы и обладающих полным набором ценнейших для здоровья человека ферментов, страшная болезнь отступила. Но и тогда в горах Кавказа осталось множество бандитов, совершавших дерзкие набеги на мирные селения и предки родителей Беаты Станиславовны не раз могли пасть их жертвой. В конце концов, им просто повезло и они выжили.