Ты начитался шпионских романов.
Кажется, здесь! подбежал к ним переводчик. Говорит, такой же забор синий.
У нас весь город в синих заборах, вздохнул Усманов. Пусть дом показывает.
Шухрат закивал.
Говорит, это чуть дальше, сказал переводчик.
Они не успели сделать и шага.
Завизжали тормоза, и из-за поворота вылетела «газель». Развернулась ржаво-грязным боком, перегородив дорогу.
Дверь со скрипом отъехала в сторону, и на асфальт один за другим спрыгнули человек десять коренастых бородатых мужиков в камуфляже.
Один из них вышел вперед и обвел всех тусклым взглядом.
Проклятье, пробормотал Усманов, нашаривая кобуру и делая над собой усилие, чтобы не отступить.
Ты здесь главный? спросил человек, в упор глядя на него.
Следственный комитет. Старший следователь Усманов. Стойте на месте.
Человек шагнул вперед.
Вижу, ты меня узнал. Стало быть, знаешь, зачем я приехал.
Глеб Родионов мало походил на свои старые фотографии, где он был бритым и молодым. Теперь седая кустистая борода скрывала его лицо буквально до глаз. Да и остальные слабо напоминали стародавних нацистов в берцах и черной коже. На вид это были скорее охотники или фермеры.
Ты отдашь мне эту мразь или я сам ее заберу, сказал Родионов.
Шухрат отскочил назад и прижался спиной к минивену СК.
Стойте! Усманов поднял руку. Никто никого не заберет. Идет следствие. И, я вас уверяю, гражданин Родионов, виновные в смерти вашей дочери понесут наказание.
Следствие, горько усмехнулся тот. Знаю я ваши следствия. Диаспора занесет твоему начальству, и обезьяна уползет к себе в кишлак, целая и невредимая. Уйди с дороги, не доводи до греха.
Он махнул рукой, и десяток бородачей шагнули вперед.
Ни с места! заорал Усманов и выхватил пистолет. Это нападение на сотрудников следственных органов. Еще шаг, и я буду стрелять.
Храбрый какой, усмехнулся Родионов. Ты знаешь, что будет, если я начну людей собирать? Народных волнений захотел? А? Начальник? Сколько ваших начальственных голов полетит, если к вам в управление толпа придет? А если толпа придет в кремль к губернатору? Как думаешь, кого Москва козлом отпущения назначит?
Светло-голубые глаза Родионова казались безумными.
Отдай мразь. Всем только хорошо будет.
Усманов медленно опустил руку с пистолетом на уровень его лица.
Нет.
Родионов устало вздохнул и сразу поник, будто из него выпустили весь воздух.
Ну, раз так, то будет вам всем бунт, начальник.
Один из камуфлированных сплюнул и прохрипел:
Их всего пятеро, Глеб. Лучше покончим с этим здесь и сейчас.
Остальные загомонили. Кто-то достал из-за пазухи обрез.
Не советую, Усманов перевел ствол на него. Если вы сейчас развернетесь и уедете, я обещаю оставить ваше правонарушение без последствий.
Вы слышите? обернулся к своим Родионов. Он обещает. А что ты моей дочери пообещаешь, гребанная ты вертикаль власти?
Все разом загомонили, и сквозь этот шум прорезался вдруг визгливый голос Шухрата:
Аллах акбар!
Бородачи взревели и рванули вперед, взметнув вверх биты и монтировки. Родионов отбросил в сторону вставшего на его пути опера, и что-то орал сбоку водитель, и из-за этого бедлама никто не услышал хлопок выстрела. Просто все вдруг замерли в одно мгновение, замолкли и уставились куда-то за спину Усманова.
Он обернулся.
Шухрат Салимов медленно сползал по борту минивена. В его лбу зияло черное отверстие, откуда толчками выдавливалась кровь.
Глава 13. Руины
Когда Глеб Родионов запрыгнул в «газель», а остальные бородачи бросились врассыпную, времени на раздумья оставалось мало. Где-то выла приближающаяся сирена, но выла она совсем не в той стороне, куда, виляя, уносилась ржавая «газель».
Шеф! Ты куда?! заорал водитель, но Усманов уже бросился наперерез ползущей по дороге «гранте», размахивая удостоверением.
