Может, это домовой написал? Нет, исключено. Как бы он это сделал?
Потом, обратившись в пустоту, спросил:
Эй, Барабашка! Не ты ли мне послание написал?
Максим прислушался, надеясь уловить хоть какой-нибудь звук из кухни. Но было тихо.
Ничего не предвещало дальнейших событий. Однако этот клочок бумаги вдруг вспыхнул. Сам по себе загорелся. Оранжево-голубое пламя за считанные секунды превратило эту записку в кучку чёрного пепла. Огонь погас также неожиданно, как и начался. Изумлённый студент осторожно подошёл к столу. Потрогал тёплый пепел рукой. Под ним на клеёнке образовалось жёлтое пятно, как свидетельство произошедшего.
Ого! Вон ты ещё как умеешь! проговорил Максим, разглядывая пятно. Эдак, чего доброго, ты дом спалишь, а меня обвинят.
Макс в задумчивости опустился на стул, теперь он не сомневался, что эта самая записка была написана домовым. Если раньше призрак только пугал постояльца, то сейчас его действия носили явно враждебный характер.
Послушай, я не желаю тебе зла, тихо сказал Максим. Мне жить негде. Позволь мне остаться на некоторое время. Мы с тобой могли бы подружиться, а если ты умеешь писать, расскажи о себе. Кто ты? Как твоё имя?
Макс вырвал чистый листок в одной из тетрадок:
Вот, держи. Напиши, я прошу тебя.
Однако ответа не последовало.
****
Спать Максим сразу не решался, какое-то время он ходил по комнате, прислушивался к звукам. В итоге, не дождавшись больше никакой реакции, сел на кровать. Потом прилёг, опустив голову на подушку, и заснул крепким сном.
Утром, соскочив с постели, огляделся вокруг. За окном уже светало. В коридоре слышно было ворчание хозяйки, которая сетовала на то, что у студента всю ночь горел свет. Действительно, Максим его не выключил. Но вчера без освещения в комнате находиться было страшно.
На часах половина десятого, надо было ехать в институт на консультацию, назначенную перед экзаменом. Максим быстро умылся холодной водой. Подошёл к столу и начал складывать лекционные тетради в пакет. Взял листок, который вчера оставил для домового, хотел смять и выбросить, но увидел на нём еле видную, коряво выведенную надпись: «ФРОЛ».
Это обстоятельство несколько смутило студента, он в задумчивости произнёс:
Так, значит, ты Фрол? Вон оно как? Очень приятно. Будем знакомы.
Максим не стал выкидывать листок, положив его на край стола. Быстро собравшись, вышел из дома. Минут через сорок был уже в институте. Преподаватель вёл консультацию, но Максим никак не мог сосредоточиться, думая о Фроле.
Макс, толкнула его сидящая рядом Марина.
А?
Да что с тобой сегодня? Не выспался, что ли?
Нет, то есть да. Маринка, не обращай внимания.
Ты не забыл, что сегодня мы собирались уху варить?
Не забыл.
Максим соврал на самом деле про уху он забыл. От мысли о рыбном бульоне, в животе заурчало, так оно и понятно: он не успел позавтракать. С большим трудом студент дождался окончания лекции.
В эти дни буфет не работал, поэтому Максим с Мариной зашли в гастроном неподалёку от учебного заведения. Чтобы на ходу обуздать чувство голода, купили пирожков с повидлом, а для ухи пару луковиц и несколько картофелин.
Максим, ты весь напряжён, допытывалась Марина, когда они ехали в автобусе. Поссорился с хозяйкой?
Нет, с хозяйкой я не ссорился. Просто не выспался.
Может, тогда не надо было сегодня уху варить?
Давай сварим, раз уж запланировали.
Добрались оперативно, но хозяйка долго не открывала ворота. Потом она оправдывалась, дескать, крепко спала, поскольку плохо себя чувствует после вчерашнего застолья. Максим сообщил ей, что они собираются сварить уху из местного Шарташского карася, и пообещал угостить. Клавдия Ивановна ничего не сказала и вернулась к себе.
Макс, давай сразу начнём готовить, предложила Марина.
Нет проблем! Иду за карасями, сказал Макс и вышел в чулан.
Зайдя в мрачное помещение, нащупал рукой выключатель и зажёг свет. Открыв кастрюлю, с удивлением обнаружил, что пакетик с рыбой в ней отсутствует. Огляделся вокруг, посмотрел за стеклянными банками, заглянул на стеллаж, где стоял гроб, потом под кровать, отодвинул граммофонную трубу. Рыбы нигде не было.