Сидевшая за рулем девчушка с вытаращенными глазами ничего не успела сказать на бурный поток требовательных объяснений. «Опасный преступник, погоня, возможна стрельба». Просто выкарабкалась наружу, теряя очки.
Ловите этих! крикнул Усманов и прыгнул за руль.
Опера уже крутили двух самых нерасторопных бородачей.
«Газель» была уже далеко, у выезда на проспект, и Усманов кинул машину на встречку, сопровождаемый воплями и сигналами. В обычные времена здесь плотно стояли друг за другом, но при коронавирусе гнать было проще. Когда навстречу попался выгружающий пассажиров трамвай, Усманов рванул через газон, клумбу и тротуары к выезду. «Гранта» подпрыгивала и громыхала как ржавое ведро.
Родионов выжимал все возможное из дохлого движка. Усманов едва успел заметить, как «газель» ринулась через весь проспект по диагонали, через все полосы и двойные сплошные линии, лавируя между тормозящими и орущими автомобилями. Рейсовый автобус развернуло боком, перегородив половину дороги, и в узкой щели между ним и деревьями Усманов увидел, как «газель» свернула мимо строящегося аквапарка к лесу.
Он нашарил телефон:
Преступник направляется к Оке, вниз.
Принято, подумав, сказал дежурный. Помощь нужна?
А сам как думаешь?
Ближайшая машина в пяти минутах. Могу снять ту, что сейчас к вашим подъехала и сбежавших ловит.
Обойдусь. Он один.
Дорога вела мимо гаражей и была вся в колдобинах и рытвинах с торчащим кусками асфальта. Когда началась лесопарковая зона, дорога пошла под уклон, оставляя по сторонам заросшие корявыми деревьями склоны. Асфальта больше не было, а была глубокая колея грязи вперемешку с гравием.
Здесь почти никто не ездил. Разве что летом к берегу на шашлыки.
«Газель» мелькала далеко внизу, за деревьями, и Усманов то и дело бросал «гранту» вбок, на траву, где можно было ехать быстрее. Потом дорога резко свернула в заросли, и «газель» пропала из виду. Он прибавил газу, еле вписался в поворот и тут же услышал скрежет под днищем. Машину повело в сторону, упирая в бордюр.
Усманов выругался, заглушил мотор и вылез наружу.
«Гранта» прочно сидела пузом на бетонной плите. Два колеса беспомощно крутились в воздухе. Была мертвая тишина, выл ветер, и где-то далеко впереди еле слышно громыхала «газель».
Он снова достал телефон.
Я застрял. Здешняя дорога не для пузотерок.
Не волнуйтесь, сказал дежурный. Все выезды перекрыты. Он никуда не денется.
Усманов хмыкнул и зашагал вперед. В этих дебрях были не только выезды.
Это было колдовское заброшенное место, старый холм с древними, заросшими мхом лестницами и зарешеченными круглыми дырами, за которыми начиналось подземелье. Справа тянулась позеленевшая каменная стена, поддерживающая склон. Иногда по ней стекала вода, а где-то сбоку слышалось журчание целого водопада. Засохшие деревья нависали над дорогой, в некоторых местах стену взломали корни, и тогда сквозь трещины можно было разглядеть мрак штолен. Оттуда веяло холодом.
Усманов сперва шел, потом бежал, боясь, что Родионов найдет лазейку и ускользнет от всех, и понимая, что это скорее всего уже случилось. Мир вокруг был похож то ли на декорации к сказке про Бабу Ягу, то ли на кадры из готического фильма ужасов. Трещали сухие ветки, шелестела под ногами прошлогодняя листва и выл ветер.
«Газель» он увидел внезапно.
Она стояла на самом берегу Оки, накренившись и уткнув рыло в бетонное ограждение.
Рядом виднелась старая водокачка, из которой уличные художники сделали достопримечательность. Зияли превращенные в глаза круглые окна. Скалился, показывая язык, нарисованный рот.
Усманов медленно обошел вокруг «газели».
Ни внутри, ни рядом никого не было.
Из ветрового стекла торчал рухнувший бетонный столб. Его остов дыбился пеньком неподалеку. Создавалось впечатление, что столб упал в тот момент, когда машина проезжала мимо.