Студент огорчённо вздохнул, взяв пустую кастрюлю. На пол слетели какие-то бумаги. Странно: когда вчера он ставил кастрюлю на полку, их там не было. Максим подобрал бумаги. Разглядеть в полумраке, что в них написано, не представлялось возможным. Поэтому он решил прихватить их с собой, чтобы при свете прочитать, затем вернуть обратно.
Максим, ты чего так долго ходишь? спросила Марина. Рыбу несёшь?
Нет, я её там не нашёл.
Там это где?
В чулане. Карасей я вчера туда убрал. В чулане холодно, рыба там хорошо бы сохранилась. Положил её вот в эту кастрюлю. Сейчас открыл, а кастрюля пустая.
Может, хозяйка переложила в морозильник?
В морозильной камере и в самом холодильнике карасей не оказалось, кроме того, камера была битком набита настряпанными вчера пельменями, поэтому даже при большом желании из-за отсутствия места, класть туда рыбу не стали бы.
Маринка, похоже, уха отменяется, заключил Максим, сев на кровать.
Потом, как ни в чём не бывало, принялся рассматривать бумаги, прихваченные из чулана.
То есть, как это отменяется? возмутилась Марина. Ты так спокойно об этом говоришь! Пойдём и спросим у хозяйки, куда она переложила рыбу.
Мне кажется, Клавдия Ивановна здесь ни при чём.
Странный ты, Макс, кроме неё в доме никого нет. Кто ж тогда?
Фрол.
Какой ещё Фрол?
Барабашку из этого дома зовут Фрол.
Тьфу ты, Макс, я ведь серьёзно!
Думаешь, я не серьёзно? Просто ты мне не веришь.
Ладно, лучше скажи, что мы будем делать?
Предлагаю пить чай. У меня осталось немного печенья. Потом я тебя провожу.
Я согласна.
Не обижайся, Марина. Если честно, я и сам не знаю, что происходит.
Макс, я не обижаюсь. Просто уже настроилась на уху, а тут караси пропали.
А ну их, этих карасей! Пошёл чайник ставить.
Бросив бумаги на подушку, Максим вышел на кухню. Зажёг газ, поставил чайник на огонь. Потом вернулся к Марине, а она рассматривала оставленные бумаги.
Что это за документы?
Не знаю, под кастрюлей лежали, пожал плечами Макс. Там написано: «Договор купли-продажи жилого дома». Вероятно, документы на этот дом. Не совсем понятно, что они делают в чулане.
Вот именно, им там не место. Бумаги-то серьёзные. Видишь, настоящая подпись и печать нотариуса. Договор от 1949 года, а это приложенные к нему материалы, которые подтверждают происхождение покупаемого имущества.
Давай, Марин, разберёмся. Кто продавец дома?
Смотри, здесь написано: «Гражданин Никодимов Фёдор Петрович продал, а Осипов Иван Васильевич купил домовладение, состоящее из жилого дома бревенчатого, пристроя, дровяника, ограждения, находящегося на земельном участке площадью 1024 квадратных метра, принадлежащего Никодимову Ф. П., по Договору купли-продажи, удостоверенному в Первой нотариальной конторе г. Свердловска от 22 апреля 1949 года, по реестру под номером 11358. Указанное домовладение продано за 4000 рублей /Четыре тысячи рублей/, таковую сумму получил Никодимов Ф. П. от Осипова И. В. полностью наличными деньгами, при заключении и подписании настоящего Договора. Инвентаризационная оценка домовладения 1000 рублей». Дальше идут пункты обоснования сделки и ссылка на законодательство СССР того времени. Вот подписи сторон.
А это что за бумаги? нетерпеливо заёрзал Максим, указывая на другие документы.
Здесь, похоже «Дарственная», датированная 1947 годом, от Никодимова Петра Прохоровича.
Видимо, это отец Никодимов-старший, подарил дом своему сыну Фёдору, а тот его благополучно продал.
Так и есть, однако отец Никодимов подарил своё имущество двум сыновьям Фёдору и Фролу. Вот, видишь, написано: «по половине дома и всего имущества передаётся Никодимову Фёдору Петровичу и Никодимову Фролу Петровичу».
Фролу?! подпрыгнул Макс.
Да, вот смотри: Никодимову Фролу Петровичу.
По-моему, в этих документах содержится разгадка тайны призрака, обитающего в доме, задумчиво проговорил Максим, и глаза его заблестели.
Что? переспросила Марина.
Нет, ничего, просто мысли вслух. Продолжай, Марин.
А вот «Свидетельство о смерти Никодимова Фрола Петровича». То есть на момент сделки он был мёртв.
Да, вижу. А умер Фрол 07 января 1949 года.
В Рождество, то есть вчера, была очередная годовщина его смерти.
Да. Сорок четыре года назад, сосчитал в уме Максим.
В коридоре послышались шаги хозяйки. Затем она крикнула Максиму:
У тебя тут чайник вовсю кипит! Забыл, что ли?!
Максим действительно забыл про чайник, увлекшись изучением документов. Прибежав на кухню, он погасил конфорку. Разлил кипяток по двум чашкам, бросил в них пакетики с чаем.
Ну, и где твоя уха? спросила баба Клава, следившая за действиями студента.
Не получилась уха, ответил он.
Почему не получилась?
Рыба куда-то уплыла.
Как это уплыла?
Клавдия Ивановна непонимающе глядела на Макса через свои толстенные очки.
Ну, поскольку в холодильнике свободное место отсутствует, я оставил её на хранение в чулане, в кастрюле с крышкой, объяснял Максим. Прихожу сейчас, открываю кастрюлю, а карасей там нет.
Нашёл куда положить, в чулан, усмехнулась хозяйка. Рыбу у тебя крысы стащили.
Крысы?
Конечно.
Что ж, значит, будем без ухи.
Вот даёт! Рыбу в чулан положить. Додумался же!
Клавдия Ивановна, скажите, как Ваша фамилия?
Тебе зачем? недоверчиво спросила баба Клава.
Так, просто интересно.
Осипова я.
Осипов Иван Васильевич кем Вам приходится?
Это муж мой. Умер он. А что такое? Почему спрашивашь-то?
Видите ли, в чулане документы нашёл: договор на покупку дома и другие бумаги.
В подтверждение своих слов Максим вынес из комнаты только что изученные документы.
Вот, держите.
Откудова у тебя эти бумаги?
Говорю же, в чулане нашёл.
Как это в чулане? удивилась хозяйка. Они у меня хранились в тумбочке под замком. Кроме Наташки-то про них никто и не знат.
На полке в чулане под кастрюлей
Под какой ещё кастрюлей? не унималась баба Клава.
Клавдия Ивановна, неужели Вы думаете, что я их у Вас из тумбочки вытащил?
А как по другому-то?
Зачем мне это нужно? оправдывался Максим.
Откудав я знаю, зачем!
Ещё раз говорю, эти бумаги были в чулане.
Макс взял чашки с горячим чаем и прошёл к себе в комнату, где его с нетерпением ждала Марина.
Что там, Макс? спросила девушка, слышавшая обрывки разговора, доносившиеся из кухни.
Представляешь, хозяйка думает, что эти документы я у неё из тумбочки вытащил.
Хм.
Больно мне надо по её тумбочкам лазить, обиженно посетовал студент. Вообще мог бы ничего ей не говорить.
Потом Максим вернулся на кухню за сахарницей. Баба Клава так и стояла там с бумагами, переданными ей.
Значит, ты говоришь, не брал их из тумбочки? опять спросила она.
Клавдия Ивановна, я человек воспитанный, никогда бы не позволил себе взять чужое без разрешения. Если бы Вы сказали мне, что это не Ваши документы, я бы отнёс их обратно в чулан и положил туда же, где они лежали.
Ну, ладно, спрошу тогда у Натальи, может, она их брала.
Чтобы понять, что это за бумаги, я их прочёл, и у меня возник вопрос.
Вопрос? Опять вопрос?
Просто интересно. Послушайте, покупали Вы дом бревенчатый.
Ну?
А сейчас дом шлакоблочный. Как это понять?
Как понять, усмехнулась баба Клава. Тот-то деревянный дом сгорел в 68 году.
Сгорел? удивился Макс.
Да. Тогда и причину не могли выяснить. Полыхнул и всё. Нынешний дом уже после пожара подымали, раствор мешали, блоки заливали, всё на своем горбу вытаскали. Муж-то мой тогда и надорвался, заболел потом.
Теперь понятно. Клавдия Ивановна, пойдёмте к нам, чаю попьём, Вы нам ещё что-нибудь расскажете.
Нет, пойду к себе. Пейте без меня.