На капоте краснели пятна крови.
Кровь была и на ограждении, и на земле, там, где начиналась тропинка, ведущая в сторону зарослей.
Сквозь деревья можно было разглядеть нагромождение краснокирпичных развалин. Сверху нависал холм, на вершине которого несколько дней назад нашли идол с головой Саши Белого.
Усманов задрал голову, стараясь разглядеть смотровую площадку.
Не бывает таких совпадений, пробормотал он и пошел к развалинам.
***
Солнце садилось, превращая руины в царство теней.
Красные полосы лежали на обрушенных стенах и кучах мусора.
Усманов не знал, что здесь было раньше, но развалины впечатляли. Они были похожи на остатки средневекового храма, сквозь которые прорастали корявые деревья. Стены были изрисованы граффити, непонятными символами и еще более непонятными рисунками. Он даже остановился на пару секунд, разглядывая один из них гипертрофированную голову человека с прорезью для монет.
Темные пятна попадались все чаще и вскоре слились в полосу, будто человек полз, истекая кровью. Пол был исковеркан, проломан и зиял глубокими дырами.
Стояла мертвая тишина, Усманов шел медленно, но все равно каждый шаг отдавался эхом.
Наполовину обваленная лестница привела его вниз, где нависали над головой искореженные балки и торчали со всех сторон трухлявые доски. Здесь было темно, свет падал только из дыр в потолке и его было недостаточно. Усманов достал мобильник и вспомнил, что не предупредил дежурного.
Связи не было.
Луч света выхватил из темноты нагромождения мусора и многочисленные проходы сквозь кирпичные стены. Это было похоже на полуразрушенный лабиринт. Воняло сыростью и гнилью.
На одной из стен Усманов увидел перевернутую пентаграмму, выцветшую и заросшую плесенью, и, наконец, вспомнил, где читал про эти развалины. В сводках происшествий, лет десять назад, когда их облюбовала секта сатанистов и проводила обряды с человеческими жертвами. Где-то здесь должны были остаться бездонные резервуары, куда сатанисты скидывали тела.
Он достал пистолет.
Где-то капала вода и шумел ветер, а тут, за ближайшей стеной, слышался едва различимый скрип, будто кто-то царапал ногтями по бетону.
Усманов вжался в стену и осторожно выглянул.
Глеб Родионов грудой камуфлированного тряпья лежал в коридоре. Красноватый свет из трещины в потолке падал на его спину, а дальше, за ним, был только мрак, и в этом мраке Усманов вдруг разглядел угловатую фигуру.
Существо повернуло длинную заостренную морду.
Длинный багор с крюком на конце вонзился в спину Родионова.
Существо дернуло багор на себя и потащило тело дальше, оставляя на плитах кровавый след.
Ни с места! крикнул Усманов сорвавшимся голосом.
Оно присело от неожиданности, рвануло багор на себя, вырвав крюком кусок камуфляжа. Резко оглянулось. Блеснули круглые глаза.
Все было тихо и смутно, как во сне, и Усманову вдруг нестерпимо захотелось пошуметь.
Грохот выстрела ударил по ушам.
Пуля выбила кусок кирпича над головой чудища, и оно отпрыгнуло назад.
Стой!
Существо уносилось вдаль зигзагами, прыгая от стены к стене. Руки дрожали, и пули только поднимали клочья пыли вокруг него.
Проклятье, рявкнул Усманов, перепрыгнул через тело и бросился следом.
Неровный пол дыбился остатками плит, торчали доски и куски арматуры. Существо то и дело ускользало во мрак, и Усманову приходилось бросаться вперед, рискуя сломать голову, чтобы не потерять его из виду.
Коридор ветвился, переходил из одного помещения в другое, менялся на низкие проходы с арочными сводами и снова вылетал на открытое пространство, где над головой синело вечернее небо.
Черная тень мелькала впереди, выбивая багром искры из кирпичей. Потом юркнула в очередную дыру и исчезла.
Усманов остановился.
Со всех сторон его окружали темные проходы, ведущие в никуда. И из каждого в любой момент можно было ждать удар багра.
Эй! Без глупостей! Территория оцеплена! соврал он.