****
Марин, послушай, как бы то ни было, но я уверен, что вступил во взаимодействие с неким параллельным пространством, говорил Макс, когда они остались одни.
Со стороны это больше походит на игру твоего воображения, усмехнулась Марина.
Зря ты смеёшься. Сначала призрак пугал и кидался посудой, а в последнее время он мне записки пишет.
Записки?
Как бы тогда я узнал, что его зовут Фрол?
Не знаю.
Вот смотри.
Максим протянул подруге листок, который утром оставил на столе.
Сначала была записка, написанная им, в которой домовой требовал, чтобы я ушёл из этого дома. Тогда я попросил его не выгонять меня, поскольку идти-то некуда. Ещё предложил ему написать, как его имя. На этом листе есть надпись: «ФРОЛ».
Не вижу, сказала Марина, вернув лист Максу.
Студент со всех сторон рассматривал листок бумаги. Но надписи действительно не было.
Как же так? Была ведь надпись. Утром ещё была.
Макс, а где первая записка?
Какая первая?
Ты же говорил, была первая записка, где тебя попросили уйти.
Ах, да. Ну, она сгорела
Как это сгорела? Зачем ты её сжёг?
Не я сжёг.
А кто?
Представляешь, она сама воспламенилась.
Сама?
Максим соскочил и подбежал к столу.
На клеёнке от огня пятно осталось.
Макс лихорадочно убирал со стола тетради, надеясь предъявить хотя бы одно доказательство. Но и пятна не оказалось.
Маринка, поверь, это домовой так играет, в понятную ему одному игру, выставляя меня кретином! Понимаешь? Присутствие призрака кроме меня и ещё одного человека никто не чувствует.
И кто же этот второй человек?
Гена зять хозяйки.
А, этот-то, который вчера приходил?
Да.
Макс, мне кажется, тебе надо развеяться, сменить обстановку хотя бы на время. Предлагаю после экзаменов съездить в деревню к моей бабушке.
В деревню?
Да. А что? Там большой дом, места много. На недельку съездим.
Ну, если на недельку, давай съездим, согласился Максим. Только
Что?
Как ты меня представишь?
Фу-ты! Нашёл, о чём переживать! У меня «мировая» бабуля. Скажу ей, что тебя зовут Максим, и ты мой лучший друг.
В каникулы хотелось оставить немного времени на поиск другого жилья.
Макс, конечно, время останется, мы же экстерном сдаём два предмета. Забыл, что ли?
Не забыл.
Как вернёмся из деревни, вместе поищем тебе жильё.
21
Марина засобиралась уже через час. Как обычно, Макс проводил её до автобусной остановки. Когда студент вернулся, хозяйка сидела на кухне.
Говоришь, уха не получилась, так может, тебе пельменей сварить? предложила она. Себе сварю и тебе кину.
Спасибо, не откажусь, согласился Максим. На вечер покушать ничего не купил, на уху понадеялся.
Пельменей-то много настряпали, их есть надо. Полежат, потом невкусные будут.
Варите, варите, Клавдия Ивановна, я сейчас к Вам присоединюсь.
Максим зашёл к себе в комнату, снял тёплый свитер, повесив его на спинку кровати. Подошёл к столу, на котором стояли две стопки тетрадей. На видном месте лежал тот самый чистый листок, который Макс показывал Марине. Студент ещё раз убедился, что надпись исчезла.
Эх, Фрол, из-за твоих проделок меня принимают за идиота, сказал Максим, обращаясь к приведению. Мог бы и не скромничать перед Маринкой-то.
Реакция домового не заставила себя долго ждать. Одна из тетрадей, лежащая сверху первой стопки, сама по себе поднялась вверх, до уровня лица Максима. Повисев так несколько секунд, упала на середину стола.
Вон ты как? Получается, всё это время ты был здесь и всё слышал?
Вверх поднялась вторая тетрадь, уже из соседней стопки. Через такой же промежуток времени она аналогично приземлилась на середину стола.
Фрол, твои фокусы неинтересны, потому что я голоден. Догадываюсь, это ты мою рыбу куда-то спрятал. При этом подбросил мне документы, хранившиеся у хозяйки. Но зачем?
Помолчав, студент добавил:
Эх, если б не экзамены, я бы попытался в этом разобраться.
Вдруг листок бумаги, лежащий рядом с тетрадями, начал темнеть. Потом явно проявилась надпись, как будто кто-то выжигал её лупой с помощью солнечного света. Макс прочитал: «БРАТ».