Ответа не было.
Снова была мертвая тишина.
Луч фонарика метался от одной дыры к другой, но там не было ничего, кроме покрытых плесенью кирпичных стен.
Он протиснулся было в один из тоннелей, но быстро вернулся, уткнувшись в тупик. Сунулся в другой и шел до тех пор, пока не увидел под ногами широкий черный провал. Дна видно не было. Далеко внизу журчала вода.
Он свернул в другую сторону и через пару поворотов увидел на стенах пляшущие отблески.
Штольня вывела его в широкое, круглое помещение. Сводчатый потолок едва виднелся высоко в темноте.
Все стены были изрисованы черно-белыми изображениями, одного взгляда на которые было достаточно, чтобы усомниться в психическом здоровье художника.
У дальней стены стояли двое.
Один из них держал над головой факел, и красные отблески добавляли рисункам инфернальности.
Усманов шагнул вперед.
А вы что здесь делаете?
Эхо в круглом зале было отменным и еще долго не успокаивалось.
Иван и профессор Садовский обернулись.
Глава 14. Кости
Ни с места, и руки держите так, чтобы я их видел.
Садовский к уже поднятой руке с факелом присоединил другую.
Тебя тоже касается, кивнул Усманов Ивану.
Это будет немного неудобно, сказал тот.
Живо!
Иван нехотя поднял руки. В правой был зажат планшет.
Усманов быстро метнулся вперед, похлопал ладонью по их карманам, не опуская пистолет.
Где он?
Кто? Садовский удивленно поднял брови.
Ваш сообщник. Этот гребанный кожаный буратино.
Здешние подземелья пагубно влияют на твои умственные способности, товарищ следователь, хмыкнул Иван.
Пасть закрой, рыкнул Усманов. Ты можешь старику Воеводину мозги запудрить. Но не мне. Я гоняюсь по этим развалинам за каким-то ряженым скоморохом, а тут вы, красавцы. Как там в телевизоре говорится? Совпадение? Не думаю!
Каким еще скоморохом? задребезжал вдруг динамик. Ты о чем, Артем?
С экрана планшета на Усманова смотрел Воеводин.
И что ты там делаешь? Где Родионов? Ты его догнал?
Э Не совсем, товарищ полковник, Усманов гордился своим умением реагировать на обстоятельства, но такое появление начальства даже для него было слишком. Родионов убит. Каким-то бугаем в плаще и маске. Он убежал в эту сторону. Вот я и подумал
Воеводин, отдуваясь, вытер вспотевший лоб.
Вы там совсем с дуба рухнули? Какого хрена происходит? Почему у вас подозреваемые как мухи мрут?
Убийца Салимова кто-то из нацистов. Он наверняка пойман. Их крутили, когда я уезжал. А убийца Родионова где-то здесь. Он не мог далеко убежать. Сюда срочно нужны человек двадцать, оцепить район, прочесать развалины и
Нереально, перебил его Садовский. Здесь масса выходов в штольни, а там километровые тоннели во все стороны. Ваши двадцать человек как мертвому припарки.
Где ты его потерял? спросил Воеводин.
Здесь, буркнул Усманов. Рядом.
Здесь никого не было. Мы уже битый час настенную живопись разглядываем. Я постоянно на связи Да опустите уже руки, идиоты! У меня перед глазами все трясется. Воеводин отвернулся и рявкнул кому-то в сторону. Группу на выезд, живо! Снова уставился в камеру. Тут езды минут пять-десять. Встретишь, все расскажешь. И пусть штольни посмотрят, насколько возможно.
Есть!
А вы с каракулями продолжайте разбираться. Заснимите там все и мне в отчет.
Иван кивнул.
Пусть фонарей привезут! крикнул Садовский. Надоело с факелом ходить, как в средневековье. А телефоны быстро садятся.
Экран погас.
Если он ушел в штольни, то его уже не догнать, сказал Иван, убирая планшет. Но в этом есть и хорошая новость
Да неужели? изумился Усманов.
Все взаимосвязано. Эти рисунки, Иван кивнул на стены. Площадка, где был установлен идол. Она прямо у нас над головами. Теперь этот твой бугай. Мы на правильном пути.